2015-08-12
276
Билл шел по пустынным, холодным коридорам и недоумевал. Вчера люди сновали, казалось везде, кроме последних этажей, а сейчас по коридору неслась лишь ляскающая луна от его шагов. Он знал, что кухня, ванная и комнаты для гостей находятся на втором этаже, но их еще нужно было найти. Купальню он отыскал почти сразу. Влажный, теплый воздух с привкусом свежей мяты, мраморные статуи людей и животных, глубокий бассейн отливал синевой мозаики с золотыми элементами, а над водой - едва уловимая дымка пара.
Билл еще вчера, принимая теплую ванну, красота которой не уступала купальне, узнал от Геворга, что под замком протекают термальные воды*. Удивительно было то, что в утреннюю пору купальня была пустой, как и весь замок. И только в кухне он встретил первого человека.
- Доброе утро, - Эрик сидел за кухонным столом, завтракая. Чуть взлохмаченные вороные волосы, заспанный вид, черная рубашка была незастегнутой и не скрывала светлой кожи рельефной груди и живота.
- Доброе, - Билл прислонился к двери, с легким интересом рассматривая странника. Он видел когда-то мельком обнаженных Омег, из Альф - только своего мужа. Эрик же, который не был ни тем, ни другим и на теле имел то, чего раньше Билл не видел. Грудь молодого мужчины покрывали темные волоски, а чуть выше нежно-розовой ареолы-пирамидки располагалось родимое пятно звезды.
- Что? – Эрик и сам осмотрел себя, - только не говори, что по вашим законам мужчины должны быть полностью одетыми.
- Не думаю, что это так. Мой хранитель говорил, что Альфам иногда даже разрешено быть полностью обнаженными.
- Да? – большие глаза странника стали еще больше. – А иногда, это когда ванную принимают? – смоляные волосы скользнули по плечам, когда парень, словно кукла, склонил голову набок.
- Еще на охоте и в рукопашном бою. Там, где не присутствуют Омеги, – Билл отлип от двери. Он знал, что должен уйти из кухни и вернуться в спальню к мужу. Находиться с чужеземцем наедине, даже зная, что он не причинит вреда, было опрометчиво, ведь Том мог обидеться. Но его задержало любопытство. – У тебя нет лотарии?
- Когда-то была, совсем небольшая, я рано встретил своего Омегу, – странник отвел взгляд, обнимая себя за плечи.
Билл почувствовал себя отчего-то виноватым. Это чувство редко прокрадывалось в его сердце, но даже этих редких моментов хватало, чтобы он ненавидел вину. Омежка неловко заглянул в глубокую миску странника и тут же брезгливо отпрянул.
- Фу, что ты ешь?
- Красный суп.
- С мясом? – не без отвращения.
- Нет, я не ем животных, - принц грустно растянул тонкие губы в улыбке. – Он из овощей, а красный, потому что свекла и томаты окрашивают. Хочешь попробовать? Со сметаной очень вкусно.
- Если только немного, никогда ничего подобного не ел, – Билл, испытывая какую-то неловкость, присел за стол, пока Эрик насыпал ему. – В замке прохладно, – крепче запахнул алый халат, – и так одиноко, - мальчик обвел глазами тусклую кухню. Наверняка она была бы более уютной, если бы в огромные окна светил день. Но каменные стены огромной кухни освещало всего несколько подвесных светильников. Длинная стена темных шкафов, мысников и сервантов. Три двери, в одну из которых вошел Билл. Огромная плита, заставленная множеством необъятных сверкающих кастрюль. Подвешенные под потолком ароматные травы и специи, засушенные цветы и сплетенные косичкой овощи, а посередине кухни стол, за которым Билл робко подносил ложку к губам, впервые пробуя настолько вкусный суп.
- На самом деле в замке полно людей. - Эрик присел на свое место. - Кто-то остался, чтобы переждать темную ночь, а кто-то, потому что домой было далеко.
- В каком смысле? – Билл поднял взгляд на странника, но встретившись с загадочной улыбкой, опустил его вновь в тарелку.
- Вкусный суп? – Эрик заулыбался шире.
- Очень, ты еще и повар?
- Иногда, - парень спрятал улыбку, низко склонившись над своей тарелкой.
- Хочу такой же приготовить Тому. И еще нужно лиофа и котенка покормить.
- Лиофа? – Эрик понимающе кивнул, его не удивил тот факт, что в прекрасного Билла мог влюбиться этот зверек. – У нас они ели и фрукты и мясо, а котенку можно молока подогреть. Суп долго готовится, твой муж заждется.
- Ничего, главное - результат. Так ты поможешь мне?
- Конечно, но, наверное, легче было бы, если б ты взял тот суп, который приготовил я, там еще много осталось.
- Нет, я хочу сам попробовать. Ты так и не ответил на вопрос. Почему люди не разошлись по домам?
- Билл, ты же знаешь, почему на свадьбу приглашают свободных Омег и Альф?
- Чтобы они могли найти свою судьбу быстрее. Но уже сотни лет на королевские свадьбы приходят только Альфы.
- А ты видел, сколько было вчера Омег? Они не желали провести в одиночестве всю жизнь. Они, как ты, захотели поверить, дать шанс Альфе доказать, что семейная жизнь не так и плоха и даже имеет свои плюсы.
- Откуда такие предположения?
- Билл, о вас с принцем все говорят. Царица считает, что именно новый закон повлиял на Омег, но на самом деле… - Эрик вздохнул, застегивая рубашку до груди, словно пытаясь оттянуть время. - Билл, я знаю, что не имею права спрашивать. Можешь не отвечать, если не хочешь, – странник внимательно посмотрел на мальчика, наклоняясь вперед. - Какой силой ты владеешь?
- Георг же тебе говорил, и ты сам видел, - Билл, вместо того чтобы смотреть в глаза парня, вновь прикипел взглядом к волоскам на груди странника.
- Я видел, как ты исцелил своего хранителя, а Георг говорил, что ты обвораживаешь Альф.
- И не только Альф, - Омега, наконец, оторвался от созерцания привлекательного вида, не чувствуя ни капли смущения, даже понимая, что все это время Эрик следил за его глазами.
- Но как эти две Силы совместимы?
- У меня несколько Даров, если верить моему отцу, – Билл доел последнюю ложку супа, и как ни в чем не бывало, отставляя тарелку. - Я не обвораживаю мужчин, это не Дар, скорее, всего лишь от природы красота, хотя мой хранитель считает иначе. Я управляю жизнью и смертью.
- А другие твои способности?
- Я не знаю. Убивать, калечить, исцелять, возвращать из мертвых - это все, чем я овладел, и у меня даже нет понятия, какая еще может во мне прятаться Сила.
- А возвращать из мертвых? - странник ощутимо напрягся.
- Не всех. Понимаешь, тут все сложно. Умирая, душа человека может либо уснуть, что делает почти сразу, если при жизни измучилась, либо остаться рядом с родными и близкими, помогая им справиться с горем.
- Зачем они засыпают? Зачем они нас оставляют? – глухо спросил Эрик, загрустившим взглядом посмотрев в черное, заснеженное окно.
- За жизнь душа человека слишком много набирается боли, обид и страданий. Чтобы их забыть, ей нужно уснуть на год, десять, сто, зависит от того, насколько сильно она истерзана. Проходит время, память изглаживается и только тогда душа может вернуться.
- Возродиться? - уточнил странник.
- Да. Если измученная душа не уснет, она может терзаться годами, вариться в собственной боли, порой даже вселяться в живых людей. А если уснет, ее лучше не будить и не исцелять тело, исход такой же.
- Билл, я могу тебя попросить? – голос Эрика стал взволновано осипшим, а вечно печальные глаза озарились какой-то странно-дикой надеждой.
* * *
Билл вышел из кухни хмурый и задумчивый. Поддерживая заставленный поднос, он собирался сначала зайти в спальню, приготовить мужа ко дню, самому одеться, а после навестить своих зверей.
Разговор со странником его порядком расстроил, он так хотел бы помочь, но то, о чем просил принц, было невозможно. Муж Эрика умер слишком давно, и пусть тело его было забальзамировано, вероятность того, что душа Шел все еще не уснула, равнялась нулю. И как бы сильно Эрик ни заверял, что Шел был счастлив рядом с ним, что есть, пусть маленький, но шанс, как бы ни просил хотя бы сходить с ним на корабль и попытаться, Билл сказал, что подумает, а на самом деле ответ заведомо был один. Исцеление заняло бы недели, а то и месяцы, конечно, Билл мог исцелить тело Шел за раз, но в таком случае мог потерять Силу на время, и сам бы чувствовал себя не лучше трупа, ему нужно было хранить свой Дар. Его способности могли понадобиться для Тома в любой момент, боги забыли указать время смерти принца, и Билл оставался начеку. Но была и еще одна причина: Билл заметил еще в лесу, как Том реагирует на странника, и не хотел, чтобы тот изводился от ревности.
Из мыслей юного принца вырвало оживление, в коридорах появлялись взволнованные люди и все направлялись на первый этаж. Билл заметил Магали и Леона, они так же спешили спуститься в зал. Омежка посмотрел на завтрак мужа, прикидывая, успеет ли остынуть суп, пока он посмотрит, что произошло. Ведь это не займет много времени? Он взглянет одним глазком, убедится, что ничего интересного не случилось, и вернется к своему Альфе.
Врожденная любознательность вывела Омегу на первый этаж. Билл застыл на последних ступенях, не решаясь пройти и помешать. Все оживленно бегали, что-то делали, кричали, но когда алмазные двери приоткрылись, впуская в нагретое помещение завывающую пургу, люди замерли в ожидании.
В замок, тяжело ступая, вошел припорошенный снегом сингар, за ним следовал такой же снежно-белый Том, внося на руках сверток в плаще.
Кто-то закрыл двери, люди вновь забегали. Слышались взволнованные крики и тихие молитвы. Принц Альф опустил сверток на носилки и тут же отступил, давая место для засуетившихся целителей.
- Я не сразу ее нашел, - Том снял плащ, яростно отряхивая снег и отдавая подоспевшему Густаву. – Она была голой, прикрытая тряпкой. Я найду этого ублюдка, и кара его будет страшной.
- Главное, что мы ее нашли, – Магали ободряюще посмотрела на взвинченного внука.
- Вы позвали Джонатана?.. - вопрос потонул в горестном вое.
- Моя дочь! - в зал вбежал, едва не столкнув Билла с лестницы, Альфа. Он бросился к свертку, падая на колени. – Моя маленькая девочка!
- Принц, - к Тому обернулся королевский целитель, отрицательно махая головой, без слов давая все понять.
В зале вновь зазвенела тишина, слышались лишь безудержные стенания отца, потерявшего единственного ребенка. Том отчаянно посмотрел в высокий потолок, запустив руки во влажные от растаявшего снега волосы. Он не смог помочь.
- Что произошло? – к Биллу подошел странник.
- Девочка умерла, - ответил мальчик, с сожалением смотря на рыдающего отца ребенка.
- Ты не можешь помочь?
- Нет, это был не несчастный случай. Ее душа уснула, - почувствовав тяжелый взгляд, Билл поднял глаза на источник.
Том быстро направлялся к нему.
- Ты должен ей помочь, Билл, - Альфа стал напротив мужа, настойчиво смотря ему в глаза. – Ты можешь спасти ее.
- Нет, - Омега так же твердо смотрел в карие глаза, держа поднос с остывшим супом.
- Билл, сейчас не время проявлять характер! – люди в зале обернулись на принцев. Но Тому было не до репутации. Девочка умерла, потому что он не смог спасти, но Альфа был уверен, Билл сможет помочь, он видел, как тот излечил его воинов, исцелил Геворга, что ему стоит оживить ребенка? – Прояви милосердие хотя бы раз! Верни ее! – Том подступил ближе к мужу, казалось, его терпение на исходе, а рыдания за спиной подстегивали сделать хоть что-то. Неужели Билл, обижаясь на то, что он ушел из постели утром после их первой ночи, решил отомстить жизнью невинной? – Чего ты ждешь, Билл!
- Том, - Эрик стал на ступень ниже, заслоняя одеревенелого Омежку. – Понизь тон.
- Билл, можешь сколько угодно проявлять свой эгоизм со мной, но девочке нужно помочь! – мужчина даже не посмотрел на странника, сверля глазами мужа. - Как ты не поймешь, неужели твоя душа настолько бесчувственная?! Жизнь ребенка в твоих руках! – в Альфе накипала невиданная злость на мужа. Накопленная с годами, прощенная, но не забытая. Только стоило Тому осознать, на кого направлен его гнев, внутри что-то с треском оборвалось, и мужчина ошеломленно затих.
И тогда заговорил Билл:
- Я бы хотел помочь, но я не хочу возвращать того, кто ушел на покой, – спокойно ответил мальчик, буравя золотыми глазами своего Альфу. – Ее душу не стоит будить. Девочке будет лучше переродиться, чем проснуться не отдохнувшей от болей этой жизни. И родителям тоже будет лучше смириться со смертью дочки, чем сходить с ума вместе с ней. Прости. И не забудь позавтракать, - Билл с каменным лицом передал поднос принцу и, больше ни слова не говоря, ушел.
* * *
Угрызения совести за срыв не давали покоя Тому. Завтракал он в одиночестве в своей комнате, как и обедал. Альфа не решался идти к Биллу, опасался нарваться на горячую руку. Он не хотел вновь ссориться и решил дать немного времени остыть и себе и любимому. Свободный от дел, принц недолго думал, чем заняться, направляясь в башню Электра. Том хотел, наконец, выяснить, что происходит на Земле.
- Не злится на тебя он, - сказал ученый, как только принц переступил порог его мастерской. Старик стоял спиной к Тому, всматриваясь в светящий шар.
- Но обижен, - вздохнув, принц присел на свой старенький стул.
- Помиритесь вы, попросите прощение друг у друга, а через пару минут поцапаетесь вновь, - хмыкнул старик, отстраняясь от телескопа.
- Это все влияние Земли? Почему, как только мы, казалось бы, нашли общий язык, тут же ругаемся? Земля ведь не полностью соответствует Миреосу? Если там Том с Биллом ссорятся, то почему мы должны?
- С чего решил ты, что не соответствует? - Электр непринужденно почесал тыльную сторону морщинистой руки о бедро.
- Ну, хотя бы с того, что на Миреосе я спас Билла, а на Земле - Эрик.
- Нет, сынок, - ученый грустно улыбнулся, опираясь на каменную подставку. – На Земле его спас двойник твой. Не смог Эрик вынести дверь. У подоспевшего Тома ключи были. Именно Том делал искусственное дыхание брату.
Принц умыл лицо руками и так и не отнял их, глухо спрашивая через ладони:
- Что у них там происходит?
- Рассказать тебе от конкретного дня или от церемонии?
- Со вчерашнего дня.
- Женился Том, несмотря на страх потерять Билла, не разорвал помолвку. Брачную ночь провел на кухне с бутылкой алкоголя, Том не смог себя заставить даже прикоснуться к нелюбимой. Единственное, что пьяно он проблеял – чужая, не моя, не чувствую ее.
- Я то же самое чувствовал в нашу с Биллом первую ночь, нам было тяжело, и я подумал, что он не мой, почти ушел, но Билл вернул меня. А что утром?
- Утром Том поехал в их с братом дом. Понял, наконец, он, какую ошибку совершил, понял, что не сможет заставить себя жить с нелюбимой. Двойник твой вошел в дом, голоса услышал, зашел на кухню, а там Билла с Эриком застал. Они… - Электр замялся, морщась.
- Они?.. – Том поднял глаза на старика. – Что они делали, Электр?!
- Завтрак готовили. Вместе, – Том успел расслабиться и чуть съехать в кресле, но тут же ошпарено подскочил. - Эрик в одних штанах и Билл в его рубашке. Да, было у Тома почти такое же выражение лица.
- Они провели ночь вместе?! – приглушено, от едва подавленной ярости.
- Не те вопросы задаешь ты. Но да, Билл был в отчаянии, а Эрик вытянул его из зыбких мыслей своими поцелуями. Сменилось удивлением отчаяние, смятением, гневом, а после признания давнего друга, желанием. Только пусть проблема измены лежит на том, кто ее спровоцировал, тебя с Биллом это не касается.
- Но ведь Билл…
- Не твой Билл. Наш Билл эту ночь провел с тобой. Главное было в разговоре. Когда Эрик убедился, что Том не навредит мальчику, оставил их наедине. Поговорили парни.
- О чем?
- Долго Том молчал, не веря, смотрел в глаза брата. А потом, видно, поняв все, кивнул себе и заговорил. Просил принять его назад, говорил, что разведется с женой, клялся, что у них ничего не было.
- А Билл? - Том подошел к телескопу, словно мог увидеть в нем то, о чем говорил ученый. Но в светящемся шаре видны были лишь точки.
- Молчал тоже долго, Том не торопил. А потом сказал, что летит с Эриком на Гавайи, а это по другую сторону океана. Билл говорил, что больше не может терпеть, что не выносит всей той боли, которую ему причиняет Том.
- А Том что? Не говори, что он стоял и молчал!
- Не стоял. Упал на колени, ноги брата обнял, умоляя простить, умоляя не оставлять его. Умолял понять, просил еще одного шанса, чтобы все исправить.
- Пожалуйста, - Том сжал руку Электра, заставляя посмотреть себе в глаза, - скажи, что Билл дал этот шанс.
* * *
Билл метался целый день, не позволяя себе присесть даже на минутку. Он не давал себе времени анализировать утро. Не давал себе думать о поведении Тома, не позволял себе думать плохо о муже. Но уже к вечеру в темном холодном замке стены начали давить, Биллу хотелось свежего воздуха. И когда он вышел на этаж королей, видя в конце коридора раскрытые двери балкона, вздохнул с облечением.
Неистовый ветер трепал белые тюли, врывался в коридор вместе с тьмой ночи, неся холод. Он тут же кинулся к Биллу, обнимая, розовя бледные щеки озлобляющими поцелуями, яростно зарываясь в ароматные волосы и утихая, млея. Билл обнял себя руками, выйдя на балкон, он всматривался в непроглядную даль и вдыхал полной грудью трескучий мороз.
- Красиво, не так ли?
Омежка вздрогнул, оборачиваясь на слабый знакомый голос.
- Королева? – мальчик удивленно окинул взглядом сжавшуюся в углу балкона женщину. Свет от ламп в коридоре позволил ему заметить, что та была в одних схенти. Загорелая, припорошенная налетевшим снегом кожа отдавала синевой. Как долго она сидела на каменном полу балкона? И как долго еще собиралась на нем просидеть? – Давай я отведу тебя в спальню, ты замерзла.
- Я остыла, – женщина попыталась улыбнуться, но лопнувшие на морозе губы не растянулись. Альфа протянула ледяную руку, Билл помог подняться королеве и, так же держа за руку, завел в коридор.
- С тобой все хорошо? – мальчик закрыл двери балкона, неаккуратно прищемляя занавески. Он окинул взглядом полуголую женщину, и направил Силу, согревая ее кровь.
- Нет, - Альфа вздохнула. И в этом вздохе не скрылся приглушенный всхлип.
- Я могу помочь?
- Билл, - невесело улыбнулась царица исцеленными губами, касаясь длинной свободно спадающей черной прядки, выбившейся из косы Омежки. - Наверное, только ты сможешь меня хотя бы частично понять.
- Понять в чем? - Билл отстранился, и прядь выскользнула из тонких пальцев Альфы, вызывая у нее очередную грустную улыбку.
- Мне казалось еще сорок лет назад, что я не смогу так жить, но только сейчас я понимаю, что действительно больше не могу.
- О чем ты говоришь? - растерянно спросил Омежка.
- Билл, ты представляешь, как это - намеренно причинять боль любимому человеку?
- Да. Наверное, - насторожено ответил мальчик. – Но я это делал, потому что не осознавал своей любви и хотел оттолкнуть Тома. А твоей грубости к Миреосу я не понимаю.
- Я больше всего на свете хочу сделать его счастливым, – Альфа пылко прижала руку к обнаженной груди. – Больше всего на свете. Но о каком счастье может идти речь, если мой муж от поцелуя может умереть. Я больше не могу так. Я просила его, я умоляла во время его цветения зачать ребенка…
- Он не согласился.
- Нет. Он не дал мне покоя даже на семь месяцев.
- Ну, я бы тоже не согласился, если бы со мной так поступили. Забрать дитя у Омеги? Ты хоть представляешь, что он чувствовал?!
- Он бы умер! – женщина отчаянно взмахнула руками. - Он бы исчез! У меня нет выхода. Я молюсь богам каждый день, я молю их простить нас, молю забрать Дар Мири, но они отвернулись от нас. Я не вынесу, Билл, я горю внутри, мое тело не выдерживает лотарии. Ей мало любви два раза в год, а большего я ей дать не могу.
- Вы умираете? Но я ничего не вижу.
- Потому что это не болезнь. Мы протянем год от силы, поэтому хочу тебя попросить о наследнике.
- Но, королева! – негодующе воскликнул Омега.
- Билл, у людей должен быть король. Вы должны сесть на трон после нашей с Миреосом смерти.
* * *
Ужинали принцы вместе с хранителями. Угрюмые, не сказавшие ни слова друг другу, они сидели вместе, но казались совершенно чужими людьми, никак не молодыми супругами, которые только вчера соединились на крови.
- Ночь Гармонии уже позади, - Андрос покосился на Геворга. Они оба заметили, что подопечные не настроены на такой ответственный разговор. Но время выбирать не приходилось.
Том хмуро жевал салат, периодически смотря куда-то через сидящих напротив хранителей. Он не мог поверить, неужели у них действительно нет шанса? Неужели все зря? Почему так происходит? Почему боги заставляют их страдать?
Если Билл отказал Тому на Земле, это, конечно, не значит, что его Билл так же отвернется от него. И даже, возможно, тот Билл передумает. Если бы Том был там, на месте своего двойника, он заставил бы Билла передумать. Любыми методами, даже варварскими, если нужно было бы украсть Билла, он бы это сделал. Тому казалось, что двойнику повезло куда больше, чем ему. Ведь сам он не знал, как привязать Билла к себе, как изменить уже написанное будущее. Но больше всего грудь разъедала щелочью мысль, что Билл в конечном итоге не будет принадлежать ему. Как ни старайся, как ни бейся, все впустую.
- В сердцевине лотарии Омеги происходит зачатие… – донеслись до принца, словно издалека, слова Андроса. И вдруг, на короткое мгновение мрачные мысли осветил свет. Том вспомнил слова Натсу. Они теперь вместе, Билл его, значит должен быть хоть какой-то шанс, значит не все потеряно. Возможно, ребенок станет тем шансом?
Том помнил слова всевидящей, каждая их близость нужна для того, чтобы они забеременели, но он помнил и слова Билла. Альфа очень сильно хотел верить, что мальчик действительно его любит. Если Билл будет его любить так же сильно, как он его, никакой Эрик не станет между ними, они забеременеют, и ребенок скрепит их связь.
-...Таким образом, ребенок, рожденный от двух мужчин, будет соответственно мужского пола, но Альфой или Омегой, это уже решит природа.
Том постарался сконцентрировать все свое внимание на словах хранителей. Теперь все эти знания ему на вес золота.
- Само по себе семя Альфы никак не может оплодотворить Омегу, ведь именно их эссенция помогает растворить защитный барьер цветка и войти в оболочку лотарии. Это происходит благодаря тому, что в их эссенции содержаться несколько ферментов, которые способствуют разрушению барьеров, в сперме Альфы их нет. В бутоне лотарии, эссенция Омеги и сперма Альфы «знакомится» с последующим оплодотворением. Хочу подметить, что Омега не может забеременеть от кого угодно, как и Альфа не может дать потомства от чужого Омеги. Ведь «знакомство» - это скорее «встреча давних знакомых», и если они узнают друг друга, то происходит зачатие. Но, конечно, бывают исключения.
- А как много нужно семени? – хрипло спросил Альфа, оживленней нанизывая на вилку кусочки огурцов, стряхивая с них зеленый лук.
- Главное не количество, а качество. – Андрос сел удобней, косясь на Билла. Омега сидел неестественно прямо и бесстрастно пялился в пустую тарелку. Том не поухаживал за своим мужем. И видно, что Билла такое обращение задело. - Но количество также играет роль. Для оплодотворения нужно от двухсот до восьмисот клеток, хотя входят всего две.
- А остальные?
- Помогают растворить вход в лотарию. Именно поэтому я постоянно проверял твое семя, чтобы оно было плодовитым и с большой концентрацией подвижных сперматозоидов.
Геворг, видя, что утренняя ссора сильно отразилась на отношениях молодоженов, сам, на правах хранителя, положил в тарелку подопечного салат и немного гречневой каши.
- Почему ты ничего не ешь? – тихо спросил мужчина, чуть тормоша застывшего мальчика.
- Ты сам ничего не ешь, - буркнул в ответ Омежка.
- Густав за сегодня меня раз десять кормил, я не голоден. А ты набирайся сил, - видя, как Билл уже открывает рот с недовольным видом, отчеканил: - И не капризничай.
- А что происходит с Омегой? Он чувствует изменения? – Том краем глаза заметил благодарную улыбку мужа, посланную Геворгу, и только сейчас понял, что не поухаживал за любимым. Альфе стало очень стыдно. Пытаясь загладить свое невнимание, принц тут же принялся наливать сок в стакан мужа и подкладывать в его тарелку печеные овощи.
- В течение первых двенадцати часов после оплодотворения происходят очень важные изменения: перестройка ядер половых клеток и прикрепление зародыша в лотарии. Если омега здоров, он ничего не чувствует, молодые родители могут не догадываться о беременности, пока у Омежки не начнет расти живот. Но если слаб, его ждет боль, тошнота, головокружение, слабость, отсутствие аппетита, кровотечения, а без должного ухода - выкидыш. Вам ни о чем не нужно волноваться. Главное - пейте настойку и занимайтесь чаще любовью.
- Мы постараемся зачать малыша, – Том воодушевленно взял ручку Билла, но тот никак не отреагировал, продолжая лениво тыкать вилкой в нелюбимую кашу. - А какие условия нужны?
- Здоровый Омега, у которого все еще цветет лотария. - Геворг, нахмурившись, смотрел на супругов. - Здоровый мужчина, с подвижными сперматозоидами. Хорошая среда для эссенции Омеги и Альфы, тут речь идет о гигиене обоих. Одно из главных - истинная пара, чтобы «знакомство» прошло положительно. Много эссенции Омеги, чтобы клетки без препятствий вошли в сердцевину лотарии, готовность цветка «принять» эмбрион и обеспечить его развитие. Также эмоциональный настрой Омеги, его искренная любовь и доверие, часто беременность может не случиться, потому что Омега расстроен был в момент сексуального акта или опечаленный, напряженный.
- Также, если хотите стать папочками побыстрее, занимайтесь любовью на рассвете, – Андрос назидательно кивнул. - Пик мужской детородной силы приходится на раннее утро.
Билл с каменным лицом забрал свою руку у мужа и сам потянулся к вишневому пирогу, беря самый большой и аппетитный, по его мнению, кусочек. Он никак не проявлял интереса и спокойно слизывал выступившую патоку, даже не смотря на своего мужчину. Но все его спокойствие было только внешним. Из него так и рвалась язвительность и колкость, Билл едва себя сдержал, чтобы не высказаться своему Альфе в самой грубой форме. Раз Том считает его таким плохим, то пусть бы искал себе другой инкубатор. К чему это все? Геворг так пылко доказывал ему, что он здесь лишь потому, что любим принцем, но за сегодняшний день Билл убеждался в другой теории, - он здесь лишь в качестве единственного найденного Омеги, способного родить наследника. И эта теория его оскорбляла.
- Том, ты помнишь мои наставления? – Андрос подождал кивка принца.
- Билл, у тебя есть вопросы? – Геворг хотел бы тоже получить кивок.
- Лишь один, – полные губы растянулись в пакостной улыбке. - Омега может взять Альфу?
- Нет! - Андрос едва не задохнулся от негодования, выпучив глаза на скверного мальчишку.
- Да, - спокойно ответил Геворг.
- Понимаешь, Билл, - с нажимом начал блондин. - Есть ряд причин, по которым ты этого не сможешь сделать, - Андрос засверлил глазами спокойно пьющего сок принца Альф.
- Да? - Билл сверкнул глазами в предвкушении ссоры. - И какие же это?
- Размер твоего полового органа…
- Не менее пятнадцати сантиметров, бесполезный хранитель, думаю, этого достаточно, чтобы удовлетворить своего Альфу.
- Неподготовленность, - обескураженный блондин уже не был так уверен в своем мнении.
- Я могу подготовить, - Геворг покосился на Тома, а затем прямо посмотрел на Билла. – Но здесь хранитель принца прав. Чувствительность твоего пениса слишком велика. Конечно, сильных повреждений это не принесет, но тебе будет очень больно.
- Ну, раз потерплю.
- Не раз. Учитывая, что Том девственен и его тело не предназначено для проникновения, вам будет больно, скорее всего, почти всегда. И это при регулярном занятии любовью.
- Будем пользоваться обезболивающим маслом!
- В таком случае вы будете рисковать и вовсе ничего не чувствовать. Незадействованные лотарии будут не только не отзываться, но и притуплять чувствительность. Но самое главное, потеряется твоя чувствительность. Оральные ласки, прикосновения, все, для чего хранилась нежная кожа твоего пениса, не будут доставлять удовольствия. И поверь, от них Омеге куда больше наслаждения.
- Оральные ласки? - Билл фыркнул, бесстыже смерив взглядом своего мужчину. - Сплю и вижу, как принц Альф, - ехидно протянул Омежка, - возьмет у меня в рот.
Том покраснел до корней волос, подавившись соком. Все его надутое спокойствие выходило удушающим кашлем. Такие пошлые выражения он слышал лишь на бедных улицах города Бет.
- Том, вот что ты молчишь? – Андрос недовольно уставился на принца.
- Если Биллу это нужно, - хрипло ответил мужчина, прижимая к губам салфетку, - я не могу отказать. Мне не жалко своего тела для любимого, - отложив хлопковый кремовый платочек, Альфа бойко посмотрел в глаза мужа. - И в рот возьму.
- Билл, поверь, тебе это не нужно, - Андрос участливо посмотрел на насупленного Омегу. – Том, тебе несказанно повезло с судьбой, Билл сильный мужчина. Но это не значит, что нужно подчиниться его прихоти, которая никому ничего хорошего не принесет.
- И что ты предлагаешь? – Том устало вздохнул.
- Предлагаю позволять иногда и Биллу владеть тобой, и для этого не обязательно меняться местами. Но знай и ты, Билл, утехи тебе это не принесет. Ты не почувствуешь даже половины того наслаждения, которое может доставить тебе твой Альфа. Так уж создала природа, Омега может получить удовольствие, отдаваясь мужу, Альфа - отдавая. Слышишь разницу?
- Это все? – Билл уже хотел покончить с этим бессмысленным разговором и уйти спать.
- Еще один важный совет, - Геворг назидательно посмотрел на набученных супругов. – Занимайтесь любовью как можно чаще, не сдерживайте в себе страсть. Близость укрепит ваши отношения. Да и по одному взгляду на Омегу или Альфу можно определить их интимную жизнь. Они ходят раздражительные, скандальные, возбужденные, постоянно себя накручивают. Прислушайтесь к этому наставлению.
* * *
Тщательно помывшись, Том обмотал вокруг бедер схенти и с непоколебимой решительностью зашел в спальню. Билла еще не было. Пытаясь утихомирить возбуждение, настигшее его еще за время ужина, Альфа аккуратно снял покрывало, расправил постель, поправил подушки и непринужденно присел с краешка в нетерпеливом ожидании. Он был уверен, Билл придет, ведь сам Омежка ему говорил, как желает почувствовать все, что может дать близость. Дожидаясь любимого, Том решил, что должен попросить прощения за свою утреннюю грубость. И постараться, чтобы они как можно скорее забеременели, это скрепит их. Альфа уже не мог дождаться того момента, когда в Билле зародится жизнь, когда в нем зародится их любовь. Беременность любимого решит все, только тогда он сможет вздохнуть с облегчением.
За подбадривающими мыслями Том не заметил, сколько прошло времени. Минуты тянулись скучающе долго, нетерпение не помогало ждать еще. Повременив еще, Альфа убедился, что муж не придет. Досадливо закусив губу, Том отчетливо понял, что должен был попросить прощения сразу после ужина, должен был задержать мужа, а не Андроса.
- Билл, - принц тихонько поскребся в дверь комнаты Омежки. – Ты спишь? С тобой все хорошо?
- Да, - глухо донеслось.
- Я могу войти? – Том повернул ручку, толкая дверь.
- Нет, - мужчина тут же закрыл дверь, упираясь вспотевшим лбом в прохладное дерево. Видимо, ссоры не избежать.
- Мы можем поговорить?
- Да.
И никто не решался начать. Том долго подбирал слова, не знал о чем говорить, что сказать первым. Ему хотелось говорить о том, что хотел бы слышать Билл. Может, он хочет слышать правду? Но Том понимал, что заикнись он опять о ребенке, это может оттолкнуть любимого.
- Билл, знаешь, я так хотел добиться твоей любви. Думал, что когда мои мечты сбудутся, мы будем счастливы, но все оказалось сложнее, чем я представлял, – собравшись с духом, Альфа присел возле двери, опираясь оголенной спиной на холодную стену.
- Наверняка ты представлял, что как только я признаю в тебе своего Альфу, тут же стану послушным мужем, рожающим тебе детей и ни в чем не переча, – с неприкрытой обидой прогундосил Билл.
- Нет, - Том даже улыбнулся, радуясь, что может возразить и не соврать. – Я не хотел, чтобы ты менялся. Я знал, что даже приняв меня, ты останешься таким же колким. Готовил себя к этому. Но когда все произошло… Знаешь, я так долго ждал тебя, и когда ты ответил на мой зов, растерялся. Я не верил, что ты наконец-то полюбил меня. Вот так неожиданно.
- Я всегда любил тебя, - с усталым вздохом.
- И ненавидел?
- Не тебя, любовь к тебе.
- А сейчас? – Том повернул голову на голос.
- Что сейчас? Люблю ли я тебя? Ты опять за свое! - раздраженно пропыхтел Омега.
- Нет-нет! Просто… - Альфа зажмурился, чувствуя, как простреливает дрожь, и причина явно не в холодной стене. Нервы были на пределе.
- Никогда ничего не бывает просто. Я люблю тебя, я смирился с этим, принял это чувство.
- Когда принял?
- Еще в замке Бет.
- Еще? - возмущенно пропищал не своим голосом Альфа. - Ты так сказал, словно это произошло за сто лет до того, как открылся мне! А может это случилось в тот момент, когда маска слетела с твоего лица?!
- Может и тогда, - наигранно задумчиво протянул Билл в отместку на ор Альфы. Он не хотел обижать своего мужа, но тот просто вынуждает унизить его так же, как он его своим повышенным тоном.
- Вот значит, как все было!
- Вот так и было.
Стена, разделяющая супругов, задрожала под несдержанным ударом. Прислонившийся к ней трельяж с зеркалом опасливо задребезжал, сбрасывая склянки и баночки Омеги на мягкий ковер.
- Давай, разгроми замок, - насмешливо проблеял Билл. - Как говорится, сила есть, ума не надо.
- Ты специально меня выводишь?!
- Да, - гортанно ответил мальчик, кутаясь теплее в одеяло. - Сам виноват. Ты заставляешь обижать тебя.
Том улыбнулся, и стало легче, словно это не он минутой ранее раздолбал кулаком стену. Пусть слова Билла стали очередным камнем в его сердце, но он не мог сердиться на своего любимого вредного злюку.
- А за столом, почему ты отказал мне? Я тогда тоже заставил тебя?
- Когда именно? Том, я так часто тебе отказывал, что…
- После нашего прибытия, при всех.
- Ты же знаешь, чего мне стоило переступить свой страх, Том. Чего мне стоило вырвать чувства к тебе наружу. А при встрече с твоими родителями этот страх вернулся.
- Я не понимаю, - растерянно ответил Альфа.
- Твоя мать, Том. Я подумал, что если ты так же со мной будешь обращаться, как она со своим мужем, я не знаю, что буду делать. Мне стало страшно от мысли, что ты можешь хотя бы раз повести себя со мной так, – конечно, сейчас Билл был уверен, что Том никогда не будет его унижать. Но, что тогда было утром? Он объявил его бессердечной эгоистичной сволочью, почти повесил на него смерть ребенка. На глазах у всех. Биллу было бы все равно еще вчера, но сегодня он принц, и ему стало досадно, что теперь люди думают о нем.
- Любимый, я бы никогда так с тобой не поступил. А отношения моих родителей, поверь, я сам от этого не в восторге, но, видно, такая их любовь. У нас все по-другому.
- По-другому, ты прав, – Билл сонно моргнул, улыбаясь. - Мне так хорошо с тобой. Такое умиротворение в душе, когда прижимаюсь к твоей груди, когда слышу стук твоего сердца. И тело тонет в мягкой истоме, когда даже просто слышу, как сейчас, твой голос. Я чувствую это, принимаю и наслаждаюсь. Но отдавать в ответ так сложно. Так сложно любить тебя, Том.
- Почему? – Альфа вновь почувствовал тошнотворное головокружение.
- Потому что не умею.
- Ты разочарован во мне? – Том затаил дыхание. Он хотел задать этот вопрос давно, а после вчерашней дуэли горчившие мысли стали более настойчивыми.
- Об этом я и говорю. Я не разочарован в тебе, напротив… Проклятие! Как же тяжело признаваться, – послышалось пыхтение. – На самом деле я бесконечно рад, что мой Альфа ты. Принц, наследник, красавец, а главное - мужчина, который многим пожертвовал ради меня. Я безгранично благодарен за твою гордость, за твое смирение, за твое терпение, за твою любовь. Все это ты кинул к моим ногам. И пусть все это истоптано, изранено, я стараюсь сберечь, что осталось, но не получается. Ты прощал мне так много, а я даже не могу простить утренней ссоры. Ты многое сказал…
- Прости меня.
- Нет, ты сказал правду. Что уж говорить.
Оба замолчали. Том закрыл глаза присыпанной штукатуркой рукой, другую стиснул в кулак и прижал к занывшему сердцу. Он подумал о том, чтобы признаться в своем страхе, рассказать, как боится потерять своего мальчика, боится, что они не смогут быть вместе. Но только разомкнув губы, принц тут же закусил их, сам себе качая отрицательно головой. Признайся он сейчас, что им с Биллом не светит быть вместе, Том почти был уверен, Омежка откажется даже попытаться.
- Билл, - Альфа нарушил тишину. - Натсу сказала, что тебя гложет что-то, но ты скрываешь.
- Том, ты веришь в те Вещие Сны, которые боги даруют перед брачной ночью?
- Да, - Том дотянулся до прикроватной тумбочки, доставая смоченные салфетки. - Говорят, еще никому не удалось изменить увиденное, но у многих получалось исправить.
- Исправить… – Билл понимал - то, что он видел неисправимо. – А что ты видел в своем Сне?
- Я тогда не ложился спать, меня вызвал Электр, - Том стер белую пыль с рук, поднимаясь на ноги. Было неудобно сидеть на твердом полу, да еще и в ошметках от стенки. - Мне пришлось срочно превращаться и плыть к нему. Он создал новый прибор, способный видеть все что угодно, даже другие миры. Благодаря ему я узнал о твоих намерениях покончить с жизнью. Билл, я, может, и плохо знаю тебя, но ты казался мне сильнее страха стать моим. Почему ты захотел умереть? Тебе приснилось что-то плохое?
- Я не могу тебе передать всего, что чувствовал в тот момент. Не просто страх, дикий ужас. Не просто отчаяние, не просто боль. И все, что я ощутил тогда, знал, из-за меня. Дышать не хотел, света белого видеть не хотел, так сильно себя возненавидел. А больше всего не хотел когда-либо вновь это все почувствовать. И когда ты спас меня, я дал себе обещание сделать все возможное, и даже невозможное, чтобы изменить будущее. Но у меня не получается, Том. Совсем ничего не получается. Я не знаю, что с собой поделать. Что мне делать?
Альфа понял, что не только он боится потерять свое счастье, что Билл тоже старается, и если они объединятся, может, у них получится?
- Любимый, я могу войти?
- Да.
- Может, нам стоит следовать совету твоего хранителя? – Том робко прошел в комнату супруга, сразу направляясь к узкой постели.
- И какому из них?
- Всем, – мужчина присел на край кровати, когда Билл придвинулся к стенке. – Ты не пришел в нашу спальню.
- Я думал, ты не захочешь меня, - золотые глаза блеснули в полутемноте. - Такого эгоистичного…
- Билл, - Альфа прижался губами к надутым губкам мальчика. – Ты эгоистичный, скандальный, - принц сеял мелкие поцелуи на лице Омеги, не позволяя и на мгновение обидеться, - и порой просто невыносимый, но я люблю тебя. Хочу тебя. Видят боги, ничего так сильно в своей жизни не хочу, как быть с тобой.
- Я тоже люблю тебя, - Билл и сам чмокнул мужчину в губы, вытягивая голые руки из-под одеяла и обнимая своего Альфу.
- Очень? – шепотом, улыбаясь.
- Ну, не так чтобы очень… - начал лукаво Омежка, но видя, как улыбка тает на искусанных губах, тут же добавил: - Больше, чем просто очень. Ты единственный, ради кого я пойду на все, сделаю что угодно и стану кем угодно. – Билл мягко прикоснулся к бородатой щеке, снова любуясь улыбкой на обветренных губах.
- Ты подаришь мне сына? – Том несмело приобнял любимого, прижимаясь оголенной прохладной кожей к теплому мужу.
- Ну, мы могли бы с этим не спешить, – Омега замялся, досадливо видя, как улыбка вновь исчезает с любимых губ. Он только сейчас осознал, что ради этой робкой улыбки готов сделать почти все.
- Почему? Ты не хочешь от… - Альфа сглотнул, острая петля сжала горло, - … от меня детей?
- Хочу! – горячо воскликнул мальчик, помня наставления Геворга. Он действительно хотел бы родить их счастье, все было бы так просто. Но Билл боялся потерять Дар, боялся, что не сможет защитить и сохранить любимого. – Очень сильно.
- Просто сильно? – Том вновь улыбался, уже смелее.
- Больше, чем сильно.
- Тогда почему не спешить? – Том поцеловал тонкие пальчики, заглядывая в чуть раскосые без сурьмы глаза.
- Ну, - Билл вульгарно улыбнулся, при этом чувствуя, как сердце заходило ходором. – Ты знал, что во время беременности Омежкам нельзя заниматься сексом? А я хочу насладиться нашей близостью, хочу насытиться ею вдоволь, чтобы целых семь месяцев выдержать и не изнасиловать тебя.
- Тогда нам лучше начать прямо сейчас? – Том отзеркалил пошлую улыбку мужа, и на его лице она казалась намного развратней.
- Нет, мы можем начать завтра, – саркастично прогнусавил мальчик и тут же пискнул, захохотав, когда его резко подхватили на руки вместе с одеялом.
- Я тебе дам завтра! – прорычал Альфа, унося любимого в спальню. – Сегодня и уже сейчас! – грубо, настойчиво, что не вязалось с той осторожностью, с которой мужчина опустил Омежку на золотую постель, скидывая пухлое одеяло на пол, обнажая любимого. – Ты скажешь мне?
- Скажу что? – Омега, завороженно улыбаясь, смотрел, как его муж нависает над ним тучей. Вот-вот и грянет дождь из ласк, прогремят стоны. Он так долго ждал этого момента.
- Что тебе больше всего нравится? – Том провел носом по белоснежной коже лебединой шеи, вдыхая сводящий с ума аромат. – Что мне сделать, чтобы ты возжелал слиться со мной?
- Я тебе подсказывал, - хитрые глаза прищурились от удовольствия. Билл откинул голову, позволяя любимому ласкать его шею.
- Если тебе что-то не понравится или будешь против, остановишь меня? – завороженно спросил Альфа в самое ушко мальчика, так что маленькая мочка почувствовала шершавость его губ.
- Нет. Мало того, если я буду вырываться, держи меня крепче.
- А если сделаю больно?
- Значит, я хотел, чтобы ты сделал больно, – видя неуверенность в глазах мужа, Билл решил добавить: – Я весь твой, – и тут же одобрительно простонал в напавшие губы. Том впился в него страстно, жадно, издавая звуки голодного зверя, дорвавшегося до желанного. Альфа вжался в любимое тело, дурея от ощущений, от резко ударившего в обаяние родного запаха, от власти над непокорным. Билл дрожал под ним, отдавал свои губы, свое тело на растерзание. Покорно раскрывал объятия, оплетал крепкими ногами. Скользя молочной кожей по бронзовой, Омежка плавился под сыплющимися на него ласками. Неуклюжим, несдержанным, диким, но в тоже время осторожным, не причиняющим боли, лишь наслаждение, граничившее с ней.
- Проклятие! - Билл в очередной раз поморщился, когда Том нечаянно потянул его за волосы. Распущенные, чуть влажные после ванной, они раскидались по всей постели, и Том периодически то зацеплялся за них, то тянул, ерзая над любимым.
- Подожди! - дыша через раз, Том бережно собрал смоляные волосы, откидывая на подушки. - Не злись, - успокаивающе целуя в раздраженно изогнутые губы, утягивая вновь в водоворот из обжигающих прикосновений и иступленных ласк.
Белоснежная грудь с торопливо оставленными яркими отметками тяжело вздымалась от недостатка воздуха. Перед глазами все плыло, голова шла кругом. Билл приподнялся на ослабевших руках, пытаясь посмотреть, что ему доставляет такое неистовое удовольствие, и тут же закусил сжатыми зубами стон.
Том с алыми щеками, не давая сомкнуть ему ноги, крепко держал за бедра и слизывал потеки смазки, просовывая в него напряженный язык. Ощущая легкие покалывания от небритого подбородка, прикасающегося к чувствительной коже вокруг ануса и язык, неистово снующий в пульсирующем входе, сменяемый сразу несколькими, щедро облизанными пальцами, Билл в немом крике приоткрывал губы и заставлял себя смотреть, не зажмуриваясь, что с ним творит его скромный Альфа.
Острая стрела пронзила низ живота, тут же сменяясь тянущим желанием. Длинные пальцы вновь и вновь давили на стенки внутри, с силой проходясь по сладкой до ноющего точке. Несдержанно простонав, Билл откинулся в подушки, хватаясь скручивающими от наслаждения пальцами за тонкую простынь, стягивая ее в побелевшие кулачки. В глазах плясали разноцветные точки, а за закрытыми веками навсегда запомнившийся образ мужа между его ног.
Том поднял затянутые поволокой глаза на любимого, пройдясь языком от маленьких поджатых яичек до самого кончика торчащего члена, размазывая липкую слюну со смазкой. Лицо горело от смущения, в лотарии хлестали молнии, пропуская ток вдоль всего тела лишь от мысли, как он доставляет удовольствие мужу. Его мальчика выгнуло волной, когда он мелко зализал налитую шляпку члена, и это была лучшая награда и одобрение его стараниям. Выдохнув, мужчина накрыл твердый пенис распухшими губами, вытягивая поступательными движениями из маленькой дырочки проступившую эссенцию.
- Том, нет, - тихо вскрикнул Билл, хватаясь за длинные волосы мужчины, пытаясь оттянуть, остановить. Слишком неловко, даже для него стыдно, и возбуждающе, до ломоты хорошо.
Но Альфа не остановился, язык защипало, а яркий мускусный аромат закружил голову. Проталкивая пальцы еще глубже в горячее тесное нутро, Том не сдержал стона, когда в горло ударила жидкая струя, а потом еще одна и еще, от каждого движения его пальцев. Как же сильно он хотел сорвать с себя схенти и войти в любимого, как же сильно он желал слиться с ним в одном наслаждении. Его член тяжело подрагивал в складках белой ткани от каждого слетавшего сладкого стона с любимых губ, низ живота горел от скручивающего напряжения, но он терпел, через раз сдерживая рвущие стоны, желая довести своего мужа до самого пика нетерпения. Голова взрывалась распутными мыслями, вспышки заволакивали глаза, но он лишь смотрел, как выгибается родное тело, как мечется под ним любимый, не зная, куда толкаться, - на его пальцы или рот.
Он лишил его и того и другого, отодвинувшись, любуясь результатами своих ласк. Билл захныкал, мотая головой, хватаясь за стоящий острой бусинкой сосок, выкручивая до боли одной рукой, другой царапая золотую лотарию, безнадежно пытаясь утешить тикающее пустое чувство внутри.
- Том… Том… - шептали-стонали-кричали влажные губы. Мальчик подался вперед, вжимаясь дрожащим от желания телом в безжалостно застывшего мужа, стягивая вниз тонкую ткань схенти, седлая бедра Альфы. – Внутри… хочу… - словно в бреду, Билл потянулся прижимающемуся к напряженному животу члену мужчины, желая насадиться. Крупная влажная головка уже почти вошла в него, он почти протолкнул ее, казалось, облегчение было так близко.
- Нет, - Том перехватил юркие ручки любимого, откидывая извивающееся тело в подушки. – Нет, - твердо повторил он, хоть и в горле пересохло от вида, выставленных бедер, а член словно живя своей жизнью готов был вот-вот излиться. Билл бесстыже предлагал себя, становясь на четвереньки, расставляя руками маленькие округлые ягодицы, не жалея себя, бороздя острыми ногтями белые полосы.
- Пожалуйста, Том… - протяжно провыл Омежка, сильнее прогибаясь. – Я так хочу тебя внутри!
- О боги… - прошелестел мужчина. Любимый попросил завладеть им, он умоляет взять его, Том больше не мог терпеть. Он не помнил, как перевернул и подмял под себя горячее тело, не помнил, как задрал ноги Омежки, как впился в его губы поцелуем, тут же проникая языком глубоко в рот. Гудящий член почувствовал ласковую ручку, направляющую в самую дырочку. Закусив губы до боли, Том уткнулся лицом в черные раскиданные полотном волосы, крепче обнимая любимого и нажимая бедрами. Тонкое тело под ним выгнулось до хруста позвонков, то ли от боли проникновения, то ли от наслаждения застонав, но мужчина поддерживал, не позволяя поднятым ногам скользнуть с его спины. Кончик головки сдавило и обдало огнем, чувствуя, как напрягается от боли любимый, Том, измученный годами желанием, уже не мог остановиться. Медленно толкнувшись вперед, преодолевая сильное сопротивление, но все же не такое твердое, как в первый раз, Альфа вновь замер, прислушиваясь к колотящемуся под ним Омежке. Двинувшись дальше, Том неосознанно вжался губами в плечо любимого, давя всхлип. Обожженная вечная боль в паху сменялась остуженным облегчением, он так привык к ней, что сейчас, чувствуя, как раскручивается пружина, готов был позорно заплакать от удовольствия. – Еще немного, - сдавлено успокаивал Билла, тихо постанывая, не скрывая своего удовольствия от любимого, - я уже почти в тебе.
- До конца, войди в меня до конца, - в бредовом шепоте Билл попытался насадиться сам, но его бедра крепко держали руки со вздутыми от напряжения венами. Слишком длинный, слишком крупный член растягивал узкие стенки, продвигаясь в него все дальше, пока жесткие волосы лобка не коснулись нежной кожи бедер, а живот не заныл от глубокого вторжения. Твердая головка вдавила в лотарию, вызывая тянущую боль. Эта боль приносила странное удовлетворение, его Альфа внутри, его огромный горячий член весь в нем. Омежка захныкал, цепляясь тонкими ручками за широкие напряженные плечи.
- Сейчас пройдет, - Том успокаивающе целовал в зажмуренные глазки, совсем немного подавшись назад и вновь упираясь в лотарию. Сдерживать себя, зверя, желание с каждой секундой было тяжелей. Билл внутри был таким упругим, горячим, влажным, казалось, член туго перевязали раскаленным шелком. Альфа медленно задвигался, приподнимаясь на руках, чтобы следить за лицом любимого, знать, что с ним все хорошо. Билл уперся маленькими пяточками ему в грудь, от каждого движения браслет на щиколотке вздрагивал звоном. Звон становился быстрее, резче, к нему присоединились вскрики, Том присел на колени, член был настолько глубоко, что даже не вышел из плотно обхватывающей его дырочки, когда он отстранился, чтобы подхватить любимого на руки и вновь усадить маленькую попку на разбухший пенис, так тяжело исчезающий и проявляющийся между округлыми половинками. - Больно? - тихо спросил в маленькое ушко, когда любимый втянул жалобно воздух.
- Хорошо, как же мне хорошо, - худые ручки как-то по-особенному трогательно обняли Альфу за шею, влажный носик воткнулся в щеку мужчины, когда тот просунул руки под длинные волосы, удобней перехватывая за узкие мальчишеские бедра, приподнимая и осторожно насаживая, стараясь тереть напряженной плотью точку наслаждения Омежке.
Билл с каждым движением все сильнее сжимал ногтями загорелую кожу, чувствуя, как растет неистовое удовольствие. Мальчик отчаянно застонал, упираясь в постель ногами, пытаясь соскочить хотя бы на мгновение с огромного беспощадного члена, который вот-вот взорвет его. Билл выгнулся, протяжно застонав, упираясь руками в грудь мужа, пытаясь что-то сказать, но с губ слетали лишь неконтролируемые стоны. Ему казалось, он сейчас вывернется наизнанку, казалось, он сейчас кончит. Но удовольствие продолжало нарастать. Том опрокинул его назад, не отпуская бедра, не останавливаясь. Пытаясь отстраниться, Омежка вывернулся набок, но член лишь прокрутился внутри, растирая комок нервов, и вновь ринулся вглубь, с большей скоростью долбя в самое лоно.
Глаза Тома непроизвольно закатывались от удовольствия, его нещадно колотило, каждый нерв щекотало животное наслаждение. И сам Альфа не мог с уверенностью сказать, что ему больше доставляло удовольствия – мечущийся от его члена внутри любимый или само ощущение, взрывающее низ живота миллионами мягких щекочущих иголок.
Послышался треск дерева, Том хотел посмотреть, что произошло, но пульсирующий член внутри сдавила лотария, не позволяя больше сделать ни единого движения. Преодолевая тяжелую волну, накрывающую и накрывающую оглушающим оргазмом, Том приподнялся, чтобы убедиться, что из вздыбленного члена Билла так же прыскает совсем прозрачная, дурманяще пахнущая эссенция. Облегченно вздохнув, Альфа вновь накрыл не двигающегося любимого, целуя влажную от терпкого пота шейку, скулу, горячую щечку, касаясь губ, ластясь к своему мальчику.
- Ты все еще во мне, - сонно протянул Билл, дразняще сжимая член мужа.
- Твоя лотария не отпускала, – Том пошевелился, осоловело хлопая глазами. Приподняв бедра, он легко выскользнул полуопавшим членом из растянутого ануса. Сперма, вперемешку с эссенцией и смазкой, с хлюпаньем потекла из натертой судорожно сжимающейся дырочки. Крупные яйца Альфы вновь поджались, член вздрогнул от подступающего острого возбуждения. Том неуверенно посмотрел на устало раскинувшегося Омежку, вид которого не обещал ему еще одного раза. Билл даже не сводил ноги, так и лежал, не шевелясь, тяжело дыша. Оторвав глаза от такого заманчивого вида, Том осмотрелся и только сейчас понял, откуда был треск. Их позолоченная буковая постель вросла кореньями в каменный пол, а красиво выгнутые быльца пустили молодые ростки.
- Ты оживил нашу постель, - Альфа не сдержал смешка, смотря, как распускаются листочки в золотом изголовье.
- Мне было так хорошо, что я удивляюсь, как не оживил замок.
- И такое могло быть? - найдя в себе силы, Том потянулся к прикроватной тумбочке, доставая смоченные в успокаивающем отваре салфетки.
- Я совсем не контролировал себя. А ты? Тебе было хорошо? – недоверчиво спросил мальчик, все так же не открывая глаз.
- Больше, чем очень хорошо. Я не повредил тебя? – осипшим голосом спросил мужчина, вновь вперившись на растянутый его членом приоткрытый вход.
- Внутри все воет от боли, словно ты меня оттрахал колоссом, но пока ты был во мне, было хорошо. Может, войдешь обратно? – Билл приоткрыл глаза и удивленно посмотрел на вдруг застывшего мужа. – Что?
- У тебя глаза светятся, - еле ворочая языком, Том смотрел на заполненные золотом глаза мужа.
- Странно, что только глаза. Тебе точно было хорошо? – Билл вздрогнул, когда не остывшей кожи коснулся прохладный кусочек мягкой ткани.
- Почему ты так недоверчиво спрашиваешь? – Том бережно стер белесые следы с бедер супруга, а свой опрысканный эссенцией живот не тронул, лишь размазал рукой водянистые потеки.
- Потому что ты… твой… - Билл отвел глаза, ему было трудно подобрать слова, видя, как жмурится любимый, облизывая пальцы с остатками его семени.
- М-м, сладкая, а щиплет, - задумчиво причмокнул мужчина, не замечая, как смутил Омежку. - Мой зверь? - вспомнил нить разговора Том. - Потому что мы все еще в целом, не разгромленном огромной тушей замке? - Билл неловко кивнул, и как только Том лег рядом, укрывая их теплым одеялом, тут же вжался своим маленьким носиком в грудь мужа, застыв глазами на темных ареолах. – Я надеялся, ты не спросишь.
- Почему?
- Потому что сейчас не знаю, соврать или правду сказать. Совру - обидишься, скажу правду, еще убьешь меня. Уж не знаю, что хуже.
- Предлагаю правду, обещаю, убью тебя быстро, - Омежка лизнул лиловый маленький сосок Альфы, тут же прикусив острыми зубками скрутившийся шарик.
- Если ты продолжишь, я тебя сначала еще разок возьму, а потом будешь делать со мной все, что захочешь, - пусть и возбуждение немного отпустило, но рядом с обнаженным мужем было тяжело не желать еще.
- О нет, - измученно простонал мальчик, смирно улегшись под боком любимого. - Давай, рассказывай.
- Честно говоря, я даже не заметил, когда зверь вырвался.
- Если бы он вырвался, тут бы камня на камне не осталось.
- А кто сказал, что он хотел вырваться полностью? Рядом с тобой он даже в опасность усмиряется, боится причинить тебе вред.
- Так погоди… - Билл приподнялся на локте, чтобы посмотреть своими чуть погасшими глазами в смущенные глаза мужа. – Ты сказал, что он высвободился, но я этого не увидел, значит ли это то, что он был?.. – Билл увидел, как краска вновь залила щеки мужа, и понял все без ответа. - Невероятно, - ошеломленно просипел.
- Прости, мне так было хорошо, я не контролировал себя, даже не заметил, когда ощущения обострились. Ты обижаешься, да? Конечно, тебе противно, в тебя вошло такое чудовище…
- Том, - Билл успокаивающе погладил по напряженному животу. – Мне было хорошо, и, может, кому-то и было противно бы, но, наверное, когда-то я бы сам тебе предложил…
- Ну, ты и извращенец! – нарочито возмущенно вскрикнул Альфа, желая смутить своего мальчика.
- Есть чуток, - просто ответил Билл и вновь уткнулся лицом в грудь мужа, вдыхая такой родной запах его тела. Сейчас, после оргазма, он слышался особенно ярко влажными кленовыми листьями и лещиной, горькой хвоей и горячим, только сваренным вишневым вареньем, терпким мускусом и свежим морским бризом. Билл не мог представить запаха приятней. Том перебирал его спутанные волосы, задумчиво смотря в провисший балдахин, было очень хорошо на душе. До той поры, пока Билл не задал давно мучающий его вопрос.
- Том, я вижу и без помощи Натсу, что тебя тоже что-то гложет.
- Билл, со мной все хорошо, - тяжело вздохнул мужчина.
- А твоя ревность к Эрику?
При упоминании чужеземца Том не смог сдержать раздраженное цоканье. Рука, теребящая волосы мужа, сжала пряди в комок, все волшебство момента было утеряно.
- Уже и в нашей постели этот Эрик?!
- Почему такая реакция?
- А какая должна быть у меня реакция? Он чужак! – сердито выкрикнул мужчина. – Странник постоянно трется возле тебя. Он Альфа! Он хочет забрать тебя у меня!
- Он простой человек, даже не Бета, и мы просто дружим. Просто общаемся!
- Что?! - взорвался мужчина. - Ты дружишь с ним?! А как же я?!
- Ты мой муж, тебя я люблю! - Билл пытался утихомирить мужа. Он, конечно, не боялся его, но ссориться с самым сильным мужчиной на Миреосе было легче через стенку.
- Когда-то и мы с тобой просто дружили.
- Это другое.
- Чем другое?! Ах, да! Другое! Меня ты гнал в три шеи, унижал, а с ним вон как воркуешь!
- Вот возьму назло и заворкую, чтобы не зря терпеть твою ревность! Так в ней хоть смысл появится.
- Ну, давай! Можешь начинать уже прямо сейчас! Что ж ты здесь забыл?! В моей постели!
- Да что с тобой, Том? - совсем тихо спросил Билл, неверяще смотря на своего мужа, словно перед ним сидит чужой, не его скромный увалень. - Ты мой Альфа, я же с тобой. Ты моя судьба.
- Хотел бы я быть таким же уверенным.
- Что? – пораженно спросил Билл. - Вот значит как?!
- Вот так! - гаркнул Альфа, затыкая уже приоткрытый рот. - Я не хочу чтобы ты даже близко подходил к Эрику. Я согласился оставить лиофа. Но даже не проси меня принять твою дружбу со странником.
- И не собираюсь.
- Вот и хорошо.
- Мы уже дружим!
- Мы?!
- Что «мы»? – не понял Билл.
- Этот термин ты даже сейчас к нам не употребляешь, – голосом, полным горькой обиды. Том отодвинул Билла и сел в постели. Ночь так хорошо заканчивалась, она обещала такое же волшебное утро. А сейчас из-за гребаного принца странников они вновь ссорятся, вновь все испорчено.
- Том, пожалуйста, у меня здесь никого нет. – Билл запаниковал, увидев, что муж ищет глазами свою схенти, собираясь уйти. - Ты принц и будешь все время занят, а что делать мне?
- Ты тоже теперь принц. И работы тебе найдется, – мужчина больше не хотел ссориться, не хотел продолжать выяснять отношения, а еще больше он не хотел когда-либо слышать в их супружеской постели о проклятом Эрике. Тому так понравилась эта постель, он сам ее заказывал, просил создать такую, в которую бы захотел лечь его Омежка; после их первой близости эта кровать стала особенной, после того, как они впервые в ней почувствовали такое сильное наслаждение. А сейчас Том отчетливо понимал, что больше не хочет в ней находиться.
- И какой же? - Билл развел руки. - Ну? Какой работы?
- Да хотя бы охранять животных. Они часто сходят с гор и нападают на людей. Мы вынуждены их убивать или загонять обратно. Ты хорошо ладишь со зверями, мог бы улаживать конфликты без бойни. Как тебе такая работа?
- Хорошо, - растерянно ответил Билл. – Я согласен. Ты уходишь? – мальчик, заламывая руки, смотрел, как белая ткань скрывает бедра мужчины.
- Ты думал в этой постели о другом Альфе! Как я могу здесь находиться! – в голосе мужчины так и сквозила обида.
- Ты что, Том! – глаза Омежки расширились от удивления. – Что за глупости ты говоришь! – мальчик подполз ближе к мужчине, обнимая сзади своими тонкими ручками. – Ты мой муж, - ласково коснувшись губами родимого пятна звездочки, - мой Альфа, - со вздохом зарылся в русые волосы мужчины. – Только тебя хочу, только о тебе думаю, – Билл, чувствуя, как расслабляются каменные мышцы под его поглаживаниями и сам расслабился. – Весь тебе принадлежу, только тебе, слышишь? – мальчик заставил посмотреть недоверчиво прищуренным глазам в свои открытые и полные любви. – Я ради тебя готов на все пойти, чтобы сделать счастливым, только не уходи от меня. Я же твое счастье?
- Мое, - улыбнулся Альфа, притягивая мужа к себе на колени, чувствуя, как ядовитая змея ревности опустила свою голову и уползла из их спальни. – Только мое, - мужчина опустился на постель, так и прижимая свое маленькое счастье к груди. - Ты не будешь дружить с Эриком? Пообещай. Ты хотел сделать меня счастливым, так что тебе мешает начать это делать уже сейчас?
- Я обещаю, что не буду дружить с чужаком, – прошептал Омежка, прижимаясь к широкой груди, слушая, как любимое сердце с набата переходит на мирный стук. Он смотрел на разрисованное морозом окно и уже знал, что даст согласие на просьбу странника.
