Книжная полка

Апреля 00:14

Капелька жизни

На улице горят одинокие фонари, озаряя своим неверным светом выход из подземки, моросит противный мелкий абсолютно не апрельский дождик. А на выходе стоит он. Парень в черном кожаном плаще, шляпе и с саксофоном в руках. Мимо изредка снуют торопливые поздние прохожие, а в воздухе переливается непередаваемый блюз. Эта типичная и абсолютно нормальная картина для жителя Нью-Йорка или Нового Орлеана совершенно не понятна для жителя Москвы - ты даже невольно задаешься вопросом: А та ли это станция на самом-то деле? Или это просто шутка провидения или черной магии, и на самом деле ты уже далеко не в России, а где-то там, далеко за океаном, где процветают рыночные отношения и магия вуду… Даже медленно вползающий с поверхности бомж, замерзший этой неприветливой весной под порывами холодного ветра и мелкого дождя не портит картину, а лишь дополняет ее. Впрочем, первые же его слова, звучащие как типичная непривлекательная пятиэтажка - такие же простые, понятные и несколькоэтажные сразу тебя отрезвляют - это все еще Россия-матушка.

Книжная полка

Однажды он прибыл в старинную епископскую peзиденцию Сенез верхом на осле. Кошелек его был в ту пору почти совершенно пуст и не позволял ему какого-либо иного способа передвижения. Мэр города, встретивший его у подъезда епископского дворца, смотрел негодующим взглядом, как его преосвященство слезает с осла. Горожане вокруг пересмеивались.

- Господин мэр и вы, господа горожане! - сказал епископ. - Мне понятно ваше негодование. Вы находите, что со стороны такого скромного священника, как я, слишком большая дерзость ездить на животном, на котором восседал сам Иисус Христос. Уверяю вас, я приехал на осле по необходимости, а вовсе не из тщеславия.

***

Парижане эти были: один из Тулузы, другой из Лиможа, третий из Кагора, четвертый из Монтобана; но они были студенты, а студент - это парижанин: учиться в Париже - все равно, что родиться в Париже.

***

Она рассказывала об обычае "четырех вин", существовавшем до революции в Шампани и Бургундии. Когда какая-нибудь знатная особа - маршал Франции, принц, герцог или пэр - проезжала через один из городов Шампани или Бургундии, то городской совет выходил ее приветствовать и подносил в четырех серебряных чашах в виде ладьи четыре сорта вина. На одном кубке красовалась надпись: "Обезьянье вино", на другом - "Львиное вино", на третьем - "Баранье вино", а на четвертом - "Свиное вино" Эти четыре надписи обозначали четыре ступени, по которым спускается пьяница. Первая ступень опьянения веселит, вторая раздражает, третья оглупляет, наконец, четвертая оскотинивает.

***

Пусть в монастырях нет зеркал, но внутреннее чувство подсказывает женщинам, какова их внешность, вот почему девушки, сознающие, что они красивы, неохотно постригаются в монахини. Так как степень склонности к монашеству обратно пропорциональна красоте, то больше надежд возлагается на уродов, чем на красавиц. Отсюда вытекает живой интерес к дурнушкам.

Виктор Гюго – Отверженные; том 1

Том 2 в следующем апдейте, который, я надеюсь, будет скоро, дабы не перегружать вас цитатками.