Значение Римской армии в Советской историографии

Советская историография рассматривает роль римской армии в римской республике как силы, которая сохраняла рабовладельческий строй в римской республики (на этом делается упор, так как советская идеология в корне не признает рабства), контролировала рабов, решала многие экономические и политические вопросы. В работах советских историков мы довольно часто можем замечать такие фразы как: рабовладельческая республика, капитализм, буржуазная и др. А так же мы можем видеть неустанное цитирование гениев советской идеологической мысли Маркса и Энгельса. Стоит сказать о том, что работы советских антиковедов были «идеологически верными» как и собственно говоря, вся другая советская наука. Тех же кто не хотел писать так как велит партия просто не брали во внимание, оставляя трудиться во второсортных учебных заведениях.

Особое внимание хотелось бы уделить труду Е. Разина «История военного искусства»[8] в которой очень подробно рассматривается римское военное дело. Так же стоит отметить, что Е. Разин не является профессиональным историком. Он написал свою работу, будучи военным в отставке, так что мы можем увидеть довольно интересную и возможно непривычную точку зрения на роль римской армии, о которой написал не историк, а человек военный, знающий о военном деле не понаслышке.

Разин Е.А. в своей работе рассматривает римскую армию раннего периода не как армию в привычном понимании, а как «рабовладельческую милицию» пусть и весьма боеспособную, что позволяло компенсировать их относительно небольшую численность. Стоит отметить, что рабовладельческой римскую армию считали многие советские историки.

По поводу социального состава он пишет следующие: «Характеризуя процесс исторического развития римского государства в целом, Энгельс писал: «...в рамках этого строя развивается вся история римской республики со всей ее борьбой между патрициями и плебеями за доступ к должностям и за участие в пользовании государственными землями, с растворением, в конце концов, патрицианской знати в новом классе крупных землевладельцев и денежных магнатов, которые постепенно поглотили все землевладение разоренных военной службой крестьян, обрабатывали возникшие таким образом громадные поместья при помощи рабов, обезлюдили Италию и тем самым проложили дорогу не только императорской власти, но и ее преемникам — германским варварам». Таковы основы развития Римской рабовладельческой республики и главные причины гибели крупнейшего рабовладельческого государства. Общественные порядки и политическое устройство Римской республики определили особенности организации римского войска - Военную службу обязан был нести каждый римский гражданин. Рабы в войско не допускались. Для несения военной службы в полевой армии отбирались люди в возрасте от 17 до 45 лет. Граждане 45-60 лет во время войны несли гарнизонную службу. От военной службы освобождались только те лица, которые участвовали в 20 военных походах при службе в пехоте или в 10 военных походах при службе в коннице. Неимущие, т. е. шестая имущественная группа граждан, по конституции Сервия Туллия, освобождались от военной службы. Впоследствии они добились права служить в армии и образовали легкую пехоту». Из вышеперечисленного мы видим что в Е. Разин придерживается «идеологически верного» подхода к описанию римской республиканской армии. Не умалчивая и об ужасающем последствие рабства и земельной буржуазии для любого государства как в данном случае приведшему к падению Римского государства. Так же впоследствии он оспаривает мнение Г. Дельбрюка называя его извращателем истории и обзывая буржуазным пишет следующие: «Касаясь вопроса о возникновении армии древнего рабовладельческого Рима, буржуазный немецкий историк Дельбрюк извращает историю. Во-первых, о» говорит о «сословиях», о феодализме и о капиталистическом развитии в древнем Риме, чем модернизирует общественные отношения. Во-вторых, он видит «голосование на военной, а не на политической основе», т. е. политику рассматривает как производный фактор от военной организации. На самом деле, в Риме все было иначе. Классовая борьба рабовладельцев и рабов (организация угнетения), имущих и неимущих (имущественные различия), знатных и незнатных (правовое деление граждан) накладывали отпечаток на военную организацию древнего Рима. Политическая организация, как выражение расстановки и соотношения классовых сил, определяла вооруженную организацию, а не наоборот. Не было у римлян и «всеобщей воинской повинности», как это утверждает Г. Дельбрюк. У них была рабовладельческая милиция, но построенная на основах несколько иных, чем у греков. Ее особенностями являлись большая централизация армии, более суровая воинская дисциплина, основанная преимущественно на внешнем принуждении, и единство организационных форм армии»

Обобщая можно сказать что, по мнению Е. Разина римская армия это не армия, а рабовладельческая милиция, созданная для поддержания порядка и так сказать для «захватнической политики римских рабовладельцев, стремившихся к мировому господству» но милицию, отличавшуюся от греческой более строгой дисциплиной, единством организации и регулярностью. Он отмечает сильную классовую борьбу, которая определяла военную организацию, а не наоборот. Видно ярко выраженное негативное отношение к данному строю что естественно для того времени когда работа Разина увидела свет.

Подобное мы можем наблюдать и в работе Е. А. Скрипелева «Основы римского права» и «К постановке проблем военного права Древнего Рима». Там также просматривается рабовладельческий статус армии. В «К постановке проблем военного права Древнего Рима» этой проблеме посвящена целая глава «Рабовладельческий характер римского войска», и в работе «Основы римского права» указывается значительная роль рабов в общественной жизни общества «В Риме нередко можно было наблюдать, как рабы, восемь человек, несут на носилках своего господина, а девятый раб — номенклатор,называет господину имена встречных, чтобы тот мог с ними здороваться. Во втором веке до н. э. рабы используются даже в качестве мелких государственных служащих, одним словом, они проникают во все поры хозяйственной и иной деятельности государства» а в «Основы римского права» он указывает на то, что армия сыграла важную роль в сохранении господства патрициев и их объединение с плебеями «Сервий Туллий понимал, что господство патрициев не может в дальнейшем обеспечить безопасность римской общины. В целях укрепления её военной мощи необходимо было объединить две общины, создав римско-плебейское ополчение». А после отмечает, что армия стала общедоступной «Когда к концу эпохи республики SOCII получили гражданские права, то состав римского войска стал определяться двумя группами: римские граждане и наёмники » « В конце Республики армия становится постоянной. В 107 году до н. э. римский полководец Гай Марий стал допускать в неё всех желающих. Солдаты получают казённое вооружение и плату за службу. Последняя становится их профессией».

Также по поводу реформы Гая Мария можно сказать, что: несмотря на разносторонние оценки реформы, в историографии результаты и значение ее сводятся в основном к двум аспектам: техническому и социальному. Существует до сих пор расхожая точка зрения, согласно которой после реформы Гая Мария римская армия превращается в особую общественную-корпоративную систему, оторванную от гражданского общества и чуждую античным социально-политическим ценностям. Наиболее полно процесс отделения армии от общества рассмотрел С.Л. Утченко. Особенностью реформы, по его мнению, было то, что римская армия превратилась не столько в силу, основной контингент которой составляли неимущие слои населения, сколько в контингент, не имеющий тех прав, тех привилегий и тех традиций, которыми обладали в римском обществе полноправные собственники. Значение имеет лишь то, что солдаты не были связаны с римской общиной собственников, а следовательно, в той же или даже в большей степени, чем capite censi, лишены всей суммы прав, которую обеспечивало обладание этой собственностью. Будущность свою солдаты связывали уже не с государством, а с теми полководцами, которые давали им какие-то гарантии для их существования. Марий начинает давать легионеру некую индивидуальность и с его времени верность солдата связана с его легионом, который со своим номером становится чем-то более определенным, чем раньше.

Забегая вперёд, отмечу, что с подобной аргументацией не согласен А. В. Колобов, полагавший, что солдаты и ветераны свои требования к государству выражали в категориях античной гражданской политической культуры. Солдаты и ветераны стремились к регенерации в античное общество, желая занять в нем достойное место.

Мотив же военной реформы Мария в отечественной историографии определяется, как стремление установить диктатуру в Риме. А. Б. Егоров видит в Марии «политика нового типа, не связанного с традиционными полисными силами и пытавшегося балансировать между ними». Согласно его утверждению, роль новой армии была двойственной. С одной стороны, с усилением корпоративности и профессионализма армия играла всевозрастающую роль в жизни государства. Появление специфических требований отдаляло ее от гражданского коллектива. С другой стороны, солдаты были гражданами республики, связанными с ней определенными узами, а во главе армии стояли сенаторы и всадники. В мирное время армия превращалась в «личную партию», клиентелу своего вождя. Такая двойственность обусловила сложность процесса становления военной диктатуры и монархического режима. Но война с кимврами и тевтонами превратила Мария в фактического диктатора. Армия стала той политической силой, на базе которой в Риме была учреждена диктатура.

Большое внимание вопросу кризиса староримской военной системы и соответственно причиной проведения реформы уделила А. В. Игнатенко. Как и предшественники, причиной военных изменений она считает тот же «крестьянский вопрос». Однако А. В. Игнатенко, анализируя концепцию реформы, выводит её за рамки социальной проблемы. Существенным аргументом является то, что: «реформа могла быть проведена под непосредственным давлением всадников и популяров, ибо публиканы и негоциаторы желали скорейшего и успешного завершения войны», поскольку Марий «по своему социальному происхождению был близок к всадническим кругам» и зарекомендовал себя как проводник интересов всадников, то есть, по существу, был креатурой всадничества то есть аристократии ведь в кавалерии служили только зажиточные Римляне – аристократия.

В. Н. Парфёнов же считает что считает, что реформа совершенно не была связана с политической деятельностью Мария. Целью его было создать армию как особое подразделение для ведения любых военных компаний. По мнению историка, только в 60-е гг. I в. до н. э. была подготовлена почва для использования армии в политических целях.

Изменения в постреформенной армии никто не пытается оспаривать, но разногласия о том, какая стала армия в боевом и социальном отношении, до сегодняшнего дня порождает споры. Поражает тот факт, что историки, оперируя одними и теми же источниками, приходят к различным выводам в вопросе, как следует расценивать реформу во временном отношении: была ли она лишь началом становления профессиональной армии, либо, наоборот, завершающим этапом.

Выше уже была приведена точка зрения С. Л. Утченко, видевшего в реформе последний шаг давно уже идущего процесса создания постоянной армии. Эту же позицию отстаивает М. П. Тянава. Дискуссии в историографии возникают на почве разногласий относительно состава послереформенной армии: если С. Л. Утченко и Р. Смит считают, что привлечение бедных началось до реформы, то, другие, к примеру, С. И. Ковалев и Н. А. Машкин, отстаивали сохранение принципа сервианского, цензового набора вплоть до реформы. По их убеждению, привлечение на службу бедных стало первым этапом на пути профессионализации армии, которая завершилась в период правления Октавиана Августа.

Главным фактором в восстановлении римской военной дисциплины в послереформенный период является, по выражению М. Е. Сергеенко деятельность центурионов. Е. А. Разин полагает, что «количественно армия возросла, но качества римского солдата ухудшились». Большое внимание он уделяет техническим изменениям в легионе, причем выявляет и положительные и отрицательные стороны. Так, к примеру, подчеркивая ударную способность когортной системы, он замечает и ее отрицательные свойства. «Легион стал походить на фалангу. Соединение манипул уменьшало свободу маневрирования легиона на пересеченной местности. Уменьшилась глубина боевого порядка. Упразднение велитов уменьшало шансы успешной завязки боя и уклонения от него». Элементы обороны в послереформенной армии начали преобладать над элементами наступления, что «явилось следствием ухудшения качества солдат». Так же причинами снижения боеспособности армии заключалась и в моральном разложении солдат. Полководцы вынуждены были идти на поводу у солдат, раздавая им огромные суммы денег. Что в тоже имело далеко идущие последствия. Ведь получая жалование и земли от полководца, а нет от государства, армии становились преданными не Риму, а военачальнику что впоследствии и привело к падению республики.

В общем для советской истории характерно негативное отношение к Риму как к «рабовладельческому империалистическому обществу» что обусловлено идеологическим бременем науки того периода. Нельзя называть советское антиковедение из-за этого идеологического гнёта менее объективным, но частое порицание всякого строя кроме «идеологически правильного» несколько раздражает современного читателя и отвлекает от основной мысли автора. Что касается нашей темы то на первый план выводиться рабовладельческое значение Римской армии, которая являлась основным «добытчиком рабов» и силой их удерживающей. Эта тема, наиболее ярко обозначенная в данной историографии. Так же дается оценка и реформе Гая Мария, которая позволила пролетариям вступать в армию, а солдат сделала больше преданным легиона, нежели S.P.Q.R. (Здесь прослеживается расхожесть с концепцией Р. Виппера относительно той обособленности армии от S.P.Q.R. армия была обособленна, но не настолько сильно об этом пишет и А. Б. Егоров и в последствие А. В. Колобов), дополнительный интерес к данной реформе вызывает и дискуссия вызванная разногласиями в оценке той реформы. Некоторые учёные считали, что реформа была проведена больше из «крестьянского» [9]вопроса, нежели чем для военных нужд[10]. Выделяется точка зрения А. Б. Егорова, по мнению которого армия играла двойственную роль. С одной стороны роль армии в жизни общества возросла и отделялась от гражданского коллектива, с другой стороны в мирное время армия превращалась в некую «политическую партию» для её руководителей. Так же разногласия возникли и по поводу периода, в который в армию начали проникать пролетарии. Одни учёные [11]считают, что сервианский ценз сохранялся вплоть до реформы другие[12] же считают, что призывать в армию бедных начали ещё до реформы.