Международная безопасность в контексте отношений Россия-НАТО

Российские воинские контингенты совместно с военнослужащими стран НАТО приняли участие в санкционированных ООН миротворческих операциях в БиГ и Косово, осуществляется практическое взаимодействие между Россией и НАТО в сфере борьбы с международным терроризмом, подписано соглашение о спасании на море, проводятся совместные учения, идёт работа по некоторым направлениям военно-технического сотрудничества.

Сначала немного истории. В феврале 2006 года в Московском государственном лингвистическом университете по решению Ученого совета был открыт Информационный центр по вопросам международной безопасности. Центр ориентирован на совершенствование подготовки специалистов-международников и развитие в университете образовательной и научно- исследовательской работы в сферах региональной и международной безопасности, международной экономики, финансов и права, международных отношений, политологии, социологии, а также международной журналистики и связей с общественностью.

В рамках Соглашения между университетом и Управлением по общественной дипломатии Организации Североатлантического договора в Центре развернут Контактный пункт НАТО, располагающий печатной и электронной базами данных по деятельности альянса в сфере международной безопасности. Установлены партнерские связи с Информационными центрами ООН.

В Центре регулярно проводятся круглые столы, конференции, молодежные форумы, конкурсы и ролевые игры. Всё это позволило существенно углубить наши знания проблем международной безопасности и, самое главное, способствовало развитию интереса к их самостоятельному системному изучению.

Российская Федерация, с одной стороны, и Организация Североатлантического договора и ее государства-члены, с другой стороны, будут совместно строить прочный и всеобъемлющий мир в евро-атлантическом регионе на принципах демократии и безопасности, основывающейся на сотрудничестве. Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников. Общей целью России и НАТО является преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества и укрепление взаимного доверия и сотрудничества. Конечно, новый уровень отношений принес и продолжает приносить свои плоды. Ведь обе стороны заинтересованы в противодействии терроризму и, к счастью, постепенно пришло понимание того, что решить подобные проблемы можно только сообща. Более того, подчеркивалась приверженность принципам ООН и ОБСЕ и прав человека, что способствует обеспечению безопасности и не входящих в СРН государств Европы, и стабильности в мировом масштабе. Нельзя сказать, что отношения России и НАТО даже за последние 10 лет были безоблачными. Достаточно вспомнить хотя бы приостановку нашей страной сотрудничества 24 марта 1999 г. в связи с началом бомбардировок НАТО Югославии. Были и остаются многие другие не снятые причины для взаимного недоверия: расширение НАТО на Восток, планы развертывания систем ПРО у границ России, размещение военных баз в Румынии и Болгарии. Однако взаимодействие развивается и становится более плодотворным, и каждый год делались какие-либо значимые шаги (открытие миссии России при НАТО, Военной миссии связи и Информбюро НАТО в Москве.) Но, возможно, именно в год юбилеев важных вех сотрудничества нам придется констатировать, что уровень взаимопонимания между Россией и Североатлантическим альянсом все же низок и неясно, что ждет эти отношения в будущем. А ведь, как уже отмечалось выше, эти отношения крайне важны для стабильности.

О кризисе говорят не только какие-то косвенные показатели, но и в прямом смысле слова «говорят» российские и зарубежные дипломаты, а уж дипломаты признают трудности в отношениях сторон, только если происходит что-то серьезное.

В своем недавнем интервью постоянный представитель России при НАТО Константин Тоцкий открытым текстом заявляет, что не понимает партнеров по Совету Россия-НАТО (по поводу размещения Вашингтоном ракет-перехватчиков и радаров в Восточной Европе). «Вашингтон заявляет, что все эти ракеты-перехватчики и радары в Восточной Европе для того, чтобы защищать союзников, - отмечает российский постпред. Но союзников-то даже и не спрашивает. Американский проект не нуждается в одобрении совета НАТО. Европейские послы говорят мне, что это, мол, двусторонние отношения: Вашингтон – Варшава, Вашингтон – Прага, Вашингтон – Москва... НАТО здесь ни при чем». Вообще, как становится ясно хотя бы из этого интервью, российским дипломатам в Брюсселе просто зачастую не удается понять, чего же хотят натовские коллеги в целом, или какие-либо государства-члены по отдельности. И как их интересы и планы согласуются между собой. Подобная ситуация сложилась с российско-натовским проектом ПРО ТВД. После довольно продуктивных совместных учений и получения, как следствие, хороших результатов все это «зависло в воздухе». Более того, возникает совершенно непонятная ситуация, когда параллельно с работами по созданию совместной ПРО ТВД Россия – НАТО появляется отдельная натовская ПРО ТВД, а вот теперь стало известно о планах размещения Соединёнными Штатами Америки своей системы противоракетной обороны в Европе. Причем я хочу подчеркнуть, что США, оставаясь членом НАТО, выступают лишь от своего имени и считают возможным вести переговоры непосредственно со странами, где они хотят установить данные системы.

Вызывают вопросы и действия отдельных государств-членов НАТО. Например, на слушаниях в Комитете по делам вооруженных сил Палаты представителей Конгресса США министр обороны Роберт Гейтс заявил буквально следующее: «Кроме ведения войны с глобальным терроризмом, мы должны противостоять угрозам, с которыми сталкиваются США из-за ядерных амбиций Ирана и Северной Кореи и нечетких позиций таких стран, как Россия и Китай, которые к тому же занимаются наращиванием вооружений». Глава комитета начальников штабов США Питер Пейс вторит своему начальнику. Он также не знает, «что может случиться в таких местах». На заявления начальников такого ранга нельзя не реагировать. С одной стороны получается, что системы ПРО в Восточной Европе не направлены против РФ, а с другой - якобы «нечеткие позиции» России являются предметом для беспокойства администрации США. Но более интересно, на мой взгляд, другое. Вот что сказал накануне встречи НАТО на высшем уровне в Риге американский профессор Дэвид С. Йост, старший научный сотрудник Оборонного колледжа НАТО в Риме. «Возможно, что США и несколько других союзников по НАТО приступят к созданию противоракетной обороны «полного спектра», не дожидаясь пока будет принято решение о закупках необходимых средств Североатлантическим союзом в целом». И далее: «Если США и некоторые другие союзники по НАТО сделают шаг вперед в области создания противоракетной обороны «полного спектра» в рамках ряда двусторонних программ сотрудничества, это может ускорить принятие коллективных решений Североатлантическим союзом по вопросу противоракетной обороны». То есть ученый фактически раскрыл стратегию «игры на опережение», которые мы могли наблюдать в действии. И несмотря на то, что «выраженные в статье взгляды принадлежат только автору», становится понятно, что их разделяют и в некоторых ведомствах Соединенных Штатов. И если связать заявления Гейтса и Пейса с двусторонними переговорами, то видно, что России есть над чем задуматься. Вообще, одним из самых непростых аспектов российско-натовских отношений мне представляется именно ситуация, когда отдельные государства-члены Организации Североатлантического договора делают какие-либо заявления или предпринимают какие-то действия, связанные с военно-политической стороной вопроса. Как их рассматривать? Ведь в течение долгих лет многие наши соотечественники (в том числе и в руководстве) воспринимали Запад (НАТО) как нечто единое, как целостное образование. И, видимо, именно сегодняшний момент становится переломным. Уже не только в Европе (как в странах НАТО, так и в нейтральных государствах), но и в России приходит понимание того, что НАТО – не монолит, а клуб, объединяющий страны на основе ряда определенных принципов (географических, военных, стратегических и т.п.) и между членами этой организации различий и противоречий возможно даже больше, чем объединяющих факторов. То есть НАТО объединяет государства на определенной основе, но это отнюдь не значит, что эти страны будут действовать по воле Брюсселя, пожертвовав собственными интересами. И все же в первую очередь членство в данной организации влияет на военную составляющую государств.

В результате всех возможных изменений в статусе государств-соседей России на ее границах и эскалации напряжения могут возникнуть (хотя в Грузии они уже возникли) мятежные формирования, что, разумеется, не будет способствовать установлению безопасности во всем регионе Восточной Европы.

Итак, НАТО была создана в 1949 году, в начале «холодной войны». Спустя 6 лет, как противовес ей, была создана Организация Варшавского Договора (ОВД). Это были две военно-политические структуры, заключавшие в своих рядах государства, разделившие мир на два противоборствующих лагеря. Но в 1991 с распадом Советского Союза распалась и ОВД. Мир, разделенный Берлинской стеной, перестал существовать. Новые государства, образовавшиеся на территории бывшего СССР, бывшие соседи по социалистическому лагерю и натовцы перестали считать друг друга врагами и встали на путь сотрудничества в разных областях, в том числе и военной. По логике, и НАТО должна была вскоре постигнуть участь ОВД. Но нет. В том же 1991 году в Риме на встрече глав государств, государств-членов Альянса «была определена Стратегическая концепция, определившая новые подходы к обеспечению безопасности основанной на диалоге, сотрудничестве и коллективной обороне. На этой же встрече была принята Декларация о мире и сотрудничестве, определившая новые задачи и направления деятельности НАТО в свете новой общей институциональной основы безопасности в Европе и сфере развития партнерских отношений со странами Центральной и Восточной Европы, некогда бывшими противниками. Для налаживания более тесных отношений с последними был учрежден специальный Совет североатлантического сотрудничества (ССАС). С развитием этих партнерских отношений, расширением количества государств-партнеров за счет стран СНГ и появлением программы НАТО «Партнерство ради мира», в 1997 г. ССАС сменил Совет евро-атлантического партнерства (СЕАП)».

Современные конкретные цели и направления деятельности НАТО строятся на основе Стратегической концепции Североатлантического Союза, одобренной главами государств/правительств на заседании Североатлантического совета в Вашингтоне 23–24 апреля 1999 г.

Опираясь на принципы Договора 1949 г., на первое место Стратегическая концепция выдвигает задачу обеспечения безопасности Евро-атлантического региона, подчеркивая неразрывность судеб Европы и Северной Америки». Конечно, обеспечение безопасности столь важного в мировом масштабе региона – хорошая цель. Только вот «подбор» новых членов НАТО проводится, на мой взгляд, исходя из концепции «кого только возможно набрать». Да, все «ключевые» державы региона (Франция, Канада, США, Италия, Германия, Великобритания) входят в НАТО. Однако в Европе издавна существует пятерка экономически развитых, традиционно нейтральных государств (Швеция, Финляндия, Австрия, Швейцария, Ирландия). И не слышно голосов по поводу того, что безопасность Евро-атлантического региона страдает из-за нейтралитета этих очень важных игроков на геополитической карте Европы. Более того, даже страны НАТО в некотором роде не едины. Франция вышла из военной структуры Альянса более сорока лет назад, Испания и Исландия туда и не входили (у последней вообще нет своих вооруженных сил и в Военном комитете ее представляет гражданский чиновник, а не начальник Генштаба).В век глобализации не совсем понятно, по какому принципу объединены страны в этом военно-политическом союзе. Евро-атлантических резервов расширения уже почти не останется (если, как и предполагается, в Альянс войдут Украина, Албания, Грузия, Хорватия и Македония), но натовцы наверняка будут удовлетворены таким развитием событий, полагая, что безопасность в регионе возможна без России, вышеупомянутой пятерки нейтральных государств, Белоруссии. А ведь есть еще Средиземноморье, и это тоже частично Европа и частично Атлантика, но никто не говорит о членстве, скажем, Марокко, Кипра, Алжира в НАТО. Это отчасти справедливо и для Мексики, а ведь напряженность на границах Альянса может перечеркнуть многие усилия союзников внутри НАТО. Грузия, кстати, находится на крайнем юго-востоке Европы, а учитывая давнее членство Турции в НАТО (Турция расположена в основном в Азии), можно предположить, что недалек тот час, когда Среднеазиатские республики получат приглашение вступить в Организацию. Тогда уже окончательно перестанет быть понятным принцип отбора кандидатов в Организацию Североатлантического договора.

Что касается угроз, с которыми борется Альянс, то это не какие-то конкретные угрозы, связанные с Евро-атлантическим регионом - они во многом схожи с опасностями, стоящими перед другими международными организациями, в частности ОДКБ. Ведь наркотики, распространение оружия массового поражения, региональная напряженность – универсальные проблемы, а уважение суверенитета и целостности государств, действие в рамках международного правового поля, желание видеть как весь мир, так и каждый его регион стабильным и безопасным – общие ценности. Поэтому я убежден, что в недалеком будущем с каждым годом все чаще будет ставиться вопрос о той нише, которую занимает НАТО в современном мире. Итак, НАТО не берет на себя роль силы, объединяющей все мировые центры (или хотя бы их большинство), с целью способствования безопасности на планете. Это, безусловно, очень трудная задача, и речь об образовании такого трансконтинентального союза, объединяющего абсолютно разных геополитических игроков, стремящихся тем не менее к одному результату, сегодня не стоит. Сегодня невозможно представить столь тесное образование, где США, Германия, Россия, Китай, ЮАР, Бразилия и, скажем, Пакистан выступали бы единым фронтом и это образование имело реальные полномочия (а не консультативные, как СЕАП). Эти полномочия едва ли можно было бы применить, ведь эти страны не смогли прийти к консенсусу по большинству вопросов (тут можно вспомнить Совбез ООН, где всего пять постоянных членов, но право вето – не такое уж редкое явление). То есть такой союз пока нельзя создать даже игрокам одной «Великой шахматной доски».