Мой дорогой Гнусик!
В прошлом письме ты мельком упомянул, что твой подшефный все ходит в
одну и ту же церковь и что он не совсем ею доволен. О чем, спрашивается, ты
думаешь? Почему до сих пор нет донесений о причинах его постоянства? Если он
так упорен не от безразличия, дела наши плохи, понимаешь ты это или нет?
Конечно, тебе известно, если человека нельзя вылечить от посещения
церкви, самое лучшее -- отправить его на долгие поиски церкви, для него
"подходящей". Пусть побродит до тех пор, пока не станет ценителем и знатоком
церквей.
Причины такой нашей деятельности очевидны. Во-первых, на объединение
прихожан следует нападать, так как объединяются они по месту жительства, а
не по сходству, а это приводит людей разных классов и психологий к тому
единению, которого хочет Враг. Конгрегационный же принцип может каждую
церковь запросто превратить в некий клуб, а если все сложится удачно, -- в
кружок или фракцию. Во-вторых, поиски подходящей церкви склоняют человека к
|
|
критике там, где Враг хочет видеть его Своим учеником. Врагу желательно,
чтобы мирянин в церкви был действительно критичен, то есть не принимал
ложного и бесполезного, и при этом совершенно некритичен -- не судил и не
рядил, а доверялся немудрствующему, смиренному приятию того животворящего
начала, которое несет ему церковь. (Ты видишь, как Он
унизительно бездуховен и безнадежно вульгарен?) Приводит это к тому,
что простейшие слова очень многое могут сказать человеку и его душе (что
прямо противоречит нашей политике). Любая проповедь или книга,
воспринимаемые человеком с таких позиций, для нас очень опасны. Так что
возьмись за дело поэнергичнее
и как можно скорее пошли этого дурака по ближайшим церквам. Твое
последнее донесение никак нельзя признать удовлетворительным.
Воспользовавшись нашей служебной картотекой, я присмотрел для него две
соседние церкви. У каждой свои особенности. В одной из них священник так
долго и старательно разбавлял веру водой, чтобы сделать ее более доступной
для скептического и трезвомыслящего прихода, что теперь он шокирует прихожан
неверием, а не они его. Во многих душах он успел подорвать веру.
Восхитителен и его метод служения. Чтобы избавить мирян от "трудностей", он
многое вычеркнул и теперь, сам того не замечая, все крутится и крутится по
малому кругу своих любимых пятнадцати песнопений и двадцати чтений, а мы
можем не бояться, что какая-нибудь истина, доселе незаметная ему и его
приходу, дойдет до них через Писание. Но, возможно, твой пациент
недостаточно глуп для этой церкви или пока еще недостаточно глуп.
|
|
Во второй церкви служит отец Игл. Людям трудно понять широту его
взглядов: в один день он почти коммунист, в другой -- недалек от какого-то
теократического фашизма: в один день он тяготеет к схоластике, но в другой
вообще готов отрицать человеческий разум; в один день занят политикой, в
другой -- заявляет, что все государства мира сего "уже осуждены". Мы,
конечно, видим нить, связующую все это воедино: ненависть. Этот человек
может проповедовать лишь то, что шокирует, огорчит, озадачит или унизит его
родных и друзей. Проповедь, приемлемая для них, была бы для него такой же
пресной, как поэма, которую можно читать вслух. Кроме того, у него есть
многообещающая черта - нечестность. Мы побуждаем его говорить: "Церковь
учит, что...", когда в действительности он подразумевает: "Я почти уверен,
что недавно прочел это у Маритена " или еще у кого-то". Но должен
предупредить тебя об одном его совершенно фатальном дефекте: он верит. А это
может все испортить. Однако у обеих этих церквей есть одна общая хорошая
черта -- он
и тяготеют к группировкам. Я, кажется, уже предупреждал тебя, что, если
твоего подопечного не удается удержать вне церкви, его надо активно привлечь
к какой-нибудь группировке вокруг нее. Я не имею сейчас в виду различий в
вероучении -- в этом плане чем он теплохладиее, тем лучше. Творя зло, мы
вовсе не намерены опираться на их догматы. Самая же потеха возникает, когда
удается возбудить ненависть между теми, кто говорит "месса", и теми, кто
говорит "служба", в то самое время как ни одна сторона, ни другая, вероятно,
не способна установить разницу между учениями Хукера и Фомы Аквината так,
чтобы объяснения вытерпели хотя бы пятиминутную критику. Все несущественные
детали -- свечи, облачение клира и прочее -- прекрасная почва для такой
деятельности. Мы уже порядком выветрили из сознания то, чему учил этот
невыносимый Павел, толкуя о пище и других пустяках, а именно: человек
нещепетильный должен уступать человеку щепетильному. Ты думаешь, люди
понимают, как применять это в жизни? Казалось бы, один преклонит колени
и перекрестится, дабы не смутить своего брата, а другой воздержится от
этих знаков благочестия, дабы не склонить брата к идолопоклонству. Так оно и
было бы, если бы не наша неустанная работа. Без нее разница в обычаях
английских церквей стала бы, чего
доброго, причиной и рассадником милосердия и смирения.
Твой любящий дядя Баламут.