Баллада о волчьей гибели

Словно бритва. Рассвет полоснул по глазам,

Отворились курки. Как волшебный Сезам,

Появились стрелки, на помине легки.

И взлетели стрекозы с протухшей реки

И потеха пошла в две руки.

Мы легли на живот и убрали клыки.

Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,

Чуял волчие ямы подушками лап,

Тот, кого даже пуля догнать не могла б,

Тоже в страхе взопрел, и прилег, и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал.

Зря мы любим ее, однолюбы.

Вот у смерти - красивый широкий оскал

И здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчьей улыбкой врагу,

Псам еще не намылены холки.

Но - на татуированном кровью снегу

Наша роспись: мы больше не волки!

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,

К небесам удивленные морды задрав:

Либо с неба возмездье на нас пролилось,

Либо свету конец и в мозгах перекос...

Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем

И смирились, решив: все равно не уйдем!

Животами горячими плавили снег.

Эту бойню затеял - не бог - человек!

Улетающих - влет, убегающих - в бег...

Свора псов, ты за стаей моей не вяжись,

В равной сваре за нами удача. Волки мы!

Хороша наша волчья жизнь.

Вы - собаки, и смерть вам - собачья.

Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу,

Чтобы в корне пресечь кривотолки.

Но - на татуированном кровью снегу

Наша роспись: мы больше не волки!

К лесу! Там хоть немногих из вас сберегу,

К лесу, волки! Труднее убить на бегу!

Уносите же ноги! Спасайте щенков.

Я мечусь на глазах полупьяных стрелков

И скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив, - затаились на том берегу.

Что могу я один? Ничего не могу.

Отказали глаза. Притупилось чутье.

Где вы, волки, былое лесное зверье?

Где же ты, желтоглазое племя мое?!

Я живу. Но теперь окружают меня

Звери, волчьих не знавшие кличей.

Эти псы - отдаленная наша родня,

Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчьей улыбкой врагу,

Обнажаю гнилые осколки.

Но - на татуированном кровью снегу

Наша роспись: мы больше не волки!