Ворос. Заем. Ссуда

Заем, или mutuum, являлся древнейшим и важнейшим реаль­ным договором. Как незащищенные правом отношения он сущест­вовал уже в древние времена и состоял в дружеском предоставле­нии определенного количества заменимых и потребляемых вещей в собственность заемщику (должнику), который, со своей стороны, обязывался в определенный срок вернуть то же количество таких же вещей заимодавцу (кредитору). Когда были введены кондикции как средство защиты заимодавцев по поводу договора дружеского займа, mutuum стал одним из первых реальных контрактов.

Итак, заем (mutuum) являлся реальным, односторонним и стро­гим договором, устанавливаемым передачей без возмещения заме­нимых вещей в собственность заемщика, который, со своей сторо­ны, обязывался по требованию заимодавца или в предусмотренный срок возвратить заимодавцу то же количество заменимых вещей того же рода.

Согласно этому, для установления mutuum требовалось:

1) передача вещи;

2) передача заменимой вещи и

3) передача заме­нимой вещи в собственность заемщика.

Передача вещи при займе представляла собой форму дого­вора. Без передачи вещи заем не существовал. Согласие сторон на предоставление займа являлось лишь незащищенным правом.

В отличие от дого­вора мены контракт займа предполагает разумный начальный срок возникновения требования на стороне лица, осуществившего перенос собственности, и datio заимодавца представляет собой не предоставление, а необходимую форму заключения контракта.

Передача вещи могла осуществляться и каким-либо традиционным способом. Кроме того, как передача ве­щей по mutuum, рассматривались и некоторые случаи цессии или делегации данного заемщику правомочия передавать предмет зай­ма какому-либо лицу, обязанному выполнить его обязательство.

Заем вступает в силу лишь в том случае, если datio переносит
собственность. Datio могла заключаться и посредством traditio brevi
manu.

Депозитарий не владеет, поэтому перемена causa possessions на основании договора с собственником (что на субъективном уровне проявляется как появление animus possidendi) существенна для пере­хода собственности и установления займа.

В области договора займа приняты неко­торые специфические правила, например, если я приказал моему должнику уплатить тебе деньги, то ты станешь обязанным в мою пользу, хотя бы ты не получал моих мо­нет: следовательно, раз это принято в от­ношении двоих лиц, то это должно быть принято и в отношении одного лица, так чтобы, когда ты должен мне деньги на основании договора поручения и было уго­ворено, чтобы ты удержал их на основании займа, считалось, что деньги были мне пе­реданы и от меня поступили к тебе.

Предметом займа могли быть лишь заменимые вещи, т. е. заем существовал тогда, когда заемщик обязывался возвращать не при­нятые вещи, а лишь то же количество однородных вещей. Когда стороны при заключении какого-либо договора не определяли, идет ли речь о заменимом или незаменимом предмете, действовало пра­вило предпосылки, что предмет будет заменимым всегда, когда шла речь о вещах, которые на рынке считались определенными родовыми признаками или которые со­гласно общей потребительской стоимости являлись потребляемыми.

Передачей вещи должна была устанавливаться собственность заемщика. Это означало, что договор займа мог заключать только собственник. Должник становится собственником вещей, полученных от кредито­ра, и может распоряжаться ими по своему усмотрению. Объектом займа являются не эти вещи, но такие же, поэтому даже случайная гибель вещей, полученных взаймы, не прекращает обязательства.

Мнимый заем - передача заемщику заменимых ве­щей со стороны не собственника — не имел своим следствием уста­новление собственности должника на принятые предметы, т. е. не приводил к осуществлению займа. Для возврата предмета в таких случаях служили или виндикация, если вещь не была потреблена, или кондикция (condictio sine causa), если заемщик уже потребил полученные предметы.

Mutuum являлся односторонним договором, т. е. права, про­истекающие из него, имели лишь заимодавцы, а обязанности — лишь заемщики.

Основным правом заимодавца, или кредитора, при договоре займа было право требовать возвращения того же количества од­нородных вещей, точнее, право требовать от заемщика возвратить ему столько, сколько последний получил в момент заключения до­говора. Кредитор не имел никаких других прав, а особенно не имел права требовать какого-либо возмещения. Mutuum являлся лукративным договором, и поэтому проценты по нему были невозможны.

Основным обязательством заемщика, или должника, являлся возврат кредитору того же количества однородных вещей, которое он принял при заключении займа. Это обязательство должник дол­жен был выполнить по требованию кредитора, если срок выполне­ния обязательства не был установлен, или за время, в которое обя­зывался перед кредитором. Должник не имел других обязан­ностей.

Поскольку объем долга точно соответствовал объему полу­ченного от заимодавца, заем мог быть только беспроцентным. Лишь в случае просрочки исполнения на долг начислялись проценты. Для назначения процентов (usurae) при заключении договора прибегали к специальной стипуляции — stipulatio usurarum; в противном случае голое соглашение о процентах — nudum pactum — порождало лишь натуральное обязательство (obligatio naturalis).

Публичная власть стремилась обуздать алчность ростовщиков, фиксируя максимальный размер процента по займам законодательно.

Уже XIIтаблиц установили 12% максимум. Против ростовщиков-наруши­телей предусматривался штраф в четырехкратном размере ущерба — даже наложение руки. Одно I позднее свидетельство говорит о том, что полученное сверх 12% засчитывалось в счет погашения долга или подлежало истребованию посредством condictio indebiti. Юстиниан под влиянием христианской агитации сократил размер максимального процента вдвое — до 6%.

Договор mutuum являлся договором stricti juris (строгого права). Правовыми средствами, которыми располагал заимодавец для возвращения займа, если этого не совершал сам заемщик, являлись иски: condic­tio certae creditae pecuniae и condictio certae rei. И первый и второй иск отклонялись, если заимодавец требовал от заемщика больше того, что последний в действительности был должен, если он требо­вал выплаты долга до истечения установленного срока, если он тре­бовал этого в другом месте, а не в предусмотренном договором, и если он требовал этого на другом основании.

Кроме обычных договоров займа в римском праве были из­вестны и некоторые другие виды займов. Морской заем заключали кредиторы с морскими продавцами для ведения морской торговли при этих займах допускалось взимание высоких процентов. Кроме того, существовали общественные займы или займы отдельных государственных органов, которые заключались на основании специальных предписаний и независимо от правил договоров займа между гражданами.

Морской заем

Денежная сумма или другие родовые вещи могли быть объектом особого кредитного соглашения, возникшего в практике морской торговли, когда кредитор нес риск случайной гибели вещи и мог вчинить иск только по возвращении корабля должника в порт, но при этом договор предполагал начисление процентов (foenus), размер которых был неограничен. Предполагалось, что на полученные взаймы средства должник-купец сумеет совершить за морем выгодную торговую операцию и разделит доход с кредитором. Контрактный риск (periculum) переходил на кредитора с момента, когда корабль должен был выйти в море, и лежал на нем, пока должник не впадал в просрочку.

Этот договор представляет собой своеобразное совместное предприятие ради достижения общей коммерческой цели. С этой точки зрения распределение контракт­ного риска не является невыгодным для кредитора: купец-должник рискует своим кораблем, предоставляет свой труд, участвуя и в затра­тах, и в прибыли. Обязательство было по необходимости односторон­ним, так как дело велось только одним из участников.

Требование кредитора защищалось посредством специального иска. Помимо этого, обычно заключалась штрафная стипуляция (stipulatio poenae), которая обеспечивала кредитора на случай гибели вещи по вине должника.

Классификация морского займа (foenus nauticum) по модели простого займа, оче­видно, связана с реальной структурой контракта и односторонним характером обязательства. С этой точки зрения требование кредито­ра оказывается обусловленным успехом предприятия, а увеличение ответственности должника — следствием распределения риска, так что высокие проценты по займу имплицированы в структуре договора и специальной стипуляции о процентах не требуется. Подобно тому, как атлет, испросивший деньги для участия в состязании, обязуется в случае своей победы возвратить с превышением. В таких случаях pactum, включенный в структуру договора, приводит к увеличению обязанности без дополнительной стипуляции.