Вопросы и задания

1. В чем заключается разница между девиантным и де-линквентным поведением? Приходилось ли вам сталки­ваться с ними?

Глава 4 (10). Культура и духовная жизнь

2. Проанализируйте поведение окружающих вас людей в быту и отметьте поступки, которые считаете девиантными.

3. Что такое подростковая преступность? Чем она отлича­ется от организованной преступности?

*4. Установите периоды в истории России, когда был особен­но сильно развит внешний контроль и особенно слабо — внутренний. Опишите последствия внешней диктатуры, ее методы и формы: какое влияние они оказывали на деви-антное и делинквентное поведение.

*5. Иногда можно слышать такое суждение: России нужна «сильная рука» для того, чтобы покончить с преступно­стью. Что вы думаете по этому поводу?

■ Проблема. Существуют ли различные точки зрения о том, почему некоторые люди становятся преступниками и пре­ступают законы. Сформулируйте свое мнение об этом.

Практикум. Ученые выяснили: между противоправным поведением и Я-концепцией существует тесная связь. Са­мооценка подростков-правонарушителей ниже, чем у под­ростков, не нарушающих законы. Противоправное пове­дение, возможно, является способом компенсации неадекватной Я-концепции юных правонарушителей. Од­но из объяснений заключается в том, что, обладая низкой самооценкой, они следуют девиантным моделям поведе­ния, чтобы уменьшить чувство неприятия самого себя. Ко­гда поведение таких подростков соответствует низкому мнению о самих себе, чувство самоуничижения уменьша­ется. Желая восстановить самоуважение, они присоединя­ются к девиантным группам, где получают одобрение, в котором им отказывает остальная часть общества.

Вы познакомились только с одной точкой зрения. Но существуют и другие подходы. Один из них придется дать вам. При этом необязательно заглядывать в специальную литературу. Просто используйте свой жизненный опыт, людей из своего окружения. Наверняка вам попадались люди с отклоняющимся поведением. Как вы думаете, поче­му они себя так вели и чем мотивировали свои действия?

§ 12 (§ 33). Этическая основа культуры

Духовная сфера общества охватывает все области человечес­кой деятельности — от постройки дворцов и храмов до созда­ния научных теорий и отправления религиозных ритуалов. Основой духовной сферы общества считается культура (от лат. cultura — возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание). Под культурой надо понимать исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах жизни и деятельности людей, в их взаимоотношениях, а также в создаваемых ими материальных и духовных цен­ностях. Понятие «культура» употребляется для характерис­тики определенных исторических эпох (античная культура), конкретных обществ, народностей и наций (культура майя), а также специфических сфер деятельности или жизни (культу­ра труда, политическая культура, художественная культура). В более узком смысле культура означает сферу духовной жиз­ни людей.

Она включает предметные результаты деятельности лю­дей (машины, сооружения, результаты познания, произведе-ния искусства, нормы морали и права и т. д.), а также челове­ческие силы и способности, реализуемые в деятельности (знания, умения, навыки, уровень интеллекта, нравственно­го и эстетического развития, мировоззрение, способы и фор­мы общения людей).

Стержнем культуры выступают ценности. Этот подход к определению культуры предлагают философы, он предпола-

Кравченко, Певцова

гает проникновение (с помощью мышления, понимания) в сущность явлений культуры.

ЦЕННОСТЬ — положительная или отрицательная значи­мость объектов окружающего мира для человека, соци­альной группы, общества в целом.

Критерии и способы оценки этой значимости выражены в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках, це­лях. Различают материальные, общественно-политические и духовные ценности; положительные и отрицательные ценности.

В широком смысле слова ценностями называются обобщенные, устойчивые представления о чем-то как о предпочитаемом, как о благе, т.е. о том, что отвечает ка­ким-то потребностям, интересам, намерениям, целям, планам человека (или группы людей, общества). Нравствен­ные ценности обязательны. И не просто обязательны, но обяза­тельны безусловно. Это значит, что им необходимо следовать не при каких-то условиях, а всегда. Ими надо руководство­ваться в ртношениях со всеми людьми, а не только с ограни­ченным кругом родственников, друзей, коллег, соотечест­венников.

Их можно также понимать как социально одобряемые и разделяемые большинством людей представления о том, что такое добро, справедливость, патриотизм, романтическая любовь, дружба и т.п. Ценности не подвергаются сомнению, они служат эталоном, идеалом для всех людей. Если обоб­щить все многообразие конкретных проявлений, видов, ти­пов и форм ценностей, свести их к немногим главным, то придется выделить семь фундаментальных ценностей, важ­ных для всех людей и для всех сфер общества. Это Истина, Красота, Добро, Польза, Господство, Справедливость, Свобода.

Мы выделили четыре основные сферы общества и семь фундаментальных ценностей. Между ними возникает соот­ветствие. Основой экономической сферы является Польза. Неважно, в каких частных терминах она выражается: при­быль, выгода и т.д.

В социальной сфере главное — Справедливость.

Равенство, братство, коллективизм, дружба, обмен, со­трудничество основаны на справедливости. Она — их высший лейтмотив и смысл.

Политическая сфера строится вокруг другой фундамен­тальной ценности — Господства. Борьба за власть, лидерство, доминирование, подавление, карьера, конкуренция — все они своим лейтмотивом имеют одно — господство. Формы проявления разные, а суть одна.

Духовная сфера — самая разнородная изо всех четырех. Сюда входят образование, наука, культура и религия. Они опираются сразу на три ценности — Истину, Красоту и Доб­ро. Религия строится вокруг добра, наука — вокруг истины, культура и искусство — вокруг красоты. Образование нахо­дится на пересечении добра и истины.

Особняком стоит еще одна ценность — Свобода. Она нужна всем людям и во всех четырех сферах. В экономической — пред­принимателям для построения успешного бизнеса. Ограничи­тельные законы и постановления никакой пользы (выгоды) им не дадут. Нужна свобода вероисповедания и в религии. Не меньше свобода творчества ценится в науке, образовании и искусстве. Свобода нужна политикам, в частных делах рядовых граждан. Таким образом, свобода — общее для всех достояние, общая для всех ценность.

Разумеется, сказанное представляет весьма схематичную и одностороннюю картину мира. В жизни все гораздо слож-

нее. Скажем, ученый создает не только истинную, но и полез­ную теорию, а художник старается красотой своих произведе­ний принести еще и добро людям. Один человек стремится не к одной, а к нескольким ценностям. Отдельная сфера общест­ва не может строиться на одной-единственной ценности.

Существуют исключающие друг друга ценности. Их не­трудно обнаружить, если построить соответствующую табли­цу пересечений.

Некоторые, казалось бы, разные ценности могут сосед­ствовать, вступать в союз. Так, стремление к выгоде может уживаться с господством. Союз крупных политиков и круп­ных бизнесменов дает эффективный результат. Власть поку­пают за большие деньги, а неограниченная власть сулит ог­ромные барыши. Но мало кто из политиков остается до конца жизни честным (истина) и добропорядочным (добро).

Фундаментальные ценности, подобно фундаментальным институтам, служат опорой человеческого общества.

Теперь перейдем к разговору о том, что такое мораль, нрав­ственность и этика. Термин «этика» происходит от древне­греческого слова «ethos» («это»). Древнегреческий философ Аристотель понимал под этическими добродетелями такие свойства характера, которые выражают его душевные качест­ва, а именно умеренность, мужество, щедрость. Для точного перевода аристотелевского понятия «этический» с греческого языка на латинский знаменитый древнеримский оратор и по­литический деятель Цицерон употребил термин «moralis» (мо­ральный). Он образовал его от слова «mos» (mores — мн. число) — латинского аналога греческого «этос», означавшего характер, темперамент, моду, покрой одежды, обычай. В IV веке н.э. в латинском языке появляется термин «moralitas» («мораль»), являющийся прямым аналогом греческого термина «этика». Оба этих слова вошли в европейские языки.

В русском языке им соответствует понятие «нравствен­ность». Со временем под этикой стали понимать особую от­расль знания, а под моралью (нравственностью) — изучаемый ею предмет. Иногда под нравственностью понимают высокие идеалы, а под моралью — приземленные нормы поведения. Однако чаще слова «этика», «мораль» и «нравственность» употребляются как взаимозаменяемые.

Мораль иногда понимают, с одной стороны, как синоним культуры, с другой — как еще одно обозначение духовной сферы. Ни тот ни другой взгляд нельзя считать правиль­ным. Мораль — только одна из сторон духовной жизни. Не всякие культурные нормы духовны, и не все они сводятся только к морали. В общественной жизни существует множе­ство норм, с духовной жизнью не связанных, например ги­гиена, гимнастика, этикет, зарабатывание денег и т.д. Отсю­да следует, что понятие «культура» шире понятия «духовность», которую правильнее относить к высшим про­явлениям культуры, но не ко всем.

Воспитание в человеке моральных норм считают началом его духовности. Оба понятия — «мораль» и «духовность» — тесно связаны между собой. Духовность понимается как обращенность человека к высшим ценностям — к идеалу, как сознательное стремление человека усовершенство­вать себя, приблизить свою жизнь к этому идеалу, одухо­твориться.

К основным признакам морали относят:

Всеобщность нравственных требований (т.е. требования морали обращены ко всем людям, молодым и старым, мужчи­нам и женщинам, богатым и бедным, католикам и православ­ным и т.д.).

Добровольность выполнения требований (в отличие от права, где выполнение норм носит обязательный характер, в морали соблюдение требований поддерживается только со­знательностью людей и авторитетом общественного мнения).

Ценности различаются по содержанию: наслаждение, польза, слава, власть, безопасность, красота, истина, добро, счастье и т.д. Ценности различаются по знаку — на положи­тельные и отрицательные: наслаждение — страдание, поль­за — вред, слава — позор, власть — подчинение, безопас-нооть — опасность, красота — безобразие, истина — ложь, добро — зло, счастье — несчастье и т.д. Одни ценности при­нято относить к практическим, другие — к духовным.

Понятия: культура, ценность, мораль, этика, нравст­венность.

Вопросы и задания

1. Какие фундаментальные ценности вам известны? К ка­ким сферам общества они относятся?

2. Назовите основные признаки морали и дайте им крат­кую характеристику.

*3. Многие виды животных (львы, ядовитые змеи), а так­же осы, пчелы вооружены столь основательно, что драка между ними привела бы к гибели по крайней мере одной особи. Поэтому у них природа выработала запрет на при­менение оружия во внутривидовых «разборках» — споры разрешаются на турнирах. Более 50 лет назад австрий­ский зоолог, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц назвал это естественной моралью.

Проанализировав поведение многих видов, он пришел к выводу, что сила моральных запретов прямо пропорцио­нальна силе оружия. Человек и его предки были слабо во­оружены от природы — даже кусаться толком не могли. Поэтому естественная мораль у человека была изначально слаба. Но в процессе исторического развития человек стал самым вооруженным видом на Земле. Можно ли, на ваш взгляд, общественную мораль назвать искусственной? Чем она отличается от естественной? Как вы понимаете выражение о том, что «сила моральных запретов прямо пропорциональна силе оружия»?

*4. Чем различаются два моральных поступка: «попусти­тельство злу» и «потворство злу»?

*5. Старинная китайская притча рассказывает о юноше, ко­торый обратился к мудрецу с просьбой взять его к себе в ученики, с тем чтобы наставить на путь истины. «— Умеешь ли ты лгать? — спросил мудрец. — Конечно, нет! — ответил юноша. — А воровать? — Нет. — А уби­вать? — Нет...

— Так иди, — воскликнул учитель, — и познай все это. А познав, не делай!» Как бы вы прокомментировали притчу с позиций этики?

*6. Как вы прокомментируете выражение известного фран­цузского философа-экзистенциалиста Ж.П. Сартра (1944): «Никогда мы не были так свободны, как в период оккупа­ции»? В 1942 году в блокадном Ленинграде Ольга Берггольц

писала: «В грязи, во мраке, в голоде, в печали, / Где смерть, как тень, тащилась по пятам, / Такими мы счастливыми бы­вали, такой свободой бурною дышали, / Что внуки позави­довали б нам». Каким образом связаны два высказывания?

■ Проблема. Является ли свобода «осознанной необходи­мостью»?

§ 13 (§ 34). Нравственные чувства и моральное поведение

Нравственность начинается с умения контролировать свои душевные порывы. Не все душевные порывы человеку над­лежит усмирять. Если он в порыве чувств бросается спасать ребенка из огня, жертвует собой, делится с неимущим по­следней крошкой, то подобные желания, даже если они про­тиворечат его рассудочной выгоде и самосохранению, обще­ством всегда приветствовались. Почему разум в подобных ситуациях молчит и допускает порывы чувств, угрожающих жизни человека? Видимо, потому, что эти порывы давно уже оправданы индивидом, глубоко укоренились в нем, ста­ли частью его мировоззрения. Он идет на это с полным осо­знанием последствий и риска. Напротив, слепые страсти, поднимающиеся из глубин подсознания, порывы, за кото­рые человеку, быть может, придется краснеть, не поддержи­ваются разумом, противоречат его мировоззрению, но от этого не теряют своей силы. Мало кто захочет прослыть ра­бом своих низменных страстей. Когда о нас отзываются как о человеке слова, господине своих страстей, мы получаем дополнительный заряд эмоций и укрепляемся в правильно­сти своих убеждений.

Мораль ближе расположена к умеренности и аскетичнос-ти, к тому полюсу нашего духовного мира, где всегда распола­гаемся мудрость — особо чтимая людьми добродетель. По­давлять в себе страх и чревоугодие, нравственную разнузданность и алчность всегда было почетно и мудро одно­временно. Но подавлять в себе богатство эмоциональной жиз­ни считается моральным пороком. Когда мы переживаем с литературными или экранными героями, когда испытываем глубокое чувство влюбленности или искренне сопереживаем

ближнему, наши чувства являются просветленными. Они очищают и возвышают душу. Греки называли подобное состо­яние катарсисом (очищением).

Мораль является сугубо человеческим качеством. Она не свойственна животным, ибо они лишены разума, хотя не ли­шены эмоций и чувств. Она присуща только человеку. Мо­раль удерживает в гармонии два противоположных нача­ла — темное и светлое, низменное и возвышенное, разумное и чувственное.

Разумное или, точнее сказать, рассудочное начало в чело­веке не всегда со знаком плюс. Убийца хладнокровно намеча­ет свою жертву и осуществляет коварный замысел. Совер­шенно рассудочно иногда делают служебную карьеру, не брезгуя сомнительными средствами. Значит, и разум и чувст­ва одинаково могут быть плохими и хорошими, нравственны­ми и безнравственными. Благодаря исследованиям специали­стов по этике мы сегодня знаем, что скрывалось раньше под покровом неведомого.

Разумное поведение только тогда является нравствен­ным, когда оно руководствуется искренними чувствами. И наоборот. Чувственное поведение только тогда превра­щается в нравственное, когда им руководит разум.

Чувства и разум не могут жить врозь. Когда они действу­ют поодиночке, очень велика опасность скатиться в пропасть аморальности. Между ними должен быть крепкий союз.

Всегда считалось, что мужчина воплощает разумное, а женщина — эмоциональное начало. Когда они разъедине­ны, заложенные в них качества доходят до крайнего преде­ла, и только их союз порождает гармонию и нравственность. Но основана она не на стремлении подавить противополож­ный пол с его свойствами, а на взаимном уважении. Кон­троль друг над другом происходит незаметно, косвенно, его даже контролем назвать нельзя.

Нравственность формируется только изнутри — через са­моконтроль и только добровольно. Принуждением нельзя до­биться возвышенных чувств и правильных поступков. Чело­века надо мотивировать к тому, чтобы он совершил их по собственной воле.

В сфере морали нет или почти нет таких категорий, как «много», «мало», «совсем», «чуть-чуть». Там, как в чер­но-белом кино, присутствуют два полюса: или ты крадешь (неважно сколько), или воздерживаешься, т.е. усмиряешь свою алчность. Поэтому и говорят: стоит один раз пересту­пить нравственный принцип, как дальше покатишься под откос. Переступить черту означает сделать нравственный надлом в своей личности.

Психологи давно заметили, что человек до совершения проступка (преступления) — один, а после — совершенно другой. Способность не переступить роковую черту свойст­венна, на самом деле, очень многим людям. Считается, что большинство населения в любой стране — люди в сущности своей не только добрые, но и нравственные. Но дело в том, что для истинно нравственного индивида черты вообще не су­ществует. Он к ней даже не приближается. Она как бы за пре­делами его образа жизни.

Моральное поведение напоминает блуждание по беско­нечному лабиринту, где на каждом шагу приходится всту­пать то в компромисс с самим собой, то натыкаться на пара­доксы и противоречия, которые человек не всегда в состоянии решить. Взять хотя бы правило двойной морали: от других мы требуем большего, чем от самих себя, и себе мы

позволяем такое, чего не прощаем окружающим. Но если мо­ральные законы абсолютны, то как они могут быть разными для себя и для других?

Нравственная личность поступает иначе: к себе она предъявляет более высокие требования, чем к другим. Такой человек многое прощает окружающим, но не прощает себе. И делает то и другое не только по истинному убеждению, но и по зову сердца. Но есть люди, которые относятся к другим с такой же строгостью, как и к себе. Они даже наслаждаются своей особой принципиальностью. Когда их спрашивают, по­чему они так суровы с другими, они отвечают: потому что мы строги к себе. И добавляют: строги, но справедливы.

Мораль предполагает, согласно определению, 1) господ­ство разума над аффектами; 2) стремление к высшему благу; 3) добрую волю и бескорыстие мотивов.

Моральный (добродетельный) человек умеет сдерживать себя, властвовать над страстями. Но для чего он это делает? Чтобы не конфликтовать с окружающими? Если так, то чем он тогда отличается от хитреца, ловко манипулирующего межличностными отношениями и всячески избегающего ос­ложнений? Ему выгодно быть добрым. Но в таком случае это не добро. Правда, его действия можно трактовать иначе: усту­пая другим, он усмиряет свои эгоистические чувства, жела­ние все сделать по-своему, вопреки другим. А это уже нравст­венная позиция.

Моральный человек нацелен на высшее благо. Но что такое высшее благо? И как высоко оно расположено? И тогда высшие блага и идеалы предстают перед нами в виде некоего размыто­го множества, контуры которого приходится определять са­мим. И притом так, как умеем, как желаем, как нам выгодно. Иными словами, в абсолютные принципы мы привносим отно­сительность и субъективизм. Не превращаем ли мы высокие ценности в низменные оценки? Но чем более универсальными и абстрактными являются высшие идеалы, тем большему чис­лу они подходят. Значит, таким путем они вполне достигают своей цели: выступать регулятором поведения для наибольше­го числа людей.

Принцип «не убий» выступает нравственным законом практически во всех культурах. Но абстрактность норм имеет

оборотную сторону — вариативность поведения. Один и тот же принцип может интерпретироваться огромным количеством способов. Но похожи ли они на оригинал? Вариативность в ис­толковании дополняется вариативностью в исполнении. Челове­ку говорят: «не убий». А он сомневается, как же не убивать, если он: а) враг моей родины, б) только что убил другого человека, в) смертельно оскорбил честного человека и т.д. Если «не убий» — абсолютный закон, то почему в высоконравственном дворян­ском обществе разрешались дуэли, во многих, если не во всех, странах до недавнего времени существовала смертная казнь за особо тяжкие преступления, а во всех обществах почетом поль­зовались воины, уничтожившие наибольшее число врагов?

Парадокс абстрактных норм морали заключается в том, что они не только безадресны, но и бессубъектны. У научной теории и художественного произведения есть конкретный ав­тор. А у моральных норм? Кто наделен правом наказывать за их нарушение, если они — ничьи? Если никто конкретно, то тогда каждый вправе узурпировать данную роль. Но прежде этот каждый вправе оценить, заслуживает ли проступок на­казания. Но как в таком случае быть с библейской формулой: «Не суди сам и не судим будешь»? Парадокс моральной оцен­ки связан с вопросом о том, кто может вершить моральный суд, кто имеет право выносить моральные оценки. Может быть, первое лицо в государстве? Но у него иная компетен­ция: он выносит суд по политическим вопросам. Тогда им мо­жет стать самый нравственный человек в стране. Но кто это? Может быть, священник? Но ему запрещают выполнять от имени Господа то, что может делать только сам Господь. Не идет ли речь о святом — человеке, достигшем высшей ступе­ни духовного совершенства. Но именно на этой ступени ему открывается высшая мудрость — скромность и смирение. Са­мым мудрым в Древней Греции слыл философ Сократ. Но именно ему принадлежит крылатая фраза: «Я знаю только то, что ничего не знаю». В том кроется парадокс, но лишь ви­димый. Накопление знаний действительно делает человека мудрее и компетентнее. Но познание можно уподобить шари­ку, поверхность которого по мере расширения соприкасает­ся со все большим пространством непознанного. Чем больше мудрость, тем выше скромность, точнее, осознание своего

несовершенства. И чем выше человек в нравственном отно­шении, тем критичней он к себе относится. В таком случае подлинно нравственный человек не может считать себя до­стойным кого-то судить.

Выходит еще один парадокс: достойные судить отказыва­ются, а другие, кому по моральным качествам заказано это делать, с удовольствием практикуют. На каждом шагу мы по­лучаем осуждения, поучения, замечания и т.д. Конвейер ра­ботает безостановочно — в трамвае, на улице, в школе, дома, на работе. И каждый из нас только часть всеобщего кругообо­рота. При этом люди, охотно берущие на себя роль учителя и судьи в вопросах морали, обнаруживают самодовольство, не­совместимое с моралью. Поскольку каждый день нам прихо­дится решать нравственные дилеммы в быту и на работе, мы считаем себя — некоторые вполне справедливо — людьми, до­статочно хорошо разбирающимися в таких делах. Мы сами назначили себя в эксперты.

Любопытно, что степень экспертности прямо связана с со­циальным рангом: чем выше ступеньку в социальной иерар­хии занимает индивид, тем с большим упорством мнит себя специалистом по нравственным вопросам. Не менее любопыт­но и другое. По мере того как человек делает успешную карье­ру, продвигается вверх, тем чаще ему приходится совершать поступки, не всегда согласуемые с моралью. Не случайно гово­рят, что самые безнравственные люди — власть имущие. У ко­го сохранились остатки убеждений, сходит на половине дис­танции. Можно сформулировать своего рода закон: в иерархии каждый поднимается до уровня своей полной безнравственно­сти. Он представляет собой полную аналогию с известным принципом Питера: в управлении каждый поднимается до уровня своей некомпетентности. Прибавим к нему ранее вы­ясненный парадокс: те, кто мог бы вершить моральный суд, не будут этого делать, тем, кто хотел бы вершить его, нельзя это­го доверять. Как вы думаете, они не противоречат друг другу?

Первое, что делает человек, вставший на путь нравствен­ного совершенствования, запрещает судить других. Но это оз­начает, что моральная оценка превращается в самооценку. Вы судите в первую очередь себя самого. Но каким еще может быть моральный суд? Возможно, другим он и не должен быть.

Юридическое осуждение выносится одному человеку другим от имени всеобщего закона — Уголовного кодекса, равного для всех. Деяние, за которое человек отвечает перед другими людьми по закону, есть преступление; то же деяние, когда за него человек отвечает перед своей совестью, — грех. Зло или грех есть нарушение нравственного закона.

Серьезное отличие морального познания от научного состо­ит в его неэкспериментируемости. Предположим, что вы по­считали для себя добром никогда не вмешиваться в чужие де­ла. Но как проверить, истинно данное суждение или нет? Экспериментировать на себе или на других? Экспериментиро­вание на других получило название учиться на чужих ошиб­ках. Как разумный принцип мы все его признаем. Действи­тельно, зачем совершать свои ошибки, куда лучше поучиться на чужих. Признаем, но не выполняем. Почему? Возможно, потому, что чужой опыт устранения ошибок нам не подходит. Обязательно нужен свой. Чужие ошибки мы познаем абстракт­но, не участвуя в эксперименте. Алгоритм их решения никогда не закрепится в нас настолько прочно, чтобы мог автоматичес­ки выручать в любой критической ситуации. Когда ученый проверяет ошибочную теорию, то результатами его опытов мо­гут пользоваться все ученые мира. Но когда вы проверяете ис­тинность морального правила, результат эксперимента приго­ден вам одному, да и то не всегда.

Моральный лабиринт еще больше запутывается, когда мы вводим в него два новых условия — парадокс моральной оцен­ки и парадокс морального поведения, тесно связанные с нрав­ственной самоаттестацией.

Итак, мораль — система взаимных обязанностей, ко­торые вменяются людям, а те принимают их на себя. Эти обязанности осознаются ими как определенные жизнен­ные задачи, безусловно исполняемые в конкретных обстоя­тельствах.

Понятия: нравственность, мораль, моральное поведение.