Глава 13

В городе Бет уже давно прозвенели вечерние колокола, оповещая о конце дня, узкие улочки опустели, народ окунулся в сон, и все кругом замерло в покое. Принцу Альф казалось, что в это мгновение в утихшем мире его сердце бьется громче других. Лежа в постели, голый, прикрываясь покрывалом и едва дыша, Том парил где-то под небесами. Ведь Билл уделил ему свое внимание.

- Животные. И бриллианты – они прекрасны, - Билл подтянул одну ножку к груди, чуть выставляя из-под низкого подола одежд ненаглядную ниточку браслета. Омега не поворачивался к своему мужу, говорил спокойно, без желчных нот, но ни жестом, ни словом не давал надежды принцу на что-то большее.

- Моя мать в подарок на нашу свадьбу приготовила тебе бриллиантовое нижнее белье, но… - Том сказал это, лишь бы тишина не испортила момента. Волшебного момента. Только запнулся, понимая, что ляпнул ненужного.

- Но? – Билл заинтересовано повернул голову, чуть наклонившись назад, от чего полупрозрачная ткань балдахина натянулась, и складки исчезли, позволяя четко увидеть болезненно сверкающие глаза Омеги.

Том и раньше видел, что любимый нездоров, но казалось, что с каждым часом мальчику становилось хуже: кожа все горячей, дыхание глубже, а худенькое тельце еще тоньше. От этого хотелось тихо выть молитвы богам за своего маленького капризу. Но Альфа подавлял эти, как и другие, желания, понимая, что Биллу боги и он пока что ничем не смогут помочь.

- Но с условием, что ты его наденешь, только когда мы будем… - мужчина напрягся, поднимаясь на подушке, которая попахивала сырыми куриными перьями. От движения мягкое одеяло сползло ниже, и крепкое тело воина стало доступно взгляду Билла.

- Заниматься сексом? – в полутемноте совсем черные глаза хитро прищурились, прикипая к тонкой темной дорожке волос на смуглом животе. Она тянулась от впалого пупка с небольшим цветком черной лотарии и пикантно уходила под одеяло, где скрывалось то, что Билла уже не впечатлит. Но сам Омега точно знал, что не прочь посмотреть еще раз на интересный инструмент.

Не раз Том видел этих бесенят в любимых глазах и сейчас опасался, что нежный тон, растянутый на аж пять минут ему может дорого обойтись. А потому промолчал, отслеживая взгляд мужа и тут же подтягивая одеяло выше. И не от стыда, его он натерпелся еще утром, скорее, от пламени, которое приливает растопленным свинцом в пах лишь от одного взгляда своего Омеги.

- Что произошло, когда я спал? – голос Билла больше не был нежным, но и грубости в нем не было слышно. Он решил перейти к главному. То, что Том прикрылся от его глаз, неприятно кольнуло. - Что могло произойти за те несколько часов? – Билл поднялся с постели, нависнув над растерявшимся Альфой. - Что заставило тебя встать на путь к вечному сну, будучи еще живым?

Билл сдерживал свой пылкий характер, как мог, в противном случае он уже давно бы сначала довел Тома до крайней степени истерики, а потом заставил прокричать в слезах ответ. Но больше такой вариант не подходил. Да, он ненавидел Тома за его сущность. Да, он готов был удушить его собственными руками, но он больше не мог себе позволить такой роскоши, как унижение самого принца Альф.

Билл застыл, увидев растерянный вид мужчины, подмечая, как тот нервно ухватился за одеяло. Омежка всего лишь хотел узнать причину, чтобы она ни в коем случае не повторилась. Но, видимо, даже самое упоминание ее было ошибкой.

- Билл, ничего не случилось. Все хорошо, правда… - голос дрогнул, когда Том попытался обмануть своего мужа. – Я благодарен тебе, что согласился быть со мной. И обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не пожалел о своем решении. Я знаю, оно далось тебе нелегко, – зачастил принц, смотря в одну точку, чтобы не сбиться с мысли. - Завтра у нас будет время пройтись по рынку в этом городе, ты сможешь купить себе все, что пожелаешь. А дальше нас ждет дорога…

Омежка не слушал, отвернувшись от лепечущего принца, думая лишь о том, что в слове «правда» всегда ложь. С Томом что-то творится, он сходит с ума, а болезнь духа – это единственное, что не может вылечить его Дар. Принц Альф – защитник людей, спаситель и хранитель Миреоса, надежда многих, тот на кого молятся, – угасает. И как бы Билл его не презирал, Тома нужно вытягивать. Ведь от вины, что он главная причина безумия Альфы, тяжело даже сейчас отмахнуться. И Омега уже знал, что той ниточкой, которая утащит Тома с неверной дороги, будет не Арина, не король, никто из друзей и знакомых, окружающих принца. Только он. Тот, ради которого мужчина преодолевал огромное расстояние, чтобы всего лишь побыть рядом.

Черной тенью Омега по привычке неспешно подошел к закрытому окну, словно за тяжелой гардиной мог увидеть родной город, на который так любил смотреть в моменты беспокойства. Он думал, что может дать Тому и чего, даже если захочет, никогда не сможет подарить, и решение пришло молниеносно.

- Том, я хочу, чтобы ты понял раз и навсегда, я никогда тебя не полюблю.

- А еще я думаю купить для тебя, Геворга и Андроса карету, так мы бы передвигались быстрее, и вам будет удобнее и не так тяжело под звездами… - торопливый лепет за спиной резко оборвался. Принц только сейчас увидел, что Билл больше не нависает над ним, но когда сказанная мужем фраза долетела до разума, мужчина вздохнул, медленно опускаясь вниз и разжимая во взмокшем кулаке одеяло. Он и подумать не мог, что привычные слова, которые он слышал тысячи раз в язвительном тоне, станут такими новыми и более болезненными в спокойном безразличии.

Глаза заволокло слезной пеленой, а в носу противно защипало. Губы дрогнули невысказанными словами о своей ненужной любви. Но Том не мог позволить себе сказать их своему Омеге, не мог показать свою слабость. Он должен быть сильным, кому понравится раскисшая нюня. Именно поэтому принц тихо отвернулся от мужа, поджав ноги и обняв свой живот руками, где концентрировались сдавленные не вырвавшиеся слезы и всхлипы. Вот и началась очередная пытка, не надолго счастье растянулось.

- Почему, Билл? За что ты меня так ненавидишь? Я ведь все делал… - голос был приглушенным, но весьма спокойным для человека, который находится на грани. – Я для тебя все… Ни разу не обидел. Так почему, скажи мне?

- Ты – Альфа, Том, – силясь все так же говорить апатично, объяснил мальчик, понимая, что уже давно нужно было все выяснить, а не отбиваться от горячей любви холодным презрением. И чем холоднее, чем резче и безразличнее, тем больший жар скрывался в груди, не показывая истинных эмоций: жалости, вины, понимания. Да, он понимал Тома, понимал как тому тяжело, но не собирался разделять его участь и тоже страдать.

- И это все? Если бы я родился Бетой, ты бы меня полюбил?

- Ты не родился Бетой. Ты – Альфа! – и Билл все же сорвался. – Мразь, что клянется в вечной любви и не сдерживает священной клятвы! Тварь, которая ноги целует, подарками забрасывает, на коленях ползает, а потом уходит навсегда! Ублюдок, созданный богами для самой изощренной пытки! Я ненавижу вас всех до единого! Как же я ненавижу… Будьте вы все прокляты! – голос повысился до писка. Омега разъяренно заскрипел зубами и… всхлипнул. Хотя глаза были сухими. Билл сам испугался такой реакции, словно за всей этой ненавистью уже крылась боль, но откуда ей взяться? Он ведь никогда не любил.

- Когда же ты поймешь, что я не Томеодос?.. - услышав, что его любимый уже и сам сорвался, Том подскочил с кровати, наскоро обматывая одеяло вокруг бедер. Из их пары Том готов был терпеть боль за двоих, лишь бы Билл никогда не страдал. Неуверенно приблизившись к мальчику, он развернул непокорного к себе. – Я не брошу тебя, что бы ты ни сделал, а буду бороться, пока мои веки не накроет вечный сон. Буду бороться за твою любовь… Только дай мне шанс, всего лишь маленький шанс, – большие ладони сжали костлявые плечи, немного встряхнув, словно теребя пустой сосуд в надежде, что там еще осталось хоть что-то, что поможет Биллу поверить в него.

- Прости, Том… - взгляд Омеги блуждал где-то на ключицах мужчины. - Я не могу дать шанса, его у тебя изначально не было. Но… - Билл шумно вздохнул, втягивая вместе с теплым воздухом решительности, и положил обтянутые черными перчатками ручки на мощную обнаженную грудь, не замечая, как замерло дыхание мужчины. - Да, мы не сможем быть настоящими супругами, не будем спать вместе, у нас не родятся дети, не будет любви. Зато я могу предложить свою дружбу.

- Дружбу?

Билл поднял голову на удивленный вопрос и, когда столкнулся с неожиданно вдохновленным выражением лица немилого мужа, опешил.

- Да… - все еще растеряно подтвердил.

- Я согласен. Спасибо, Билл! – жарко прошептал Альфа, радостно обняв любимого. В голове мужчины застучало слово «дружба», и все обиды разом отошли на второй план. Ради такого результата стоило еще немного пострадать.

- Правда? Ты согласен? – Омега еще несколько секунд недоумевал, а потом сам себе, противореча, разочаровано отодвинулся от мужчины. А он ведь почти поверил, что принц ради его любви будет бороться до последнего. Видимо, не так сильна была его любовь, если он так быстро согласился всего лишь на дружбу.

- Конечно! Билл, все, что я хочу – это быть рядом. А если мы еще и сможем открыто общаться, доверять секреты, то это будет просто замечательно…

- Да… замечательно, - задумчиво протянул Омежка, не понимая своих чувств. И чего он так расстроился? Он не желает Тома, не хочет с ним быть, но когда тот отказывается от него, Билл чувствует себя немного униженным. Ведь рассчитывал, что принца долго придется уговаривать, а тот даже с радостью согласился.

- Уже поздно. Нас завтра долго будут ждать… Может, ляжем спать? – Том очень не хотел отпускать любимого. А потому так в объятиях и потащил в постель, рассчитывая, что немного очумелый муж, не заметит, как они уснут вместе.

- Что ты делаешь? – но, к сожалению, Билл заметил и вновь вырвался из осторожных объятий. - Я эту ночь посплю в комнате Геворга, он ушел к Густаву. Его ложе все равно свободно.

- Но наша постель удобнее, она шире и мягче ложа слуги. Останься со мной, хотя бы пока я не усну… Мне спокойней рядом с тобой, - Том засмущался, опуская голову, чтобы скрыть горячие уши за длинными темно-русыми прядями. Несмотря на то, что когда-то говорил и более откровенные вещи. Но сейчас, когда они условились быть друзьями, мужчина не знал пока, что может говорить, а что будет лишним.

- Хорошо, - Омежка снисходительно вздохнул, окрылив еще больше своего мужа. Раньше бы он обязательно посмеялся над горе-Альфой, плаксой и тряпкой. Ведь он считал себя намного сильнее характером, чем тот, кто должен им управлять и лежать позади него в супружеской постели. Рядом с таким было не только отвратительно, но и унизительно ложиться.

Только вот сейчас Билл отметил, что ему даже нравится заботиться об этой растекшейся луже. Что даже приятно быть востребованным, кому-то очень нужным. И мало того, его жизнь наполнилась хоть каким-то смыслом, Том украсил его существование своим занудством.

- А ты расскажешь мне о своем секрете? – неуверенно спросил принц, когда Билл вольготно устроился на постели, подперев голову рукой.

- Ну, и что ты хочешь знать? – мальчишка нескромно зевнул, прикрыв тяжелые веки, но тут же заставил себя бодрствовать. Еще не хватало уснуть в одной постели с червячком, как он мысленно окрестил Тома новым прозвищем, после того как подметил мокрые ресницы и припухшие глаза Альфы.

- Твой Дар, - тут же сделал первый выбор принц. – Ты почти убил мою охрану, а потом вылечил. Мало того, мой сингар… - Том эмоционально взмахнул руками, вспоминая то мгновение, когда его сердце чуть не оборвалось. – Это же удивительно!

- Ничего удивительного в этом нет. Многие не скрывают своего Дара, как, например, Густав – он твой щит. Или зельник – потому что это его ремесло. А я… У меня ужасный Дар, – Билл вновь прикрыл глаза, пряча горькую улыбку под такой же горькой, из-за трав, маской. – Я вестник смерти.

- Кто? – Том привстал, забывая следить за одеялом.

- Я не только вижу, кто умрет, но и могу убить. Специально или в гневе, не всегда могу контролировать это. Но то, что я вижу убийц или смерть, помогает мне помочь умирающим, ведь я так же могу и оттягивать конец, исцелять, а иногда, если душа еще не успела уйти на покой, возвращать ее в тело.

- Ты, наверное, помог многим людям, - предположил принц.

- Ни одного не спас. Не было в моей жизни человека, который бы заслуживал мою помощь в плане исцеления, не считая, конечно, твоих охранников – сам им навредил, сам же и вылечил.

- А с животными как? – Альфа не был удивлен ответу Билла.

- Я не знаю, как и почему. Возможно, животные просто отвечают мне взаимностью. Я люблю их, помогаю, исцеляю их раны, а они помогают мне, - Омега удобней лег на кровати, уставившись через провиснувший темный балдахин в скудный не подведенный известью потолок. Животные – единственные его друзья, которые не давали все эти годы загнуться от тоски и одиночества.

- Твой отец – Омега Маул, а кто второй родитель? – этот вопрос всплыл в голове Тома неожиданно. Ведь все это время он даже не замечал, что происходило в семье жреца. Но сейчас он отчетливо помнил, что на церемонии отец Билла объявил только свое имя в рождении его Омежки. Это странно. Ведь Ланит – муж верховного жреца, который умер еще задолго до появления Тома в городе Небесных, получается, был вторым отцом лишь старшим сыновьям? А Билл? Чей он?

- Я не знаю… Папа никогда не говорил. Так что, ты правильно понял, Ланит не мой второй отец. И именно из-за этого он не выдержал, думая, что папа ему изменил.

- Я могу спросить, что произошло? Вашу семью считали образцовой, три ребенка – знак великой любви, - Том придвинулся ближе и, набравшись смелости, взял в свою руку тонкие пальчики в перчатке.

- Мой папа любил Ланита больше всего в мире, конечно же, только не больше богов, – Билл не освобождал свои пальцы, ему нравилось осторожное прикосновение. - Маул бы никогда ему не изменил, к тому же это очень болезненно, а то и смертельно. Но факт, а это я, налицо. Они сильно поссорились из-за какой-то ерунды, Ланит уехал в город Бет на два года, а когда вернулся, папа был беременен. И началось. Я был маленьким, но помню громкие крики, рыдания, звуки разбившийся мебели. Помню, как меня пытались убить…

- Что?! О боги! - Том совсем близко придвинулся, крепче сжав ручку любимого. Неужели он мог его потерять, даже еще не встретив?

- Да нет, предполагаю, что боги тут ни при чем. Я просто могу исцелять не только других. Хоть и медленно мое тело может заживлять раны. Только пламя, жуткую боль, пробирающую до самых костей, я все еще стараюсь забыть. Меня выхватил из рук папы Ланит и бросил в пылающий камин на кухне под храмом. Он визжал как ненавидит меня, своего мужа, что больше не может терпеть все это. А после он совсем обезумел и убежал. Через три дня его растерзанное тело нашел зельник, собирая лесные травы и ягоды, – и как бы больно Биллу ни было вспоминать, закончил он на равнодушной ноте, все так же смотря в никуда.

- Мне жаль, что у тебя было такое детство, - попытался что-то сказать Том, чтобы показать, как сильно он переживает вместе с любимым.

- Себя бы лучше пожалел. У тебя-то семейка не лучше, – грубо бросил Омега, высвободив свою руку. – И спи, давай, я устал и хочу уйти тоже спать. Хотя нет… Сначала ты мне тоже скажешь, какой у тебя Дар, – Билл резко повернул голову к Тому, прищурившись.

- Я… кхм… - Том кашлянул, рыща глазами решение. Он не мог сказать мужу, что является его любимым морским чудовищем, что выслушивал все его нарекания и признания в чувствах – это бы перечеркнуло их начатую дружбу, но вновь врать тоже не лучший вариант. – Я владею огромной физической силой и водами океана.

- Насколько огромной? – заинтересовался Омежка.

- Ну-у… - помешкал нарочито скромно Альфа, ведь на самом деле ему хотелось произвести впечатление, - я могу удерживать на плечах целые тонны воды, находясь на самых глубоких впадинах в океане. Это и помогло мне спасти тебя.

- Значит, все твои хваленые победы – всего лишь заслуга Дара богов, – разочарованно протянул Билл, отвернувшись и прикрыв свинцовые веки, для него Том больше не был героем.

- Дар богов – это мой сингар, который не участвовал ни в одной битве. Тебе ли не знать, что физическая сила против огнедышащего дракона или молниеносного мантикора бесполезна. Так что не спеши во мне разочаровываться раньше времени… - мужчина придвинулся совсем близко и, решившись, обнял любимого за талию. Спустя мгновение он задался вопросом, почему Билл не отбивается?

Но, прислушавшись, принц понял, что его Омежка уже сладко сопит, утомленный душным воздухом и поздним часом. Было немного обидно, что Билл так и не понял, какой он сильный и достойный его любви воин. Но Том через секунду уже забыл обо всем, радостно улыбаясь и упираясь лбом в горячий затылок мужа, прижимаясь и повторяя позу Билла. Еще одну ночь они поспят в одной постели – разве много надо для счастья.