Несёт ли ювенальная юстиция угрозу для России?

Здесь важно понять, соответствует ли ювенальная юстиция той модели семьи, которая исторически сложилась у русского народа и всех населяющих Россию народов? В значительной степени эта модель возникла с принятием православного христианства в 988 г.

Моделью семьи в доиндустриальный период была крестьянская семья. По своей экономической организации она была малой сельской общностью, ведущей натуральное хозяйство и поэтому самодостаточной. Фундаментальной нравственной опорой русской семьи была семейная иерархия. Сын или дочь не имели права противоречить отцу или матери. Базовое положение, веками регулировавшее детско-родительские отношения, имело религиозное происхождение и входило в число десяти христианских заповедей: «Почитай отца твоего и мать твою…».

Уважительное отношение к родителям, дедам и прадедам было характерно для русских на всей территории их расселения, но уже в XVIII в. отмечалось некоторое ослабление авторитета старшего поколения. В то же время общественное мнение резко осуждало тех, кто позволял себе непочтительное отношение к старшим. Вместе с тем степень подчинения детей родителям несколько менялась с вступлением в брак сына и тем более с выходом замуж дочери.

Глава дома и семьи в отношениях с внешним миром был прежде всего посредником между общиной, властями и своей семьёй. Власть от отца к старшему сыну переходила постепенно – по мере старения отца и накопления сыном хозяйственного опыта. В добропорядочной семье любые важные дела решались в основном на семейных советах, причём открыто и при детях. Семья у русских в досоветский период отечественной истории всегда была многодетной.

Характерной чертой русского общества была высокая ответственность родителей за жизнь и судьбу своих детей. Родители участвовали в создании детьми своей собственной семьи. При заключении брака учитывались как свободная воля молодых людей, так и согласие родителей на брак.

Это интересно:

Большое значение придавалось крестьянами молитве отца и матери за детей. Человек же, получивший проклятие кого-либо из родителей, ожидал для себя тяжелых бед и несчастья. На про́клятого родителями все смотрели как на отверженного. Если же родители обращались к своей общине или в волостной суд с жалобой на непокорность сына или дочери, дело обычно решалось однозначно в пользу старших. Даже слабохарактерного отца в России дети слушались и уважали, даже не очень удачливый муж пользовался доверием жены, и даже не слишком толковому сыну отец, когда приходило время, отдавал старшинство.

Советская эпоха внесла коррективы в тип семейной иерархии. Идеалом женщины при социализме стали рекордсменка, рабфаковка, ударница, боец Красной Армии, спортсменка, космонавт. Пролетаризация привела к смещению отношений в семье: ответственность за семью при социализме во многих случаях стала нести женщина.

В постсоветский период семья в России переживает серьезный институциональный и ценностный кризис. Утрачена ценность многодетности. Вместе с тем для большинства российских семей ребёнок – единственный смысл жизни. Это означает, что введение в действие механизмов ювенальной юстиции может вызвать рост числа самоубийств родителей, лишенных родительских прав.

Важно отметить, что для некоторых сторонников ювенальной юстиции характерно совершенно отличное от существующего в России восприятие семьи. Семья не представляет для них особой ценности. Многие из них не считают, что для ребёнка потеря семьи – это ужасная трагедия и что ребёнку никто не заменит семью.

Согласно нормам ювенальной юстиции дети получают право давать юридическую оценку любым действиям родителей, что ломает традиционную воспитательную модель, которая сложилась в России.

Также ключевое расхождение ювенальной и традиционной российской модели воспитания детей имеется и по вопросу наказания. Очевидно, что физическое наказание детей в православной традиции преследует воспитательные цели, а не цель причинить ребёнку вред. В модели ювенальной юстиции, внедряемой в России, само слово «наказание» отсутствует. Оно заменено на понятия «насилие» и «жестокое обращение с ребёнком». Физическое воспитательное наказание стало исключительно физическим насилием. А другие виды воспитательного наказания «превратились» в психологическое и эмоциональное насилие.

В ювенальной концепции воспитания вводится представление о четырех основных типах насилия:

• пренебрежение интересами и нуждами ребёнка;

• психологическое (эмоциональное) насилие;

• физическое насилие;

• сексуальное насилие.

Физическим насилием считается «причинение ребёнку любого неудобства (в том числе вынуждение ребёнка сохранять продолжительное время неудобную позу), даже если оно незначительно». Можно сказать, что ребёнка при такой системе нельзя даже поставить в угол. Строго говоря, в этих условиях кандидатом на лишение родительских прав может стать абсолютно любой родитель в России.

Особого внимания заслуживает вопрос о возможности изъятия детей из семьи по причине «недостаточного материального обеспечения». Это также ставит под угрозу большинство российских семей, особенно имеющих более одного ребёнка. Искусственное создание дополнительных поводов для изъятия детей из семьи ставит вопрос о скрытых мотивах внедрения инокультурной ювенальной юстиции.

Это важно:

В России всё чаще стали забирать детей из семьи «за бедность». 18 февраля 2010 г. двухлетнюю Машу Стародумову вместе с двухмесячной сестрой Ростиславой и восьмимесячным двоюродным братом Рустамом изъяли из семьи, определив её как неблагополучную. На самом деле единственным пороком семьи была лишь бедность. Даже на момент изъятия дети были одеты, накормлены и ухожены, да и сама Анастасия Стародумова не производила впечатления асоциальной мамы. Она не пила, не вела развратного образа жизни и целыми днями сидела с малышами. Помогала молодой маме и бабушка детей. Тем не менее в один прекрасный день в семью неожиданно нагрянули сотрудники милиции в гражданской одежде и, не предъявив никаких документов, увезли детей, не оставив родителям даже копии протокола.

Мне в течение двух недель не давали видеться с детьми. Старшую, Машу, мне показали один раз. Она просилась домой, постоянно повторяя: «Мама, забери меня отсюда». Младшую мне даже не показали. Я плакала ночи напролет, и от пережитого стресса у меня пропало молоко, – рассказывает Анастасия. – Пусть даже у нас было в Екатеринбурге плохое жилье, но ведь нам могли хотя бы вынести предупреждение, а не забирать детей так просто, по чьему-то произволу. Кстати, проблему с жильем Стародумовым удалось решить довольно легко, а вот восстановиться после психотравмы, вызванной изъятием из родного дома, малыши смогли далеко не сразу.