2015-08-21
331
Э.
Глава 46 "Нилла уоферс" (Товарный знак ванильного
печенья производства компании "Набиско")
Мой взгляд обратился на маленький стол передо мной, злобно и презрительно уставясь на детскую книжку, которую я уже пролистала. Фредди, «Опавшая Листва». Я с пустым выражением посмотрела в маленькое окно офиса с неслышным вздохом и наблюдала, как листья падают с близлежащего дерева на траву. Я фыркнула.
Фредди, опавшая листва, был символом потери моей любви. Несомненно, гниющий труп может сравниться с опавшей листвой в психическом плане. Было полной нелепостью думать, что любой ребенок может понять такой абсурд.
Я закатила глаза и опустила мою голову на удобное кресло. Моя взвинченность от кофеина пропадала, и эта леди занимала мое время, делая… что-то. Это раздражало меня, как и многое сейчас, и я думала, как расстроится Карлайл от моего поведения, если просто уйду сейчас. Нахмурившись, я осознала, что он очень расстроится.
Дверь офиса наконец отворилась, и моя голова развернулась посмотреть на входящую женщину. Она была вся в волосах – черных, блестящих, доходящих до ее талии, когда женщина пыталась подобрать их руками. Она встретила мой взгляд и улыбнулась, хотя улыбка была сдержана коричневой сумкой, которую она держала зубами. Я наблюдала, как она берет портфель одной рукой и захлопывает за собой дверь пяткой. Она дошла до стола, задумчиво глядя на него какое-то время, и затем одним движением смахнула все с его поверхности. Кивнув, она оглядела стол и села, быстро поправив часть блузки, выскочившей из-под юбки.
|
|
|
«Боже», - закатила я глаза опять. Эта женщина вычистит все.
Когда она, наконец, встретилась со мной взглядом, показалось, что женщина перевела дух, но ярко улыбнулась.
- Я сожалею, что заставила тебя ждать. У меня шестилетний ребенок, - объяснила она, освобождающе помахав руками, как будто это явно объясняло все. Она наморщила лоб, перебирая папки на своем столе и начала перекидывать их, говоря:
- Так, мисс Каллен, как вы сегодня? – спросила она.
Все мое тело напряглось, и я уверена, что мои ногти впились в обивку подлокотников.
- Мисс Свон, - сжато поправила я сквозь стиснутые зубы.
Она продолжала перекидывать папки, отвечая:
- Нет, в действительности я доктор Кармен. Рада познакомиться, - улыбнулась она.
Я громко вздохнула.
- Нет, я – мисс Свон, - сообщила я, явно возмущаясь ее ошибкой.
Ее взгляд обратился ко мне.
- Ох, - она удивленно подняла брови.
- Прости. Звонил доктор Каллен, и думаю, что я просто решила… - она тряхнула головой и закатила глаза.
- Я сама допустила глупость, правда? – спросила она с извиняющимся взглядом.
|
|
|
Я попыталась расслабиться и простить ее ошибку, объяснив:
- Доктор Каллен - семейный друг.
- Окей, - она отпустила папки и села на стул, истощенная.
- Дай мне минутку, - попросила она, поднося пальцы к вискам и потирая их. Когда ее взгляд опять обратился на меня, она задумчиво посмотрела на меня.
- Ты не хочешь объяснить мне свою реакцию, когда я назвала тебя именем доктора Каллена? – спокойно спросила она.
Я скривилась и прижала колени к груди, крепко сжимая их и размышляя. В конце концов я откровенно ответила, так как Карлайл просил меня делать так.
- Его сын и я состоим в отношениях, и я почти не сомневаюсь, что буду носить его имя, просто… - я прервалась с расстроенным вздохом и коротко взглянула на нее, выяснив, что ей не надо больше разъяснять.
Она кивнула в понимании, и начала быстро писать в ближайшем блокноте.
- Вы в отношениях, - констатировала она, записывая.
- Но не больше? – она встретила мой взгляд и вопросительно наклонила голову.
Я выдала ей кратчайшую версию натянутым голосом и со стиснутыми кулаками.
- Он уехал искать свою родную мать и не вернулся, - это было легче сказать, чем ожидалось, и я ослабила мою смертельную хватку моих икр.
- Не вернулся, - пробормотала она, записывая опять.
- И вы больше не связывались? – рассеянно спросила она, и я подавила рычание.
- Я не ожидаю этого от Эдварда, - заносчиво выпалила я.
Она подняла на меня глаза и кивнула, возвращаясь к своим записям.
- Эдвард, - прокомментировала она, двигая ручкой.
Ты серьезно чокнутая?
- Ну, мисс… Свон, - начала она со вздохом, откладывая ручку и скрещивая руки на груди со строгим выражением.
- Доктор Каллен сказал, что вы можете быть сложной, и я поняла это, - она пожала плечами и откинула назад волосы с одного плеча.
- Но есть что-то, что вы, возможно, должны знать обо мне. Я серьезно отношусь к моей работе.
Я фыркнула, но она проигнорировала это.
- Если я вижу реакцию на упоминание этого Эдварда, то я собираюсь исследовать это. Если я вижу реакцию на упоминание одежды клоуна на женщине, то я исследую это следующим. Соль в том, что это мой офис, и мы будем действовать так, как хочу я. Меня не заботит, как сильно упрашивал меня доктор Каллен, мне неинтересно силой заставлять кого-то говорить. Это будет трата моего драгоценного времени – времени, которое я могу провести, помогая кому-то, кто действительно хочет этого. – Она опять пожала плечами и показала пальцем на дверь.
- Так что если ты не хочешь сидеть здесь, вот дверь, и не дай ей ударить себя по заднице.
Я молча сидела и смотрела на падающую листву. Конечно, я не хотела сидеть здесь, но мои ноги не двинулись унести меня от присутствия этой раздраженной леди.
После нескольких минут тишины она вздохнула и опять скрестила руки на груди.
- Давай займемся делом, окей? – мягко спросила она, и, не ожидая ответа, продолжила:
- Мы поговорим сегодня, и в конце сеанса я дам тебе серию оценок. Если ты поверишь, что какая-нибудь из них фальшивая или все еще будешь сомневаться к четвергу, мы никогда не заговорим об этом опять. Окей? – спросила она, наклоняя голову набок.
Я коротко подумала, откуда она знает, что мои сомнения по поводу ее способности помочь мне сделают меня такой враждебной к ее требованиям. Если честно, она была права. Она могла бы проводить свое время, помогая кому-то, кому можно помочь, вместо того, чтобы ходить кругами вокруг меня. Это была бы потеря времени в любом случае.
Но я напомнила себе, что у меня были свои причины придти сюда сегодня, и я не могу просто уйти и забыть про них. Даже хотя мне было полностью неинтересны «оценки», и у меня не было сильного желания обсуждать Эдварда, я кивнула и попыталась расслабиться на моем кресле, встречаясь с ней взглядом опять.
|
|
|
Она не улыбнулась мне, широко, завершенно, как делал Карлайл. Вместо этого она просто повторила,
- Вы с Эдвардом связывались? – и подобрала свою ручку.
Я боролась с моим разочарованием от необходимости объяснять про письмо, но коротко и просто рассказала.
Она с кивком сжала свои губы и продолжила писать,
- Сколько времени прошло с момента получения письма? – осведомилась она, продолжая писать.
Я скривилась и ощутила, что моя грудь сжалась от боли, как всегда, когда мне приходилось говорить об этом.
- Десять недель назад, - шепнула я.
Со следующим кивком она продолжила.
- Почему ты думаешь, что он не вернется? - она встретила мой взгляд с любопытным выражением.
Я опять перевела взгляд в окно и воспроизвела в памяти ту самую первую беседу с Карлайлом.
Я молча стояла на пороге кабинета, с любопытством наблюдая за ним, отчаянно пытаясь подавить поднявшуюся волну тревоги, охватившую меня при его виде.
Карлайл согнулся над своим столом, читая стопку бумаги, зажав ручку в одной руке и лениво теребя другой уголок бумаги. Его волосы были неприметны, и хотя сквозь его очки было трудно различить его глаза, его обвисшая осанка показывала его усталость.
Через некоторое время я почувствовала, что мой взгляд и стояние в дверях становится назойливым. Как только я начала раздумывать над уходом, Карлайл поднял глаза от стола, и в его очках для чтения они выглядели расширенными. С поднявшейся волной напряжения под его взором я застыла в неопределенности – решая, стоит или нет побеспокоить его, или трусливо прекратить мою первоначальную задачу. С нежелательным взглядом в пустой коридор, ведущий на третий этаж, я повернулась к нему и попыталась улыбнуться.
Было очень неловко быть одной с мужчиной, и моя улыбка незначительно колыхнулась, когда я осознала, что в доме больше никого нет. Это было так иррационально – бояться быть с Карлайлом наедине. Я знала, что он скорее причинит вред себе, чем любому другому, но я все еще получала эту боль от страха, подстегивающую мои иррациональные инстинкты – сражаться или отступать.
|
|
|
Его губы искривились в слабой усмешке,
- Белла. – Он мягко поприветствовал меня с нерешительным кивком и медленно откинулся на свое кресло.
Если честно, я на самом деле не разговаривала с Карлайлом с дня рождения Эдварда. Это было немного отвратительно, так как я жила под его крышей последние шесть недель и видела его почти каждое утро – но все еще паниковала, приближаясь к нему так откровенно и так уединенно. Я действительно обдумывала позвонить Карлайлу с сотового Элис или Роуз, чтобы поговорить с ним. Смехотворно – но я не могла с этим справиться.
Пока я вела свою мысленную битву, Карлайл положил свои руки на его колени и просто удерживал мой озабоченный взгляд. Его улыбка была теплой и дружелюбной, а в глазах читалось терпение. Я поняла, что он давал мне время, нужное, чтобы собрать мужество и войти. Моя улыбка стала немного более искренней от понимания, и я воспользовалась преимуществом его терпения, не подталкивая себя. Через несколько секунд я была способна пересечь порог, и его лицо ясно показало, что он доволен моим прогрессом. Я обнаружила, что его терпение немного покровительственное, но оттолкнула эту эмоцию и прошла к ближайшей стене на маленький диван на противоположной от него стороне.
Это хорошо, вздохнула я внутри с облегчением, садясь на маленький диван рядом со стеной. Я была на грани спокойствия, прижала колени к груди и сжала их. Теперь я могла собрать мужество и заговорить с ним. Это просто расстраивало – не больше, чем невозможность войти в запретную гардеробную Эдварда. Это походило на простую идею – просто открыть мой рот и заговорить. Что-то, что два года назад могло стать мимолетным взаимодействием, теперь было эпической битвой нервов и неспособности. Это было бы намного легче, если бы в комнате с нами были Эдвард, Эсме, Роуз или Элис.
Карлайл продолжал сидеть и терпеливо ждал, пока я работала над преодолением своей неприязни. Он мог вернуться к своей прежней работе, пока я успокаивалась, но не стал. Он поддерживал минимальный контакт глазами, изредка почесывая бровь или легонько покачиваясь на своем кресле. Через десять минут частого дыхания и почти прокусив дыру в губе, я почувствовала себя достаточно спокойно, чтобы попытаться заговорить.
- К-как ваши дела? – спросила я, немного запинаясь, сжав колени.
Его улыбка увеличилась, и он облегченно уселся поудобнее в своем кресле.
- Просто прекрасно, Белла. А как твои дела? – спросил он, выразительно поднимая брови.
Я немного больше расслабилась и подавила гримасу.
- Я справляюсь. Мне жаль, что отрываю вас, - извинилась я, чувствуя небольшую вину за то, что забираю так много его времени на что-то такое очевидно простое.
Он пожал плечами и опять спокойно положил руки на колени.
- Если честно, то не отрываешь. Добро пожаловать всему, что отвлечет от скучной бумажной работы, - он искренне улыбнулся.
Я наклонила голову, положив щеку на колени и шепотом поинтересовалась.
- Почему у вас всегда так много бумажной работы? – Он всегда работал в своем кабинете с бумагами. Я не понимала, почему его работа связана с этим. Что, это не могут сделать медсестры?
- Ну, я добавляю записи о каждом из своих пациентов и ввожу их в компьютер. Это не обязательно, но даже мельчайшая деталь моего осмотра может стать центром диагноза.
Я вовлекла его в дальнейшую беседу, касающуюся его бумажной работы, приучая себя к его присутствию. Я чувствовала себя более спокойно, разговаривая, и удивилась, узнав, сколько времени он тратит на свои старания. Он явно с большой ответственностью относился к своим пациентам. Я представила, как он взял под крыло своей педантичности Эдварда, до того, как он усыновил его, и призрак улыбки дернул мои губы.
- Я однажды поставил критический диагноз, посмотрев на плохой ноготь на ноге, - он вдумчиво приподнял свою бровь.
Я сжала губы и кивнула, реально не задумавшись над его фразой. Наступила тишина, и я решила, что достаточно спокойна, чтобы продолжить мою миссию.
- Я хочу информацию о маме Эдварда, - сказала я так стойко, как могла справиться, но… на самом деле не настолько стойко.
Его светлые брови поднялись на его лоб.
- Можно спросить, почему тебе нужна эта информация? – спросил он этим раздражающим знающим родительским тоном, от которого сузились мои глаза.
- А это не слишком странно, что Эдвард не связался с нами за две недели? – спросила я, и в моей груди запульсировала знакомая предвещающая пустота.
Карлайл нахмурился и перевел взгляд на руки на коленях.
- Мне это не странно, Белла. Эдвард свяжется с нами, если захочет, - мягко ответил он.
Я открыла рот, пока он опять не встретился со мной взглядом.
- Может, он не связывается с нами, потому что что-то случилось? – мой голос вырос, ошеломленный нехваткой его заботы.
Он вздохнул и оперся локтем на подлокотник, опуская голову на сжатый кулак.
- Что может произойти? – спросил он тем же тоном, от которого мои зубы сжались.
- Давайте посмотрим, - умышленно медленно протянула я, отрывая свои пальцы от ног и используя их для подсчета.
- Автокатастрофы, случайные городские перестрелки, разбой, внезапные и выводящие из строя болезни, случайные самолеты, упавшие на город. Еще много всего может случиться плохого, и мы даже не знаем, Карлайл. Неужели это совсем не беспокоит вас, Карлайл? – спросила я, не готовая верить, что он может просто отвергнуть любое беспокойство, каким бы оно не было.
Тайно, но болезненная пустота в моей груди была причиной паники, что с Эдвардом могло что-то случиться. Это было идиотизмом и иррационально представить, что связь между нами была настолько сильной, что я как-то почувствую, что у него проблемы, но я не отбрасывала это.
Лицо Карлайла моментально вытянулось, после чего его выражение преобразовалось в заботливо-нейтральное.
- Я очень сожалею, Белла, но боюсь, что Эдвард просто не хочет возвращаться домой… пока, - добавил он последнее слово, но слишком поздно, на мой вкус.
Я усмехнулась и сжала кулаки вокруг моих икр.
- Почему вы так уверены? – я фыркнула на его безразличное отношение относительно чего-то такого ключевого.
Он снял очки и протер глаза с тяжелой паузой.
- Его кредитная карта, - пробормотал он, растирая ладонью лицо и опять встречаясь со мной взглядом.
- Я тщательно отслеживаю ее баланс, и за последние шесть недель ею активно пользовались. Там было несколько необычных покупок, но большинство из них указывают на Эдварда: бензин, еда, сигареты, даже принадлежности для рисования, - он пожал плечами и с извинением посмотрел на меня.
От этого открытия мои эмоции взбесились. Пока я где-то внутри чувствовала облегчение, что Эдвард, очевидно, в порядке, мысль, что он где-то там и прекрасно может водить, курить, и даже рисовать, и не пытается связаться со мной – заставила меня ощутить глубокую боль… ненужности. Я чувствовала, как мои глаза горят от слез, с которыми я безжалостно боролась. Я распрямила ноги и нахмурилась, глядя на мои руки, сложенные на коленях.
- Можно мне посмотреть баланс? – уныло шепнула я. Я умоляюще взглянула на Карлайла через ресницы.
Он вздохнул и опять потер рукой лицо.
- Я подсуну тебе копию утром под дверь, хорошо? – предложил он, и я одобрительно кивнула, поднимаясь с дивана. От моего внимания не ускользнуло, что он больше не назвал комнату спальней Эдварда, а считал ее моей. Карлайл действительно так просто потерял веру в него? - гадала я.
- Обещай мне одну вещь, Белла? – попросил он, прежде чем я успела дойти до порога. Я повернулась к нему и почти фыркнула от иронии другого обещания. Я в ожидании подняла бровь, наблюдая, как Карлайл вздыхает и растирает свой лоб.
- Я хочу, чтобы ты начала рассматривать… возможность того, что он может не вернуться. Эдвард пытается найти свое место в мире, и оно может быть здесь, с нами, и может быть с ней. Я хочу, чтобы ты обдумала это и приготовилась к этой возможности, - просил он с унылым взглядом.
Моя челюсть сжалась, и я вышла из комнаты, пробегая по коридору на третий этаж. Я не хотела говорить Карлайлу то, о чем буду потом сожалеть.
Потому что Эдвард вернется домой. Его место здесь, с нами.
***
На следующее утро под дверь спальни был подсунут обещанный конверт. Я провела весь день, очень внимательно изучая баланс. По информации, данной Карлайлом, я сделала много различных выводов.
Эдвард очень много курил, но не покупал много бензина, значит, по большей части оставался на месте. Он купил два альбома и три упаковки карандашей. Он купил пледы, постельные принадлежности и другие предметы домашнего обихода, типа банных полотенец и сковородок. Он купил множество чистящих средств за последние четыре недели, специально для домашнего использования. Он не ел достаточно здоровую пищу, обычно покупая китайскую еду на вынос. Он покупал носки, немного одежды, туалетные принадлежности и экстра-сильные болеутоляющие. Все это приводило к одному выводу: Эдвард был в порядке и прочно устроился где-то еще.
Мне было бы не очень сложно найти адрес китайского ресторанчика, но я не стала делать этого, потому что Карлайл был прав в одном. Эдвард ищет свое место в жизни – и когда он придет в свой собственный дом, он будет подлинным и настоящим, и правильным.
Я только надеялась, что он скоро поймет это…
Доктор Кармен что-то записала перед тем, как встретиться со мной взглядом.
- Так как ты себя чувствовала, когда поняла, что Эдвард может не вернуться? – мягко спросила она.
Я резко выдохнула и сузила глаза.
- Оставшейся сзади. Брошенной. Одинокой. Убитой горем. Беспомощной. Встревоженной. Я не знаю, - проворчала я и опять отвела взгляд.
- Я только недавно приняла эту возможность, как и просил Карлайл. Я первый раз говорю об этом, - я пожала плечами и сглотнула комок, который образовался от признания вслух.
Карлайл и я взяли за правило встречаться каждую среду изучить баланс кредитки Эдварда. Шли недели, и я все спокойнее чувствовала себя на диване в его кабинете. Он разрешал мне вовлечь его в бессмысленную беседу перед тем, как я получала документы. В конце концов он оставлял их на диване, ожидая моего прихода. Я все еще разговаривала с ним, хотя чувствовала себя виноватой за все: живу в его доме, требую частные документы, не делая более определенных попыток быть в его присутствии.
- Ты выглядишь усталой, - заметила она после нескольких минут тишины, и я просто пожала плечами.
- Доктор Каллен упоминал, что у тебя проблемы со сном. Это правда? – прожурчала она, и я слышала, как ее ручка двигается по бумаге.
- Да, - только и ответила я. Я уже решила быть честной. Это был единственный путь сделать все правильно. А сделать все правильно – единственный путь полностью сделать это. А полностью сделать это – единственный путь узнать, может ли она помочь мне решить единственную проблему, которая в первую очередь привела меня сюда, даже хотя я и сомневалась в этом. Более того, полностью завершенное дело максимально разозлит Эдварда. Мстительная улыбка появилась на моих губах.
- Мы можем поговорить об этом? – спросила она, и я покачала головой.
- Ну, так о чем мы можем поговорить, Изабелла? – сердито спросила она. Я встретила ее взгляд.
- Белла, - поправила я, с изумлением замечая, как она что-то записывает.
- Есть кое-что определенное, что я хотела бы обсудить, - попросила я, и, дождавшись ее ленивого кивка, объяснила,
- Видите ли, эта гардеробная….
Шли недели, и я ощущала злость, негодование и неприятие как результат продолжительного отсутствия контакта с Эдвардом или его возвращения домой, и это все сосредоточилось в чрезмерно сильном желании: его проклятая гардеробная.
Я так решительно хотела зайти в нее, что несколько раз уговаривала себя попытаться. Я подходила так близко, что хваталась за ручку, но потом ощущала, что сердце выпрыгивает из груди. Я постоянно пыталась облегчить приближение и уговаривала мой мозг принять идею открыть ее, но это, очевидно, не работало. Я даже воспользовалась десенсибилизирующей техникой Эдварда, делая шаг и пережидая, пока я достаточно расслаблюсь. Это работало, пока я не делала шаг в сторону, и затем близость гардеробной делала любое расслабление невозможным.
Логически я понимала, что там нет ничего страшного. Я знала, что в этой гардеробной не скрывается Фил, чтобы затащить меня внутрь, как раньше. Я знала, что она просто похожа на ту, и знала, что она безопасна. Но мое тело и мозг не были убеждены, и вызываемый ответ был неминуем. После неудачной попытки я успокаивалась часами, и я проводила ночи, проклиная один кусочек жизни Эдварда, в который я не могла проникнуть. Мне нужно было зайти в эту нишу, так же, как мне нужен был спокойный сон или его близость. Это стало навязчивой идеей, которая охватывала каждую секунду в комнате. Мои глаза прожигали дверь и решительно суживались. Был день, в который я четыре раза пыталась подойти, всегда неудачно, и оставалась после этого с чувством безнадежного проигрыша.
- Гардеробная? – спросила доктор Кармен, и я кивнула, вспоминая мою лучшую попытку открыть ее.
Я только что вылезла из душа Эдварда и пялилась на мое отражение в запотевшее зеркало. Я выглядела такой же сломанной, как чувствовала себя, и это проявлялось в осязаемом расстройстве. Роуз оставила какую-то одежду на кровати, и я поспешно надела ее, каждую секунду поглядывая на гардеробную. Она говорила мне, что Элис спрашивала обо мне, гадая, когда или если я приду домой. Я разозлилась на себя, что отталкиваю каждого. Я чувствовала, что все вокруг меня полностью отдаляются, и возненавидела это. Я ненавидела причинять боль Элис, и Эсме, и Роуз. Я ненавидела, что не способна иметь дело с этим, как любой нормальный человек. Я ненавидела Фила за то, что он сделал меня такой.
Взглянув последний раз на дверь гардеробной, я сжала руки в тесные кулаки и спрыгнула с кровати, расстроенная и виноватая, и значащая что-то для всех, кроме одного человека, которого это касалось больше всего. Я бегом бросилась к гардеробной, закрыв глаза и нащупывая рукой ручку, крепко обхватывая ее.
Просто, блять, открой ее! Мысленно орала я, пытаясь заставить руку двигаться. Мое сердце уже беспорядочно колотилось в моей тесно сжатой груди, и мое дыхание резко участилось.
Это просто шкаф. Там никого нет. Тебя не закроют там. Это просто шкаф. Я пыталась успокоить свои нервы логикой, сжимая ручку. Я уже проиграла битву, когда начала инстинктивно прислушиваться к звукам, исходящим с другой стороны двери. Мое неровное дыхание ускорилось, и я чувствовала, как каждая моя клеточка отшатывается от концепции двери передо мной. Моя внутренняя сирена орала так сильно, что я тряслась, ручка громко звякала от моей дрожи. По моим щекам потекли слезы, то ли от ужаса, то ли от расстройства, так как я была готова повернуть ручку.
Но я не повернула ее. Я отскочила назад и вбок от двери с гипервентиляционным дыханием, от которого мое зрение затуманилось и сделалось нечетким, и упала на кровать. Я свернулась под коричневым покрывалом и рыдала и глотала воздух часами. Я сгребла его подушку и ненавидела себя за то, что была недостаточно сильной, чтобы удержать его, и недостаточно слабой, чтобы отпустить его.
Мое дыхание ускорилось от одного воспоминания. Доктор Кармен дала мне время успокоиться, и в комнате воцарилась тишина. После нескольких минут моего спокойного дыхания она заговорила.
- Ты боишься того, что это гардеробная, или оказаться внутри? - тихо спросила она, и я ответила.
- И того, и другого.
На ее непонимающее выражение я объяснила свою жизнь с Филом в огромных подробностях. Не то чтобы я очень хотела, но сформировались мельчайшие пузырьки возбуждения, и я нетвердо изложила историю, как он спрятался в гардеробной и затем закрыл меня внутри на недели. Я рассказала ей, как два раза я почти сбежала и была возвращена опять в шкаф, но только после того, как Фил наказал меня за мои неудачные попытки побега. Я изложила ей мельчайшие детали – голод, звуки, исходящие от моей мамы с другой стороны дома, мои мольбы Фила о нелепых вещах типа воды и разрешения воспользоваться ванной. Я рассказывала только то, что непосредственно касалось гардеробной. Я говорила, пока пузырьки возбуждения не пропали. Это был несомненный способ помочь мне – не обсуждая Эдварда. Я наконец благодарно закончила, испустив реальный вздох.
Получив рассказ о моем жизненном опыте с гардеробной, у нее появилось много вопросов – естественно. Что случилось с моей мамой, где я жила потом, где я живу сейчас, и почему именно там, и так далее. Я была благодарна, что мы можем просто обсудить подробности, не обсуждая мои «чувства» по этому поводу. Позднее я поняла, что она явно проходила через столько деталей, сколько могла. Я гадала, что, если это не принесет пользы для создания максимально возможной картины для того, чтобы она сделала свои после сеансовые «оценки».
- Твоя тетя, Эсме, - доктор Кармен начала писать после того, как положила блокнот на колени.
- Как ваши взаимоотношения теперь, когда ты осталась с доктором Калленом? – спросила она после того, как я рассказала ей про проблемы со сном, тщательно избегая упоминания о сексе.
Подавив ухмылку, я передала нашу первую беседу с тех пор, как я… переехала… к доктору Каллену.
Это был полдень субботы. У меня была жуткая головная боль и уверенность, основанная на жизненном опыте, что ее можно снизить кофеином, так что я спускалась по ступенькам с целью стащить из холодильника Калленов баночку содовой. Я не видела ее недели, так что была более чем шокирована, обнаружив Эсме сидящей в гостиной, когда вошла туда.
Она сидела на диване, листая журнал, и при моем появлении подняла взгляд со странной смесью шока, облегчения, восторга, грусти и вины, которая переполняла ее выражение и была явно заметна мне. Она быстро оправилась от удивления, вызванного моим появлением, и отбросила журнал с теплой улыбкой.
- Я надеялась, что, в конце концов, увижу тебя, - нервно хихикнула она и отбросила волосы с плеча, пока я неловко стояла в кухонной части.
- Ты можешь посидеть со мной, пока не вернется Карлайл? – спросила она с надеждой и просьбой в глазах.
Дерьмо. Я внутренне ругала себя за нелюбовь к конфликтам, подошла к ближайшему креслу и раздраженно плюхнулась в его бархатную обивку. Она широко улыбнулась моему согласию, и придвинулась ближе на край дивана, под углом ко мне.
- Что делает папочка К? – спросила я немного фальшиво, воспользовавшись специальным ласковым термином Эдварда, тихо веселясь. Я знала, откуда он получил это прозвище – от Эсме.
Она неуловимо закатила глаза на мою шутку, но решила не придавать значения этому.
- Он переодевается. Мы собираемся на ланч в полдень. Я не уверена, что ты захочешь присоединиться, правильно? – спросила она, сплетаясь руками на своих коленях.
Я скривилась от ее предложения и покачала головой.
- У меня нет настроения выходить, - честно ответила я. Особенно с тобой, мысленно добавила я.
Она сжала губы и мрачно кивнула.
- А если мы предложим остаться здесь, думаю, тебя это тоже не заинтересует?
Я ощутила боль от стыда, что так общаюсь с ней так скудно, и боролась с желанием убежать, но осталась и решительно посмотрела ей в лицо.
- Нет, спасибо, - полуискренне ответила я и повернулась к выходу.
Ее голос остановил меня на выходе.
- Ты знаешь, Белла, даже хотя я была на грани нервного срыва в последний месяц, беспокоясь за тебя, но была возмутительно терпелива с твоей настойчивостью остаться в этом доме и оставила тебя здесь. Как минимум ты можешь предложить мне учтивую вежливую беседу.
Ее жесткие слова смягчались придушенным шепотом, которым она произносила их.
Я развернулась к ней и подняла подбородок.
- И о чем именно мы можем поговорить? Может, мы начнем с полного отсутствия твоих попыток увидеть меня. Еще лучше, мы можем поговорить о фашистском способе, который ты собственноручно нашла, чтобы разрушить мои отношения с Эдвардом. Хотя это не будет вежливой беседой, правда? – выплюнула я, сжав по бокам кулаки, Эсме проигнорировала мой грубый тон.
В ее расширенных глазах росло смущение, и думаю, я услышала ее вздох, когда она заправила волосы за уши и перевела взгляд на колени.
- Я знаю, что сделала плохой выбор, когда запретила тебе встречаться с Эдвардом. Я очень сожалею, что не была рациональной, но клянусь, что поняла, что это не было моим светлым моментом. Я надеюсь, что ты забудешь мои ошибки и поймешь, что у меня были только хорошие намерения, - шепнула она, бросив на меня умоляющий взгляд из-под ресниц.
Я прищелкнула языком и с кислым видом сложила руки на груди. Того, что она сказала, было недостаточно. Совсем недостаточно. Я могла продолжить ругать ее за это, но ее согласие просто разрушило все удовольствие от этого.
- Арахисовое масло и желе, - внезапно шепнула она, разглаживая невидимые складки на юбке.
- Прости? – нахмурилась я, переминаясь с ноги на ногу.
Она встретила мой взгляд и ответно подняла подбородок.
- Прошлой ночью ты ела арахисовое масло и желе, - она поднялась с дивана и положила руки на бедра.
- Ты выпила стакан молока и приняла душ сегодня утром в семь. В четверг ночью ты ела на ужин салат из тунца. Ты надевала свой голубой свитер вчера утром, не мыла волосы и поцарапала свой локоть где-то между вчера и сегодня. Ты не заклеила царапину пластырем, но смазала ее, - она подошла ближе, глядя на маленькую царапину на локте, возникшую в результате небольшого несчастного случая на балконе, и продолжила:
- Ты примерно три часа поспала прошлой ночью, только один час вчера, и два – в четверг. В среду ночью ты не спала совсем, и провела двадцать минут на кухне, решая, подойдет ли кофе замороженной пицце, которую ты разогревала. Твой цикл регулярный, ты не набираешь вес, но и не теряешь его. Когда ты спишь, оставляешь свет включенным, максимально далеко от двери, лицом к стене, - она остановилась передо мной и добавила,
- О, и прямо сейчас у тебя болит голова, потому что ты не получала кофеин в любом виде со вчерашнего вечера.
Я открыла рот, пожалуй, не смутившись от точности ее утверждений, хотя признаюсь, немного сойдя с ума.
- Ты что… шпионила за мной? – недоверчиво спросила я.
Она откинула голову назад с тихим и музыкальным смехом, и потом покачала головой.
- Я не шпионю, Белла. Я несу за тебя ответственность. Ты честно думала, что я просто забуду про свой долг обеспечить твое благоденствие? – спросила она, наклоняя голову. Когда я не ответила, она продолжила,
- Если бы я хоть на секунду подумала, что ты не будешь полностью защищена в доме Карлайла, то вмешалась бы без колебаний. – Она пожала плечами и ушла на диван, садясь на него с самодовольным выражением, и усмехаясь мне.
- Я мать, дорогая. Только потому, что ты не видишь меня, не означает, что я не вижу тебя, - она подмигнула и взяла свой журнал, возвращаясь к своему обычному чтению.
- Как… - вопросительно умолкла я, и она просто улыбнулась, не встречаясь со мной взглядом.
- Я много раз ночевала здесь и проверяла тебя. Карлайл, Роуз и Элис тоже добавляли информацию, когда я спрашивала, - она отвела взгляд от журнала, перед тем как тихо добавить,
- Я держу кое-какую запасную одежду в гостевой комнате на третьем этаже, когда попросила Роуз принести ее тебе. Элис ночевала здесь несколько раз, когда мне было неспокойно оставить ее дома одну. Хотя я попросила ее сохранить это между нами и дать тебе пространство, так, чтобы не пересекаться с ней, не говоря тебе, - она лизнула палец и бесстрастно перевернула страницу.
- Ты, возможно, иногда ее видела, - задумалась она, немного нахмурившись над страницей.
Я кипела все время, пока шла к холодильнику и выхватила банку содовой с верхней полки. Похоже, что все хитрили. Все время, что я верила, что полностью независима, каждый помогал Эсме следить за мной. Ее доступ к каждой мельчайшей детали, которую я делала, бесконечно разозлил меня. Я имею в виду, что, я сама не могу проследить за моим циклом, и как она узнала, регулярный он или нет? Это было отвратительно и назойливо до степени беспокойства. Меня приводило в бешенство, что она так внимательно следит за каждым моим движением. Это было дерьмово и навязчиво, и так… властно матерински.
Я отчаянно подавила раздраженную невольную улыбку, дернувшую мои губы, забираясь на третий этаж.
Доктор Кармен хихикнула, отбрасывая свои черные и блестящие волосы с плеч.
- Она права, ты же знаешь, - добавила она, вернув свое хладнокровие.
- Матери всегда знают, - она вздохнула и начала опять писать.
- А как сейчас? – спросила она, не отрывая взгляда от бумаги.
- Мы не игнорируем друг друга, но больше не собирались поговорить, - ответила я, вспомнив наши короткие встречи в особняке. Я не имела представления, сколько раз Эсме ночевала здесь, но было ощущение, что часто. Как минимум, я успокоилась тем фактом, что у Карлайла кто-то был. За это я была благодарна. Особенно сейчас. Я встревожилась, когда они отменили вечеринку на День Независимости, хотя знала, что они планируют ее в канун Нового Года. Я гадала, кто был причиной – я или Эдвард. Может, оба.
Она задумчиво кивнула, после чего опять встретилась со мной взглядом.
- А Элис? Как твои взаимоотношения с ней сейчас?
Я без колебания продолжила свои воспоминания, чувствуя спокойствие от разговоров с Кармен. Я гадала, когда или если мы сможем вернуться к проблеме гардеробной и причине этого, так как чем дальше я объясняла все, тем дальше мы от этого уходили.
Этой ночью я решила навестить Элис, просто на случай, если она спит здесь. Я быстро пересекла холл, хитро поглядывая по сторонам, и полуожидая увидеть бусинки глаз Эсме в висящих рядом картинах. Добежав до двери на другом конце холла, я немедленно заметила серебряную полоску света, пробивающуюся из-под двери. Я улыбнулась, подошла и моментально вздрогнула от вспышки головокружения, которая поднялась во мне.
Элис давала мне пространство, и если честно, с начала лета я не провела с ней и пяти полных часов. Роуз была хорошей подругой и с ней было легко разговаривать, но я скучала по времени, проводимому с Элис, и ее заразительной возбудимой манере вести себя.
Когда я тихо постучала в дверь, то оторопела от скорости, с которой она открылась. Элис стояла на пороге с широкой улыбкой и подпрыгивала, как мячик, перед тем, как я кинулась к ней.
Она засмеялась и с энтузиазмом вернула объятия.
- Ты даже не представляешь, как тяжело давать тебе «пространство», когда ты только в тридцати футах! – воскликнула она, отпустив меня и хлопнувшись на кровать.
Я ощутила вину за то, что избегала ее, нахмурилась со стыдом и начала ей это объяснять.
- Шшшшш, - она помахала рукой в освобождающем жесте и похлопала по месту рядом с собой.
- Я думаю, что «пространство» в действительности означает «если ты сейчас оставишь ее одну, то позже ты можешь попытаться попробовать на ней летние тренды для волос, и она не сможет расстроиться», - хихикнула она, сверкнув глазами, и я присоединилась к ней на кровати.
Я закатила глаза и легла к ней лицом, подперев голову локтем.
- Волосы. Виновна. Божественно, - вздохнула я, но мои губы дернулись в спокойном веселье, и я уверена, что она это видела.
- Сейчас они совсем не божественны, - поддразнила она, и скопировала мою позу, добавив с ухмылкой,
- Я отращу волосы этим летом, клянусь. Ничто не заставит меня обрезать их, - я хихикнула от ее решительности, которая всегда пропадала, когда волосы достигали плеч.
Мы еще несколько часов болтали о всякой ерунде. Она хотела длинные волосы, и она хотела попробовать на мне что-нибудь новенькое. И я неохотно давала ей согласие, потому что она была права, что мне нужно облегчить чувство вины.
В три часа ночи она начала неконтролируемо зевать, и я собралась уйти, чтобы дать ей отдохнуть.
- Подожди! – схватила она меня за локоть, когда я поднялась с кровати. Я вопросительно подняла бровь на ее яростное выражение.
- Ты правда вернешься? Может, мы потусуемся завтра? – спросила она с надеждой во взгляде, от которого моя вина всколыхнулась. Я кивнула и заверила ее, что буду меньшей «клушей», как она назвала меня, прежде чем вернуться в комнату Эдварда.
Я начала ощущать странное чувство полной отдаленности от всех вокруг меня, и не полностью понимала, почему. Я имею в виду, да. Я проводила огромную часть времени, закрывшись в комнате Эдварда, пока ждала его возвращения, но, увидев, что Элис практически умоляет меня о внимании, меня охватила сильная боль. Даже Эсме ждала, что я буду общаться с ней. Они обе практически бросили комфорт их дома, чтобы обеспечить мое благополучие в этом. Было бы нечестно позволить им остаться.
***
Я вздохнула и откинула голову на кресло. Элис и я проводили много времени вместе, но не так много, как раньше. Она не заставляла меня говорить об Эдварде или его матери и обычно придерживалась наших веселых сестринских взаимодействий. Я боялась, что принимаю как милость ее компанию, и эта идея ранила меня.
Другим пугающим выводом стала нагноившееся за месяцы полное отсутствие человеческих прикосновений. Никто не касался меня, потому что мужчины не могли, а женщины не думали о таких вещах. Я сделала этот вывод еще до Форкса, до Эдварда, но сейчас я знала, как это – чувствовать реальную, честную близость, я знала, чего лишилась и я страстно хотела этого. Элис обнимала меня, может, каждую неделю или около того, когда ее энтузиазм вызывал это, но откуда ей было знать, что я страстно хочу постоянного контакта? Она не могла это знать, и я обнаружила, что делаю необычные вещи, когда она присутствовала – хватаю ее за руку, смахиваю с ее плеча пыль, или просто касаюсь чего-нибудь, в чем бьется пульс. Она никогда не спрашивала о моих случайных и любящих жестах, но я боялась, что начинаю пресмыкаться перед ней. Люди даже не понимают, насколько жизненно необходимы могут быть прикосновения. Эдвард любяще касался меня каждый день. Я ощущала тепло его любви и спокойствие его нежности через электричество его тела. Теперь у меня было полное отсутствие близости, и от этого я чувствовала себя менее человеком, типа призрака, прячущегося в тени замка.
- Но ты осталась, - прояснила доктор Кармен, и я ответно кивнула. Она видимо смутилась, так что я со стыдом уточнила.
- Я просто не могла заставить себя уйти.
Элис пыталась бороться с моей виной, уверяя, что она и Эсме не оставят меня одну. Она настойчиво утверждала, что Эсме нравится оставаться с Карлайлом, и Элис наслаждается ее наслаждением. Она также наслаждалась экстравагантной ванной, примыкающей к гостевой комнате, и я определенно была уверена, что она строит планы, как отремонтировать… все.
Она промычала в раздумье, и скрестила ноги под столом, где она писала.
- Ты использовала слово «отдаление». Это старое чувство. Ты об этом говорила с Роуз? Ты не сблизилась с ней? – спросила она, не встречаясь со мной взглядом, и я сглотнула комок.
Пульсация в моей груди выросла за доли секунды, и я глубоко нахмурилась на мои грязные кроссовки.
- Да, - шепнула я задушенным голосом, потом прокашлялась и объяснила,
- Она и Эммет уехали в колледж две недели назад. – Они хотели урегулировать все проблемы со своим домом вне территории кампуса до начала занятий. Они оба были так возбуждены…
- Я могу помочь? – неуверенно шепнула я с порога Эммета, когда он и Роуз укладывали одежду в большие картонные коробки. Взгляд Эммета дернулся ко мне и расширился в удивлении. Я никогда не пыталась зайти к нему в доме, но не хотела делать это, пока он один. Здесь сейчас была Роуз, так что я достаточно спокойно могла предложить ему помощь.
Эммет широко улыбнулся и выпрямился из согнутого положения, скрещивая руки на своей широкой груди.
- Ммм, я не уверен, что мне понравится, если ты выбросишь и мои порножурналы, - остроумно глянул он на меня, перед тем, как издать тихий смешок и вернуться в свое положение.
Мои пальцы потянулись к рукавам толстовки.
- Ты видел это, да? - я скривилась, а мои щеки загорелись от смущения, что он видел порножурналы Эдварда в мусорной корзине. Розали просто закатила глаза и начала укладывать бейсбольные принадлежности.
- Знаешь, Белла, есть определенные правила, если живешь в пространстве мужчины, - начал он серьезным тоном, и я обхватила себя руками за торс, потому что в нем запульсировало и заболело от пустоты знания, что в действительности я не жила в пространстве Эдварда. Я просто жила в затемненном образе этого.
- Слушай внимательно, Роуз-беби. – добавил он, взглянув в ее направлении. Она проигнорировала, собирая следующую коробку, и Эммет продолжил,
- У мужчин есть священные вещи: порно, дистанционный пульт, нереальность тампонов, порно, - подчеркнул он, взглянув на меня, и продолжил:
- Алкогольные напитки, и ради всего святого, Белла, - он замолк и выпрямился из согнутого положения, серьезно посмотрев:
- Никогда даже не съебывайся с порно мужчины, - осуждающе закончил он.
Я закатила глаза, но кивнула, так что он мог не продолжать свои правила.
- Так вам нужна помощь или нет? – коротко пробубнила я, обнимая себя руками.
Эммет наморщил лоб и наклонил голову, похоже, ожидая смеха, но у меня не было настроения подстраиваться под него. Он кивнул и пожал одним плечом.
- Конечно, - мягко ответил он и показал на свой стол.
Я провела минут тридцать в тишине, упаковывая его книги и бумаги в коробку. С каждой новой вещью, покидающей его стол или пол, или ящики, я не могла сдерживать свои чувства, которые становились все сильнее. Подождав еще, я повернулась и решила поговорить с ним.
- А Карлайл? – неразборчиво спросила я. Эммет в замешательстве встретил мой взгляд, а Роуз продолжала брать его вещи и укладывать в коробки. Мои кулаки стиснулись по бокам.
-Ты бросаешь его, - прошипела я, сузив глаза. Логически я понимала, что Эммет уезжает в колледж, но не могла остановить злость, поднимавшуюся во мне, что кто-то еще оставляет Карлайла.
Он медленно поднялся из согнутой позы и покачал головой.
- Мне надо уехать, ты же знаешь. Карлайл будет в порядке, и плюс мы остаемся рядом, - попробовал убедить меня, но что-то в его словах только подогрело мою ярость.
Я выпятила подбородок и вызывающе уставилась на него, позволяя моей ярости контролировать мое тело и слова.
- Это то, что ты думал, когда уговаривал Эдварда уехать? Потому что ты был явно неправ, - я видела, как мои жесткие слова ударили его, он явно дернулся и побледнел под моим взглядом. Он еще сильнее покачал головой, и Роуз наконец прекратила свои действия и открыла рот с очевидным скептицизмом. Я никогда не разговаривала так в ее присутствии и определенно никогда не упоминала, что перекладываю часть вины за отъезд Эдварда на ее бойфренда.
- Я никогда не уговаривал его уехать,- шепнул Эммет, но оттенок угрызения совести в его тоне выдал его вину.
- Нет, ты не говорил точно так же, но ты был тем, кто предложил это! У тебя были причины, чтобы он уехал, - возмущенно выплюнула я. В моей голове зазвучала небольшая сирена, напомнив, что я пытаюсь спорить с мужчиной, в три раза больше меня по размерам, который может убить меня одной рукой, не дав мне шанса убежать.
Это все еще сидело в моей голове, когда я, разволновавшись, убежала из комнаты и вернулась в комнату Эдварда.
Этим вечером Роуз пришла в мою комнату, сильно постучав в дверь. Я даже не сделала попытки открыть ее, дверь открылась сама и Роуз влетела в комнату, захлопнув ее за собой.
- Какого черта ты думала? – язвительно поинтересовалась она со взглядом, от которого мой желудок встряхнулся. Я, ошарашенная, села на кровати, а она приблизилась и сердито посмотрела на меня.
- Ты маленький ребенок… из всех людей… как ты посмела? – завизжала она, ее бледная кожа окрасилась в различные оттенки красного. Я сглотнула, никогда раньше не сталкиваясь с этой стороной ярости Роуз. Она начала шагать по ковру, издеваясь надо мной,
- Как у тебя только появилась мысль, что он виновен во всем этом, а потом ты пришла туда и была настолько дурой, что обвинила его? – она встала перед кроватью, возмущенная и абсолютно прекрасная в своей ярости. Платиновый цвет ее светлых волос подчеркивал румянец на ее щеках.
- Если ты не заберешь это назад до того, как мы завтра уедем, то помоги мне, Белла – я никогда не забуду, что ты разрушила нашу новую жизнь, - обещала она. Ее грудь высоко вздымалась, суровые голубые глаза впивались в меня.
Слезы защипали мои глаза, и я кивнула, ничего не говоря, боясь, что мой голос выдаст ужас от потери ее дружбы и стыд, что я так грубо обошлась с Эмметом.
Ее лицо чуть-чуть смягчилось, когда предательская слеза скользнула из моего глаза, и я стерла ее.
- Я не пытаюсь быть сукой, - усмехнулась она с остатком злости.
Наступила пауза, и вдруг из моего рта выскочил безумный смешок. Широко раскрыв глаза, я прикрыла рукой рот, испугавшись, что она опять разозлится из-за смеха, контрастирующего с ее словами и тоном. Вместо этого она закатила глаза, улыбка заиграла в уголке ее рта, и она плюхнулась на кровать.
- Прости, - пробормотала она, позволяя себе хихикнуть и тряхнуть головой.
- Мне не нравится, когда люди доебываются до моего мужчины, - объяснила она, пожав плечами.
Я улыбнулась и тихим голосом извинилась, и она приняла это и крепко обняла меня. Слезы еще сильнее покатились из моих глаз от ее объятия. Это было прощание.
- Я позвоню, - шепнула она в мои волосы, прижав меня к себе, крепко обнимая. Я кивнула в ее плечо и отпустила и вымученной улыбкой.
Этой ночью я написала Эммету письмо и подсунула его под дверь. Частично потому, что мне было стыдно видеть его, и частично потому, что не хотела еще раз прощаться. Маленькая моя часть винила его, и такая же маленькая часть винила Эсме. Хотя я не могла отпустить это, я приняла факт, что они никогда не намеревались отправить его прочь.
Доктор Кармен смотрела на меня действительно долго, после того, как я рассказала ей об этой ночи две недели назад. Она все еще скрещивала ноги и лениво поигрывала ручкой над своим блокнотом. Ее карие глаза сверлили меня с нейтральным выражением, и она сидела, не двигаясь. От этого я забеспокоилась и захотела продолжить разговор, хотя воспоминания закончились. Я почесала бровь и скрестила лодыжки, склоняясь на одну сторону кресла перед тем, как изменить мою позу.
- Почему ты здесь? – спросила она через пять минут, нарушая тишину. Ее выражение не изменилось, но в ее тоне слышались властность и решимость.
Я на секунду прикусила губу, и мои ноги начали нервно подпрыгивать.
- Я хочу зайти в гардеробную, - честно ответила я таким же тоном.
Она медленно покачала головой, и я заметила, что она впервые ничего не записала.
- Нет, я хочу, чтобы ты рассказала мне о точном моменте, когда ты решилась придти. Не упускай ни одного выражения или мысли, - потребовала она.
Хотя я разозлилась от ее отказа моего объяснения, я сделала то, что она хочет и воспроизвела беседу между мной и Карлайлом три ночи назад.
Это была среда, и я собиралась забрать баланс кредитной карты с моего места на диване, но у меня был плохой день. Роуз и Эммет уже уехали, и Элис и Джаспер были в кемпинге – последнее ура без надзора родителей перед возобновлением школьных занятий. Я содрогнулась от мысли, что они там делают.
Не имея дела, я провела мое время, уставясь на дверь гардеробной и желая, чтобы у меня была возможность преодолеть свой страх. Замкнутый круг утомлял, и я устала от попыток открыть его, так что урегулировала этот вопрос, пялясь на это.
Я была более чем счастлива быть с кем-то еще, надеясь, что Карлайл может отвлечь меня и заставить почувствовать себя нормальной хоть на немного.
Когда я вошла в кабинет, он, как обычно, был за столом и дал мне время, необходимое для входа. Большой конверт лежал на коричневом кожаном диване, как всегда, и я отпихнула его в сторону перед тем, как сесть в любимую позу с подогнутыми коленями. Если честно, я всегда нетерпеливо читала содержимое конверта. Это единственная возможность пообщаться с Эдвардом, которая у меня была. Я проводила дни, изучая покупки, которые он совершал, и представляя, что он с ними делал. Это было совершенно прискорбно, но давало мне возможность смотреть вперед.
Но я все еще страстно тосковала о любой компании, так что сохраняла одержимость ритуалом проведения моего времени с Карлайлом.
- Добрый вечер, - умудрилась сказать я без колебания тихим голосом, пока Карлайл наблюдал за мной из-за стола.
Он поудобнее устроился на кресле, со знакомой улыбкой облегчения на губах, и ответил на мое приветствие.
- Ты рада, что опять начинаются уроки в школе? – спокойно спросил он, опираясь виском на кулак и глядя на меня любящими глазами.
Я усмехнулась и осмотрела потрепанный край моих джинсов.
- Ликую, - сухо ответила я, вызывая у Карлайла смешок, и опустила щеку на колено.
Его смех прервался, и глаза пристально вгляделись в меня.
- Ты выглядишь усталой, - вздохнул он, разочарованный от моей нехватки сна. Я просто пожала плечами и прикусила нижнюю губу во избежание. Я спала тогда, когда это становилось необходимо. Он протянул свободную руку ко лбу и начал потирать его успокаивающим жестом.
- Это почти тревожно, как вы двое похожи, - шепнул он, и в его глазах на короткое время блеснули спокойствие и сожаление перед тем, как он снова принял нейтральное выражение.
Я знала, что он имеет в виду, но его комментарий настолько поразил меня, что я опустилась до того, что с глупым видом открыла рот.
- Я не похожа на Эдварда, - настаивала я, чувствуя моментальную вспышку радости от его предложения. По какой-то причине это оскорбило меня. Я знала, как люди видят Эдварда, как он относится к остальным. Я была робкой и одинокой, но я не была грубой и резкой с остальными. У меня были плохие сны, от которых я не спала, но не курила и не принимала наркотики, чтобы избежать их. Я любила сидеть одна в его комнате, но не проводила время, рисуя и купаясь в своих страданиях.
Правильно?
Во взгляде Карлайла появилось извинение, но вместо того, чтобы аннулировать свое предположение, он уточнил.
- Не полностью, но вы схожи во многом. У вас обоюдная привычка избегать сна, но это очевидно. Вы оба скорее будете одни, чем в компании с другими. У вас обоих есть навязчивая идея оставаться независимыми и отказываться от любой помощи. Иногда, когда я слышу тебя в его комнате, то почти верю, что он никуда не уезжал, - пробормотал он, задумчиво обводя взглядом комнату.
Я сузила глаза, пока его глаза не встретились с моими.
- Вы не то сравниваете. Я не вульгарна с людьми, и я не влезаю в проблемы, - жестко спорила я. Он приподнял бровь.
- Нет, пока, - пробурчал он, и я недоверчиво отпрянула, продолжая держать рот открытым. С чего он взял, что я смогу вести себя таким образом, гадала я. Чувствуя мое очевидное замешательство, он продолжил, что-то обдумывая,
- Если говорить о моих наблюдениях, ты становишься похожа на него с каждым днем. Каждый заметит, что ты полностью перестала готовить, что раньше было твоим любимым занятием. Как будто ты уменьшилась и влезла в его ботинки, - тихо размышлял он, сжимая губы.
Его итог как будто прострелил мою уже болевшую грудь. Что, если я превращаюсь в Эдварда? Что, если у меня будет такое же непроницаемое сердце, которое причинит боль всем вокруг меня с отрицанием и моей внутренней горечью? Что, если я стану очень злой и буду питать отвращение к человеку, которого я люблю? Что, если я уже ушла так далеко? Чтобы быть кем-нибудь большим, чем девушка, пялящаяся на дверь гардеробной весь день и представляющую полное отличие от множества «что, если»?
Ебать это.
Я была лучше, чем Эдвард. Я была сильнее – и я была честнее – и когда я даю обещание, я его выполняю. И это действительно гвоздь в гроб. Обещания. Они подразумевают держать и запечатать правду между двумя людьми, которых они касаются. Эдвард нарушил обещание, данное мне. Будет только честно вернуть любезность.
Я загнала назад жгучие слезы разоблачения и подняла подбородок. Я отогнула колени от груди и твердо поставила ноги на пол. Карлайл осторожно разглядывал мою позу, ставшую более дерзкой и решительной.
- Что, если я хочу помощи? – спросила я удивительно спокойным голосом. Лоб Карлайла наморщился в замешательстве, так что я добавила слова, которые должны были поддерживать мое беспокойное сильное желание в будущем.
- Что, если я хочу терапию?
Его наморщившийся лоб медленно разгладился, и думаю, его губы моментально приоткрылись от удивления. Внезапная вспышка неукротимого возбуждения и восторга ошеломила меня, но потом он взял под контроль свои чувства.
- Думаю, что это сделает тебя очень непохожей на Эдварда, - заключил он, выпрямляясь на своем кресле и кладя руки на поверхность стола. Могу сказать, что ему трудно было удержать свое выражение осторожно безразличным и отсутствующим, даже печальным. Я задумалась, почему он так сильно разволновался.
- Окей, - запнулся он, и в его глазах опять блеснул потрясающий энтузиазм. Он засунул руку под стол и начал поспешно что-то там искать, взволнованно говоря,
- Ну, я знаю несколько коллег, которые специализируются на таких специфических состояниях. Я уже разговаривал с ними, у них различные способы лечения. Думаю, ты можешь, возможно, получить пользу от выдающихся специалистов. Учитывая твой прошлый опыт, кто-то строгий, может, с немного необщепринятыми методами, поддержит твой интерес. Конечно, женщина. В округе есть несколько человек, которые специализируются на различных техни… -ох! Возможно, кто-то, кто специализируется на связных…
- Подождите! – приказала я, поднимая руку, пытаясь остановить поток его быстрых слов. Я ненавидела, что он уже подобрал для меня докторов.
Он встретил мой взгляд и широко улыбнулся.
- Извини мою поспешность. Я почти ожидал, что ты изменишь свое мнение, - его улыбка внезапно пропала, во взгляд вернулось сомнение, и он опустил карточки в картотеку.
- Белла, может, тебе надо время действительно обдумать это? – спросил он уныло, и отсутствие его раннего энтузиазма тронуло меня.
- Я просто не смогу перенести удар… по надежде Эсме, если ты решишь не проходить через это, - уточнил он, его выражение оставалось осторожно стоическим. От моего внимания не ускользнуло, что он сказал «надежды Эсме», а не «мои надежды».
Моя улыбка вернулась, когда я поняла, почему он был так возбужден. Он знал, что от этого Эсме будет счастлива, но кроме этого, получал кое-что еще – возможность помочь кому-то, кто нуждается в этом. Эту возможность Эдвард никогда не давал ему, хотя он, похоже, пытался много лет.
Ну, я собиралась стать таким человеком. Это только укрепило мою решимость. Аргументы «за» начали перевешивать контраргументы.
- Я всегда делаю то, о чем говорю, - жестко сообщила я, понимая, что это еще одно качество, которым я отличаюсь от Эдварда. Плюс если я получу даже кусочек шанса, что могу попасть в гардеробную, то сделаю это.
Он на секунду сузил глаза, изучаю мое решительное выражение, перед тем как его губы медленно сложились в вымученную приглушенную улыбку.
- Если ты согласна, тогда… - вздохнул он, неубедительно холодно.
- Да, - кивнула я, получая большее удовольствие, когда в его выражение вернулся энтузиазм. Желая заставить его чувствовать себя таким полезным, как он, несомненно, хотел, я добавила.
- И я доверяю вам найти правильного врача.
Если честно, мои нервы после всего этого дали о себе знать, и я определенно добавила себе ограничений, пока он копался в картотеке, кивая над каждой карточкой. Когда он понял, что мой страх может вырваться после нажатия на спусковой крючок, он заверил меня, что Эсме не позволит, чтобы это произошло, и с тех пор, как она взяла на себя ответственность за это, мне стало немного спокойнее.
Я встала, чтобы уйти, зажав конверт под рукой. Он вопросительно взглянул на меня, испугавшись потери энтузиазма. Я задержалась, прикусив губу и теребя края рукавов.
- Вы… вы можете … - я замолкла в фальшивой неопределенности.
- Собрать все это для меня? – осторожно спросила я.
Его улыбка расширилась, и он вернулся к задаче поиска кандидатуры, и вокруг него разливалось ощущение удовлетворенности и успеха. Я последний раз взглянула на него, ощутив боль в груди, осознав, что все это сделал Эдвард. Он так долго отталкивал Карлайла, что тот потерял веру в свои собственные способности. Он не был покровительственным или снисходительным, когда улыбался моему прогрессу, он ощущал гордость за себя и за меня. Он чувствовался завершенным и поддерживающим, и благодарным за возможность испытать все это со мной.
Это было место Карлайла в мире, и без этой цели он чувствовал себя потерянным и бесполезным. У него было больше денег, чем у большинства населения Форкса, вместе взятого, но все это ничего не значило для него. Я хотела отплатить ему за то, что так долго жила в его доме, и это был один из способов, каким я могла это сделать. Я поняла, что нет ничего, что я могу дать Карлайлу, такое желанное, как подарить ему возможность помочь.
Доктор Кармен улыбнулась вниз блокноту, и провела несколько минут, что-то записывая, пока я ждала. Взгляд на часы сказал мне, что до конца моего «сеанса» осталось десять минут. Я была готова возвращаться в спальню и опять лениво размышлять нам свежим балансом кредитки, пока она писала.
- Оки-доки, - воскликнула она, наконец усаживаясь поудобнее на стуле и улыбаясь мне.
- Я готова сделать мои выводы, мисс Свон, - торжествовала она.
Я закатила глаза и помахала рукой.
- Конечно, пожалуйста, - кисло проворчала я, гадая, сколько времени это может занять. По большей части я ублажала Карлайла, но если она не сможет впустить меня в гардеробную, то все это будет именно так. Только ради того, чтобы ублажить его.
Она прокашлялась и собрала свои блестящие волосы в узел на макушке. Ее глаза внимательно и оценивающе смотрели на меня.
- Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше, - прямо высказалась она. Мой рот открылся в протесте, но она подняла руку.
- Не говори, пока я не закончу, - мягко приказала она, и я закрыла рот, уставясь в ее внимательные глаза.
- Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше, потому что ты здесь не для себя. Ты здесь, чтобы вернуть Эдварда, и ты здесь ради доктора Каллена и своей тети, но ты не делаешь это для себя, - продолжала она, наклоняясь вперед, а мой виноватый взгляд переместился к окну.
- Настолько очевидно, что гардеробная – просто демонстрация желания верности Эдварда, - она пожала плечами, и я удивленно посмотрела на нее. Серьезно? Это действительно психологический лепет. Она улыбнулась и продолжила,
- Его комната символизирует его, и гардеробная – это один маленький закоулок, в который тебе нет доступа. Это, возможно, связано с частью его сердца, которую он оставил для матери, но я серьезно не раздумывала над этим, - она махнула рукой в освобождающем жесте, и я подавила нехороший смешок.
Я что, не могу просто хотеть попасть внутрь гардеробной?
Она продолжила,
- Ты хочешь обвинить кого угодно за его отъезд, поэтому пользуешься этим. Ты можешь обвинить Фила за все плохое, что происходит с тобой, кроме потери Эдварда. Так что ты выбрала возложить вину на ближайших людей, игнорируя факт, что ни один из них не виноват ни в чем, - она скрестила ноги и глубже села в кресло. Я сглотнула комок, образовавшийся в горле.
- Ты чувствуешь отчуждение, потому что ты сама отчуждаешься от окружающих. У тебя был короткий период, когда ты позволила им подойти ближе, но теперь ты помнишь, на что похоже потерять кого-то любимого, с тех пор, как Эдвард уехал.
Я встала и заложила волосы за уши, не обязательно не соглашаясь с каждым ее утверждением, но устав слушать это, если это не прямо касается гардеробной. Когда я встала, она поднялась со мной и вздохнула, залезая в коричневый бумажный пакет, который принесла с собой, и бесцеремонно вываливая все содержимое на стол.
- Печенье, - констатировала она, пододвигая маленький пакет с вроде как Нила Вайферс в нем. Я встретилась с ней взглядом и приподняла бровь, недовольно скрещивая руки на груди. Она улыбнулась.
- Ежедневные печенья, которые ты делала, показывая свою дружбу. Это было специально для тебя, и даже если ты можешь не понять этого, это было по большей части специально для них. Без этого моста, который ты строила, у тебя не было возможности связаться с ними самой или показать им, что ты чувствуешь. Вот, мисс Свон, почему ты чувствуешь себя такой чужой.
Я поймала последний отблеск ее самодовольного выражения перед тем, как я вылетела из ее офиса. Она была глупой и выводила из себя. Я просто хотела попасть внутрь гардеробной Эдварда. Это никак не было связано с ним. Я уже могла сказать, что с этой леди я достану локтем до моей задницы. Я сомневалась, что это ценно.
Это ударило меня следующим утром, когда я лежала на кровати Эдварда, и так незамедлительно захватило меня, что я не могла сдерживаться.
Я вылетела из двери и пулей спустилась по ступенькам, следя только, чтобы не запутаться в собственных ногах. Дойдя до кухни, мои дрожащие пальцы нашли все выключатели на стене и осветили чистые поверхности ярким флюоресцентным светом.
Я открыла нижние шкафчики, слишком громко перебирая кастрюли и сковородки для дома, в котором все спят, но это не обеспокоило меня. Я нашла большой сотейник и вытащила его с металлическим звоном, отразившемся в комнате, и продолжала поиски. Осознав, что того, что я ищу, не существует, неконтролируемые слезы потекли из моих глаз, а руки лихорадочно забрались в рукава.
Только передвинувшись к соседнему шкафчику, когда мои руки начали перетряхивать все там с необузданным рвением, я боковым зрением заметила фигуру. Я сглотнула, пошатнувшись на холодной плитке пола, и в шоке прикрыла рот, увидев полураздетого Карлайла, стоявшего на пороге. Его сонные глаза прищурились от света. Он еще не пришел в себя и спросил хриплым от сна голосом.
- Что здесь происходит?
Я должна была ощутить вину за то, что разбудила его и побеспокоила мирный дом, если бы настойчивость моего внезапного желания не была такой ошеломительной.
- Почему у вас нет противня? – провизжала я взбешенным голосом, который даже встревожил меня.
Карлайл в замешательстве потер глаза.
- Пардон? – пробормотал он.
Моя грудь вздымалась от частого дыхания.
- Противни для печенья, Карлайл! У тебя нет ни одного! – где-то во время нашего обмена фразами по щекам покатились слезы, и теперь я делала все возможное, чтобы подавить рыдания, доносившиеся из груди.
Только когда настойчивость моего голоса наконец достаточно встревожила его, в кухне появилась Эсме со спутанными волосами и расширенными глазами, и в тревоге уставилась на меня.
- Что это? – спросила она, обходя Карлайла, пока он торопливо объяснял ей мои претензии по поводу отсутствия у него противня. Она нахмурилась из-за моих слез, продолжающих стекать по лицу, а я прижала колени к груди.
- Я не могу печь печенье без противня, - уточнила я очень жалким голосом, который
