Меркантилизм

Общая характеристика

Настоящей лабораторией экономической мысли стала светская литература XVI—XVIII вв. В основном это были небольшие полеми­ческие памфлеты, в которых крупные коммерсанты, государствен­ные деятели, люди науки обосновывали свои предложения или тре­бования, обращенные к власти и посвященные вопросам экономи­ческой политики. За два стопетия дискуссий экономическая мысль проделала гигантский путь от наивной риторики до первых опытов систематизированного представления экономической реальности. Позже весь этот период в истории экономических учений большин­ства европейских стран (Англии, Италии, Франции, Испании и др.) стали называть эпохой меркантилизма (от итал. mercante ~ торговец, купец)¹.

Эпоха меркантилизма была эпохой формирования в Европе на­циональных государств, и с этим было связано очень важное измене­ние в характере экономических знаний.

В феодальном обществе судьба простого человека мало зависела от государства: в повседневной жизни властвовал хозяин-феодал, тог­да как общественное сознание находилось под контролем церкви, которая в средневековой Западной Европе представляла собой над-государственное образование. Именно церковь выступала в роли мо­рального арбитра во всех житейских делах, в том числе хозяйствен­ных. Этим и определялся социальный заказ на экономические сочи­нения схоластов — речь шла о выработке норм хозяйственного пове­дения и их приспособлении к меняющимся условиям жизни. Авто­ритет церкви и ее независимость от органов государственной власти былитакопы, что свои наставления представители церкви — как мож­но было убедиться на примере Николая Орезма - адресовали не толь­ко простым смертным, но и правителям государств.

Укрепление национальной государственности не могло произойти без изменения прежнего уклада жизни, и в частности без перерас-

' В Германии и Австрии bXVII-XVIM зв. экономическая мысль разви­валась по аналогичному сценарию, но в своеобразной форме. Она стала со­ставной частью так называемой камералистики, или науки государственно­го управления и государственной политики (Kamerahvissenschaft, Polizeiwis-senschaft). Учебные курсы по камералистике читались будущим государст­венным чиновникам и охватывали самые разные стороны казенной службы: от правил дипломатического эти кета до сбора налогов и от принципов регу­лирования торговли вплоть до порядка организации придворных балов.

пределения ролей между государством и церковью. По мере своего усиления государственная власть все больше подчиняла своим целям и хозяйственную деятельность. Идеологическое выражение эта тен­денция получила в обращении к национальному, или общественному, интересукяк основанию хозяйственной политики. Это был светский, прагматический подход к оценке хозяйственных решений, в корне отличавшийся от традиционного, санкционированного церковью принципа оценки человеческого поведения с точки зрения его соот­ветствия принятым моральным нормам. Переход к этому новому спо­собу обсуждения экономических проблем — одна из наиболее харак­терных черт меркантилистской литературы.

В практическом плане речь шла об интересах государства, и преж­де всего о том, как вести дела, чтобы государственная казна не испы­тывала недостатка в золоте и серебре. Главным источником пополне­ния казны служила торговля, в особенности внешняя — единствен­ный канал притока денежного металла для большинства европейских стран. Задача многим казалась ясной: приток денег в страну всячес­ки поощрять, а отток - ограничивать. Многие видели ее решение в административном регулировании оборота денег: в запретах на вы­воз золота и серебра, в регулировании обмена валюты строго в соот­ветствии с ее золотым содержанием и т.д. Эту разновидность меркан­тилистской политики называют «булъонизмом» (от англ. bullion ~ зо­лотой слиток). В сочинениях бульонистов золото нередко отождеств­лялось с богатством вообще, а торговля сводилась к своего рода бит­ве за золото. «Всегдалучше продавать товары, — писал в XVII в. авст­риец И.Я. Бехер, — чем их покупать, так как первое приносит выгоду, а второе - убыток».

Более проницательные представители меркантилизма пришли, однако, к пониманию того, что успешное ведение внешней торговли напрямую зависит от хозяйственного положения внутри страны. Упор был сделан на протекционизм, или политику государственной под­держки национальных производителей и торговцев. Поначалу в но­вом деле не обходилось без курьезов. В Англии, например, в XVI в. действовал порядок, по которому два дня в неделю запрещалось есть мясо - это был «политический пост» в интересах национального ры­боловства. Веком позже пришло время поддержать английскую су­конную промышленность, и тогда вышло предписание погребать покойников не иначе как в шерстяном платье.

^г Цит. по: Roll E History of Economic Thought. 5th ed. L.: Faber & Faber, 1994. H. 53.

2 История экономических учений 33

Характерным выражением меркантилистской доктрины в це­лом может служить манифест австрийского камералиста Ф.В. фон Хорника «Австрия превыше всего, если она того пожелает» (1684).

В документе девять принципов:

/. Каждый клочок земли в стране должен использоваться для сельского хозяйства, добычи полезных ископаемых и их обработки.

2. Все добытые в стране сырые материалы следует использо­
вать для собственной переработки, поскольку стоимость конечных
товаров выше, чем сырья.

3. Рост рабочего населения надлежит стимулировать.

4. Всякий вывоз золота и серебра следует запретить, а все оте­
чественные деньги надлежит держать в обращении.

5. Всякий импорт иностранных товаров надлежит всемерно ог­
раничивать.

6. Те виды импорта, которые необходимы, следует выменивать
в первую очередь за отечественные товары, а не за золото и серебро.

7. Следует всячески стремиться к тому, чтобы круг импорти­
руемых товаров ограничивался сырьем, которое мо.жет быть пере­
работано в стране.

8. Следует неустанно искать возможности для продажи излиш­
ков обработанного продукта иностранцам за золото и серебро.

9. Импорт не должен допускаться в отношении товаров, кото­
рыми страна сама себя обеспечивает в достаточном количестве и
приемлемым способом.

(Ekelund R.B. & Hebert R.F. A. History of Economic Theory and Method. 3d ed. NY etc. 1990. P. 43-44)

Приращение научных знаний

Для истории экономической мысли меркантилистская литерату­ра ценна не только, а может быть, и не столько выводами в отноше­нии экономической политики, сколько развивающимся искусством экономического анализа. Именно тогда ковались многие идеи и клю­чевые понятия рождавшейся новой науки.

Торговый баланс. Знаменательную эволюцию претерпело представ­ление о природе главного объекта меркантилистской литературы — торговли. Для бульонистов торговля была выгодной, если товары из страны вывозились, а вырученные за них деньги - возвращались. Соответственно, торговые компании, которые занимались импорт­ными закупками, подвергались осуждению за нанесение ущерба сво-

им странам. В полемике с такими взглядами и родилось понятие тор­гового баланса.

Защитники интересов торговых компаний стремились доказать, ■по количество золота и серебра в стране всецело зависит от состоя­нии торгового баланса, или соотношения стоимостей ввозимых и вы­пи шмых товаров и услуг. Чтобы сделать такой баланс активным и обес-нсчить притокденег, нужны не запреты на вывоз денег или ввоз това­рок, а содействие опережающему росту объемов вывоза. Впервые тер­мин «торговый баланс» был введен англичанином Э. Мисселденом в Трактате «Круг торговли»(1б23). Здесь же мы находим первую попыт­ку рассчитать такой баланс для Англии за 1621 г.

Следующий шаг сделал крупнейший представитель английского меркантилизма XVII в. Томас Ман (1571-1641) в книге «Богатство Англии во внешней торговле» (написана в 1630 г., опубликована по­смертно в 1664 г.), Ман был одним из руководителей Ост-Индской компании, и его задача осложнялась тем, что в торговле с Индией Ашлия устойчиво имела пассивный торговый баланс. Стремясь по-кпшть, что такое положение не обязательно противоречит доктрине юргового баланса, Ман ввел понятие «общий торговый баланс» стра­ны 1! отличие от частных торговых балансов, регулирующих отноше­ния с отдельными странами. Решающее значение он придал именно общему балансу, резонно полагая, что дефициты в торговле с одними с i ранами вполне могут компенсироваться активными сальдо в обме­не с другими.

Для Мана в отличие от многих его современников притокденег в с i рану был важен вовсе не потому, что служил источником для их накопления в казне. Его логика иная: «Деньги создают торговлю, а торговля умножает деньги»¹. Соответственно, чем больше денег пус­кают в оборот, тем лучше. Зрелый меркантилизм не отказался от идеи, чго богатство страны определяется притоком в нее денежного метал­ла, но теперь этот взгляд вобрал в себя понимание активной роли де­нег и торговли, их способности стимулировать рост производства и гем содействовать процветанию нации. Когда промышленность и трювля процветают, отток денег из страны только оживляет взаи­мовыгодную внешнюю торговлю, и сдерживать его - себе в убыток.

Идея торгового баланса вплотную подвела к выводу о взаимовы-iодном характере торговли. Сегодня эта мысль звучит банально, од­нако вплоть до начала XVIII в. она воспринималась с большим тру­пом. Одним из первых, кто сумел четко ее сформулировать (в 1713 г.),

Ман Т. Богатство Англии во внешней торговле // Меркантилизм. Под ред И.С. Плотникова. Л.: ОГИЗ-СОЦЭКГИЗ, 1935. С. 161.

был Д. Дефо, знаменитый автор «Робинзона Крузо» и видный мер­кантилист: «Выгода - вот нему служит обмен товарами.,, [такой об­мен] приносит взаимную прибыль торгующим. Именно таков язык, на котором нации говорят друг с другом: Я даю Тебе выиграть от меня то, что Я могу выиграть от Тебя».

Фактор внутреннего спроса. Одним из общих мест меркантилист-. ской литературы XVII XVIII вв. была установка на поощрение рос­та населения^. Для эпохи, когда техническая база производства меня­лась медленно, часть земель оставалась неосвоенной и богатство стра­ны напрямую зависело от ее народонаселения, это было закономер­но. Но не меньшее значение с точки зрения торгового баланса имела конкурентоспособность отечественной продукции, которая в свою' очередь зависит от уровня издержек и, особенно их важнейшей ста­тьи — заработной платы. Неудивительно, что многие меркантилисты считали желательным, чтобы население было одновременно много­численным и бедным. Обе эти цели казались тогда вполне совмести­мыми: преобладало мнение, что бедный люд склонен к праздности, и только крайняя нужда может заставить его работать.

Что же касается богатых, то от них меркантилисты ожидали ско­рее расточительства, чем бережливости. «Расточительство — это по­рок, который вредит человеку, но не торговле... — писал в 1690 г, анг­личанин Н. Барбон. — Жадность — вот порок, вредный и для человека, и для торговли»*¹. Логика меркантилистов была простой - они опа­сались, что сбережения отвлекают деньги из обращения. Но это была совсем другая логика, чем та, что стояла за аргументом конкуренто­способности. Важен не только внешний, но и внутренний спрос, а это не только и не столько спрос богатых — бедного населения го­раздо больше! Эта мысль лишала почвы «экономический» довод в пользу бедности. И действительно, в XVIII в. альтернативный взгляд на роль доходов постепенно пробивает себе дорогу. Тот же Д. Дефо пишет в 1728 г.: «...если заработная плата — низкая и.жалкая, такой

⁴ См.: Lowry S.T. fed.) Pre-classical Economic Thought. Boston etc., 1987. P. 158.

⁵«Если мы хотим, чтобы у нас были руки для труда и мануфактурного про -изводства, что необходимо для обеспечения активного торгового баланса, — писал в 1699 г. англичанин Чарлз Дейвнаит, — нам не следует удерживать лю­дей от заключения браков, напротив, поощрять к ним, предоставлял привиле­гии и льготы тем, кто имеет должное число детей, и закрывая путь к опреде­ленным должностям и титулам неженатым лицам» (см.: Hollander S. Classical Economics. Oxford: Blackwell, 1987).

⁶ Цит. по: Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 1978. С. 433.

же будет и жизнь; если люди получают мало, они смогут мало и тра­тить, и это сразу скажется на торговле; от того, становятся ли до­ходы выше или ниже, будет расти или падать богатство и мощь всего королевства. Ибо, как я сказал выше, все зависит от заработной пла­ты»,

Тем самым меркантилистская мысль приходит к осознанию важ­нейшего механизма рыночной экономики — кругооборота доходов как фактора внутреннего спроса и, соответственно, стимула эконо­мического роста. В дальнейшем эта идея была предметом острых дис­куссий, уточнялась, обнаруживала новые грани, пока наконец в XX в. не приняла вид теории эффективного спроса, заняв центральное мес­то в теоретической системе Дж.М. Кейнса.

Фактор частных интересов и роль государства. Как само госуда­рево хозяйство поначалу представлялось разновидностью домашне­го хозяйства, так и управление им мыслилось по аналогии с большой патриархальной семьей, в которой все беспрекословно выполняют распоряжения ее главы. С этим была связана характерная для мер­кантилистской литературы вера вто, что любую хозяйственную про­блему можно решить административным путем: законами, приказа­ми, запретами и т.п. Однако по мере накопления опыта и знаний по­добные иллюзии постепенно рассеивались.

В полемике памфлетистов нередко обсуждались ситуации, ког­да текущий эффект административного решения вступал в проти-иоречие с его отдаленными последствиями. Именно с этих позиций Т. Ман критиковал так называемый «Статут об истрачении», тре­бовавший от иностранных купцов, чтобы деньги, вырученные от продажи своих товаров в Англии, они тратили на покупку англий­ских товаров. «Не является ли лекарство хуже самой болезни!» - ри-юрически спрашивал Ман, оценивая возможные ответные меры со стороны торговых партнеров Англии⁸. К этому добавлялись все но-ные наблюдения о хозяйственных процессах, которые развивались пообще без участия властей, под воздействием одних лишь частных интересов.

В творчестве крупнейшего представителя позднего меркантилиз­ма Джеймса Стюарта (1712—1780), автора двухтомного «Исследования принципов политической экономии»(1767), дискуссии о соотношении государства и частных интересов получили определенное заверше­ние. Стюарт отчетливо понимал действие механизма рыночной кон­куренции и его значение; он даже сравнивал его с часовым механиз-

s Ман Т. Указ. соч. С. 169-172.

' См.: Lowry S.T (ed.) Op. cit. P. 164.

мом. Однако для Стюарта это был механизм, который постоянно ба­рахлит и потому нуждается в мастере, всегда готовом его подправить. Именно такую роль Стюарт отводил государству и его просвещенно­му правителю: «Торговые нации Европы подобны флоту из кораблей, каждый из которых стремится первым прибыть в определенный порт. На каждом государь — его капитан. В их паруса дует один ветер; этот ветер — принцип частного интереса (self-interest), заставляющий каж­дого потребителя искать самый дешевый и лучший рынок. Нет ветра более постоянного, чем этот... Естественные преимущества каждой страны — это разная мера качества плывущих судов, однако капитан, ведущий свой корабль с наибольшим умением и изобретательностью... при прочих равных условиях, несомненно выйдет вперед и удержит свое преимущество»*.