Уязвимость принятого взгляда

Если верить летописи, то главным мотивом поездки Ольги в Константинополь было принятие крещения от византийского патриарха. Эта версия подтверждается древним преданием, с ней соглашается, как указывалось выше, Карамзин, который основывает свою историю на Повести Временных Лет. Но данное предположение встречается с немалыми трудностями. Скорее всего, княгиня Ольга очень хорошо понимала, что значит принять крещение в Византии. Как утверждает Рыбаков, в Константинополе состоялось то, чего так опасались русские люди – византийский император расценил Ольгу–христианку, регентшу русской державы при малолетнем сыне, как своего вассала: цесарь «дасть ей дары мъногы… и отъпусти ю нарек ю дъщерию собе».

Если император действительно крестил русскую княгиню, то тем самым она уже становилась его крестной дочерью, но по тексту летописи он нарек ее дочерью не в церковном, а в политическом смысле. Существует много примеров в летописи, когда слово «отец» применялось в феодальном, иерархическом смысле и брат называл брата «отцом», признавая тем его сюзеренитет. Рассказ летописи построен не так, что Ольга, завершив дела, самостоятельно уехала из Царьграда; здесь указано, что император отпустил ее, обязав прислать военную помощь и ценные товары и напомнив о ее вассальном положении «дочери»[57].

Естественно возникает вопрос: как такая мудрая правительница, как Ольга могла допустить такой необдуманный шаг и позволила назвать себя вассалом византийского императора? Нам известно из летописи, что Ольга осталась очень недовольна своим посольством. Вернувшись домой, она и не думала посылать военную помощь Византии.[58] Что же тогда в действительности произошло в Царьграде?