Стереотипизация и нехолистичное теоретизирование

Построение теории обычно подразумевает процедуру селекции, а это, в

свою очередь, означает, что теория призвана сделать более выпуклыми и

очевидными одни аспекты мира и менее очевидными другие. Всякая нехолистичная

теория представляет собой попытку рубрификации или классификации. Однако

никому еще не удалось создать универсальной классификации, которая смогла бы

объять собой все существующие в природе феномены; всегда найдется нечто, не

укладывающееся в рамки класса, или занимающее промежуточное положение между

четко разграниченными рубриками, или нечто такое, что можно отнести сразу к

нескольким рубрикам.

Кроме того, нехолистичной теории почти всегда свойственны попытки

абстрагироваться от конкретного содержания феномена, она всегда старается

подчеркнуть часть его характеристик, с ее позиций особо важных и значимых. В

результате этого характеристики, не попавшие в поле зрения теории, лишаются

законного права на существование, и вместе с ними законного права на

существование лишается и часть истины. Нехолистичная теория всегда

препарирует реальность, исходя из неких прагматических соображений, и потому

любую из них в лучшем случае можно счесть лишь одним из фрагментов общей

картины реальности. Но даже комбинация всех существующих теорий не может

дать нам целостного представления о мире. Богатство и разнообразие мира

гораздо чаще открываются человеку при помощи непосредственного восприятия,

на которое в полной мере способны скорее люди с художественным

мировосприятием, эмоционально открытые индивидуумы, чем ученые интеллектуалы

и теоретики. Я готов допустить, что способность к постижению всех сторон

конкретного феномена в наиболее полном виде и наиболее совершенным способом

проявляется в так называемых мистических переживаниях.

Приведенные здесь соображения помогают нам обнаружить одну из важнейших

особенностей индивидуального опыта, а именно? его принципиальную

антиабстрактность. Антиабстрактность не равнозначна той конкретности

восприятия, о которой писал Гольдштейн. Люди, страдающие органическими

поражениями мозга, восприятие которых предельно конкретно, на самом деле не

способны воспринять всех чувственных характеристик объекта. Они способны

разглядеть в предмете только ту характеристику, которая существенна для

конкретной ситуации. Так, например, бутылка вина для них? это только

бутылка вина и ничего более; они не в состоянии увидеть в ней элемент

интерьера или средство самообороны, или пресс-папье, или огнетушитель. Если

определить абстрагирование как селективное внимание к одним свойствам

объекта в ущерб множеству других, неважно, какими причинами продиктована эта

избирательность, то мы вправе назвать пациентов Гольдштейна людьми,

склонными к абстрагированию.

Таким образом можно заключить, что вышеназванные способы познания

реальности, в известной мере, противоположны друг другу. И в самом деле,

стремление к классификации опыта может мешать его осмыслению, а стремление

извлечь выгоду из опыта может лишить человека радости познания. Только

некоторые из психологов обратили внимание на этот факт, но зато о нем в один

голос говорят все исследователи мистических и религиозных переживаний. Олдос

Хаксли, например, пишет: "Человек взрослеет, и его знание о мире становится

все более концептуализированным и систематизированным. Человек накапливает

огромный багаж фактов утилитарного содержания. Но эти приобретения возможны

только за счет ухудшения качества мгновенного постижения, за счет

притупления и утраты интуитивных способностей" (209).fo

Однако, постижение многообразия природы? далеко не единственная и уж

никак не самая насущная с биологической точки зрения форма наших

взаимоотношений с ней, и поэтому было бы глупо походя отвергать

необходимость теорий и абстракций, какими бы опасностями они не грозили

человеку. Их преимущества огромны и очевидны, особенно с точки зрения

коммуникации и практического взаимодействия с миром. Если бы я вознамерился

раздавать рекомендации, то первая из них звучала бы так: если ученый,

мыслитель, интеллектуал, теоретик осознает, что когнитивные процессы? вовсе

не единственно возможное средство постижения реальности, то его движение к

знанию станет гораздо более мощным, гораздо более продуктивным. Арсенал

исследователя может и должен включать в себя все многообразие методов

постижения истины. Мы без сожаления уступаем часть из них поэтам и

художникам, не понимая, что тем самым закрываем перед собой двери, ведущие к

тем аспектам реальности, постижение которых невозможно средствами

абстрагирования и интеллектуализации.

В Приложении В приведена аргументация, которая позволяет нам

предполагать принципиальную возможность холистичного теоретизирования,

возможность построения такой теории, которая не будет расчленять реальность

на отдельные, изолированные, никак не связанные друг с другом составляющие,

которая будет рассматривать различные феномены во всей совокупности их

взаимосвязей, как грани целого, неотделимые от целого, как фигуры на общем

фоне реальности, как разные стадии приближения к единой истине.