2015-10-16
1840
Поправки в Федеральный закон о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции ФЗ № 171, вступили в силу с января и июля 2006 г.:
– передача 80% водочных акцизов на федеральный уровень (т.е. поступающая в региональные бюджеты доля акцизов, собираемых с производимого в регионе алкоголя, была урезана до 20%), что привело к снижению заинтересованности региональных властей в спаивании населения;
– увеличение оплаченного уставного капитала для производителей спирта и крепкой алкогольной продукции, что привело к закрытию мелких производителей;
– разрешение региональным властям увеличивать оплаченный уставной капитал для торговцев алкоголем, что привело к закрытию мелких торговых предприятий в регионах (с января);
– введение нового порядка лицензирования деятельности, связанной с реализацией крепких алкогольных напитков. Большинство мелких точек сельской торговой сети не отвечало новым требованиям;
– введение списка из четырех обязательных денатурирующих добавок для технических спиртосодержащих жидкостей (бензин, керосин, битрекс и кротоновый альдегид). Добавление любой из этих добавок в установленных данными поправками количествах делает спиртосодержащую жидкость действительно непригодной для питья, и эти денатураты плохо выводятся во время перегонки спирта[164][46] (с июля);
|
|
|
– в июле произошла смена акцизных марок и внедрение Единой государственной автоматизированной информационной системы (ЕГАИС) электронной регистрации алкоголя. Внедрение прошло не без проблем, что незамедлительно вызвало кризис пустых полок на алкогольном рынке в июле;
– нехватка новых федеральных специальных и акцизных марок привела к остановке производства алкоголя в январе и сбоям в работе ЕГАИС – в июле;
– отмена порядка закупок спирта по квотам, выдаваемым Минсельхозом, который также занимался выдачей другой согласовательной документации;
– запрет на импорт молдавских и грузинских вин.
К середине 2006 года оживилось обсуждение вопроса о введении госмонополии на алкоголь. В октябре 2006 года Председатель Госдумы Б. В. Грызлов заявил о необходимости ввести монополию не только на оборот спирта, но и на розничную продажу алкогольной продукции. Мэр Москвы Ю.М. Лужков предложил монополию на производство алкогольной продукции и спирта. В конце 2007 года в Госдуму был внесен (и отклонен) законопроект о создании госмонополий на алкоголь в регионах, разрешающий региональным властям создавать компании с исключительным правом продажи алкогольной продукции[165][47].
(б) Отмечено снижение производства и потребления россиянами в разном виде этилового спирта, прежде всего крепких напитков. Такие изменения отмечены впервые с 1998 г. Всего по итогам года было недопроизведено около 10% водки и ликероводочных изделий, а потери рынка, по данным его участников, превысили $1 млрд[166][48].
|
|
|
Поправки в ФЗ №171 привели к резкому падению продаж легального крепкого алкоголя, в первую очередь в сельской местности. Сократились также производство и продажа спиртосодержащих жидкостей технического назначения. С осени 2006 г. эта ниша стала заполняться жидкостями медицинского и парфюмерного назначения, не охваченными требованиями к денатурации и ставками акцизов. В частности, распространились гепатотоксичные, содержащие хлористые добавки антисептики[167][49].
(в) Отмечена волна сообщений в СМИ об эпидемии токсических гепатитов с низкой летальностью. Заметное снижение смертности населения страны в этот период отмечено впервые с 1998 г. По данным Росстата, в 2006 г. умерло на 138,2 тысячи человек меньше, чем в 2005 г. Смертность снизилась преимущественно за счет причин смерти, динамика которых тесно связана с потреблением алкоголя[168][50]. Особенно сильно сократилась смертность от алкогольных отравлений – на 7,5 тыс., что составляет 20,7%. В 2007 г. минимальный уровень отравлений достигнут в июле, в период кризиса на алкогольном рынке. Сильно снизилась смертность от убийств – на 19,7% (7,1 тыс.). Отмечено также снижение смертности от самоубийств (7,5% или 3,6 тыс.) и транспортных травм (5,3% или 2,3 тысячи), болезней системы кровообращения (5,3% или 74,9 тысяч) и органов дыхания (13%), а здесь группой риска являются маргинализированные слои, включая алкоголиков и лиц БОМЖ[169][51]. Среди мужчин смертность снизилась сильнее (на 8,4%), чем среди женщин (на 4%). Смертность на селе сократилась на 6,4%, в городской местности – на 6,3%[170][52]. В 2007 г. снижение алкогольной и общей смертности продолжилось. Существенно, что снижение по причинам смертности в 2006–2007 гг. не может быть объяснено реализацией в этот период ПНП «Современное здравоохранение», так как было аналогичным снижению смертности во время осуществления программы М.С. Горбачева по борьбе с пьянством и алкоголизмом. Тем не менее, масштабы алкогольной смертности в России до сих пор остаются катастрофически высокими.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. О НЕОБХОДИМОСТИ УСКОРЕННОГО ВНЕДРЕНИЯ МЕР ОГРАНИЧИТЕЛЬНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АЛКОГОЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ СКАНДИНАВСКОГО ТИПА
В РОССИИ В УСЛОВИЯХ РАЗВОРАЧИВАЮЩЕГОСЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА
Ускоренное внедрение мер ограничительной алкогольной политики скандинавского типа в России в настоящее время представляется особенно необходимым из-за разворачивающегося экономического кризиса для того, чтобы избежать повторения социогуманитарной катастрофы, которую наша страна пережила в первой половине 1990-х годов. В те годы острый экономический кризис сопровождался резким ростом смертности, числа убийств, самоубийств, разводов, брошенных детей и т.д. (см. рис. III.1[171][53][172][54][173][55][174][56][175][57]): 
|
Аналогичные процессы наблюдались и во многих других постсоветских странах (например, в Эстонии и на Украине), однако происходило это далеко не во всех государствах, ранее входивших в Советский Союз.
Исследования показывают, что резкий рост смертности, числа убийств, самоубийств, разводов, брошенных детей и т.д. наблюдался только в тех странах, в которых экономический кризис сопровождался резким ростом потребления алкоголя с выходом на критически опасные значения. В тех же постсоветских странах, где такого роста не наблюдалось (либо даже происходило некоторое снижение потребления алкоголя) не наблюдалось и никакого резкого роста смертности, числа убийств, самоубийств, разводов, брошенных детей и т.д. (Более того, в таких странах эти показатели социального неблагополучия в первой половине 1990-х годов могли даже снижаться.) При этом наблюдалось это вне всякой зависимости от остроты экономического кризиса.
|
|
|
В России (а также, скажем, в Эстонии или Беларуси) глубина экономического кризиса была средней на постсоветском фоне. Например, в Грузии или Азербайджане экономический кризис был значительно сильнее (см. рис. III. 2)[176][58]:
Однако именно в России, Эстонии и (в несколько меньшей степени) Беларуси, где экономический кризис не был столь сильным, наблюдалось резкое ухудшение ситуации по всем основным показателям социогуманитарного неблагополучия; а в Туркменистане, Грузии и Азербайджане, где экономический кризис был заметно более глубоким, никакого резкого ухудшения не наблюдалось. Более того, по некоторым показателям здесь могло наблюдаться даже определенное улучшение (см. рис. 5.3[177][59][178][60][179][61][180][62]):
Главным фактором, обусловившим остроту социально-гуманитарного кризиса в постсоветских странах начала 1990-х годов, был рост потребления алкоголя до критически высокого уровня.
Резкий рост потребления алкоголя до критически высоких значений наблюдался в начале 1990-х годов далеко не во всех постсоветских странах. Необходимо иметь в виду, что официальные данные о продаже алкогольных напитков для данного периода не дают возможности судить о реальной динамике потребления алкоголя из-за того, что на постсоветском пространстве именно в это время получили колоссальное распространение нелегальное производство и нелегальная продажа алкоголя. Более реальное представление об этой динамике для этого периода дают данные по смертности от алкогольных отравлений и по зарегистрированным случаям алкогольных психозов («белая горячка») (см. Рис. III. 4–5[181][63][182][64]):
С точки зрения динамики потребления алкоголя постсоветские страны образуют три группы:
первая группа: страны, в которых в начале 1990-х годов наблюдался резкий рост потребления алкоголя до критически высоких уровней (Россия, Эстония, Латвия, Литва, Беларусь, Украина);
|
|
|
вторая (промежуточная) группа: страны, где потребление алкоголя заметно выросло, но не до критически высокого уровня (Казахстан, Молдова, Киргизия);
третья группа: страны, в которых в начале 1990-х годов потребление алкоголя сокращалось, существенно не менялось или выросло до относительно низкого уровня (Грузия, Армения, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан).
Острый социогуманитарный кризис наблюдался в начале 1990-х годов только в странах первой группы, где экономический кризис сопровождался ростом потребления алкоголя до критически высоких уровней. В странах третьей («безалкогольной») группы значительного ухудшения по большинству показателей социального неблагополучия не наблюдалось; более того, по некоторым показателям во многих странах этой группы ситуация даже несколько улучшилась. Наконец, во второй (промежуточной) группе наблюдалось некоторое ухудшение по большинству показателей социального неблагополучия, но в заметно менее высокой степени, чем в странах первой группы (см. рис. III. 6[183][65][184][66][185][67][186][68]):
Итак, резкий рост смертности, числа убийств, самоубийств, разводов, брошенных детей и т.д. наблюдался только в тех странах, в которых экономический кризис сопровождался резким ростом потребления алкоголя с выходом на критически опасные значения. В тех постсоветских странах, где резкого роста потребления алкоголя до критически опасного уровня не наблюдалось (либо даже происходило некоторое снижение потребления алкоголя), не наблюдалось и никакого резкого роста смертности, числа убийств, самоубийств, разводов, брошенных детей и т.д. (более того в таких странах эти показатели социального неблагополучия в первой половине 1990-х годов могли даже снижаться).
В России уровень потребления алкоголя сохраняется на уровне середины 1990-х годов, что делает необходимым для избежания повторения в нашей стране социогуманитарной катастрофы срочное внедрение рекомендованных Всемирной организацией здравоохранения ООН жестких ограничительных мер алкогольной политики скандинавского типа (см. выше).
Для достижения этих целей представляется целесообразным восстановление государственной монополии на розничную торговлю алкогольными напитками, разрушенную в 1992 г. в ходе обвальной приватизации.
Данные меры могли бы дать не только социальный, но и большой экономический эффект. Действительно, исследования показывают, что значительное повышение акцизов на алкоголь ведет одновременно как к снижению потребления алкоголя, так и к росту доходов бюджета[187][69], что является очень существенным в условиях экономического кризиса, ибо может позволить как уменьшить дефицит бюджета, так и стимулировать производство через поддержку социально незащищенных слоев. Данные меры будут особенно эффективны в этом отношении при одновременном повышении в 4–5 раз и акцизов на табачные изделия[188][70].
Таким образом, чрезвычайная ситуация острого экономического кризиса требует и чрезвычайных мер по ограничению доступности алкоголя. В этих условиях представляется целесообразным не растягивать внедрение данных мер на 5–10 лет, а ввести их в полном объеме (включая восстановление госмонополии на розничную продажу крепких алкогольных напитков) в ближайшие полгода.
[1][1] Немцов А. В., Терехин А. Т. Размеры и диагностический состав алкогольной смертности в России //
Наркология. 2007. № 12.
[2][2] Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации, 2008, с. 55.
[3][3] Аналитическая записка подготовлена Д. Леоном (руководитель отделения неинфекционных заболеваний
Школы гигиены и тропической медицины Лондонского университета) по заказу Общественного совета
Центрального федерального округа.
[4][4] Росстат, 2007 г.
[5][5] Проблемы регионов. Интервью по месту жительства 1500 респондентов 15-15 июля 2006 г. (http://bd.fom.ru/report/map/tb062807).
[6][6] Вспоминая антиалкогольную кампанию Горбачева // Пресс выпуск ВЦИОМ № 207. Москва, 13 мая 2005 г.
(http://www.wciom.ru/?pt=45&article=1256).
[7][7] Треть россиян выступают за введение сухого закона // NEWSRU.COM, 22 июля 2006 г. (http://www.newsru.com/arch/russia/22jul2006/alk.html).
[8][8] Протоиерей Илия Шугаев. Свобода и зависимость. Беседы со старшеклассниками о курении, алкоголизме
и наркомании. ИС РПЦ, 2009. – 208 с.
[9][9] Всемирная база данных по алкоголю (http://www.who.int/globalatlas/default.asp).
[10][10] В «Докладе о состоянии здоровья в мире», обнародованном Всемирной организацией здравоохранения на
51-й ежегодной Всемирной ассамблее здравоохранения ВОЗ заявлено: «Между 1987 и 1994 гг. ожидаемая
продолжительность жизни при рождении среди мужчин в Российской Федерации упала более чем на 7 лет,
до 57,6 лет. В некоторых частях страны падение было еще большим, и ожидаемая продолжительность жизни
упала до 49 лет, величины, сопоставимой со многими районами Африки южнее Сахары. Ожидаемая
продолжительность жизни женщин также упала, хотя и до значительно меньшей степени, что привело к 13-
летней разнице между мужчинами и женщинами – самому большому известному различию между полами.
Эти изменения являются беспрецедентными для индустриально развитой страны в мирное время…» (World
Health Report 1998 Life in the 21st century A vision for all Report of the Director-General World Health
Organization. Geneva, 1998. P. 122 (http://www.who.int/whr/1998/en/whr98_en.pdf).
[11][11] КОНЦЕПЦИЯ демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года. Утверждена
Указом Президента Российской Федерации от 9 октября 2007 г. № 1351
(http://demoscope.ru/weekly/knigi/koncepciya/koncepciya25.html).
[12][12] Не подтвердилась роль бедности как главной причины роста смертности в России. Экономический кризис
начала 1990-х объясняет только меньшую часть прироста смертности. После 1998 г. отмечается рост
доходов граждан, уровня оптимизма и качества медицинского обслуживания (судя, например, по статистике
материнской и младенческой смертности), однако число умирающих в течение года в 1999–2005 гг. выросло
на 300 тысяч (см., например: Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути
преодоления демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006. С. 11–19; они же. Алкогольная
катастрофа. Как остановить вымирание России? // Алкогольная катастрофа: Алкогольная катастрофа и
потенциал алкогольной политики в снижении алкогольной сверхсмертности в России/ Отв. ред.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС, 2008. С. 7–11). Показатели смертности в России, в целом,
аномально велики для страны с высоким уровнем экономического развития, не втянутой в
широкомасштабные военные действия, располагающей развитой системой здравоохранения. Россия
занимает 67-е место по производству ВВП на душу населения и только 115-е место по ожидаемой
продолжительности жизни. В десятках гораздо более бедных, чем Россия, стран смертность существенно
ниже российской, продолжительность жизни населения, особенно мужчин, намного выше, например, в
странах Закавказья, Центральной Азии, в Албании, Монголии (см., например: World Development Indicators
Online. Washington, DC: World Bank, 2009. URL: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/
DATASTATISTICS/0,,contentMDK:20398986~pagePK:64133150~piPK:64133175~theSitePK:239419,00.html). В
России самая высокая продолжительность жизни наблюдается в самых бедных регионах: Ингушетии и
Дагестане (см., например: Федеральная служба государственной статистики. Регионы России. Социально-
экономические показатели 2006. М.: Росстат, 2007. С. 84). Больше всего от кризиса смертности в России
пострадала экономически наиболее благополучная группа – мужчины трудоспособного возраста, а не дети,
пенсионеры и женщины (см., например: Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы,
механизмы и пути преодоления демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006. С. 38–42).
Мужская сверхсмертность – одна из наиболее тяжелых проблем нашей страны и яркое выражение
масштабного социального кризиса.
[13][13] Алкогольный психоз известен также под названием «белая горячка».
[14][14] Егоров В.Ф., Корчагина Г.А., Кошкина Е.А., Шамота А.З. Наркологическая ситуация в России (по данным
официальной медицинской статистики за 1996) // Русский медицинский журнал. 1998. Т. 6. № 2. С. 109–114.
[15][15] Расчеты основаны на данных, приведенных в публикации видного российского демографа Е. А. Тишука
«Если я заболею» (Почему вымирают русские. Последний шанс. М.: ЭКСМО, 2004. URL:
http://www.miroslavie.ru/library/pvr5.htm).
[16][16] Krietman N. Alcohol Consumption and the Prevention Paradox // British Journal of Addiction 81 (1986):
353-363; Cherpitel C. J. Alcohol and Injuries: A Review of International Emergency Room Studies // Addiction 88
(1993): 923-938; Кудашев А.Р. Парадокс профилактики и группы высокого алкогольного риска // Профессия
и здоровье. М.: Дельта, 2007. С. 557–559. Нордлунд С. Алкогольная политика скандинавских стран: научные
основания, эмпирические исследования и перспективы // Алкогольная катастрофа: Алкогольная
катастрофа и потенциал алкогольной политики в снижении алкогольной сверхсмертности в России / Отв.
ред. Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС, 2008. С. 283–299.
[17][17] Немцов А. В., Терехин А. Т. Размеры и диагностический состав алкогольной смертности в России //
Наркология. 2007. № 12.
[18][18] «Государство не будет жалеть денег на борьбу с курением и алкоголизмом» // ИТАР-ТАСС, 8 мая 2008 г. (http://demoscope.ru/weekly/2008/0333/rossia01.php).
[19][19] Министерство здравоохранения и социального развития РФ. Отчет о деятельности Министерства здравоохранения и социального развития РФ в 2008 году и о планах на 2009 год. М.: Министерство здравоохранения и социального развития РФ, 2009. С. 44 (http://www.minzdravsoc.ru/social/social/75/ar_FINAL_All.pdf).
[20][20] См., например: Маркес П. В., Цюрке М., Рокко Л., МакКи М., Леон Д., Фаррингтон Дж., Носиков А., Лаатикайнен Т., Данишевский К., Бакилана А.-М., Логинова Т., Де Гейнд В., Фрид Э., Лагебрюннер Дж. К., Си Дж., Гоним А. 2006. Рано умирать. Проблемы высокого уровня заболеваемости и преждевременной смертности от неинфекционных заболеваний и травм в Российской Федерации и пути их решения. Вашингтон – Москва: Всемирный банк ООН – Издательство «Алекс», 2006; WHO Regional Office for Europe. Interpersonal Violence and Alcohol in the Russian Federation. Geneva: WHO Regional Office for Europe, 2006 (http://www.euro.who.int/document/e88757.pdf).
[21][21] См., например: Вирганская И. М. Внезапная смерть и алкоголь // Здравоохранение Российской Федерации 6 (1991): 18-20; Anderson P. Alcohol and Risk of Physical Harm // Alcohol and Public Policy: Evidences and Issues / Ed. by H. D. Holder and G. Edwards. Oxford: Oxford University Press, 1995. P. 82-113; McKee M., Britton A. A Positive Relationship between Alcohol and Heart Deceases in Eastern Europe: Potential Physiological Mechanism // Journal of the Royal Society of Medicine 91 (1998): 402-407; Александри А. Л., Константинов В. В., Деев А. Д., Капустина А. В., Шестов Д. В. Потребление алкоголя и его связь со смертностью от сердечно-сосудистых заболеваний мужчин 40—59 лет (данные проспективного наблюдения за 21,5 года) // Терапевтический архив 75/12 (2003): 8-12; Klatsky A. Alcohol and Cardiovascular Health // Integrative and Comparative Biology 44/4(2004): 324-329; WHO (World Health Organization). Global Status Report on Alcohol. Geneva: World Health Organization, 2004. P. 38, 47-49; Averina M., Nilssen O., Arkhiposky V. L., Brox J. C-reactive protein and alcohol consumption: Is there a U-shaped association? Results from a population-based study in Russia. The Arkhangelsk study // Atherosclerosis 27 (2005): 309-315; Политика по контролю кризисной смертности в переходный период / Отв. ред. В. М. Школьников, В. В. Червяков. М.: ПРООН, 2000; Немцов А. В. Алкогольная смертность в России. М., 2001; Немцов А.В. Алкогольный урон регионов России. М., 2003; Халтурина Д.А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006.
[22][22] Потребление алкоголя – по оценке А. Немцова (Немцов А.В. Алкогольный урон регионов России. М.:
«NALEX», 2003; он же. Алкогольная история России: Новейший период. М.: ЛИБРОКОМ/URSS, 2009.
С. 205–232). Продолжительность жизни – по данным Всемирного банка ООН (World Development Indicators
Online. Washington, DC: World Bank, 2009. URL: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/
DATASTATISTICS/0,,contentMDK:20398986~pagePK:64133150~piPK:64133175~theSitePK:239419,00.html).
[23][23] Немцов А. В., Терехин А.Т. Размеры и диагностический состав алкогольной смертности в России.
Наркология. №12. 2007; Немцов А.В. Алкогольная история России: Новейший период. М.:
ЛИБРОКОМ/URSS, 2009. С. 233–277.
[24][24] РИА-Новости. Медведев серьезно обеспокоен масштабами потребления алкоголя в РФ. 14/07/2008
(http://www.rian.ru/politics/20080714/113907523.html).
[25][25] Немцов А.В. 2009. С. 270.
[26][26] Немцов А.В. 2009. С. 264.
[27][27] Немцов А. В. Алкогольная смертность в России. М., 2001; он же. Алкогольный урон регионов России. М.,
2003; Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006.
[28][28] См. об этом напр.: Политика по контролю кризисной смертности в переходный период / Отв. ред.
В. М. Школьников, В. В. Червяков. М.: ПРООН, 2000. С. 117.
[29][29] Тищук Е. А. Здравоохранение Российской Федерации 2 (1997): 34-36.
[30][30] Политика по контролю кризисной смертности в переходный период / Отв. ред. В. М. Школьников,
В. В. Червяков. М.: ПРООН, 2000. С. 191.
[31][31] Zaridze D., Maximovitch D., Lazarev A., Igitov V., Boroda A., Boreham J., Boyle P., Peto R., Boffetta P. Alcohol
poisoning is a main determinant of recent mortality trends in Russia: evidence from a detailed analysis of mortality
statistics and autopsies // International Journal of Epidemiology 38/1 (2009): 142–153.
[32][32] См., например: Немцов А. В. Алкогольная история России: Новейший период. М.: URSS, 2009. С. 270.
[33][33] Немцов А.В. 2009. С. 274.
[34][34] Немцов А. В. Алкогольный урон регионов России. М.: NALEX, 2003.
[35][35] Сон И. М., Тен М. Б., Пронина Т. В. Особенности выявления и распространения туберкулеза среди
различных социальных групп населения // Медико-социальные проблемы социально обусловленных
заболеваний / Ред. В. И. Стародубов. М.: ЦНИИОЗ, 2004. С. 41-44.
[36][36] Global Status Report on Alcohol. Geneva: World Health Organization, 2004. P. 37.
[37][37] Источник: Федеральная служба государственной статистики (http://www.gks.ru).
[38][38] База данных Всемирной организации здравоохранения «Global Mortality Database»
(www.who.int/healthinfo/morttables/en/).
[39][39] Социальный мониторинг «Инноченти», 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre, 2004.
[40][40] Немцов А. В. Алкогольная смертность в России: масштаб и география проблемы // Алкогольная
катастрофа и потенциал алкогольной политики в снижении алкогольной сверхсмертности в России /
Отв. ред. Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС, 2008. С. 78–84.
[41][41] См., например: Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления
демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006. С. 43–51.
[42][42] Халтурина Д.А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления
демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006. С. 48.
[43][43] Stickley A., Leinsalu M., Andreev E., Razvodovsky Yu., Vagero D., McKee M. Alcohol poisoning in Russia and
the countries in the European part of the former Soviet Union, 1970–2002. The European Journal of Public Health
17/5 (2006): 444–449; Росстат. Распределение умерших по причинам смерти. IV. Демография
(http://www.gks.ru/bgd/regl/B09_01/IssWWW.exe/Stg/d01/4-0.htm, цит. 29.03.2009).
[44][44] Смертность населения Российской Федерации 2002 г.: Статистические материалы. М.: Минздрав РФ,
2003; Харченко В. И., Найденова Н. Г., Буромский И. В., Корякин М. В., Вирин М. М., Ундинцев В. М.
Острая интоксикация этиловым спиртом, а не его суррогатами - основная причина смертельных отравлений
алкоголем в России // Наркология 10 (2005): 50-59 (http://demoscope.ru/weekly/2005/0227/
analit04.php#_FNR_18).
[45][45] Демографический ежегодник России 2008. М.: Росстат. С. 264–290.
[46][46] Статистика ДТП на российских дорогах за 2008 год: почти 30 тысяч погибших // Российская газета,
13 января 2009 г. (http://www.rg.ru/2009/01/13/gibdd-statistika-anons.html).
[47][47] Сошников С.С. Роль алкогольного фактора в формировании потерь здоровья населения в результате
дорожно-транспортных происшествий (на примере Москвы). Диссертация на соискание кандидатской
степени. М.: ЦНИИОИЗ, 2008. С. 6.
[48][48] Кулеша Н.В. Медико-социальная и экспертная оценка дорожно-транспортного травматизма в
современных условиях (на примере Амурской области). Диссертация на соискание научной степени.
Хабаровск, 2006 (http://www.fesmu.ru/ON/Diss/kulesha.doc).
[49][49] Немцов А.В. 2009. С. 274.
[50][50] Sher L. Alcohol consumption and suicide // Quarterly Journal of Medicine 99/1 (2006): 57–61.
[51][51] WHO Suicide Rates (per 100,000), by Country, Year, and Gender, 2003
(http://www.who.int/mental_health/prevention/suicide/suiciderates/en/); WHO Mortality Database.
(http://www.who.int/healthinfo/morttables/en/index.html).
[52][52] Немцов А. В. Алкогольная смертность в России 1980–90-е гг. М.: «NALEX», 2001; он же. Алкогольный урон регионов России. М.: «NALEX», 2003; МВД РФ. Преступность и правонарушения (2000-2004). Статистический сборник. М.: МВД РФ, 2005.
[53][53] Немцов А. В. Алкогольная история России. Новейший период. М.: УРСС, 2008. С. 271.
[54][54] Политика по контролю кризисной смертности в переходный период / Отв. ред. В. М. Школьников,
В. В. Червяков. М.: ПРООН, 2000. С. 119.
[55][55] Б аза данных Европейского юро Всемирной организации здравоохранения «Здоровье для всех» (http://data.euro.who.int/hfadb/).
[56][56] Андриенко Ю. В. В поисках объяснения роста преступности в России в переходный период:
криминометрический подход // Экономический журнал ВШЭ 5/2 (2001): 194–220; МВД РФ. Преступность и
правонарушения (2000-2004). Статистический сборник. М., 2005. С. 64.
[57][57] В Москве растут все цены, кроме цен на вытрезвители: 100 рублей уже 15 лет. NEWSru.com:: В России.
Четверг, 1 января 2009 г. 14:10.
[58][58] МВД РФ. Преступность и правонарушения (2000-2004). Статистический сборник. М., 2005.
[59][59] МВД РФ. Преступность и правонарушения (2000-2004). Статистический сборник. М., 2005. С. 64.
[60][60] Межличностное насилие и алкоголь в Российской Федерации. Копенгаген: Всемирная организация
здравоохранения, 2006. С. 7.
[61][61] Ильяшенко А.Н. Основные черты насильственной преступности в семье // Социологические исследования, № 4, 2003. С. 85–90.
[62][62] Градскова Ю. Домашнее насилие как социально-психологическая и культурная проблема.
(http://www.prof.msu.ru/publ/book5/c5_3_2.htm. Цит. 18.04.09).
[63][63] United Nations Demographic Yearbook 2004. New York, NY: United Nations, 2004
(http://unstats.un.org/unsd/demographic/products/dyb/dyb2004.htm); National Center for Health Statistics. (2004).
Births, Marriages, Divorces, and Deaths: Provisional Data for November 2003. National Vital Statistics Report, 52
(20), Table A. (PHS) 2004-1120 (http://www.cdc.gov/nchs/products/pubs/pubd/nvsr/52/52-23.htm).
[64][64] ВЦИОМ. Кризис брака: кто виноват и что делать. Москва, 24–25 февраля, 2007
(http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/4083.html).
[65][65] Шипицына Л. М., Иванов Е. С., Виноградова А. Д., Коновалова Н. Л., Крючкова Л. Л. Развитие личности ребенка в условиях материнской депривации. СПб.: ЛОГУ, 1997.
[66][66] Social Monitor Innocenti 2006. Florence: UNICEF, 2006. P. 62; см. также: Социальный мониторинг «Инноченти» 2006. Флоренция: Детский фонд ООН, 2006. С. 16. http://unicef-icdc.it/publications/pdf/ism06_overview_rus.pdf).
[67][67] http://www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=655724&ct=news
[68][68] Коротаев А. В., Комарова Н. Л., Халтурина Д. А. Законы истории. Вековые циклы и тысячелетние тренды. Демография, экономика, войны. М.: КомКнига/УРСС, 2007.
[69][69] Рощина Я. М., Бойков А. В. Факторы фертильности в современной России. М.: EERC, 2005.
[70][70] Е. А. Тишук. "Если я заболею" // Почему вымирают русские. Последний шанс. Москва, ЭКСМО, 2004
(www.netda.ru).
[71][71] Шереги Ф. Э., Арефьев А. Л. Оценка наркоситуации в среде детей, подростков и молодежи. М.: ОПТИМ, 2003 (http://narkotiki.ru/research_5663.html). (эта ссылка относится к рисунку 1.6 (прим. Ред.))
[72][72] Шереги Ф. Э., Арефьев А. Л. 2003. Оценка наркоситуации в среде детей, подростков и молодежи. М.:
ОПТИМ (http://narkotiki.ru/research_5663.html).
[73][73] Grant B. F., Dawson D. Age of Onset of Alcohol Use and Its Association with DSM-IV Alcohol Abuse and
Dependence: Results from the National Longitudinal Alcohol Epidemiologic Survey // Journal of Substance Abuse 9 (1997): 103–110.
[74][74] Andreasson S., Allbeck P., Rosmelsjц A. Alcohol and Mortality among Young Men: Longitudinal Study of
Swedish Conscripts // British Medical Journal 296 (1988): 1021-1025.
[75][75] Brown A. S., S. F. Tapert, Granholm E., Delis D. C. Neurocognitive Functioning of Adolescents: Effects of
Protracted Alcohol Use // Alcoholism: Clinical and Experimental Research 24 (2000): 164–171; Monti P. M.,
Miranda R., Nixon K., Sher K. J., Swartzwelder H. S., Tapert S. F. Adolescence: Booze, Brains and Behavior //
Alcoholism: Clinical and Experimental Research 29 (2005): 207–220.
[76][76] Engberg J., Morral A. R. Reducing Substance Use Improves Adolescents’ School Attendance // Addiction 101
(2006): 1741–1751.
[77][77] МВД РФ. Преступность и правонарушения (2000-2004). Статистический сборник. М.: МВД РФ, 2005.
[78][78] Европейская база данных ВОЗ «Здоровье для всех» (http://www.euro.who.int/hfadb?language=Russian).
[79][79] Wasserman Danuta, Cheng Qi, Jiang Guo-Xin. Global suicide rates among young people aged 15-19 // World
Psychiatry 4/2 (2005): 114-120.
[80][80] Аналитическая записка подготовлена Д. Леоном (руководитель отделения неинфекционных заболеваний
Школы гигиены и тропической медицины Лондонского университета) по заказу Общественного совета
Центрального федерального округа.
[81][81] Расчеты произведены Д. Леоном, профессором Школы гигиены и тропической медицины Лондонского университета.
[82][82] Алкоголь в Европейском регионе / Rehm N., Room R., Edwards G. Eds. Geneva: World Health Organization, 2001. C. 122.
[83][1] Всемирная база данных по алкоголю (http://www.who.int/globalatlas/default.asp).
[84][2] Mäkelä K., Room R., Single E., Sulkunen P., Walsh B. Alcohol, Society, and the State. Vol. I. A comparative
study of alcohol control. Toronto: Addiction Research Foundation, 1981; Single E. et al. 1981. Alcohol, society and
the state. Vol. II. The social history of control policy in seven countries. Toronto: Addiction Research Foundation,
1981
[85][3] Нужный В. П., Савчук С. А. Алкогольная смертность и токсичность алкогольных напитков // Партнеры и
конкуренты. 2005. № 5, с. 18-26, № 6, с. 27-35, № 7, с. 24-31, № 8, с 15-21.
[86][4] Bloomfield K. et al. 1997. Alcohol Consumption and Alcohol Problems among Women in European Countries.
Berlin: Institute for Medical Informatics, Biostatistics and Epidemiology, Free University; Raistrick D., R. Hodgson,
and B. Ritson. (eds.). 1999. Tackling Alcohol Together: the Evidence Base for UK Alcohol Policy. London: Free
Association Books; Jefferis B., C. Power, O. Manor. 2003. Adolescent Drinking Level and Adult Binge Drinking in
a National Birth Cohort. Addiction 100: 543-549 Stahre M., T. Naimi, R. Brewer, J. Holt. 2006. Measuring Average
Alcohol Consumption: the Impact of Including Binge Drinks in Quantity–Frequency Calculations. Addiction 101:
1712; Murray R. P., J. E. Connett, S. L. Tyas, R. Bond, O. Ekuma, C. K Silversides, G. E. Barnes. 2002. Alcohol
Volume, Drinking Pattern, and Cardiovascular Disease Morbidity and Mortality: Is There a U-shaped Function?
American Journal of Epidemiology 155(3): 242–248.
[87][5] Treisman D. Alcohol and Early Death in Russia: The political economy of self-destructive drinking. Moscow: State University – Higher School of Economics, 2008; Treisman D. Death and Prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis // The Economics of Transition 17 (2009, in press).
[88][6] Uotila J. Area Presentation: Nordic Countries. Paper presented at the International Seminar on Alcohol Retail Monopolies. Stockholm, 27–29 August, 2007.
[89][7] Гиль А., Поликина О., Королева Н., Макки М., Томкинс С., Леон Д. Доступность и характеристики
непитьевого алкоголя, продаваемого в 17 российских городах в 2007 г. // Наркология 12 (2008): 51–81.
[90][8] Гиль А. с соавт., 2008.
[91][9] McKee M., Suzcs S., Sarvary A., Adany R., Kiryanov N., Saburova L., Tomkins S., Andreev E., Leon D. The
Composition of Surrogate Alcohol Consumed in Russia // Alcoholism: Clinical and Experimental Research 29
(2005): 1884–1888.
[92][10] Исследование избыточной смертности мужчин трудоспособного возраста. Краткий обзор результатов
исследования по материалам конференции // Население и общество 241-242
(http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0241/analit06.php).
[93][11] Рум Р. Алкогольная политика: положение дел и проблемы в Европе и Северной Азии // Алкогольная
катастрофа и потенциал алкогольной политики в снижении алкогольной сверхсмертности в России /
Отв. ред. Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС, 2008. С. 241 (http://alkopolitika.ru/files/
Alkogolnaya%20katastrofa.pdf).
[94][12] Приказ Министерства образования Российской Федерации от 28.02.2000 N 619 «О концепции
профилактики злоупотребления психоактивными веществами в образовательной среде».
[95][13] Демьянова А. А. Факторы и типы потребления алкоголя и табака в России // Экономическая социология
6/1 (2005): 78–94.
[96][14] Андриенко Ю. В., Немцов А. В. Оценка индивидуального спроса на алкоголь. М.: EERC, 2005 (www.cefir.ru/download.php?id=626).
[97][15] Демьянова А. А. Факторы и типы потребления алкоголя и табака в России // Экономическая социология
6/1 (2005): 78–94.
[98][16] Источник: Treisman D. Death and Prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis // The Economics of
Transition 17 (2009, in press).
[99][17] Андриенко Ю. В., Немцов А. В., 2005, ук. соч.
[100][18] Боринская С. А., Гасемианродсари Ф., Кальина Н. Р., Соколова М. В., Янковский Н. К. Полиморфизм гена алкогольдегидрогеназы ADH1B в восточнославянских и ираноязычных популяциях // Генетика 41/11 (2005): 1563-1566.
[101][19] Проблемы регионов. Интервью по месту жительства 1500 респондентов 15-15 июля 2006 г.
(http://bd.fom.ru/report/map/tb062807).
[102][20] Вспоминая антиалкогольную кампанию Горбачева // Пресс выпуск ВЦИОМ № 207. Москва, 13 мая 2005 г. (http://www.wciom.ru/?pt=45&article=1256).
[103][21] Треть россиян выступают за введение сухого закона // NEWSRU.COM, 22 июля 2006 г.
(http://www.newsru.com/arch/russia/22jul2006/alk.html).
[104][22] Харченко В. И., Найденова Н. Г., Буромский И. В., Корякин М. В., Вирин М. М., Ундинцев В. М. Острая
интоксикация этиловым спиртом, а не его суррогатами - основная причина смертельных отравлений
алкоголем в России. Население и общество 227-228 (http://demoscope.ru/weekly/2005/0227/analit04.php#_FNR_18); они же. Острая интоксикация этиловым
спиртом, а не его суррогатами - основная причина смертельных отравлений алкоголем в России.
Наркология 10: 50-59; Нужный В.П., Савчук С.А. Алкогольная смертность и токсичность алкогольных
напитков // Партнеры и конкуренты 5–7 (2005).
[105][23] Нужный В.П., Савчук С.А. Алкогольная смертность и токсичность алкогольных напитков // Партнеры и
конкуренты 5–7 (2005).
[106][24] Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления
демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006; Халтурина Д.А., Коротаев А.В.
Алкогольная катастрофа. Как остановить вымирание России? // Алкогольная катастрофа: Алкогольная
катастрофа и потенциал алкогольной политики в снижении алкогольной сверхсмертности в России / Отв.
ред. Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС, 2008.
[107][25] Treisman D. Alcohol and Early Death in Russia: The political economy of self-destructive drinking. Moscow:
State University – Higher School of Economics, 2008; Treisman D. Death and Prices: The political economy of
Russia’s alcohol crisis // The Economics of Transition 17 (2009, in press).
[108][26] Источник: Treisman D. Death and Prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis // The Economics of Transition 17 (2009, in press): 15.
[109][27] См. об этом: Халтурина Д.А., Коротаев А.В. Алкогольная катастрофа. Как остановить вымирание
России? // Алкогольная катастрофа: Алкогольная катастрофа и потенциал алкогольной политики в
снижении алкогольной сверхсмертности в России / Отв. ред. Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС,
2008. С. 7–11.
[110][28] БМЭ. - М., 1928.1:1. С. 408.
[111][29] Протоиерей Илия Шугаев. Свобода и зависимость. Беседы со старшеклассниками о курении, алкоголизме и наркомании. ИС РПЦ, 2009. – 208 с.
[112][30] Немцов А. В. Алкогольная история России: Новейший период. М.: ЛИБРОКОМ/URSS, 2009. С. 57–112.
[113][31] Holder H. D. Alcohol Monopolies and Public Health. Evidence from International Research. Paper presented at the International Seminar on Alcohol Retail Monopolies. Stockholm, 27–29 August, 2007.
[114][32] Rehm N., Room R., Edwards G. Алкоголь в Европейском регионе ВОЗ - потребление, вред и политика.
Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ, 2001.
[115][33] Угланд Т. Государственная монополия на алкоголь // Алкогольная политика в России и Норвегии. М. –
Осло: SIRUS, 2000.
[116][34] Брюн Е.А. Совершенствование технологий управления профилактической и лечебно-реабилитационной
наркологической помощью. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских
наук.
[117][35] Божевольнов Ю. В., Павловский Ю. Н., Белотелов Н. В., Бродский Ю. И., Халтурина Д. А.,
Коротаев А. В. Математическое моделирование и сценарный анализ российских демографических
процессов. Системный анализ и математическое моделирование мировой динамики / Ред.
В. А. Садовничий, А. А. Акаев, Г. Г. Малинецкий, А. В. Коротаев. М., 2009 (в печати).
[118][36] Таким образом, одной только ограничительной алкогольной политики для полного решения российских
демографических проблем, естественно, не достаточно. Расчеты по той же модели показывают, что добиться
того, чтобы население России к 2050 г. не уменьшилось можно только при сочетании ограничительной
алкогольной политики и полномасштабной системы мер стимулирования рождаемости скандинавского типа
(в этом случае согласно расчетам численность населения России к 2050 г. даже немного вырастет, до
141 млн чел.). Заметного же роста численности населения нашей страны (до более, чем 150 млн чел)
оказывается возможным добиться только при выводе на скандинавский уровень и российской системы
здравоохранения. Однако, в любом случае, данные расчеты показывают, что без внедрения полного
комплекса мер ограничительной алкогольной политики вывод России из демографического кризиса
оказывается в принципе невозможным.
[119][1] Комитет экспертов ВОЗ по проблемам, связанных с потреблением алкоголя. Второй доклад. www.who.int/publications/list/9789241209441/ru/index.html. Перевод в редакции А.В. Коротаева.
[120][2] Алкоголь и здоровье населения России 1900-2000 / Под редакцией А. К. Дёмина. М.: РАОЗ, 1999.
[121][3] Государственное регулирование рынка алкоголя в России. Справка (http://www.rian.ru/economy/20081113/154971029.html).
[122][4] БСЭ. - М., 1950. 1:2. С.118.
[123][5] Урланис Б. Ц. И снова: берегите мужчин // Литературная газета, 7 января, 1978 г.
[124][6] В пересчете на взрослого мужчину это соответствует приблизительно 150 полулитровым бутылкам водки.
[125][7] Алкогольный бизнес в России. Группы влияния, тенденции развития. Информационно-аналитический
бюллетень 19 (2006).
[126][8] Государственное регулирование рынка алкоголя в России. Справка
(http://www.rian.ru/economy/20081113/154971029.html).
[127][9] Немцов 1998.
[128][10] Немцов 1998.
[129][11] Treisman Daniel S. Death and prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis. An article submitted to
The Economics of Transition. Manuscript 1854, 2009.
[130][12] Немцов 2001: 8.
[131][13] Алкогольный бизнес в России. Группы влияния, тенденции развития. Информационно-аналитический
бюллетень 19 (2006).
[132][14] Leon D. A., Chenet L., Shkolnikov V. M., Zakharov S., Shapiro J., Rakhmanova G., Vassin S., McKee M. Huge Variation in Russian Federation Mortality Rates 1984–1994: Artefact, Alcohol or What? // Lancet 350 (1997): 383–388.
[133][15] Коротаев А., Халтурина Д. Русский водочный крест // Эксперт. – 8 мая 2006.
[134][16] Собираемость акциза составила в 1993 г. менее 20% (Немцов А.В. Алкогольная история России:
Новейший период. М.: ЛИБРОКОМ/URSS, 2009. С. 95–111).
[135][17] Shkolnikov, Nemtsov 1997; Немцов 2001. Если в советские годы среднестатистический россиянин на
зарплату в 150 р. в месяц мог купить 43 стандартные бутылки водки, то в рассматриваемый период на 6000
тыс. рублей – 150 бутылок.
[136][18] Treisman D. S. Death and prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis. An article submitted to The
Economics of Transition. Manuscript 1854, 2009.
[137][19] В 2009 г. налицо реальная опасность повторения этих трусливых, трагических для судеб страны,
политических решений, несмотря на практически полное осознание допущенных в прошлом ошибок,
приведших к масштабному вымиранию населения и ослаблению государства.
[138][20] С этого времени Россия – единственная северная страна, где нет полного запрета на самогоноварение.
[139][21] Treisman 2009.
[140][22] Государственное регулирование рынка алкоголя в России. Справка (http://www.rian.ru/economy/20081113/154971029.html).
[141][23] Указ от 13 февраля 1996 г. N 192 «О признании утратившим силу указа Президента Российской
Федерации от 11 июня 1993 Г. N 918 "О восстановлении государственной монополии на производство,
хранение, оптовую и розничную продажу алкогольнойпродукции" http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=9221.
[142][24] Treisman D. S. Death and prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis. An article submitted to The
Economics of Transition. Manuscript 1854, 2009.
[143][25] Treisman 2009.
[144][26] Treisman 2009.
[145][27] Заиграев Г. Г. 2001. Пьянство в России как реальная угроза национальной безопасности. Социологические исследования 11: 69-76.
[146][28] Treisman 2009; Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления
демографического кризиса в России. М.: КомКнига/URSS, 2006.
[147][29] Андриенко Ю. В., Немцов А. В. Оценка индивидуального спроса на алкоголь. М.: EERC, 2005
(www.cefir.ru/download.php?id=626).
[148][30] Treisman Daniel S. Death and prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis. An article submitted to
The Economics of Transition. Manuscript 1854, 2009.
[149][31] Алкогольный бизнес в России. Группы влияния, тенденции развития. Информационно-аналитический
бюллетень 19 (2006).
[150][32] Дёмин А.К., Дёмина И.А., 2008. Опыт гражданского общества в решении проблемы злоупотребления
алкоголем в Российской Федерации. Деятельность Российской ассоциации общественного здоровья.
Алкогольная катастрофа и потенциал алкогольной политики в снижении алкогольной сверхсмертности в
России / Отв. ред. Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. М.: УРСС. С. 356–371.
[151][33] Алкогольный бизнес в России. Группы влияния, тенденции развития. Информационно-аналитический
бюллетень 19 (2006).
[152][34] Treisman 2009.
[153][35] Подробную сводку данных, показывающую отсутствие такой связи см.: Халтурина Д. А., Коротаев А. В.
Русский крест: факторы, механизмы и пути преодоления демографического кризиса в России. М.:
КомКнига/URSS, 2006.
[154][36] ФОМ = Фонд «Общественное мнение». 2004. Год уходящий - год наступающий: итоги и ожидания.
16.12.2004. (http://bd.fom.ru/report/map/d045011).
[155][37] Андриенко Ю. В., Немцов А. В. Оценка индивидуального спроса на алкоголь. М.: EERC, 2005
(www.cefir.ru/download.php?id=626).
[156][38] Петров Н. Как в капле водки: политика, финансы, регионализм. Регионы России в 1999 г.: ежегодное
приложение к «Политическому альманаху России» / Ред. Н. Петров. М.: Гендальф, 2001. С. 143
(http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/18790101np-11np.pdf).
[157][39] Там же. С. 141.
[158][40] Олех Г. Л. 2003. Искушение Зеленым Змием: поведение сибирских регионов на рынке алкогольной продукции. Эко 10: 77–91.
[159][41] "Ведомости", 20.06.2006 цит. по: http://grani.ru/Politics/Russia/President/p.146065.html.
[160][42] Государственное регулирование рынка алкоголя в России. Справка
(http://www.rian.ru/economy/20081113/154971029.html).
[161][43] Постановление Главного государственного санитарного врача РФ Г. Г. Онищенко от 16.12.2000 г. «Об
усилении госсанэпиднадзора за пивоваренной продукцией» в интересах охраны здоровья населения
включало ограничение продажи пива лицам моложе 18 лет, ограничение рекламы, запрет на продажу вблизи
учреждений здравоохранения, образования, культуры и спорта, ужесточение государственных стандартов на
пиво. Одновременно Г. Г. Онищенко призвал Министерство по антимонопольной политике рассмотреть
вопрос рекламы пива в СМИ с «агрессивным и неумеренным характером». Особое внимание уделено
быстрорастущему сегменту крепкого пива, с содержанием алкоголя более 6%. Г. Г. Онищенко призвал
приравнять крепкое пиво к алкогольным напиткам, тогда как по действующему ГОСТу процент спирта в
пиве не может превышать 9,4%.
[162][44] Цит. по: Алкогольный бизнес в России. Группы влияния, тенденции развития. Информационно-
аналитический бюллетень 19 (2006).
[163][45] Treisman D. S. Death and prices: The political economy of Russia’s alcohol crisis. An article submitted to The
Economics of Transition. Manuscript 1854, 2009.
[164][46] Согласно Кодексу административных правонарушений РФ невыполнение этой нормы грозит
производителю небольшим штрафом, и потому многие производители ее просто игнорируют. Эти
требования не распространяются на спиртосодержащую продукцию парфюмерного и медицинского
назначения.
[165][47] Государственное регулирование рынка алкоголя в России. Справка
(http://www.rian.ru/economy/20081113/154971029.html).
[166][48] В связи с этим, выговор от Председателя Правительства РФ получили тогдашний замглавы Минэкономразвития Андрей Шаронов, замминистра сельского хозяйства Игорь Руденя и заместитель министра финансов Сергей Шаталов.
[167][49] Нужный В. П. 2007. Критический анализ положений Национальной программы демографического развития России в части, касающейся мер государственной политики в сфере производства, оборота и потребления алкоголя. Тезисы доклада на Всероссийской конференции «Роль общественных организаций в решении демографических и социальных проблем», Брянск, 27–28 сентября, 2007 г.
[168][50] Вишневский А., Школьников В. Смертность в России: Главные группы риска и приоритеты действия.
М., 1997; Leon D. A., Chenet L., Shkolnikov V. M., Zakharov S., Shapiro J., Rakhmanova G., Vassin S.,
McKee M. Huge Variation in Russian Federation Mortality Rates 1984–1994: Artefact, Alcohol or What? // Lancet
350 (1997): 383–388; Немцов А. В. Алкогольная смертность в России. М., 2001; он же. Алкогольный урон
регионов России. М., 2003.
[169][51] См. об этом напр.: Сон И. М., Тен М. Б., Пронина Т. В. Особенности выявления и распространения
туберкулеза среди различных социальных групп населения // Медико-социальные проблемы социально
обусловленных заболеваний. М., 2004. С. 41-44.
[170][52] Росстат = Федеральная служба государственной статистики. 2007. Число умерших. Население.
Динамические таблицы (http://www.gks.ru).
[171][53] Источник: World Bank. World Development Indicators Online. Washington, DC: World Bank, 2009. Electronic
version. URL: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/ DATASTATISTICS/0,,contentMDK:20398986~
pagePK:64133150~ piPK:64133175~theSitePK:239419,00.html.
[172][54] Источник: WHO. European “Health for All” Database. Geneva: World Health Organization, Regional Office
for Europe, 2009. URL: http://data.euro.who.int/hfadb/.
[173][55] Источник: WHO. European “Health for All” Database. Geneva: World Health Organization, Regional Office
for Europe, 2009. URL: http://data.euro.who.int/hfadb/.
[174][56] UNICEF. Социальный мониторинг "Инноченти", 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre,
2004. P. 79.
[175][57] UNICEF. 2004. P. 89.
[176][58] Источник: World Bank. World Development Indicators Online. Washington, DC: World Bank, 2009. Electronic version. URL: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/
DATASTATISTICS/0,,contentMDK:20398986~pagePK:64133150~piPK:64133175~theSitePK:239419,00.html (для Туркмении: Maddison A. Monitoring the World Economy: A Millennial Perspective. Paris: OECD, 2001).
[177][59] Источник: World Bank. World Development Indicators Online. Washington, DC: World Bank, 2009. Electronic
version. URL: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/
DATASTATISTICS/0,,contentMDK:20398986~pagePK:64133150~piPK:64133175~theSitePK:239419,00.html (для Грузии и Туркменистана – UNICEF. Социальный мониторинг "Инноченти", 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre, 2004).
[178][60] Источник: WHO. European “Health for All” Database. Geneva: World Health Organization, Regional Officefor Europe, 2009. URL: http://data.euro.who.int/hfadb/.
[179][61] UNICEF. Социальный мониторинг "Инноченти", 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre,
2004. P. 79.
[180][62] UNICEF, 2004. P. 89.
[181][63] WHO. European “Health for All” Database. Geneva: World Health Organization, Regional Office for Europe, 2009. URL: http://data.euro.who.int/hfamdb/.
[182][64] Источник: WHO. European “Health for All” Database. Geneva: World Health Organization, Regional Office for Europe, 2009. URL: http://data.euro.who.int/hfadb/.
[183][65] Источник: World Bank. World Development Indicators Online. Washington, DC: World Bank, 2009. Electronic version. URL: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/DATASTATISTICS/0,,contentMDK:20398986~pagePK:64133150~piPK:64133175~theSitePK:239419,00.html (для Грузии, Молдовы, Таджикистана и Туркменистана – UNICEF. Социальный мониторинг "Инноченти", 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre, 2004).
[184][66] Источник: WHO. European “Health for All” Database. Geneva: World Health Organization, Regional Office for Europe, 2009. URL: http://data.euro.who.int/hfadb/.
[185][67] UNICEF. Социальный мониторинг "Инноченти", 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre,
2004. P. 79.
[186][68] UNICEF, 2004. P. 89.
[187][69] См., например: Ősterberg E. Какие механизмы борьбы с алкоголем являются наиболее эффективными и экономически целесообразными? What are the most effective and costeffective interventions in alcohol control? Copenhagen: WHO Regional Office for Europe, 2004. C. 11.
[188][70] См., например: Sunley E. M., Yurekli A., Chaloupka F. J. The design, administration, and potential revenue of tobacco excises. Tobacco control in developing countries / Ed. by P. Jha, F. J. Chaloupka. Oxford, Oxford University Press, 2000. P. 409–426.
