Не под контролем

ВИДЕНИЕ

[Испания — Великобритания — США — Китай — Швеция]

I

ОДНАЖДЫ, ВО ВРЕМЯ НАШЕГО flfl

пребывания в Вальядолиде, я сидел на белом ^

пластиковом садовом стуле и вместе с тыся- Ц^

чей других людей смотрел, как несколько че- L»

ловек из Талсы исполняли на сцене весьма впечатляющий танцевальный номер под ак­компанемент ди-джея, а чей-то страстный голос, что-то говорил по-испански в микро­фон. Это был мощный танец парней в тяже­лых ботинках, и он хорошо сочетался с мощ­ным ритмом и странно ритмичным наложе­нием испанского текста. Я не большой фанат танцев, но этот номер мне понравился.

Что-то в этом танце и синтаксисе испанско­го текста показалось мне знакомым, как ког­да ты узнаешь актера в фильме, но никак не можешь сообразить, где он еще играл. Вдруг я услышал знакомые слова — «Venga! C'mon!», и до меня начало доходить, что здесь, в Валь­ядолиде, на моих глазах американская танце­вальная группа показывала номер с переве­денным на испанский язык текстом того сти­хотворения, которое я написал полгода тому

ВИДЕНИЕ_________________________

назад в Англии. Эти слова, которые я однажды ночью написал на стене молитвенной комнаты и назвал «Видение», теперь жили своей жизнью, независимо от меня, и необъяснимым образом распространялись по всему миру с невероятной скоростью, со­вершенно выйдя из-под контроля.

ЧИЧЕСТЕР

Конечно, всегда есть вероятность того, что мы все сошли с ума.

На часах было почти 3:15 утра. Я пришел на ночную смену в мо­литвенную комнату в Чичестере, где мы молились без перерыва уже несколько недель. Я бродил по комнате, читал надписи на стенах и пытался молиться. Из колонок звучал Моби, а я при­хлебывал «Red Bull»³⁰ и старался стряхнуть с себя сон, который витал недалеко, готовый вернуться, если я не буду бдительным.

«Что я вообще делаю здесь среди ночи, когда все нормальные люди спят и видят десятый сон?» — спрашивал я себя, пытаясь разобраться в событиях нескольких предыдущих недель: в борь­бе с Богом, в «погоне за диким гусем» по Европе, в том, что было в Гернгуте и в Дуби, а теперь— в этой безумной молитвенной комнате. Не было ли все это несколько экстремальным?

Я взял большой синий маркер и несколько листов бумаги, сел на полу и начал писать: «Подходит ко мне парень и говорит: «Какое у тебя видение? В чем тут дело?»» Я хотел объяснить те мечты и видения, которые побуждали нас молиться, как никог­да раньше. Наверное, когда ты плывешь против течения, когда поступаешь вопреки тому, что ожидает от тебя общество, что от тебя ожидает твоя церковь, — ты должен уметь объяснить­ся».

Слова, изливавшиеся на бумагу, были отражением бесед, мыс­лей и молитв прошедших недель, месяцев, а иногда — и прошед-

30. Марка безалкогольного энергетического напитка (прим. пер.).

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ших десятилетий. Вскоре я перестал замечать время и стал то­ропливо записывать поток своих мыслей, последовательность словесных образов, которые ложились на бумагу под задушев­ные госпел-сэмплы Моби, наполнявшие комнату. Я формулиро­вал декларацию духовных намерений, которой суждено было распространиться далеко за пределы этого бывшего склада в Чичестере (хотя, конечно, в тот момент у меня и мыслей об этом не было). Если бы я знал, что произойдет с моим стихотворени­ем-молитвой, меня бы просто заклинило, и я бы оказался не в состоянии что-то написать, но тогда, среди ночи, я был наеди­не с моим 1осподом и, забыв обо всем на свете и потеряв счет времени, изливал на бумаге свои пылкие мысли.

Затем я прикрепил эти листы бумаги скотчем к матерчатой пе­регородке, разделявшей комнату, и пошел домой спать, хотя до сих пор не мог успокоиться. Вот что я написал:

ВИДЕНИЕ

Подходит ко мне парень и говорит: «Какое у тебя видение V В чем тут дело?» Я открываю рот и говорю такие слова...

Видение?

Видение — это ИИСУС; это как наваждение, это опасно, это не­возможно отрицать — ИИСУС.

Видение — это армия молодых людей. Ты видишь кости? Я вижу армию.

И они СВОБОДНЫ от материализма. Они смеются над маленькими тюрьмами «с 9 до 17». Они могут в понедельник есть икру, а во вторник — хлебные кор­ки.

31. В книге размышлений, которая будет называться просто «Видение», я собираюсь исследовать библейские образы, которые скрываются за сло­вами, написанными мной в ту ночь. В этой книге, которая выйдет в свет в 2004 году, я постараюсь выразить свои мысли и чувства относительно того, что означает радикальное христианское ученичество в третьем тысячеле­тии.