Стр. 22

сущность постарался взять от показа Вахтангова. Пос­ле того как роль была переработана, Евгений Багра­тионович отметил мое исполнение, но с той поры я стал остерегаться считать свою работу закон­ченной до придирчивой и самокритичной про­верки.

Насколько мы знаем, такие жестокие уроки, запоминавшиеся на всю жизнь, получили и еще многие из учеников Вахтангова.

Евгений Багратионович обладал способностью показать, как именно данный актер должен сыг­рать данную роль, и эти показы были каким-то особенным раскрытием создаваемого сценического образа. Впоследствии нам приходилось видеть замечательные показы знаменитых режиссеров. Но э^о были великолепно сыгранные этими режис­серами роли, и их трактовку предлагалось повто­рить актеру, в то время как Вахтангов подсказы­вал то зерно, из которого должна вырасти роль у данного исполнителя. Эта работа с предельным увлечением проделывалась над самыми малень­кими ролями.

«Чтобы ответить на вопрос, что такое театр,— говорил Е. Б. Вахтангов,—нужно перечислить его элементы. Первый из них — коллектив. Один ге­ниальный актер не театр; это монстр, чудо. Пред­почитать одного великого актера хорошему теат­ру — значит отрицать сущность театра, так как

зто понятие включает в сеоя понятие коллек­тива»¹.'

В нас воспитывалась ответственность за появ­ление на сцене хотя бы на одно мгновение, потому что театр есть коллектив, ансамбль, в котором главное — это качество исполнения, и прекрасно сыгранная маленькая роль такая же художествен­ная ценность, как и большая. Это убеждение под­держивалось тем вниманием, которое Вахтангов оказывал исполнителям небольших ролей в толпе, ролей без слов и в репетиционной работе, и после просмотра спектаклей, что требовало от каждого исполнителя самостоятельной домашней работы над упражнениями, ролями и т. д. Мы стремились принести на урок новое, дополняющее и разви­вающее то, что найдено на прошлой репетиции.

Занятия с Вахтанговым были для нас праздни­ком, и мы ждали их с большим нетерпением. Но Евгений Багратионович часто болел и не прихо­дил на назначенный урок. И если урок отменялся, мы начинали самостоятельные занятия. Придумы­вались этюды. Сидящие в зрительном зале делали замечания по поводу того, как они игрались. Иногда, так как всем хотелось играть, подгото­влялся многоактный этюд-спектакль, в котором была занята вся студия. Этот этюд игрался для

По записи В. К. Львовой.