Августа 2003 г., вторник

День отбытия. Кэп поднимается в 6.50, через пять минут из палатки выползает старпом. Пассажир рисуется в 7.30, матрос – в 9. Кипятим чай, едим сыр, колбаску, хлебаем вчерашнюю уху.

Начинаем сборы. Сортируем вещи, раскладывая их по индивидуальным кучкам. Снимаем тент, скручиваем веревки. Пассажир с кэпом скручивают кэпову пену. Полощем и сушим тент, вытряхиваем и скручиваем палатку. Выливаем остатки ухи, моем посуду, отскребаем котелки. Пакуем рюкзаки и сумки. Собираем мусор и выкидываем в яму – она заполняется практически доверху. Особенно много пустых пузырей. Устраиваем ревизию продуктам – нужное складываем в сумку, негодное отправляем в яму.

Во время купания (производилось в натуральном виде) подходит «Казанка». Мужичок и дама. Мы торчим в воде по пояс. Это вчерашние гости – знакомые Александра. Ночевкой стояли напротив, с утра ловили на протоке. Владелец «Казанки», Володя, лет 60, просит даму отвернуться (ее зовут, по-моему, Лида). Выходим на берег, одеваемся. Володя закапывает в секретном месте арматурные рогульки и перекладину – пригодятся (просьба Александра). Уходят снимать перемет.

Окончательно пакуемся и сносим вещи в «Уникорна»: 1 лист пены на палубу, 2 (они шире) в рулонах вяжем к лееру по бортам впереди. Рюкзаки и сумка от лодки, набитая мелочами – между баночек (сумка лежит вдоль под банками). Пассажир занимает место в носу.

Пьем отходную чарку. Еще раз купаемся. Старпом пишет записку (стол мы оставили как есть) с сообщением сроков пребывания на острове и указанием имен собственных. Все расписываются. Закрываем свиток в водочной бутылке. Не закапываем, а просто ставим меж трех тополей, там, где у нас был склад ГСМ. Бросаем последний взгляд на остров[11].

Кэп многократно в течение утра (да и вчера, и позавчера) предлагал установить белый (грузовой) винт. Старпом: «Лутчее – враг хорошего». Короче, выходим на красном. Горючего – полная канистра. И еще около литра – в другой, там не смесь, а чистый бензин.

Отваливаем в 11.30. В носу – пассажир; кэп и стармос – на передней банке, у них на коленях и в руках – сумки и прочее. За ними – стоймя – рюкзаки. На румпеле старпом. За ним – канистры, масло, разные мелочи.

Весла действуют плохо – мешают весчи и пена, привязанная по бортам. Старп выгребает половинкой весла, как гондольер или, скорее, каноэ-ист. Заводит мотор. Набираем обороты. Даже на полном газу «Unicorn» на глисс не выходит, только задирает нос. Чувствуется масса, особенно 120 кг живого веса в носу.

Ясно, что распределение груза неправильное. Когда все загрузили, «Unicorn» с пассажиром в носу передней частью погрузился в воду более, чем следует, а транец вместе со старпомом оказался легковат. Какой уж там глисс! Надо бы на следующий раз стивидора завесть.

Порем воду на средних оборотах. Кэп бухтит на предмет белого винта, предлагает пристать к малому острову ниже нашего Воронка и переложиться, навесить белый. Старпом по-китайски саботирует распоряжение кэпа, трактуя приказ как размышления вслух. У кэпа новая идея: идем не в Саратов, а в Усть-Курдюм, там высаживаем пассажира со стармосом; сами с вещами идем в Саратов. А оне – на автобусе. Встречаемся под старым мостом, у набережной. Пассажир с матросом не спорят, старп – тем более. Идем в Усть-Курдюм.

Вышли из протоки. Ветер разводит встречную даже не волну, а легкую зыбь. Однако гирька в 120 кг в носу «Unicorn’а» оказывает свое действие: супервизору то и дело плещет за спину и подтекает ниже. Он ругает старпома нехорошими словами и обещает пожаловаться в свою (несуществующую) верхнюю инстанцию. Километра за полтора до Усть-Курдюма волна чуть усиливается и уже струйками течет под пассажира. Репутация супервизора порядком подмочена до самых портов. Неожиданно это напрягает кэпа[12]. «Рома, прибавь!» – говорит он. Старпом не видит затекания из-за спин матроса и кэпа. «Рома, ПРИБАВЬ!» – повышает голос кэп. Старпом вытягивает шею, видит затекание и прибавляет газу. «Unicorn» тяжело поднимает нос. Так и идем до самого Усть-Курдюма.

Швартуемся у пляжа под д/о «Скала», хотя кэп настаивает на Ков-бее. Время прибытия ~ 12.20. Пассажир грузно вылезает, матерно ругая старпома. Старпом тихо радуется, рассматривая мокрую спину пассажира и то, что ниже. Выгружаем рюкзаки и сумки, приподнимаем нос«Unicorn’а» и выливаем через сливной клапан в транце литров 5-10 воды[13]. Снова грузим: сумка с продуктами и рюкзаки – в нос; большая сума – под банками, сумки пассажира и стармоса – между банок, там же – вторая канистра. Старпом на передней банке, лицом к кэпу, кэп на румпеле.

Пассажир с мокрыми штанами, беспрестанно поминающий добрым словом старпома, и матрос, налегке, со 100 рублями, выданными кэпом на автобус или мотор, в последний раз уточнив место встречи, топают в Усть-Курдюм.

13.10 Кэп и старпом отходят от пляжа и направляются в Саратов. Несмотря на основательную загрузку (но убыло 120 + 65 = 205 кг), «Unicorn» легко выходит на глиссирование. Кэп ведет «Unicorn’а» самым полным – всего от Воронка сожгли литра три, не более. Справа остается пляж, высокий берег, турбаза «Волжские дали» (интересно, кому?) наверху. По куче песку у подножья кручи бегает на четвереньках похожий на Маугли мальчонка лет восьми. Прошли турбазу «Сокол», вот уже и Пристаное. Старпом в бинокль разглядывает пляж: кафе не работает, пива не возьмем. Проходим под мостом, между вторым и третьим быком от Пристаного.

Кэп решает идти по фарватеру, по краю судового хода, туда, где маячат километрах в трех два белых парохода. Один из них, когда мы отходили от Воронка, вышел из-за мыса, что скрывал от нас Чардым. Высокий, белый, пятипалубный. Пока мы кантовались на пляже, он ушел вперед. Кэпа это раздражает, он хочет обогнать пароходы.

Впереди по краям судового хода видны какие-то высокие решетчатые конструкции. Это грейферы или драги, углубляют дно и грузят песок на баржи. Кэп сначала хочет идти по судовому ходу, чтобы не заблудиться в протоках. Но у верхней оконечности протяженного и разветвленного Зеленого острова направляет «Unicorn’а» в протоку, которой от о. Зеленого отделен небольшой островок, названия которого определить не можем: карта где-то в недрах рюкзака.

Сквозь протоку вдали прямо по курсу показывается старый автомобильный мост – паутинная тонкая полоска, видны опоры. Ниже по течению по правую руку открывается заливчик, слева – когда проходим островок – баржи с песком и погрузочные стрелы с ковшами; на той стороне многоэтажные дома – город Энгельс.

Кэп обходит оба парохода (передний несколько поменьше, называется «Клемент Готвальд»). Навстречу из-под моста идут два таких же как «Готвальд». Справа, в заливе Зеленого острова кэп указывает яхт-клуб, где мальчонкой занимался парусным делом. Минуем бетонную круглую тумбу, стоящую прямо в воде, со странным знаком – черный крест на белом поле[14]. Справа – набережная, небольшой судоремонтный заводик и, наконец, мост. У места высадки из воды торчит арматура.

С берега в воду входит татуированный субъект, дает указания: «Вправо, влево», принимает швартовый конец. Высаживаемся приблизительно в 13.50. В пути – 40 минут. Похоже, что после слома ограничительной шпонки в карбюраторе и переходе с обкаточной на нормальную смесь «Нептун» стал экономичнее: в канистре остается порядка 7-8 литров.

Около 40 минут ожидания. Песок, камешки, мусор, битые бутылки, куча купающихся детей и собак. Около «Unicorn’а» скапливаются парнишки в наколках. Делают разные вопросы. Кэп суров и немногословен. Самый крутой из парнишек рассказывает про моторы. Заливается соловьем. Кэп вроде бы слушает его, сидя на бревнышке. «Unicorn» покачивается на якорях. Старпом приносит по паре пива (здесь, около речвокзала, не очень-то его и укупишь – «тройка» в 20 рублях).

14.30 Прибывают бобры. Снова рассаживаемся. На это раз в носу стармос, кэп с пассажиром на передней баночке, на румпеле старпом. Отплытие 14.40. Идем вверх по течению, вдоль берега. Цель плавания – «Затон», где можно высадиться и свернуть «Unicorn’а». Под мостом – плохо, нет места да и народу много.

Проходим судоремонтный завод, какие-то пирсы с катерами, платный пляж и подходим к кусочку пляжа, где землечерпалка грузит баржу песком; на берегу навалены кучи песку, но место для высадки есть. Высаживаемся примерно в 14.50 – 14.55.

Выгружаем рюкзаки, и прочую трихомундию. Кэп освидетельствует канистру: в остатке литров 5-7 смеси. Старпом уже пару часов прозрачно намекает, что топливо с собой возить нельзя, надо вылить или отдать кому-нибудь. Кэпа душит жаба.

Решаем: кататься. Сжечь излишки бензина. Старпом вызывается постеречь имущество. Берет у дороги, метрах в пятидесяти, пару пива, стаскивает всю хиву в боль-мень компактную кучу под бетонным забором платного пляжа. Отталкивает «Unicorn’а» от берега. Расстилает в теньке пену, открывает пиво и ложится отдыхать.

15.10 «Unicorn» заводится и на глиссе уходит в сторону яхт-клуба: кэп повез кататься матроса с супервизором. Старпом рассматривает публику, злодейски проникающую на платный пляж, мадамов, грузящихся на «Казанки», ловлю малька подъемником и т.д. Попивает пиво. «Unicorn» отсутствует минут 25. Причаливают. Старпом: «Что так мало?» Пассажир: «Матрос запросил пардону».

Старпом взвешивает канистру на руке – там еще литра три-четыре. Матрос (старшой) остается сторожит весчи. 15.40 Старпом на румпеле, заводимся, идем на глиссе влево, постепенно удаляясь от берега. Минут через десять справа по борту в одном из заливчиков открываются останки большого колесного парохода. Все надпалубные постройки сгорели. Остался один корпус, кожухи колес и труба.

Пассажир: «Едемте на «Ласточку»! Старп перекладывает румпель и подходит ближе. Водоросли. Старп снижает ход. Кэп швартоваться и высаживаться не велит. Рассматриваем оного диплодока с воды. На носу читаются две последние буквы названия: «ОВ», и вертикальная палочка перед ними, часть буквы «И», «Л», «М», «Н», «П», «Ч» или «Ш». Во всяком случае, не «Саратов». На борту – надписи масляной краской, от 1966 до 1853.

Чуть впереди по курсу – затопленный у берега дебаркадер, перед ним – песчаный пляж (дело происходит у брегов о-ва Зеленый). Идем к пляжу, высаживаемся в 15.55. Пассажир скрывается в подлеске по GRAND-делу, кэп рассматривает валяющиеся на пляже предметы б/у, оставленные туземцами; старпом забирается на дебаркадер, правым бортом и кормой ушедший в воду, и осматривает его останки, заглядывает в трюм.

С востока тянет влагой, там собираются тучи. 16.05 – отходим от довольно милого пляжа на о. Зеленом, и на глиссировании идем обратно в Затон. Начинается дождь, пока еще редкий. 16.15 Причаливаем в Затоне, снимаем мотор, вынимаем канистру. Вытаскиваем «Unicorn’а» на берег и переворачиваем его.

16.20 Налетает гроза. Накрыв тентом себя и всю хиву, пережидаем дождь на пляже, у бетонной стены, огораживающей платный пляж. Старпом засыпает под тентом под шум дождя. Его будит поток холодной воды, сливающийся под задн… под «сахарницу» (как учил высказываться на курсах вождения маломеров тамошний массовик-затейник). С нецензурной брань старпом вскакивает. Это старший матрос, собака, слил излишек воды с тента. На сей раз радуется пассажир.

16.50 Дождь перестает. Начинаем разборку «Unicorn’а». Приспускаем отсеки, изымаем пайол и стрингера. Моем лодку в воде с «Ферри» (вообще-то, это жидкое мыло «Сорти»), кладем на тент обсохнуть. Весло и пайол разнимаются с трудом, видимо разбухла фанера. Ну, фанера – ладно, а в весле чему бухнуть? Мотор и канистры (в одной из них еще литра полтора бензина) убираем в сумку.

Рядом на пляже компания синяков, глушат пупырь водки. Синяки напрягают пассажира, он организует ускоренную переноску вещей в сторону дороги. Кэп со старпом сдувают «Unicorn’а», кладут в сумку. Старпом напоследок кунается в Волгу. Несем тент и лодку к дороге.

~ 18.00 Кэп ловит маршрутку. Грузим всю хиву и везем на вокзал. 18.30 Сдаем в камеру хранения: лодка; пайол; стрингера; 2 рюкзака; мотор – всего шесть мест по 44 рубля. Но это только до 0 часов 00 минут. За завтрашнее хранение за каждое место заплатим по 56 рублей. Кладовщица поговаривает о запахе бензина, но мы ответствуем, что это от мотора пахнет. По выходе из камеры хранения старпом пеняет кэпу, что тот так и не слил остаток горючего.

~ 19.00 Ловим машину и едем на «Стрелку» – так называется остановка, где находится квартира кэпа в Саратове. 19.30. Заходим. В квартире живут соседи. Кладем вещи и отправляемся на прогулку. 20.00 – садимся в троллейбус, едем в центр города. Осматриваем деревянный дом, где родился и первые годы жил кэп. Дом еще не снесли. Осматриваем роддом, школу, затем – здание женской гимназии; мэрию, памятник Радищеву.

Кэп отдается сентиментальным воспоминаниям, стармос озирается – где бы принять, пассажир опять заводит старую песню («Рома, пошел ты на…», да «пошел ты на»). Видимо, не может забыть про подмоченную репутацию. Это озлобляет старпома. В ответ старпом наезжает на всех: «Надоело, каждый тянет одеяло на себя. Раз все так, то и я так». В экипаже наблюдаются разброд и шатания.

Едим чебуреки и шаурму, пьем пиво, осматриваем художественную панораму «Саратов старый и современный» у входа в парк «Липки». Далее – прогуливаемся по бывшей Немецкой улице (вариант Арбата, тоже пешеходная, тоже брусчатка). Должно быть, выглядим голодранцами. Около 10 возвращаемся на трамвае на квартиру кэпа (точнее, это квартира, где жил его отец). В мрачном настроении засыпаем.