Августа 2003 г., понедельник

Кэп просыпается в 6 утра. Толкает в бок старпома – зовет на лов. Тот предлагает вздремнуть еще полчасика. Потом – еще полчасика. В 7.00 кэп влезает из палатки. После ряда справедливых упреков, в 7.15 из палатки вылезает и старпом. Переворачиваем «Unicorn’а», спускаем на воду, ставим мотор. Кэп замешивает лещовую приваду, кладет в сетку, а ее – в кормушку. Кладем все в лодку, отходим около восьми, где-то в 7.40 (!). Гумозы (червей, а не комаров) мало.

Ставимся на якоря посредине протоки. Передний тащит по дну. Выбираем, заводимся, переходим повыше, снова глушим мотор и заякориваемся. Спускаем кормушки; пошли кольца. Течение сегодня слабее, вода спала по сравнению со вчерашним вечером. У старпома поводки цепляются за кормушку. Все это надо достать и распутать. У кэпа клюет: окунь граммов на сто. Это знак: леща не будет. Непонятно: то же место, то же время, то есть клев, то его нет.

8.00 На берегу появляется пассажир. Семафорит, кричит: «Меня возьмите!» Кэп недовольно ворчит, что мол, слишком много возни, только поставились. Пассажир заголяет пузо, стаскивает выданный старпомом тельник, шорты; по-матросски вяжет это к голове куском бечевки и входит в воду. «Митя, не плыви, течение сильное!» – кричит кэп, но пассажир, он же супервизор, настырен. Плывет к «Unicorn’у» наперерез течению. Доплывает до лодки, хватается за леер, тяжело дышит, вися в воде как жирный тюлень: «Знал бы, что такое течение – не поплыл бы».

С третьей попытки втаскиваем на борт 120 кг живой массы – это весь наш улов. Пассажир располагается в носу. Не клюет. Переставляемся ниже – не клюет. Около девяти выходим на фарватер с другой стороны острова; старпом сложенным якорем меряет глубину. Находим метров пять или чуть больше. Становимся на якоря, спускаем кормушки и кольца. Не клюет. Понятно, что последняя рыбалка не удалась.

9.30 снимаемся и идем в лагерь. 9.40 в лагере. Стармос суетится, предлагает отведать вчерашнего замечательного супчика. Предложение никого не прельщает. Завтракаем колбасой с хлебом, пьем кофе.

10.30 Старпом с головной болью (последствие вчерашних излишеств) лезет в палатку. Принимает таблетку андипала. Через некоторое время кэп приносит ему таблетку баралгина. Старпом засыпает, накрывшись спальным мешком.

Кэп ловит спиннингом и на уду, штук 10 окуньков, густерок и т.п. мелочь. Уха все же будет. Кэп также меняет синий скоростной винт на штатный красный.

13.30 Встает старпом. Хлебает «замечательный» стармосовский жиденький супчик. Кэп предлагает покататься: горючего, де, 30 литров, надо сжечь все, оставить только бак до Саратова. Разводит смесь, переливанием измеряет количество топлива.

14.00 С севера снова несет грозу. Отдаленные раскаты грома. Виден дождь – свинцовые косые полосы под тучами. Снова снимаем мотор, вытаскиваем и переворачиваем«Unicorn’а», прячем вещи под тент.

К 14.30 становится ясно, что грозу проносит стороной, снова западнее. Решаем отправиться в длительную экспедицию вверх по течению, в сторону Чардыма.

С 14.30 по 15.00 кэп и супервизор разобрали карбюратор и сломали штырек, ограничивающий обороты на период обкатки. Как водится в мужских компаниях, сия операция сопровождается традиционными остротами на предмет дефлорации. Кэп развел масло не в обкаточной, а в основной пропорции. Снова спускаем «Unicorn’а» на воду, ставим мотор.

Решаем вопрос: кто будет сторожить лагерь? Старпом неохотно вызывается остаться; старший матрос предлагает прокатиться всем вокруг острова, а потом он останется. Располагаемся: на румпеле кэп, старпом со стармосом на передней банке, пассажир в носу.

Выходим в 15.00, бадлаемся, кэп заводит мотор – стоим на месте. Сорвало шпонку. Снова бадлаемся в бухту; старпом меняет шпонку. В 15.10 – снова выходим. Идем на глиссе до черного бакена № 22 на фарватере, затем разворот и вниз по течению. Ветер встречный. Обгоняем маленьких птичек. Стармос изводит фотопленку. Обходим по фарватеру мелкие острова в кильватере нашего Воронка; возвращаемся протокой.

В пути около 30 минут, матрос (старшой) или, как назвал его Александр, «ротный» (какой он, собственно, ротный?) доволен. Высаживается на берег. Кэп определяет, что сожгли мы литра три с половиной. Доливаем канистру.

16.00 – отбытие. Пассажир – в носу, кэп – на передней банке, на румпеле – старпом. Кэп берет с собой троллинговый спиннинг с мульт. катушкой и воблеры с поводками; старп – спиннинг и коробку с блеснами. Матросу говорим, что придем часа через 3-4, чтоб не волновался. Идем на глиссе, но не на полных оборотах, в экономическом режиме: старпом бережет топливо.

Идем на черный бакен, затем – на следующий по краю судового хода. Кэп меняет на румпеле старпома: надо послушать мотор, старпому слышатся какие-то рывки, вроде бы даже не в моторе, а в трансмиссии. Кэп рывков не подтверждает. Минут через 20 хода впереди показываются домики на берегу, какие-то цистерны, пляж. Решаем, что это и есть Чардым. Рассматриваем в бинокль надпись над одним из сооружений. На ходу трясет, разобрать трудно: то ли это «Чардым», то ли «Продукты», то ли «милиция», или еще что.

От второго (парного) бакена судовой ход уходит вправо по курсу, мы же идем чуть левее судового хода – в большой залив или протоку.

16.40 Впереди открывается остров красивого вида, с песчаным откосом и соснами на правом фланге. Идем к берегу и высаживаемся. Старпом соскакивает в воду и вытягивает «Unicorn’а» на берег.

Здесь дождь был – песок влажный и в ямках от крупных капель. Поднимаемся на откос, он желтый, песчаный, высотой метра 4 или 5. Растительность здесь значительно разнообразнее, чем на нашем Воронке, где одни тополя. Вдалеке видны какие-то деревья, похожие на яблони, шиповник весь в плодах, какие-то еще сухие веточки с красными шариками – ягодами. В откосе, на высоте метров трех – ямки, наверное ласточки-береговухи нарыли.

Многочисленны следы пребываний туземцев. Справа под соснами (которые вблизи все-таки оказались тополями) – следы недавнего лагеря. Слева по пляжу – тоже стояла палатка, это видно по канавке, выкопанной в песке. Здесь, видимо, часто бывают наездами из Чардыма – по прямой километра 2-3.

Заканчиваем осмотр, купаемся. По глоточку «Флагмана» («Аляска») из фляги. Споры по поводу наименования острова. Супервизор покусан муравьями и предлагает назвать остров «островом злых муравьев». Старпом среди прочих предметов нашел коровью челюсть и еще какую-то кость, и настаивает на «острове коровьих костей». Кэп простирает руку и произносит формулу: «Нарекаю сей остров островом Муравьиным, а сие место нарекаю Берегом коровьих костей».

17.10 Отваливаем. Идем вправо, в залив или протоку. Навстречу, со стороны Чардыма идет катер; далее виднеется водный велосипед, на коем 4 девицы. Старпом разглядывает их в бинокль и, несмотря на тряску «Unicorn’а» замечает, что девушки совсем молоденькие, лет по 15-16, и загорают топлесс. При приближении «Unicorn’а» прикрываются полотенцами. Слева открывается малая протока, за ней – бухта. Похоже, там турбаза, куда Ёлкина возили и откуда девицы; кэп направляется было туда, но по курсу видны водоросли.

«Unicorn» плавной дугой с радиусом порядка 100 метров огибает водопед с девицами, и направляется к виднеющемуся примерно в полукилометре (или чуть более) островку, на нем тоже наблюдается полоска пляжа.

17.25 Подваливаем, высаживаемся. Пляж небольшой. Видны многочисленные следы пребывания туземцев, как то: кострище, пустые бутыли и баклаги, четыре древних стула на ржавых ножках, рваные сапоги с высокими голенищами, но маленького размера. Остров похуже муравьиного, но сравнительно неплох. Многовато водорослей на подходе.

На пенечке – выцветшая тряпица. Остров нарекается «островом Белой Косынки». Легко и романтично. Был еще вариант «Остров 4-х стульев», не говоря уже о сапогах.

17.40 Снимаемся. Кэп предлагает дойти до Маркса[8], но старпом уперся: «уже почти шесть, да и топлива не так много, а до Маркса – еще километров двадцать». Кэп уступает. Идем в сторону дома. Кэп правит.

Оставили по правую руку водный велосипед с девицами, бросили взгляд на желтый откос Муравьиного, и вышли на оперативный простор. Кэп лихо проходит на скорости между двух парных бакенов. Один – обычный конус, диаметр основания и высота одинаковы. Другой бакен – конус тощий и высокий, оба бакена черные.

Идем вниз по течению, снова обгоняем летящих птичек. Попутный разговор. Старпом обращается к кэпу:

– Что за птица, сэр?

– Чайка.

– Что-то слишком маленькая для чайки…

– Маленькая чайка.

Разговор, надо сказать, в чисто английском стиле (как его себе представляет старпом, пишущий эти строки).

Около 18.00 старпом сменяет на румпеле кэпа: кэп жалают троллинговать, по-русски сказать – ловить на дорожку. Старпом самым малым идет к Воронку, кэп вяжет снасть: на плетенку привязывает вертлюжки, к ним – поводки, а на них вешает блесны, воблера и вообще, все что есть.

Процесс подготовки к троллингованию продолжался минут 20, после чего кэп спустил снасть за борт и вытравил метров 50 лески. Протроллинговали минут 15-20. «Нептун» неустойчиво держит самые малые обороты на передаче. ~ 18.40 – мотор несколько раз «чихает» и глохнет. Течением и ветром нас несет к Воронку, до него еще километра три.

Спиннинг передаем пассажиру. С пускача мотор не завелся. Кэп решает сам подергать – с тем же результатом. Осматриваем канистру – топлива осталось не более литра. Доливаем из пятилитровой баклажки. По предложению старпома кэп вывинчивает свечи – они мокрые. Забросало на малых оборотах. Свечи почищены и подсушены зажигалкой.

Пока кэп возился со свечами, старпом поблеснил – безрезультатно. После установки свечей мотор сразу заводится. Починка заняла минут 20. Троллингуем далее, на румпеле кэп, спиннинг держит старпом. Ничего не попалось; пару раз цепанули водорослей, но все цело. Пожалуй, скорость великовата, да еще и идти надо против течения.

~ 19.30. Входим в протоку, сворачиваем снасть, подходим к лагерю. Матрос входит в воду, принимает швартовый конец, игриво докладает кэпу: «А к нам женщины в гости приезжали» (интригует, собака). Старпом попадается на удочку и начинает вертеть головой по сторонам. Оказывается, во время нашего отсутствия пришла «Казанка» из Саратова. Причалила у лагеря. Стармос было напрягся, но оказалось, что это посланцы от Александра: его знакомый Володя лет 55 или более, с дамой. Александр просил Володю спрятать в известном месте рогульки с перекладиной (уже после нашего уезда). Передав все это, «Казанка» ушла. Сейчас стоят в бухточке напротив, на большом Воронке.

Некоторые соображения о путешествии в Чардым. Всего ходу до Чардыма против течения на полном ходу ~ 40 минут. От о. Муравьиного до о. Белой Косынки ~ 10 минут. От Чардыма вниз по течению до двух бакенов и даже несколько ниже – 20 минут полным ходом; оттуда до Воронка самым малым.

Расстояние по карте – километров 7 в одну сторону[9]. С учетом изгибов – все десять. Итого – 20 километров. Из них на полном ходу пятнадцать; 5 километров – самым малым. Сожгли канистру 20 литров + доливали из пластиковой бутыли литра 2. Остаток в канистре около литра.

Кэп мечтает о большом 30-литровом баке под переднюю банку. А все это тянет за собой автомобиль, лучше всего – «буханку» (УАЗ, «санитарка»). Ну что же, было бы недурно. Но загадывать пока не будем. Это решило бы многие проблемы: и доставку, и проблемы с топливом и продуктами, и подзарядка (телефон, рация, камера и т.п.) – от аккумулятора.

Еще хороши были бы складные стулья и столик – за десять дней задницу на пеньках отсидели. Неплохо бы маленькую бензопилу. Или просто ножовку (не рубить, а пилить!). Кстати, фильтр «Аквафор» себя полностью оправдал. Воду брали из Волги, фильтровали, кипятили. Возить чистую долго и тяжело. Да и места баклажки занимают много. Наверное, одну – для питья, все же нужно иметь, а на остальные нужды – фильтровать. Правда, Александр жаловался, что после первой встречи их с Денисом пробрало, но у нас никаких подобных явлений не наблюдалось, да и пили мы воду не из Волги.

Однако, возвращаемся к моменту прибытия из Чардыма, 4 августа, понедельник, ~ 19.30. Разводим примус. Он снова дурит, но старпом все же зажигает горелку. Жарим лук и морковь. Матрос чистит картошку, ставит котелок на огонь. Пассажир лежит на пене. Закладываем рис, картошку. Кэп чистит рыбку. Примус прожорлив – вскоре тухнет по причине сожратия всего бензина, однако поджарить лучок и припустить морковку удается.

Кэп загружает рыбу в котелок, варит уху. Супервизор кривляется: де, рыбу он не ест, и лук тоже, но что тут поделаешь – либо съест, либо не съест.

Примус надо будет перебрать в цивилизованных условиях, замерить расход бензина. Вообще, вещь необходимая: на костре жарить плохо – пламя неровное.

Уха готова. 21.30 – садимся вечерять. Уха стынет – старпом обжег язык. Супервизор от несуществующей инстанции лупит колбасу. Он не взял с собой ни штанов[10] (приехал только в шортах), ни одеяла, ни даже ложки. К счастью, старпом нашел в пятницу на дне бухты алюминиевую ложку. (Александр: «Ложку найдешь – хорошо, если нож – плохо»). Ложка отмыта, но пассажир брезгует: «Мне дайте деревянную». Аллюминиевой ест старпом.

Принимаем чарочки, все, кроме пассажира. Беседы заканчиваются ближе к полуночи. Кипятим на костре чай. Матрос (старшой) как обычно шляется, за столом с нами не сидит, подходит только налить чарку. Правда, сегодня притормаживает, на огненную воду не налегает. Жуем яблочки.

Примечание: 3 и 4 августа перед вечерней трапезой производилось общее купание экипажа (и пассажира) в натуральном виде. Комаров не особо много, четвертого чуть больше, но пассажир все равно недоволен: «Кусают, заразы».

Еще в пятницу старпомом была добыта из рюкзака губная гармошка. Исполнялись мелодии: «Степь да степь кругом…», «Вдоль да по речке», «Августин», «То березка, то рябина» (Д.Д. Кабалевский); пассажир пытался подобрать «Лили Марлен». Неплохо было бы брать с собой гитару, но места в лодке катастрофически мало.

Поскольку последние дни кэп ходил в желтых штанах лидера (парашютный шелк), ему производилось двоекратное «Ку», старп даже прицепил на нос цак из бубенчика от донки, но оное действие боле не производил – слишком тугая прищепка, больно нос, однако.

На гармошке играли «Маму», пели разныя песни: индивидуально и хором. Вокальные данные страмоса потрясают нервную систему до самых кишок, толстых и тонких. Сильная вибрация.

Сегодня последний день на острове. Завтра снимаемся. Кэп гонит всех спать. Отбой около полуночи или несколько позже.