Проблемы развития и типология детей с нарушениями слуха

Ограниченный приток информации при нарушении одного или нескольких анализаторов создает необычные условия разви­тия психики ребенка.

Еще в 30-е годы Л. С. Выготский выдвинул положение о слож­ной структуре аномального развития психики ребенка с дефек­том и указал на определенное соотношение симптомов, входя­щих в эту структуру. Все разнообразие симптомов аномального развития, в первую очередь, определяется различной мерой их зависимости от болезнетворного фактора, обусловившего нару­шенный ход развития. Среди проявлений, наблюдаемых во всех случаях аномального развития, прежде всего выделяется тот де' фект, который возникает как прямой результат воздействия бо­лезнетворного фактора и в основе которого лежит то или иное органическое поражение.

Первичный симптом, возникнув в детском возрасте, препят­ствует нормальному развитию психики ребенка и приводит к от­клонениям вторичного порядка. В зависимости от роли первичио пострадавшей функции в психическом развитии ребенка мы на­блюдаем те или иные вторичные дефекты, которые не обусловле­ны самостоятельным органическим поражением и носят характер функциональных нарушений.

Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что вто­ричные отклонения в развитии психических процессов специфич­ны для определенного первичного дефекта. Вторично нарушаются именно те процессы, развитие которых в норме зависит от пер вично пострадавшей функции. В ходе аномального развития пер­вичный дефект и вторичная симптоматика находятся в законо­мерном взаимодействии. Не только первичный симптом создает условия для возникновения вторичной симптоматики, но и вто­ричная симптоматика усугубляет первичный симптом.

Вместе с тем каждый из вторичных симптомов должен быть рассмотрен ке только с негативной стороны, он может получить

и позитивную характеристику как проявление хотя и своеобраз­ного, но все же поступательного хода развития того или иного психического процесса.

В каждом из вторичных отклонений, возникающих в разви­тии, мы усматриваем определенное динамическое своеобразие, а не стабильный, имеющий лишь негативную характеристику де­фект. Неправильно было бы, например, описывать одни только трудности ориентировки в пространстве у детей, рано потерявших зрение. Необходимо охарактеризовать также и те средства, при помощи которых такая ориентировка оказывается все же в той или иной мере возможной, важно раскрыть и те особые способы переработки информации, которые помогают ориентироваться в пространстве при отсутствии зрения. Все это и составит цело­стную характеристику своеобразной ориентировки в пространст­ве, которая у раноослепших постоянно продолжает развиваться и совершенствоваться.

Своеобразие слухового анализатора в отличие от прочих ана­лизаторов состоит в его особой роли в развитии речи и ее функ­ционировании как средства общения. Иначе говоря, речь—бли­жайшая, в первую очередь зависящая от слухового анализатора психическая функция.

В сложной структуре аномального развития ребенка с нару­шенным слухом мы, как правило, наряду с первичным недостат­ком слухового анализатора отмечаем те или иные отклонения в развитии и функционировании речи и связанных с ней психиче­ских процессов.

Своеобразие психики глухого имеет в своей первоначальной основе дефект слуха. Однако все разнообразие отклонений в пси­хических процессах не может быть прямо выведено из ограни­ченного доступа звуковых раздражений. Из-за невозможности в раннем возрасте различать речевые звуки прямо вытекают лишь отклонения в речевом развитии и связанное с этим нарушение речевого общения. Прочие отклонения обусловлены не только на­рушением восприятия звуков, но и в еще большей мере наруше­нием речевого развития и речевого общения. У такого ребенка возникает своеобразие в развитии восприятий, мышления и всей познавательной деятельности.

Необходимо иметь в виду, что слух и речь—теснейшим об­разом связанные между собой функции. С одной стороны, по­ражение слуха приводит к задержкам развития речи, с другой — нормальное функционирование слуха находится в теснейшей за­висимости от степени развития речи. Принцип взаимодействия первичной и вторичной симптоматики здесь проявляется с на­ибольшей очевидностью. Опыт показывает, что дети с частично нарушенным слухом, несмотря на неполное восприятие звукового состава слова, улавливают слова по их смыслу, если общий кон­текст речи им понятен и слова известны. Следовательно, при большем запасе слов они располагают относительно большими

возможностями слухового восприятия речи. Дети с более разви­той речью, как правило, кажутся окружающим лучше слыша­щими. При наличии речи неполноценный слух подчас настолько хорошо используется, что окружающие совсем не замечают на­рушения слуха. Требуется очень резкое понижение слуха, чтобы при наличии речи оно стало заметно окружающим.

Таким образом, дефект слуха усугубляется в связи с ограни­ченным опытом его использования, и слуховое восприятие речи оказывается меньше его объективных возможностей. По по мере преодоления вторично возникших недостатков речи развивается способность адекватно использовать неполноценный анализатор.

Рассматривая общие закономерности аномального развития ребенка с дефектом той или иной функции, необходимо указать, что первичный симптом для своего преодоления нуждается в медицинском воздействии, в то время как вторичная симптома­тика у аномального ребенка, как правило, поддается корриги­рующему педагогическому воздействию. При этом важно обра­тить внимание на тот факт, что, чем ближе вторичный симптом к первопричине, тем сложнее его коррекция. Так, например, от­клонения в произношении у глухих детей находятся в наиболее тесной зависимости от нарушения слуха. Их коррекция оказы­вается наиболее трудной. Без слуха невозможно достичь совер­шенно нормальной внятности речи. Развитие других сторон речи не находится в столь тесной зависимости от слуха. Так, словар­ный запас приобретается в норме не только за счет устного об­щения. Новые слова можно узнать благодаря чтению. В форми­ровании значений слов важную роль игоает осмысливание окру­жающей действительности, активная мыслительная деятельность и т. д. То же относится и к грамматической стороне речи.

Для овладения грамматическим строем языка имеются наи­более благоприятные условия при наличии слуха, обеспечива­ющие ребенку богатейшую речевую практику. Однако и эта сто­рона речи не столь непосредственно зависит от слуха, как про­изношение. Через письменную речь, через зрительное восприятие устной речи в условиях специального обучения глухой ребенок имеет возможность приобрести словарный запас и овладеть грам­матическим строем языка в той же мере, как и нормально слы­шащий ребенок. Подобных результатов не удается достичь в от­ношении произношения глухих детей. Таким образом, вторичные симптомы у глухого ребенка по-разному преодолеваются в зави­симости от того, насколько тесно связана данная недоразвитая функция со слуховым анализатором.

Обращаясь к положению о динамическом своеобразии вто­ричных отклонений у ребенка с дефектом слуха, покажем его на некоторых примерах. Известно, что дети с недостатками слуха при недоразвитии речи неточно понимают слова и замещают од­ни слова другими. Они говорят «дружба» вместо «друзья», «спор» вместо «спорили», «дрались», «найти» вместо «искать» и т. п.

Однако каждая из допущенных ошибок может быть оправдана тем, что смешиваемые слова относятся к одной группе явлений и, следовательно, их смешение свидетельствует о складывающих­ся у детей обобщениях. Ребенок, допустивший таки«е ошибки, уже в какой-то мере понимает слово, но еще не умеет с достаточной точностью его использовать в речи. Так, значение слова «спор» еще не имеет у него достаточного уровня обобщенности, оно пока только может служить ему для называния конкретной ситуации.

На раннем этапе овладения языком, когда в основе мышле­ния глухого ребенка лежат лишь наглядные образы, для него не существует еще отвлеченных понятий, но в дальнейшем, в про­цессе специального обучения, ребенок достигает достаточно точ­ного понимания слов и больше не смешивает их в речи.

Можно привести немало примеров ошибочного пользования словом, где мы будем наблюдать самостоятельное словообразо­вание, показывающее наличие некоторых уже усвоенных зако­номерностей языка, но еще пока неправильно применяемых. Уче­ница VI класса Уфимской школы глухих пишет: «Нужно вместе пошли в лес за грибами. Вдруг испугаленно надвигается гром и гроза». Слово «испугаленно» представляет еще пока неудачную, но все же разумную попытку образовать слово от знакомого ей слова «испугались». Внешне это слово напоминает наречие, и, очевидно, девочке уже известно наличие подобных слов в языке. Нелепое, с кашей точки зрения, слово «испугаленно» имеет не только негативное, но и некоторое положительное значение, так как в нем отражается своеобразный путь развития речи в усло­виях ограниченного речевого общения. Подобное словообразо­вание свидетельствует о способности глухого ребенка творчески использовать приобретаемые им знания.

Характеристика аномального развития ребенка с дефектом слухового анализатора была бы неполной, если бы мы не оста­новились на тех положительных проявлениях, которые выраба­тываются у этих детей в процессе приспособления к дефекту. Наиболее ярким проявлением компенсаториого развития глухо­го ребенка является мимико-жестовая речь, которая развивается в силу потребности ребенка в общении. На раннем этапе разви­тия глухой ребенок сам изобретает средства, которые помогают ему общаться с окружающими. Сущеествующие у нормального ребенка выразительные движения при отсутствии или недостат­ке словесной речи у глухого ребенка развиваются в своеобразную речевую систему. Он сам придумывает выразительные движения, которые помогают ему обозначать предметы, некоторые их дейст­вия и качества, выражать свои желания, сообщать о происшед­ших событиях и т. п.

В современной дефектологии принято отличать глухих детей от детей, страдающих парциальным дефектом слуха. В силу то­го что при глухоте у детей часто наблюдаются те или иные ос­татки слуха, оказывается необходимым обозначить границу меж

ду теми детьми, которых следует считать глухими, и теми, кого можно относить к категории слабослышаших (тугоухих). Про­веденное нами обследование свыше 300 детей с недостатками слуха позволило найти критерий разграничения этих групп де­тей. Мы выдвинули особый критерий оценки остаточного слуха у ребенка, который позволяет отграничить частичную недостаточ­ность слуха от условно тотальной. Мы изучали параллельно со­стояние слуха и речи у каждого ребенка. Для отграничения час­тичного нарушения слуха от тотального мы учитывали возмож­ность развития речи при данной степени нарушения слуховой функции.

К категории слабослышащих мы отнесли тех детей, которые при помощи своего неполноценного слуха овладевают речью, хо­тя бы в самой минимальной степени. Они страдают потерей слу­ха менее 70 дб и обычно способны на слух воспринимать речь нормальной разговорной громкости, хотя бы у самой ушной ра­ковины.

К категории глухих были отнесены дети, слух которых не мо­жет служить основой самостоятельного овладения речью. Обыч­но это потеря слуха более 70 дб. Глухие дети способны научить ся устной речи только при условии специального их обучения, исключительно при помощи сохранных анализаторов (зри­тельного, тактильно-вибрационного, кинестетического и др.). В отличие от них дети с частичной слуховой недостаточностью при помощи своего неполноценного слуха приобретают тот или иной запас слов, как правило искаженных.

Чем больше сохранен слух, тем лучше ом может быть исполь­зован ребенком для накопления речевого запаса. При слухе, ко­торый позволяет ребенку воспринимать речь нормальной разго­ворной громкости, но произносимую у ушной раковины, ребенок может к школьному возрасту обладать речевым запасом в один-два десятка слов. Произношение этих слов обычно бывает резко искажено, и понимание ребенком их значений ограничено. Связ­ной речью такой слабослышащий ребенок чаще всего не владе­ет. При большей степени остаточного слуха ребенок может без специального обучения овладеть связной речью, но искаженной в отношении произношения, понимания значений слов и грам­матического построения. Характерно для этих детей очень свое­образное письмо, обусловленное невозможностью достаточного овладения звуковым составом слова при неполноценном слухе.

Степень вторичной недостаточности нарушения речи зависит не только от степени понижения слуха, но и от времени возникно­вения первичного дефекта. Чем раньше v ребенка возникает де­фект слуха, тем больше страдает речь.

Родившись глухим или потеряв слух до начала развития ре­чи, ребенок не может научиться говорить без специального обу­чения. Ребенок, оглохший уже после начала развития речи, в 2—3 года, обычно перестает говорить и полностью теряет рече

вые навыки, если ему не была оказана своевременная специаль­ная педагогическая помощь.

Эти так называемые ранооглохшие дети овладевают речью только в условиях специального обучения. Ранооглохшие дети, стремясь к общению, прибегают к мимико-жестовым средствам. Сначала они самостоятельно изобретают мимико-жестовые зна­ки, а затем, попав в коллектив себе подобных, пользуются теми знаками, которые используются в данном коллективе глухих. Овладение словесной речью в условиях специального обучения представляет длительный, очень сложный процесс. Большие за­труднения вызывает усвоение лексического и грамматического значения слова, которое в норме принципиально отлично от зна­чений, содержащихся в мимико-жестовых знаках.

Мышление ранооглохшего ребенка на раннем этапе разви­тия представляет значительное своеобразие. Его мыслительные операции складываются главным образом на основе наглядного сопоставления предметов и явлений. Наблюдения показывают, что отставание в наглядном осмыслении действительности у младших глухих школьников относительно быстро преодолевает­ся в процессе обучения. Этого нельзя сказать о словесно-логиче­ском мышлении глухих, которое может достичь нормального уровня только в результате овладения языковой системой. Как подчеркивал Л. С. Выготский, именно в значении слова завязан узел того единства, которое мы называем речевым мышлением, словесно-логическим.

Изучая речевое мышление ранооглохших детей, мы рассмат­ривали, как они понимают значения слов и грамматических форм, содержащихся в их собственных самостоятельных высказывани­ях. Анализ собранного нами материала показал, что в своих вы­сказываниях дети оперируют конкретными образами, а не по­нятиями, так как овладение последними возможно лишь на ос­нове более или менее развитого языкового обобщения. Подтвер­ждение этому мы видим в разнообразных проявлениях так назы­ваемой нелогичности речи: в своеобразном употреблении слов, в ином пользовании грамматическими формами, в особом пост­роении предложений. Характерное замещение одних слов дру гими позволяет говорить о том, что слова с более отвлеченными и более конкретными значениями стоят как бы в одном смысло­вом ряду.

Совсем иное положение мы наблюдаем в том случае, когда ребенок потерял речь в более позднем возрасте, сохранил в той или иной мере свой речевой запас и, что самое главное, продол­жает в какой-то мере осмыслять окружающую его действитель­ность с помощью хотя бы самых элементарных словесных обоб­щений. Развитие психики такого ребенка протекает иными пу­тями, чем развитие ранооглохшего ребенка.

Детей, потерявших слух в том возрасте, когда они уже овла­дели речью и сумели ее сохранить, принято называть поздноог

дохшими. Мы склонны их называть «глухими, сохранившими речь». Развитие речевого мышления этих детей более сходно с его развитием у слышащих детей, чем у ранооглохших. Это сход­ство оказывается тем большим, чем лучше сохранены у ребенка речевой запас и связанные с ним возможности отражения дей­ствительности при помощи словесных обобщений.

Уровень речевого развития детей с недостатками слуха, есте­ственно, зависит и от педагогических условий. Чем раньше, на­пример, слабослышащему ребенку будет оказана специальная помощь в отношении улучшения слухового восприятия и обуче­ния речи, тем больше у него окажется возможностей использо­вать свой слух для накопления речевого запаса. Здесь с боль­шой очевидностью сказывается взаимовлияние слуха и устной речи. По мере преодоления вторичного нарушения речи слабо­слышащие дети лучше пользуются в общении своим остаточным слухом. Тем самым улучшаются условия накопления словаря, усвоения значений слов, пользование грамматическим строем языка и т. п. Так возрастает и познавательная роль речи, разви­вается речевое мышление.

Мы упомянули здесь о трех группах детей с недостатками слуха. Первые две группы — с тотальным нарушением слуха: 1) ранооглохшие —дети без приобретенной в обычных условиях речи и овладевающие ею только в условиях специального обуче­ния; 2) позднооглохшие—дети, уже овладевшие речью до на­ступления глухоты и ее сохранившие.

Третью группу составляют дети с частичным дефектом слуха. Это слабослышащие дети с неполноценной речью вследствие слу­хового дефекта.

Последующие главы этой книги посвящены ранооглохшим детям.