Абелардо Ринсоли — Ох, (тяжело поднимается с постели, спал он в одежде, выглядит уставшим, бесконечно утомленным.)

Вот до чего все же парадоксальная штука, годы, учат тебя насыщают новыми знаниями о чрез дело, радуют тебя свершеньями твоими новыми обещают принципиальную, такую желанную тебе перспективу........... а вот, когда начинаешь понимать что то уже значительное, когда кисть твоя сама уже знает, не только как? и что?, но и зачем?, когда мыслишь дело легко, нравится тебе не только основные его прелести, но и такие обворожительные подробности, радуешься этой легкости, беспечен от того что так знаешь, что дело летит буквально, мысль парит твоя и все тебе славно смотреть и думать ведь греет оно тебя и развитьем и все новыми тайнами раскрытыми и успехом твоим, труда твоего счастливого.

Все тебе в любовь и нежность спокойную и вот тут то именно те же годы! Те же!

Годы и рушат тебя окончательно как будто посмеиваясь над тобой, над беспомощностью твоей и все то хорошо и многое ты понял, а сколько не успел..........

Сколько?!

Тут и взгрустнется тебе и подумаешь так же вяло как и безысходно в последующих размышлениях, что вот пожалуй и все, пролетела жизнь твоя и так оно все стремительно, зря думал ты что до чего то дошел, что что то контролируешь, управляешь чем то, все оно решается за тебя....

Смеются шальные.

Хохочут пакостники.

Хохочут и все то им ветреным весело, все то им резвится бы только, вот когда торопился этим и живешь, странно все это придумано, ей богу странно, когда же приходишь к чему то нужному, чему то правдивому, чему то существенному, чему то твоему действительно слышишь только смех лет прожитых твоих и не можешь уже радоваться и остановился как будто и изможден и жалеешь, жалеешь себя разваливаешься, сыплешься как песок.

На земь.

В землю уходишь, от неба дальше.

Появляется синьора, одета богато, но мила не ухоженностью, а счастливой походкой особым движеньем своим, чем то неуловимо — притягательным.

Рената Буалья — Вот значит где здравствует ныне, художник упрямый тот, как же звали его, ах, кажется Абелардо.

Абелардо Ринсоли — Синьора Буалья! Боже!

Рената Буалья — Боже, боже и все возвышенные люди а спят в одежде!

(Смеются, тепло обнимаются как старые друзья, она не брезгует объятьями с ним.)

Абелардо Ринсоли — Да!, так вот, вы знаете собор..........собор.. Рената Буалья — Известно то уж всей округе нашей Абелардо и рады за тебя мы и с радостью приехала я видеть тебя вновь желаю, может что нибудь покажешь мне что сделали в соборе вы?

Абелардо Ринсоли — Пока что только разошлись ведь то Собор, но показать наброски я могу, эскизы, вот.......

Начинает спешно искать.

Рената Буалья — Да не трудись же так, труда тебе хватает.