Аллея Университетского парка, упирающаяся в вековой дуб. Теплый сухой ветер. За час до заката. Идут Анна и Пётр.
Анна: Возьми меня под руку, так всегда ходили моя бабка с дедом.
Пётр: (исполняя просьбу) Вас воспитывали дедушка с бабушкой?
Анна: Они были нам хорошими родителями, лучше, чем бывают настоящие. Бабка была русская медсестра, а дед немец, фашист, он прошёл всю войну, носил пулю под сердцем, спал чуть ли не сидя. Он долго ещё мучился комплексом вины. Ушёл в веру. Наверное, именно поэтому нас с Марией отдали в семинарию – дед хотел через нас замолить свои грехи. Потом курс ещё мы проучились в медицинском. А в год, как нам исполнилось 18, они по очереди умерли, будто дождавшись нашего совершеннолетия, чтобы мы не попали в чужие руки.
Пётр: Извини.
Пауза.
Анна: (щурит глаза) Что ты сейчас чувствуешь?
Пётр: (сознавая интимность момента) В области левой руки – ничего.
Анна: (обиженно) Ты не находишь в этом…
Подходят к вековому могучему дубу, у которого, облокотившись спиной к стволу, сидят Илия, Матвей и Мария.
|
|
Пётр выпускает руку Анны, здоровается. Садятся на траву.
Матвей: (сквозь зубы) Ну, здравствуй, друг.
Пётр: (не замечая Матвея) А где Герман?
Илия: Он у Розенталя. Они, кажется, играют в шахматы.
Матвей: (с ненавистью) Куда там. (смотря на Петра) Шах и мат.
Мария: Анна, мы прошли. Все вместе.
Анна: И Ева с Адамом?
Мария: Да. И Герман. Только Саша не прошла.
Илия: Да много кто не прошёл. Хотя в группу набрали даже пятнадцать человек вместо двенадцати.
Илия: Мне виделся сон.
Анна и Мария: Да? Расскажи!
Матвей: (про себя, с усмешкой) Ну давай, давай…
Илия: Я видел бездетное серое небо. По холодной земле вереницей, закованные в кандалы, шли люди, одетые как в средние века. Там был король, судья, монах, крестьянская девушка, какой-то земледелец. Это легко было определить – по их одежде. Они шли за старухой в чёрном саване. Вереницу заключал юноша, но уже без кандалов, и маленькая девочка, которая шла чуть поодаль него, и всё причитала на латыни «Respice post te! Heminem te memento!», что означает «Обернись! Помни, что ты – человек!» Эти люди проходили поле не то расцветших тюльпанов, не то бледных асфоделей – не помню. Они проходили песчаные барханы и пришли к стае ворон, клюющих зерно. У большой мраморной статуи стоял бородатый старец, похожий на скульптора, который, видимо, и высыпал зерно. Когда я посмотрел на его руки – сон кончился.
Матвей: (про себя) Очередной красивый бред.
Мария: Решено. Сегодня же мы устроим спиритический сеанс.
Анна: Ты смотрел сонник?
Матвей: Какой сонник?! Ему нужно к психиатру.
Мария: (с укором) Матвей…
Пётр: Пойдёмте к театру. Пора.