Глава 9. Надежда

50.

- Командир, тревога! – «Крот» тряс Мельникова за плечо. Полковник открыл красные от недосыпа и алкоголя глаза. Накануне, вернувшись с «Бауманской», он и другие участники похода почти всю ночь заливали память о происшедшем самогоном.

- Что еще? – недовольно пробурчал он.

- Звонили из Комитета… на «Братиславской» плавун прорвало, на «Люблино» воды уже по колено – на путях… люди эвакуированы. Гермозатворы в сторону «Волжской» перекрыли, но они текут… с «Марьино» нет связи…

- Ну а мы при чем? Путь спасателей с «Охотного ряда» поднимают… у них насосы и все такое…

- Уже подняли. Но не хватает рук… И надо организовать отвод воды наверх…

- За*бали. Ладно, поднимай ребят, готовьте мотовоз и выдвигайтесь. Старший – Хантер. Мне только «Мессера» оставьте… да, и попроси кого-нибудь из парней мою машину подогнать.

Мотовоз ушел в сторону центра, чтобы через паутину служебных веток пробраться к зоне бедствия, а Мельников и «Мессер» сели в машину и поехали к «Чертановской», где в их старом гараже стояла БМП, пригнанная во время злополучного рейда в область. «Мессер», положив в десантный отсек баулы с изолирующими противогазами и одеялами, забрался в люк водителя и завел машину, прогревая застоявшийся на морозе двигатель, а Мельников, у которого не на шутку болела голова, отхлебнул через хитрый патрубок в противогазе из фляжки и вскарабкался в башню.

- Давай через «Коломенскую» - и к «Марьино», - сказал он. – Карту не забыл?

«Мессер» отмахнулся, застегнул шлемофон, подсоединил его к бортовой связи и уселся поудобнее на сиденье. Мельников спрыгнул на место наводчика и тоже натянул шлемофон.

- Жарь!

«Мессер» нажал на газ, БМП выбросила клубы едкого дыма, смешавшегося с взлетевшим вихрем снежинок, и, смяв остатки ограждения вдоль трамвайных путей, загромыхала траками в сторону Варшавского шоссе.

Доехав до «Печатников», сталкеры загнали мотовоз на служебную ветку, ведущую к депо - дальше пути были заняты дрезинами спасателей, сновавшими взад и вперед, подвозя строительные материалы для укрепления гермоворот. Обратившись к распоряжавшемуся здесь человеку в оранжевом берете, сталкеры получили задание поднимать шланги для откачки воды через вентшахту на поверхность. Мужики, натянув защитные костюмы и расхватав сложенные стопкой скрученные пожарные рукава, стали карабкаться наверх. Там, выставив часовых, собирали из секций шланги и сбрасывали в темноту шахты.

Наконец насосы заурчали, и мутные потоки воды потекли в сторону Люблинских прудов. Уровень воды в тоннеле стал понемногу понижаться.

Спасатели и вернувшиеся под землю сталкеры, стоя кто по колено, а кто и по пояс в воде, подвозили и наваливали все новые кучи щебня, заливая его бетоном, и вскоре угроза прорыва воды через затвор миновала.

БМП резво пронеслась по заснеженной набережной Москвы-реки, свернула левее, оставляя справа за домами заболоченную низину Курьяновской станции аэрации, пересекла железную дорогу и, расталкивая остовы автомашин, подкатила к метро «Марьино». Над площадью нависали обгорелые остовы-цилиндры трех многоэтажных домов, а Люблинская улица была забита стоящими вплотную автобусами и легковушками. Вдали виднелся разрушенный огромный мост, который стал ловушкой для желавших выбраться из города. Видимо, в этом районе успели объявить тревогу, и люди еще успели попытаться эвакуироваться – впрочем, им это не слишком-то помогло…

Мельников выбрался из люка, размял затекшие ноги и руки, уселся на броню.

- Вроде ничего подозрительного, а? Постарайся-ка пробиться вплотную к входу в метро.

«Мессер» кивнул и медленно, распихивая ржавое железо автомобилей, подвел машину к лестнице, ведущей в темный провал.

- Подсвети фарами!

Лучи фар заиграли бликами на схваченной льдом поверхности воды, стоящей в переходе.

- Интересно, там глубоко?

- Командир, ты бы лучше спросил – «кто там водится?» - осклабился «Мессер». Мельников на секунду задумался, потом достал из кармашка разгрузки гранату.

- Пригнись-ка! – полковник выдернул чеку и кинул гранату на тонкий лед. Взлетел высокий фонтан воды, в нем промелькнуло какое-то зеленоватое чешуйчатое тело, напоминающее не то змею, не то угря, а Мельникова с ног до головы окатило брызгами.

Мельников зацепил палкой плавающее в воде неподвижное создание и вытянул его на берег. Непонятная полуметровая тварь с узкой зубастой мордой, выпученными глазами, зеленой спиной и белесым брюхом не внушала симпатии.

- Слышь, «Мессер», мне показалось – или кто-то кричал?

- Хрен знает… может и кричал. А может, эхо от взрыва… Командир, давай вон ту через шахту попробуем? Ну его, этот переход, а? Даже если повезет и твари ноги не обгрызут, то как мы с дверями управимся?

51.

Холод, сжимающий сердце, пронизывающий душу. Мокрая одежда, сжимающая ледяным компрессом. Озноб, сотрясающий тело. Боль в закоченевших в ледяной воде ногах. Непроглядная темнота, окружающая, давящая, вселяющая ужас. Надежда, которая умрет последней…

- Мама, я замерзла…

- Наденька, потерпи еще немножко…

- Мне холодно…

- Ничего, доченька, скоро за нами придут…

- Мама, а где дядя Валера, где тетя Нина?

- Где-то здесь, милая…

- А почему они молчат, мама? Почему так тихо? И что это бумкнуло тогда…

- Не знаю, Надюша…

Высокая женщина с девочкой лет трех на руках стоит, пригнув под потолком голову, по пояс в воде в подземном переходе – в безнадежной ловушке, запертая прорвавшейся водой и из последних сил держится на окоченевших ногах. Вокруг полная тишина – не слышно никого из тех, кто успел выбежать со станции и первое время был рядом.

Когда вода остановилась, образовав воздушную линзу в загерметизированном подземном переходе, двое мужчин решили попробовать нырнуть – вдруг удастся вытащить кого-то еще – или через такие же остатки воздуха под потолком пробраться куда-нибудь еще. С тех пор они не появлялись – то ли спаслись, то ли утонули. Время текло невыносимо медленно, люди, боролись с холодом, поддерживая друг друга… Холод побеждал – время от времени кто-то падал в воду и не находил сил подняться – а то и увлекал с собой соседа. С самого начала женщина с девочкой на руках, ориентируясь на звук, старалась держаться подальше от других – и ей повезло, она нащупала ногами какое-то возвышение, на которое осторожно вскарабкалась и замерла. Выступ был небольшим, но теперь вода доходила только до пояса – и это давало шанс. На что – женщине не хотелось об этом думать.

Что-то твердое прикоснулось к ее бедру, одной рукой она постаралась это оттолкнуть – безотчетно, бездумно – и в ужасе отдернулась, прикоснувшись к мокрым волосам утопленницы.

Сколько прошло времени – час? Десять? Сутки? Она не знала. Вдруг ей показалось, что она слышит приближающийся шум мотора… потом грохнул взрыв, оглушивший ее в мертвой тишине, заметалось эхо… Женщина закричала… и снова наступила тишина.

- Мама, ну мне же холодно… Почему никто не приходит?

52.

Мельников глубоко вдохнул, снял с лица маску своего противогаза и натянул изолирующий противогаз. Зашипел регенерирующий патрон и струя горячего воздуха обдала лицо. Закрепив на груди фонарь, сталкер стал спускаться по скобам, а «Мессер» потихоньку разматывал страховочный трос.

Спустившись до поверхности воды, Мельник оттолкнул ногой доски и мусор и стал спускаться дальше. Наконец под ногами оказалось твердое дно. Мельников огляделся – видимость не больше метра или полутора. Фонарь выхватывает дно, плавающие в толще воды куски бумаги и полиэтилена. Тяжело раздвигая толщу воды, полковник сделал первый шаг, потом второй… Идти было трудно, но возможно. Холод воды бодрил, разгоняя остатки усталости и похмелья, но надо было торопиться, чтобы не наступило переохлаждение. Мельников отцепил страховку – сейчас она была уже не нужна.

- Ладно, надеюсь, все-таки мне не послышалось…

Выбравшись в тоннель, Мельников свернул направо.

- Быстрее, надо быстрее, - подгонял он себя. – Только бы ни обо что не споткнуться…

Вот и железная лесенка служебного прохода. Толкнув маленькую дверцу, полковник выбрался на платформу. Луч фонаря осветил темно-серую мраморную стену, блеснула золотистая отделка вверху… Внизу, на путях, белело чье-то мертвое тело… Осторожно обогнув алюминиевую будку, Мельников поднялся по ступеням, перебрался через заборчик у турникетов и, напрягая силы, вышел в переход. Уровень воды был очень высоким, даже у рослого Мельникова из воды торчала только голова. Полковник включил фонарь на лбу и огляделся.

Женщина держалась из последних сил, совсем уже не чувствуя вконец окоченевшие ноги и таз. Вдруг ей показалось, что она видит – что тьма стала не настолько непроницаемой. Луч фонаря? Свет стал ярче, сфокусировался, по поверхности воды пошли круги, колыша мертвые тела и мусор, и над водой показалась чья-то голова в жуткой маске. Вспыхнул еще один фонарь и луч света, пробежав по стене, уперся в лицо женщины.

Вынырнувший человек приблизился и глухой голос, искаженный противогазом, произнес:

- Еще живые есть? Я сейчас вас отсюда вытяну, не волнуйтесь.

Увидев посиневшую и трясущуюся от холода молодую женщину с маленькой девочкой, Мельников испытал острое чувство жалости и одновременно – вины. Вины перед своей погибшей семьей, которую он не смог защитить, вины перед этой вот женщиной, к которой он пришел на выручку так поздно, к тем людям, спасти которых он уже не успел…

- Идти можете?

- Нет… спасите дочку… Наденьку…

- Тогда так, - игнорируя последние слова женщины, сказал Мельников, - вам надо будет сейчас сесть мне на спину…

- Спасите Наденьку, - со слезами на глазах повторила женщина, протягивая ему девочку.

Полковник поднял над водой второй противогаз, вылил из маски и шлангов воду, подтянул ремешки до упора и сказал:

- Наденька, пойдешь со мной?

Девочка молчала.

- Иди с дядей, он тебе поможет…

- А ты, мама?

- Я вернусь за вами, - сказал Мельников. – Возьмите фонарь.

Женщина кивнула, по ее лицу катились слезы. Девочка позволила надеть на себя противогаз, Мельников привел в действие регенератор. Девочка задергалась, горячий воздух обжигал ей гортань, но полковник крепко обнял ее и пошел в обратный путь.

Добравшись до шахты, Мельников привязал обмякшее тело девочки к страховочному тросу и трижды дернул – «Тут раненый, поднимай!». Трос натянулся и девочка медленно, осторожно, поплыла вверх. Мельников стал карабкаться следом –ему нужно было взять еще один противогаз.

Когда полковник выбрался наружу, он увидел, что «Мессер» уже делает все, что нужно – снял с девчушки мокрую одежду и укутав ее в теплые одеяла, пытается привести ее в чувство.

Вернувшись в подземный переход, Мельников сразу понял, что женщина его не дождалась – фонарь, которые он ей дал, лежал на дне. Полковник огляделся и увидел среди трупов и плавающего мусора ту, которую искал и надеялся спасти – он узнал ее по одежде. Женщина плавала лицом вверх, глаза ее были закрыты. Он еще дышала, но была без сознания. Сталкер, обдирая пальцы, сумел натянуть на нее противогаз и волоком потащил за собой…

52.

Трясясь в тесном десантном отделении БМП, Мельников пытался привести женщину в чувство – что было сил, растирал ее самогоном, с остервенением массировал замерзшее тело… Женщина была молода и очень привлекательна – стройная, темноволосая, с большими карими глазами, с красивым изгибом бровей… В другой обстановке, быть может, Мельников бы не остался к ней равнодушен, но сейчас она не интересовала как женщина – он боролся за ее жизнь.

Закутанная в одеяла девочка мирно спала в том же отсеке, ей не мешал лязг гусениц, тряска, рев мотора.

Под массивным козырьком станции «Печатники» из уже встречали – вызванные «Мессером» по рации спасатели с носилками. Девочку и женщину унесли вниз, «Мессер» и подсевший к нему усталый «Кит» погнали БМП в гараж на «Чертановскую», а Мельников, не в силах больше ни идти, ни стоять, сел на заснеженный парапет, стянул маску противогаза и закурил.

К нему подошел Хантер:

- Командир, пойдем вниз уже… Тут холодает, да и стемнеет скоро. Кто знает, что за твари тут водятся…

Хлебая из котелка бульон, Мельников думал о вытащенных им женщине и девочке. Ему сказали, что их сразу же эвакуировали на дрезине на «Кузнецкий мост», где были не только метрополитеновские технари, но и настоящий госпиталь в помещениях под платформой. Потихоньку согреваясь и отходя от стресса, полковник уже начинал представлять себе будущую встречу со спасенной – и, улыбаясь про себя, решил, что, возможно, стоит попробовать как-то развить отношения…

Подошел и присел рядом на корточки «Бурят». Помолчал и, вздохнув, произнес:

- Звонили с «Кузнецкого»… Они делали все, что могли… Но переохлаждение было слишком сильным… А с девочкой все в порядке – они спрашивают, как ее зовут, им надо оформлять документы для передачи ее в приют на «Цветном бульваре».

- Надей девочку зовут… Надеждой… - сдавленным голосом произнес Мельников.