Основные хозяйственные занятия

Хозяйственная деятельность восточнославянских переселенцев складывалась довольно трудно и дол­гое время носила неопределенный характер. На формирование крестьянского хозяйства оказали влияние следующие тесно взаимосвязанные причи­ны:

1) изменение традиционного уклада жизни:

2) изменение среды обитания;

3) незнание природно-климатических особенно­
стей местности и связанных с ними форм и методов
ведения хозяйства;

4) коренное отличие системы земледелия (в усло­
виях нагорной полосы оно было более трудоемким
и требовало значительных вложений сил и средств):

5) периодическое обновление состава переселен­
цев;

6) отсутствие приемлемой системы землепользо­
вания в новых условиях;

7) отсутствие путей сообщения и многие другие
причины.

Неизученность края и отсутствие каких-либо ре­комендаций по его освоению привели к тому, что

СОЧИ: страницы прошлого и настоящего

каждая новая партия поселенцев повторяла ошиб­ки и испытывала те же трудности и лишения, что и предыдущие переселенцы.

Первоначальная эксплуатация края свелась к бес­пощадному расхищению природных богатств, к уничтожению вековых лесов и сплошной вырубке ценных древесных пород. Оказавшись в жестких условиях выживания, поселенцы вырубали и пло­довые деревья, чтобы облегчить себе труд сбора урожая. Многие переселенцы терпели неудачу, пы­таясь приспособить свои традиционные сельскохо­зяйственные злаки и приемы земледелия к новым, несвойственным для этого условиям. Часто пересе­ленец, не зная, с чего начать свое хозяйство, выру­бал и продавал лес с отведенного участка, сеял при­вычные культуры, и, когда лес был продан, а уро­жая не получалось, он был вынужден наниматься в работники или покидать край.

Все было, как писал МА. Краевский, "предос­тавлено на волю случая". При удачном стечении обстоятельств (правильный выбор места для посе­ления, подбор сельскохозяйственных культур и т.д.) переселенцы достаточно быстро обживались и хо­зяйства их процветали. Поэтому в конце XIX — начале XX в. поселения русских, украинцев и бело­русов имели довольно разнообразный характер. Как отмечал министр земледелия А.С. Ермолов, "...не­которые из них достигли известной степени зажи­точности, жители их принялись за разведение ви­нограда и фруктов, до персиков включительно, дру­гие же до сих пор не забыли излюбленных ими при­емов хлебной культуры и горько жалуются на то, что в Черноморском крае жить нельзя, потому что там плохо растут рожь, овес и гречиха".

Необходим был длительный период времени для обживания в новой среде и выработки определен­ной системы ведения хозяйства. Так, при расчист­ке участков переселенцы убедились в непригодно­сти своих традиционных топоров для этой рабо­ты. А.В. Верещагин писал: "Нашими русскими то­порами... при эластичности вьющихся растений работать оказалось и затруднительно, и убыточ­но. Расчистка пошла лучше и дешевле, когда были заготовлены особого рода топоры, называемые цалдами... Успех работы также весьма много зави­сит и от времени года: самыми лучшими месяцами для очистки считаются ноябрь, декабрь и январь; в это время работы идут быстро, так как папорот­ник и травы к этому времени засыхают и опадают, кустарник делается открытым...". При обработке почвы переселенцы постепенно стали использовать легкий горский плуг, мотыги, тяпки, так как в дан­ных условиях тяжелый равнинный плуг был непри­годен. Менялся и состав сельскохозяйственных культур, а также сезонность полевых работ.

По сведениям старожилов, в селениях Кузьмин-ка (Волковка), Вторая, Третья и Четвертая Роты жители занимались садоводством и хлебопаше­ством. В садоводстве в значительной степени ис­пользовались насаждения плодовых деревьев пре­жних жителей этих мест — горцев: сливы, яблони, груши, орех-фундук. Среди хлебных культур основ­ными являлись кукуруза и пшеница. Некоторые пе­реселенцы выращивали традиционные культуры: ячмень, овес, сою, картофель, коноплю (в неболь­шом количестве и там, где позволяла земля). Отдель­ные семьи отдавали предпочтение пчеловодству и табаководству. Из животных держали коров, волов, лошадей, свиней и различную домашнюю птицу. Кроме этого, значительную статью дохода состав­ляли дары леса: каштаны, грибы, ягоды, а также сбор фруктов в заброшенных черкесских садах.

Необходимо отметить, что большая часть земель, отведенных в надел переселенцам, оставалась нео­бработанной. Так, например, из 20-30 десятин, оп­ределенных на семью в дер. Раздольная, использо­валось в среднем 3,9 десятины, в дер. Навагинка — 4,2 десятины (данные на 1895 г.). Это было связано не только с трудоемким процессом обработки и большим количеством неудобной земли, но и с сис­темой общинного землепользования, которая, как показал опыт, являлась одним из существенных тор­мозов в развитии хозяйств на побережье.

Общинная форма землепользования применя­лась в селениях, образованных по Положению 1866 г. и расположенных в прибрежной и сред­ней полосе, где имелись более или менее равнин­ные участки земли. Однако в новых условиях эта форма не принесла положительного результата, так как разбросанность удобной земли, неопре­деленность границ земельных наделов, постоян­ная угроза потери отведенного участка создава­ли определенные трудности для поселенцев в освоении местности. Первые межевые работы в этих селениях стали проводить лишь в 90-х гг., поэтому многие поселенцы ограничивались раз­работкой только приусадебных участков.

30-летний опыт колонизации показал, что в ус­ловиях гористой, изрезанной многочисленными ущельями, оврагами и реками местности традици­онная для российских крестьян общинная форма землепользования оказалась непригодной, и исполь­зование подворного надела земли явилось бы опре­деленным стимулом для развития хозяйственной деятельности поселян.

По новому закону 1897 г. выбор той или иной формы владения землей предоставлялся самим пе­реселенцам, большинство которых предпочитали подворный надел. Поселенцы вновь образованных участков, располагавшихся в средней и нагорной

СОЧИ: страницы прошлого и настоящего

полосе, все чаще обращались с ходатайствами о подворном разделе земли. И местная администра­ция шла им навстречу.

На ранее заселенных участках (до 1897 г.) разме­жевание земли происходило чрезвычайно сложно. Поскольку многие поселенцы более или менее об­жились и завели хозяйство, то при разбивке удоб­ных земель подворно приходилось считаться с фак­тическим использованием земли и возведенными постройками. При этом возникали недоразумения различного рода (удаленность надела от усадьбы, чересполосица и т.д.), из-за чего некоторые пересе­ленцы предпочитали покинуть участок, чем посту­питься своими желаниями.

Становление хозяйственной деятельности вновь прибывших поселенцев проходило все в тех же слож­ных условиях (бездорожье, заросли, болезни и т.д.). Построив временное или постоянное жилище, пе­реселенец принимался прежде всего за расчистку участка от леса, отводил на усадьбе место под ого­род и посевы зерновых культур.

Из овощей выращивали картофель, лук, капус­ту; из зерновых—почти исключительно кукурузу и пшеницу. Кукуруза оказалась незаменимым расте­нием в местном хозяйстве: ею кормили скот, птицу, из нее пекли хлеб и готовили многие блюда.

В воспоминаниях Г.И. Симонова о заселении в начале XX в. дер. Алексеевка (Гвай) находим сведе­ния о том, что переселенцы, расчистив отведенные земли, стали сажать орех-фундук, плодовые деревья, разводить огороды, а вырубленный лес продавали

скупщикам из дер. Лазаревка. Из полученных 54 десятин земли на семью (из расчета 9 десятин на мужчину) для ведения хозяйства Симоновы исполь­зовали только 5 десятин удобной земли.

Некоторые новоселы по примеру старожилов пытались заниматься табаководством (в селениях Царский-I, быв. Кузьминского и др.), но, вследствие неумелого ухода, получали урожай плохого каче­ства, стоимостью 5-8 рублей за пуд (а признанные табаководы — армяне продавали по 12 рублей).

Многие поселенцы на участках Аше, Алек, Цар­ский-1, быв. Бочаровского и других занялись пло­доводством и виноградарством. Из плодовых дере­вьев разводили преимущественно фундук, состав­лявший 21% всех посадок, затем персики (18%), сли­вы (16%), груши (15%), яблони (13%), вишни, алы­чу, инжир (9%) и черешни. Небольшое количество земли в каждом хозяйстве (не более 1/20 десятины) было занято под виноградник. Поскольку в соб­ственных садах переселенцев урожаи фруктов были ничтожны и плохого качества, большим подспорь­ем служил сбор фруктов в старых черкесских садах; их в сушеном виде сбывали в Кубанскую область, где обменивали — пуд за пуд на хлеб.

Кроме садоводства, переселенцы охотно занялись пчеловодством. В 1905 г. на участке Царский-I име­лось 218 ульев, быв. Кузьминского — 127, Алек — 97 ульев.

Поселенцы, пытаясь найти наиболее выгодное в хозяйственном отношении занятие, старались раз­водить разнообразные культуры. По сведениям ин-

СОЧИ: страницы прошлого и настоящего

форматоров, в с. Ахштырь и в дер. Воронцовка жи­тели выращивали кукурузу, фасоль, табак, занима­лись садоводством, пчеловодством, домашним жи­вотноводством, а также фруктоводством в бывших садах горцев.

В среде старообрядцев-некрасовцев сохранялось их традиционное занятие—рыболовство; большое значение имели и отхожие промыслы.

Что касается животноводства, то оно, как и все хозяйство, находилось в зачаточном состоянии, о чем можно судить по количеству скота, имевшего­ся у переселенцев. По данным на 1891 г., в хозяй­ствах Сочинского участка содержалось 2065 голов крупного рогатого скота, 2159 — коз и овец, 1379 — свиней, 817 — лошадей.

Сплошная лесистость большинства участков, от­сутствие сенокосов, чистого от зарослей выпаса, обилие зверья, от которого погибал скот, и другие причины не позволяли в первое время держать его в достаточном количестве. Арендовать отдаленные пастбища переселенцы не имели возможности. По­этому большинство жителей ограничивалось самым необходимым количеством лошадей и рогатого ско­та. Наибольшее предпочтение отдавалось разведе­нию свиней, коз и овец.

Таким образом, хозяйственная деятельность во­сточнославянских переселенцев имела разнообраз­ный и в то же время неустойчивый характер. При нестабильном состоянии крестьянских хозяйств часть переселенцев шла работать по найму в име­ния, на дачи и так называемые культурные участки, где в основном занимались сельскохозяйственным трудом и плотничеством.

В конце ХIХ — начале XX в. среди занятий рус­ских, украинских и белорусских переселенцев мож­но назвать следующие:

1) сбор и реализация продуктов леса, а также оре­
хов и фруктов в заброшенных садах горцев;

2) садоводство;

3) хлебопашество (кукуруза, пшеница);

4) домашнее животноводство;

5) пчеловодство;

6) огородничество (картофель);

7) табаководство;

8) заготовка древесины.

Среди домашних занятий в определенной степе­ни сохранялись ткачество, бондарство, изготовле­ние мебели и посуды.

Жилище

Традиционное жилище восточных славян наря­ду с общими чертами имело локальные отличия у русских, украинцев и белорусов. Разнообразие при­родных особенностей территории расселения вос­точных славян, различные социальные, экономичес­кие и исторические условия привели к созданию разных типов восточнославянского жилища, сосу­ществовавших в этнических традициях этих наро­дов.

Основным строительным материалом являлось дерево. Применялась различная строительная тех­ника: срубная, закладная, каркасная ("турлучная"), глинобитная, саманная. Побелка стен, обмазанных глиной, была характерна для украинцев, но встре­чалась и у русских и белорусов, преимущественно в зоне этнических границ с украинцами. Сравнитель­но с другими славянскими народами восточные сла­вяне реже сооружали дома и хозяйственные пост­ройки из камня-песчаника, мела, известняка, грани­та (в южных районах Украины, на территории Во­ронежской, частично Курской, Тульской, Орловс­кой губерний России).

Традиционное сельское жилище за редким исклю­чением (север Белоруссии, Псковской губернии, юго-запад Украины) не имело фундамента.

Жилище восточных славян различалось по об­щей высоте дома (жилая часть), по наличию или отсутствию и высоте подклета и по устройству пола. Для русских в северных и северо-восточных губер­ниях России были характерны большие постройки на высоком подклете. Подклет—пространство под полом (высота от 1,5 до 3 м), использовалось для разных хозяйственных нужд. Значительно ниже и меньше по размерам строилось жилище в Верхнем и Среднем Поволжье, в Московской, Смоленской губерниях, южной части Новгородской, Псковской, в северных уездах Рязанской и Пензенской губер­ний. Для этих районов характерны срубные дома на среднем и низком подклетах. В южнорусских районах бытовало невысокое жилище без подклета с деревянным или земляным полом.

У белорусов было распространено сравнитель­но низкое жилище без подклета с земляным или гли­нобитным полом, а в северо-восточных областях— деревянным.

СОЧИ: страницы прошлого и настоящего

Для украинцев было характерно наземное жили­ще без подклета с земляным, плотно утрамбован­ным полом, смазанным сверху толстым слоем гли­ны.

Наиболее типичными формами крыши восточ­нославянского жилища являлись крыши двухскат­ной и четырехскатной конструкции. Распространен­ными материалами покрытия жилища были дерево (тес, дранка), солома и камыш.

Планировка дома, как и внутренняя обстановка, имела свои локальные этнические особенности. Однако традиционное восточнославянское жилище объединялось рядом общих признаков:

1) наличие в доме жилой избы (хаты), неотапли­
ваемых сеней и клети (коморы) или второй избы
(хаты);

2) наличие духовой "русской" печи, переднего
угла (всегда по диагонали от печи), деревянных по­
латей, стола, неподвижных лавок, полок вдоль стен
и пр.

Обосновавшись на Черноморском побережье Кавказа, русские, украинские и белорусские пе­реселенцы по мере возможности сохраняли свои локальные традиции в строительстве, планиров­ке и внутреннем убранстве жилища. Дома строи­ли бревенчатые, дощатые, с глиняной обмазкой и беленые; крышу покрывали дранкой. Очевидец отмечает, что также строили "турлучные хаты, крытые соломой или камышом. Каждая хата обыкновенно состояла из двух половин, соединен­ных сенями".

Основным строительным материалом по-прежне­му было дерево; наибольшее распространение по­лучили каштан, дуб, орешник.

Однако при возведении жилого дома или хозяй­ственной постройки приходилось учитывать новые природно-климатические условия, что, естественно, видоизменяло жилище. В связи с особенностями горного рельефа и влажного климата при строитель­стве домов стали применяться фундаменты или не­высокие каменные (деревянные) подставки. Хозяй­ственные постройки для хранения сельхозпродук­тов возводились по примеру горцев — на высоких столбах с приспособлением против грызунов. Ам­бары делали дощатыми или плели из лозы орешни­ка.

Для обработки дерева и строительства домов ис­пользовались орудия как кустарного производства, так и фабричного изготовления: топоры различных видов, пилы, сверла, долота и т.д.

Одежда

На развитие традиционной одежды восточнос­лавянских народов большое влияние оказало появ­ление промышленных товаров и изделий, проник­новение многих элементов городской моды (особен­но в женской одежде) еще в прежних местах прожи­вания. Поэтому к моменту поселения русских, ук­раинцев и белорусов на побережье национальная одежда уже подверглась трансформации. И все же в конце XIX — начале XX в. преобладали народ­ные изделия из домотканых материалов, шерсти и кожи, изготавливаемые не только самими поселен­цами, но и мастерами-отходниками. Несмотря на то что традиционный костюм вытеснялся одеждой городского типа, полностью он не исчез и сохра­нялся у старшего поколения, а также в качестве об­рядовой одежды (свадьба, похороны и т.д.).

Мужская одежда восточнославянских народов была более однотипной и состояла из штанов и ру­бахи, которую носили навыпуск, подпоясывая тка­ным, плетеным или кожаным поясом с кистями или без них.

Для украинцев характерны рубахи с прямым раз­резом ворота, для русских — с косым воротом, бе­лорусы носили рубашки разного покроя, но чаще с отложным воротником. Рубашки украшались вы­шивкой (грудь, манжеты или ворот).

Женская одежда была более разнообразной и варьировала по областям. Однако можно выделить общие черты: рубашка (русские) или сорочка (ук­раинцы, белорусы), сарафан (русские), разнообраз­ная набедренная одежда, состоявшая из одного или нескольких неполностью сшитых или совсем не сшитых друг с другом полотнищ шерстяной ткани. Это понева, понька (русские), панева, колышка (бе­лорусы), плахта, дерга, запаска (украинцы).

Юбка — более поздний тип одежды, чем понева, плахта и т.п. Как часть традиционного костюма она

СОЧИ: страницы прошлого и настоящего

была характерна для белорусов (спадница) и в мень­шей степени—для украинцев (спидница) и русских. Юбка (не традиционная, а как поздняя городская мода) широко распространилась у всех трех наро­дов, особенно во второй половине XIX в. Шили ее из самых разнообразных, чаще всего фабричных тканей. Передник составлял существенную, однако не обязательную часть женского костюма. У восточ­нославянских народов он был:

1) поясной одеждой, укрепленной на талии (бе­
лорусы, украинцы);

2) наплечной — туникообразного покроя или же
нагрудной, укреплявшейся на груди (русские).

К нагрудной женской одежде относились разно­образные безрукавки — кофты или куртки без ру­кавов: кабат, гареэт, китлик (белорусы), кирсетка (украинцы), душегрейка (русские).

Основным традиционным видом обуви, плетен­ной из древесной коры, являлись лапти (русские), личаки (украинцы), пахлапни (белорусы). Прими­тивная кожаная обувь (поршни—русские, пасталы — белорусы, постолы — украинцы) употреблялась повсюду, но наиболее была распространена в юго-западных украинских областях. Из других видов праздничной женской кожаной обуви были распро­странены коты (русские), черевики (украинцы), ча-равики (белорусы). Шили их на толстой подошве с каблуком. Сапоги были преимущественно мужской обувью, но носили их и женщины, особенно укра­инки.

В конце ХIХ — начале XX в. появляются разно­образные виды городской обуви: башмаки, ботин­ки, туфли.

Таким образом, для периода конца XIX — нача­ла XX в. были характерны процессы интенсивного видоизменения, вытеснения традиционной одежды восточнославянских народов и распространения одежды городского типа, которая испытывала вли­яние "европейского" покроя.