Сущность расизма

Имея единое происхождение из недр ископаемого человечества, расы, со строго научной точки зрения, представляют собой биологически равноценные подвидовые категории. Ни одна из них в эволюционном смысле не стоит выше или ниже других по уровню физического развития ее представителей. Именно единством происхождения рас объясняется факт их коренного сходства не только в специфически человеческих особенностях строения тела, но и во множестве мельчайших черт. По сравнению с этим капитальным сходством весьма второстепенное значение в биологическом или анатомо-физиологическом отношении имеют немногочисленные расовые различия, во многих случаях играющие роль простых опознавательных особенностей.
Однако есть ученые, которые придают расовым признакам степень видовых или даже родовых, искусственно преувеличивают их таксономическую ценность, чрезмерно углубляют различия между человеческими расами. По мнению таких ученых, расы произошли от разных предков, имеют полигенетическое происхождение. Эти ученые, игнорируя факты, стремятся представить человеческие расы как группы людей, резко не сходные по морфологическим, физиологическим и психическим особенностям, не связанные между собой узами родства, враждебные друг другу. Если сторонники таких взглядов и допускают общность происхождения рас, то все же утверждают, что есть «быстрее развившиеся», «высшие», расы и «отставшие», «низшие». Первые процветают и призваны господствовать над вторыми, которые обречены на подчинение, рабство и вырождение. Обосновывание и защита ложной идеи о биологической неравноценности человеческих рас составляет сущность расизма.
Обычно расисты считают, что «высшей» расой является «белая», а «низшими» — «цветные» («черная» и «желтая»). Некоторые ученые, в особенности германские и англо-американские, проповедуют «арийскую» теорию, по которой «высшей» расой является та или иная группа северной европейской малой расы.
Расисты утверждают, что немногие «высшие» расы создали всю культуру и цивилизацию, используя рабский труд «низших» рас. «Высшие» расы, по их мнению, «активны» и играют в истории руководящую роль, а «низшие» — подчиненную, потому что они «неактивны». По мнению большинства расистов, развитие общества не влияет на расовые особенности, наоборот, биологические, прирожденные свойства расы обусловливают прогресс или регресс социальных групп человечества. Таким образом, лжеучение о физической и психической неравноценности рас превращается в расовую теорию исторического развития человечества.
Допуская неправомерную биологизацию истории, расисты отождествляют и такие категории, как раса и нация. Первая относится полностью к биологии, а вторая — к области науки об обществе. Тот, кто смешивает понятие расы и нации, делает очень грубую ошибку.
Антропология дает нам множество фактов, категорически свидетельствующих против того, что культура является порождением какой-то одной, «высшей» расы. Как известно, более высокий уровень развития культуры расисты ставят в зависимость от больших размеров головного мозга. Одним из наиболее убедительных опровержений такой зависимости может служить развитие очень высокой цивилизации у древних, египтян. По данным Э. Шмидта, объем мозговой коробки последних для мужских черепов 1394, а для женских 1257 куб. см. Следовательно, сам мозг был еще меньше, т. е. уступал средним размерам головного мозга некоторых соседних народов с низкой культурой. Равно нет никакой связи между уровнем культуры и формой черепа.
Независимость культуры от расы очень наглядно обнаруживается на примере германцев. Их предки во времена расцвета Римского государства и его культуры были варварами. Позже, попав в более благоприятные условия развития, германцы, сохранив свои расовые особенности, поднялись на высокий уровень культуры. Следовательно, последний не зависит от расовых признаков, а определяется общественно-экономическими факторами. В процессе развития человечества от дикости к варварству и далее расовые признаки не имели никакого значения.
Почему же расисты настаивают па своих ошибочных взглядах? Ответ очень простой. Учение о «высших» и «низших» расах, о праве одной расы господствовать над другой оправдывает войны между нациями, то есть служит идеологическим прикрытием империалистической политики.
Классовую борьбу в условиях человеческого общества расисты приравнивают к борьбе в животном мире, используя при этом реакционное учение социал-дарвинизма, которое развилось во второй половине XIX в. По этому учению в современном человеческом обществе господствуют те же биологические закономерности, что в животном царстве: звериная борьба за существование,
выживание более приспособленных, вымирание менее приспособленных. Вместе с социал-дарвинистами расисты утверждают, что разделение человеческого общества на классы является следствием биологического неравенства и обусловливается действием естественного отбора. Таким образом, расизм стремится законами природы объяснить социальное неравенство в капиталистическом обществе и служит идеологическим оружием буржуазии в ее борьбе за свое классовое господство.
Развивая идеи социал-дарвинизма, расисты утверждали, что люди, принадлежащие к тому или иному классу, характеризуются определенными расовыми особенностями. Апологеты этой теории считают, что богатые люди в большинстве относятся к долихокефалам, а бедные — к мезокефалам it брахикефалам. Но достаточно обратиться к фактам, чтобы увидеть полную несостоятельность этого утверждения. Так при обследовании призывающихся на военную службу в Швеции было установлено, что и у хорошо обеспеченных (из класса буржуазии), и у плохо обеспеченных (из классов рабочих и крестьян) головной указатель равен 77,0. Правда, по данным этого исследования, средний рост в группе хорошо обеспеченных равняется 173,1 см, а у необеспеченных — 171,9 см. Однако разница в длине тела никакой связи с расой не имеет и объясняется разным питанием двух исследуемых групп — у первой лучшим, а у второй худшим. Из приведенных фактов вытекает недопустимость смешения понятий расы и класса. При объяснении истории развития человеческого общества нельзя подменять реальную классовую борьбу выдуманной «расовой борьбой».
Как видно из сказанного выше, для расизма характерно незакономерное и притом нарочитое смешение такой биологической категории, как раса, со всевозможными категориями социального порядка — нацией, классом. Та беспринципность, с которой раса уподобляется то нации, то классу, в зависимости от того, что нужно оправдать войну между народами или эксплуатацию внутри своей страны, особенно ярко подчеркивает ненаучность и реакционность расизма.
Выполняя социальный заказ со стороны правящего класса эксплуататоров, расисты извращают истину вплоть до того, что даже языкам приписывают расовый характер и психику рассматривают как порождение расового духа.

47. Морфологическая классификация языков

, классификация, основанная на сходстве и различии языковой структуры, в противоположность генеалогической классификации языков. До тех пор, пока лингвистическая типология ставила своей целью создание типологической классификации языков, все типологические классификации были почти исключительно морфологическими, т. к. морфология длительное время была наиболее разработанной областью языкознания. Однако М. к. я. первоначально не мыслилась связанной исключительно с морфологическим уровнем языка (см. Уровни языка), а получила своё название в силу того, что в центре внимания её создателей находился формальный аспект языка. Базисные понятия М. к. я. — морфема и слово; основные критерии: характер морфем, объединяемых в слове (лексические — грамматические), способ их объединения (пре- или постпозиция грамматических морфем, что имеет непосредственное отношение к синтаксису; агглютинация — фузия, что относится к области морфонологии); соотношение морфемы и слова (изоляция, когда морфема = слову, аналитизм / синтетизм словообразования и словоизменения), связанное с синтаксисом. М. к. я. стремится характеризовать не конкретные языки, в которых всегда представлено несколько морфологических типов, а основные структурные явления и тенденции, существующие в языках. М. к. я. была создана и совершенствовалась в течение 19 в. немецкими лингвистами А. Шлегелем, Х. Штейнталем, В. Гумбольдтом, А. Шлейхером и др. Американский лингвист Э. Сепир попытался упорядочить критерии М. к. я., ввёл понятие степени качества, исходя из того, что тот или иной тип может реализовываться в языке в большей или меньшей степени (так, язык может быть "почти аморфным" или "в высшей степени агглютинативным"), и создал гибкую классификационную шкалу, приблизив данные М. к. я. к реальному состоянию конкретных языков. С начала 20 в., т. е. с тех пор, как значительно расширились лингвистические знания о структуре языка в целом и об особенностях языков различных типов и языковых семей, создание общей типологической классификации не является ни основной, ни самой актуальной задачей типологии. Стало очевидно, что классификация, свободная от недостатков традиционной М. к. я. (нечёткость основных понятий, неразграничение разнотипных классификационных критериев, неразработанность представлений о необходимых и достаточных критериях, несоответствие конкретным языковым структурам) и включающая также фонологические, синтаксические, семантические характеристики структуры языка, в настоящее время ещё не может быть создана. Однако существуют некоторые направления в типологии, плодотворно использующие данные М. к. я. Так, американский лингвист Дж. Гринберг вводит в классификацию Сепира ряд новых критериев и принцип количественной оценки свойств языка. Чешский лингвист В. Скаличка и другие представители так называемой характерологической типологии исследуют внутриструктурные закономерности, согласно которым в одном языке сочетаются некоторые типологические признаки, т. е. разрабатывают характеристику языкового типа. Советский лингвист Б. А. Успенский классифицирует языковые элементы и их группы по упорядоченным критериям, вслед за этим — языки по наличию / отсутствию в них тех или иных групп элементов, причём языки характеризуются относительно некоторого языка-эталона, структурированного в соответствии с общими принципами М. к. я., интерпретированными соответственным образом.