Литературные заимствования в повести А.С.Пушкина «Метель». Роль сна в произведении

В 1811 г. в Ненарадове жил помещик, богатый и радушный, у которого была 17-летняя дочь Марья Гавриловна, привлекательная невеста.

Повествователь рассказывает о Марье Гавриловне откровенно иронически, например: «Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и, следственно, была влюблена. Предмет, избранный ею, был бедный армейский прапорщик <…> Само по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной <…> запретили дочери о нем и думать <…> Наши любовники были в переписке. И всякий день видались наедине в сосновой роще или у старой часовни. Там они клялися друг другу в вечной любви, сетовали на судьбу и делали различные предположения. Переписываясь и разговаривая таким образом, они (что весьма естественно) дошли до следующего рассуждения: если мы друг без друга дышать не можем, а воля жестоких родителей препятствует нашему благополучию, то нельзя ли нам будет обойтись без нее? Разумеется, что эта счастливая мысль пришла сперва в голову молодому человеку и что она весьма понравилась романтическому воображению Марьи Гавриловны…» (VI, 70-71). Видимо, эта ирония содержалась уже в рассказе девице К.И.Т., поэтому читатель может легко представить себе К.И.Т. — старая дева, в свое время также начитавшаяся романов и прошедшая через подобное (тайное венчание, романтические письма, запечатанные «тульской печаткою, на которой изображены были два пылающие сердца с приличной надписью», VI, 71). Марья Гавриловна и Владимир Николаевич договорились тайно обвенчаться в соседней деревне Жадрино.

Накануне бегства из дома Марья Гавриловна видит страшный сон: «То казалось ей, что в самую минуту, когда она садилась в сани, чтобы ехать венчаться, отец ее останавливал ее, с мучительной быстротою тащил по снегу и бросал в тёмное, бездонное подземелие… и она летела стремглав с неизъяснимым замиранием сердца; то видела он Владимира, лежащего на траве, бледного, окровавленного. Он, умирая, молил ее пронзительным голосом поспешить с ним обвенчаться…» (VI, 71-72). Сон Марьи напоминает сразу два известных в литературе сна: сон Софьи в «Горе от ума» и сон Светланы из одноименной баллады Жуковского. Светлана во сне увидела странное и страшное венчание с умершим женихом, Марья в повести Белкина попадет в не менее интересную, но совершенно не страшную ситуацию. Марья уехала ночью в Жадрино, а Владимир из-за метели заблудился и не попал на собственную свадьбу. Марья вернулась домой и тяжело заболела. Владимир с горя ушел в армию, был тяжело ранен в 1812 г. (сон сбылся) и умер в Москве (осуществился балладный мотив мертвого жениха). Марья Гавриловна свято хранит его память.

Бурмин, раненый гусарский полковник 26-ти лет (см. его характеристику на С.77), привлекает ее внимание, Бурмин тоже, но ведет себя странно. В итоге оказалось, что Бурмин женат на Марье Гавриловне — выяснилось, что тогда в церкви в Жадрино Марья упала в обморок, а как раз в это время через Жадрино случайно (из-за метели!) проезжал Бурмин, в церкви его приняли за жениха и обвенчали. Страшная трагическая история, приснившаяся Светлане в балладе Жуковского в повести Белкина обернулась забавной историей.

Однако содержание этой истории больше, чем ее понимают герои. Как и во всех других повестях Белкина, в «Метели» события оцениваются разными героями по разным шкалам ценностей. Марья Гавриловна воспринимает свое поведение совершенно всерьез, не видя никакой литературности; Владимир тоже видит себя и Марью литературно; соседи воспринимают Марью Гавриловну прозаически, даже цинично — они «дивились ее постоянству и с любопытством ожидали героя, долженствовавшего наконец восторжествовать над печальной верностию этой девственной Артемизы» (VI, 76); Бурмин воспринимает случившееся как недоумение, как счастливый случай, не более того; девица К.И.Т., когда-то рассказавшая эту историю Белкину, как мы видели, иронически относится к героям, но она совершенно серьезно рассказывает окончание истории и тем самым выдает себя, она тоже верит в красивые романтические совпадения.

Точка зрения Белкина сложнее. Всё в жизни происходит, конечно, не по литературным образцам (70) (эпиграф из «Светланы» сразу же обнажает литературные модели в поведении героев), но и не случайно. Конечно, метель вмешалась в жизнь героев и поменяла женихов. Эпиграф из «Светланы» подключает к этой истории представления Жуковского (и других романтиков) о существовании таинственной, неявленной человеку закономерности нашей жизни, судьбы. Так суждено было — встретиться Марье и Бурмину. Но если Белкин так думает, то тогда с ним явно не согласен Пушкин: нет в этом совпадении никакого смысла, слепая случайность

В жизни нет скрытой логики, «оттуда» никто и ничто не правит «здесь». Метель развела одних и свела других — но какой у этого смысл? Разве стало лучше? Хорошо ли, что метель сломала жизнь Владимиру? Жизнь как метель, когда небо сливается с землею, слепая и бессмысленная стихия