Кустарные промыслы

После отмены крепостного права промышленный пере­ворот в России вступил в решающую стадию. Тем не менее стали усиленно развиваться кустарные промыслы, кустарно­ремесленное производство. Дело в том, что расслоение кре­стьян в условиях общины давало рабочую силу не столько для крупной промышленности, сколько именно для про­мыслов. Община, привязывала крестьянина к деревне — он не мог переселяться в город. Он мог уйти только на зара­ботки, т.е. на время, оставив семью и дом. В городе, мно­гие производства требовали определенной квалификации рабочих, которой у крестьянина не было. Он мог быть только неквалифицированным сезонным рабочим. Поэтому крестьянину, особенно в местах, удаленных от больших городов и промышленных центров, было удобнее найти заработок в своей деревне. Дома он мог довольствоваться и меньшим заработком. Народники называли кустарные промыслы народной промышленностью, противопоставляя их капитализму. В. И. Ленин в работе «Развитие капита­лизма в России» доказывал, что народники ошибались, что кустарные промыслы были базой развития капитализма.

С чего начинаются капиталистические отношения в про­мышленности? Форма промышленности, характерная для феодализма, — ремесло. На заказ потребителя работают портной, кузнец, обслуживающий жителей своей и сосед­них деревень и т.д. Капиталистических отношений здесь еще нет.

Следующая стадия: ремесло становится массовым, т.е. им занимаются уже не отдельные жители, а значительная часть населения данной местности. Это уже не ремесло, а кустар­ный промысел, хотя каждый кустарь, как и ремесленник, работает дома один или с несколькими помощниками. Один ремесленник — это ремесленник, а двести таких же ремес­ленников в одном месте — промысел. Поэтому в названии промыслов обязательно указывается место: сапожные про­мыслы села Кимры, металлические промыслы села Павлова, сундучно-подносный промысел Нижнего Тагила, тульские самоварные промыслы.

С переходом производства на стадию промыслов неиз­бежно появляется скупщик, торговый посредник между

производителем и потребителем товара. Сапожники села Кимры не могли работать по заказам соседей или продавать сапоги соседям — соседи сами были сапожниками. Они уже работали на широкий рынок — их продукция расходилась по всей стране. Ездить по стране и самим продавать свои изделия? Расходы на такую поездку явно не оправдаются. Поэтому они вынуждены продавать сапоги не потребите­лям, а скупщику, который и специализируется на сбыте их продукции. Но скупщик живет за счет торговой прибыли, т.е. эксплуатирует кустарей. Пока он представляет торго­вый капитал, но со временем превращается в промышлен­ного капиталиста. Скупщик начинает снабжать кустарей и сырьем, потому что на месте массовых промыслов сырья уже недостаточно. Сначала он продает кустарям сырье, а потом покупает у них изделия из этого сырья. В стои­мость изделий, естественно, входит и стоимость сырья. Поэтому для упрощения расчетов скупщик начинает раз­давать сырье, заказывая изделия из этого сырья, и оплачи­вает кустарям только стоимость работы. Поскольку теперь он платит им заработную плату, он теперь становится про­мышленным капиталистом. Так рождается первая стадия капитализма в промышленности — простая капиталисти­ческая кооперация.

Таким образом, кустарные промыслы объединяли несколько стадий развития промышленности — простое товарное производство, простую капиталистическую коо­перацию, а при разделении труда между кустарями, даже мануфактуру. Так было, например, на тульских самовар­ных промыслах. Дело кончалось тем, что рост фабричного производства убивал промыслы. Кустарная продукция не могла конкурировать с дешевыми фабричными изделиями. К 1890-м гг. большинство кустарных промыслов прекра­тило существование.

А что после крестьянской реформы происходило в круп­ной промышленности? Естественно предположить, что ликвидация крепостничества должна была ускорить ее раз­витие. Однако этого ускорения не наблюдалось. Отрасли, в которых прежде применялся крепостной труд, где господ­ствовала крепостная мануфактура, теперь переживали трудный процесс перехода к наемному труду. Горнозавод­ская промышленность Урала в первые годы после реформы испытала спад, который сменился медленным ростом. Тех-

иический уровень уральских заводов был низким, поскольку развитие техники тормозил крепостной труд. Требовалось проводить техническую реконструкцию заводов, так как главным условием дальнейшего развития был промышлен­ный переворот. Но реконструировать эти заводы было труд­нее, чем построить заново: маленькие заводики при речных плотинах не были приспособлены для внедрения современ­ной техники. Да и денег у хозяев на реконструкцию не было, потому что ликвидация крепостных отношений поставила заводчиков в тяжелое финансовое положение.

Но дело было не только в этом. При освобождении крепостные рабочие, как и крестьяне, получали земель­ные наделы. Правда, не пахотные земли, а покосы и ого­роды. Точнее — за ними закреплялись те приусадебные хозяйства, которыми они пользовались при крепостном праве. И эти дома и хозяйства привязывали их к прежнему заводу. Такой рабочий не решался бросить хозяйство, чтобы поехать на другой завод, где он будет получать более высо­кую заработную плату, но где жить ему придется в казарме или у кого-нибудь на квартире. Он соглашался работать на своем заводе за более низкую плату, потому что она здесь дополнялась доходом от приусадебного хозяйства. Бывшие крепостные рабочие оставались экономически прикреплен­ными к заводам, и хозяева заводов могли платить им пони­женную зарплату. А дешевизна труда понижала стимул к технической реконструкции. Положение в российской металлургии стало меняться только в 1880-е гг., с появле­нием металлургических заводов на юге страны, в Криво­рожском бассейне. Отставание старых, бывших крепостных предприятий усиливал массовый переход российской про­мышленности к акционерной форме. Развитому промыш­ленному капитализму соответствовала акционерная форма предпринимательства. С развитием техники производства, совершенствованием его экономической организации уве­личились оптимальные размеры предприятий, а следова­тельно, и необходимые для них капиталы. Капиталы чай­ных предпринимателей оказываются уже недостаточными для строительства заводов, соответствующих требованиям времени. За счет продажи акций можно собрать достаточно большой капитал. Но Россия встала на путь капитализма, когда в передовых странах преимущества акционерной формы стали уже очевидны, поэтому здесь новые предпри­ятия возникали как акционерные. Чтобы привлечь капитал в акционерные общества, их владельцы и учредители вели усиленную пропаганду через печать. Вокруг самого факта экономической жизни поднимался большой шум. Бывшие крепостные предприятия частных владельцев, естественно, оставались в стороне: здесь место было уже занято. Старые предприятия не могли конкурировать с новыми акционер­ными обществами и все больше сдавали свои позиции.

1.112. Промышленный подъем 90-х гг. XIX в.

В России в конце XIX в. начался бурный промышленный подъем. За это десятилетие выпуск промышленной продук­ции вырос в два раза, в том числе выпуск продукции тяжелой промышленности — в 2,5 раза. По отдельным отраслям это выглядело следующим образом: добыча каменного угля уве­личивалась в три раза, нефти — в 2,5 раза. По добыче нефти Россия вышла на первое место в мире. Металлургическая промышленность увеличила выпуск продукции в три раза, в том числе на юге производство металла выросло в семь раз. В эти годы юг решительно обогнал уральскую метал­лургию и начал давать больше половины черных металлов страны.

По объему промышленного производства к началу XX в. Россия занимала пятое место в мире, но лидировала по тем­пам роста, догоняя наиболее передовые страны.

Лидировала Россия и по концентрации производства. На крупных предприятиях, т.е. на предприятиях с числом рабочих свыше 500 человек, было занято около половины всех рабочих, и даже Германия, которая выделялась по кон­центрации производства среди других стран, отставала по этому показателю от России.

Рассмотрим основные обстоятельства, которые стиму­лировали этот подъем и определяли его особенности.

< Россия была страной молодого капитализма. Позже других стран она перешла к индустриализации, поэтому большинство промышленных предприятий, действовавших к началу XX в., были построены в последние десятилетия. Это были новые заводы, оснащенные современной техни­кой, в соответствии с требованиями времени это были круп­ные акционерные предприятия. В странах старого капита­лизма (к началу XX в.) большинство предприятий были

построены значительно раньше, в первой половине XIX в., поэтому их оборудование уже относительно устарело и они были относительно мелкими.

1.113. В российскую промышленность хлынул иностранный капитал. Высокие покровительственные пошлины пре­пятствовали ввозу иностранных товаров, но можно было ввезти в Россию капитал, построить предприятие и прода- нать продукцию этого предприятия без пошлин. В 1890 г. иностранцам принадлежала 1/3 всех акционерных капита­лов в России, а в 1900 г. уже около половины. Основная часть иностранных капиталов вкладывалась в тяжелую промышленность. Конечно, заводы в России приносили иностранцам огромные прибыли, но иностранный капи­тал ускорял развитие русской промышленности. Заводы, построенные иностранными предпринимателями, остава­лись в России, становились органической частью россий­ского хозяйства. В России оставались инженеры и рабочие, обученные на этих заводах. К тому же иностранные заводы были крупными: на экспорт мелкие капиталы не идут.

1.114. Содействовало подъему и определяло его особенно­сти и государственное железнодорожное строительство. В 1890-е гг. была проложена Великая сибирская маги­страль — от Урала до Тихого океана. Строило ее государ­ство. Всего в руках государства было 2/3 железных дорог в России. По длине железных дорог к началу XX в. Рос­сия занимала второе место в мире. Это достижение было, однако, весьма относительным, если учесть территорию. В России на 1000 кв. км приходилось 1,5 км железных дорог, в Англии — 106 км, в Германии — 80 км. Строительство железных дорог дало сильный толчок развитию главных отраслей тяжелой промышленности, обеспечивая заказы на металл, уголь, паровозы, т.е. создавая рынок сбыта для соответствующих отраслей.

< Развитие рынка

Рост производства и рост рынка — две стороны одного процесса. Если росла тяжелая промышленность, значит, расширялся ее рынок сбыта. За счет чего? Прежде всего — за счет развития самой промышленности. Поскольку про­дукцию тяжелой промышленности составляют средства производства, потребляемые промышленностью, т.е. обо­

рудование, металл, топливо и т.п., то своим развитием про­мышленность сама создает рынок для себя, точнее, для своей части — тяжелой промышленности. В России желез­нодорожное строительство существенно увеличивало этот рынок. Достаточно сказать, что в 90-е гг. на строитель­ство железных дорог в среднем потребовалось столько же металла, сколько его производили металлургические заводы России.

Рынок легкой промышленности, т.е. товаров народного потребления, тоже увеличивался с развитием самой про­мышленности. Развитие промышленности означало увели­чение количества рабочих, а рабочие, в отличие от крестьян, не вели натурального хозяйства, а все необходимое для потребления вынуждены были покупать. Когда крестьянин становился рабочим, он тем самым превращался в покупа­теля. Иным фактором увеличения рынка продукции легкой промышленности был промышленный переворот. В резуль­тате снижались цены на промышленные товары, и фабрич­ный ситец вытеснил домотканое полотно. Наконец, с ростом товарности сельского хозяйства деревня больше продавала продуктов собственного производства и соответственно больше приобретала промышленных товаров. И все же рынок предметов потребления расширялся медленнее, потому что он рос только естественным образом; здесь не было такого дополнительного фактора, как строитель­ство железных дорог и льготных казенных заказов. Однако железные дороги увеличивали рынок не только тем, что сами поглощали промышленную продукцию. Они увеличи­вали рынок «вширь», территориально, присоединяя к нему далекие окраины. До железных дорог хлопчатобумажные фабрики России не могли использовать среднеазиатский хлопок. Хлопок — дешевый и объемный товар. Перевозка этого сырья на лошадях из Средней Азии в Москву повы­сила бы его стоимость в несколько раз. Сельское хозяй­ство Сибири до строительства железных дорог могло быть только натуральным, потому что везти оттуда зерно обо­зами в промышленные районы европейской России также было нерентабельно. Это не такой ценный товар, как меха, стоимость которых от перевозки практически не увеличива­лась. Только железные дороги превратили страну в единый рынок сельскохозяйственной продукции, завершив фор­мирование всероссийского рынка. Правительство активно

защищало внутренний рынок страны от иностранных това­ров, помогая развитию русской промышленности. Одновре­менно действовал высокий покровительственный тариф: пошлины в среднем составляли 33% стоимости ввозимых товаров. Поэтому доходы российских фабрикантов дохо­дили до 30—40% годовых, т.е. были в два-три раза выше, чем за границей. Это служило дополнительной причиной усиленного притока иностранных капиталов в российскую промышленность.

Анализ внешней торговли этого времени показывает, что Россия оставалась аграрной страной, вывозившей сель­скохозяйственную продукцию и ввозившей промышлен­ные товары. Первое место в составе экспорта по-прежнему занимали зерновые культуры. На второе место выдвинулся лес, третье занимал лен, четвертое — семена масличных культур. Промышленные товары составляли всего 3—4% экспорта, причем основная их часть вывозилась в погра­ничные страны Азии.

Первые места среди вывозимых товаров занимали нефть и сахар. Нефть — потому что Россия давала половину мировой добычи, сахар — потому что в России действовал синдикат сахарозаводчиков. Помещичий синдикат, потому что сахарная промышленность была в руках помещиков, специализировавшихся на производстве сахарной свеклы. Синдикат устанавливал цены и определял, какую долю своей продукции каждый из них может продать в России. Сахар сверх этой нормы заводчики были должны вывозить за границу. Впрочем, они и в этом случае не проигрывали: правительство установило за вывоз сахара высокие премии. В результате, русский сахар в Лондоне стоил втрое дешевле, чем в России.

Первое место в составе импорта теперь занимали машины. Хлопок отошел на второе место; русская про­мышленность стала ориентироваться на свой, среднеазиат­ский хлопок. Третье место принадлежало импорту металла. Таким образом, Россия ввозила преимущественно товары промышленного потребления, а это значит, что спрос на товары народного потребления обеспечивала отечествен­ная промышленность.

Глава 14 РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В ЯПОНИИ

Япония вступила на путь развития капитализма тогда, когда мировой капитализм переходил на стадию импе­риализма. Реформы, устанавливавшие капиталистические порядки, были проведены в Япония только в 1870-е гг.

1.115. Революция Мэйдзи

Толчком, ускорившим крушение порядков сегу- ната, стал прорыв изоляции в 1850-е гг. Прорыв совер­шили США, нуждавшиеся в японских гаванях как базах для китобойного флота и угольных базах для пароходов на пути в Азию. У берегов Японии появилась военная эскадра под командой коммодора Перри. Угрожая артил­лерийским обстрелом берега, он потребовал от японского правительства открыть гавани американским судам. Пра­вительство не могло сопротивляться, потому что у Япо­нии не было собственного военного флота. Пришлось открыть гавани и для других стран. Кроме того, Япония была вынуждена допустить почти беспошлинный ввоз иностранных товаров (ей было позволено устанавливать пошлину 5% цены товара). Усиленный приток фабрич­ной продукции, естественно, послужил препятствием для развития собственной промышленности. В японских пор­тах были созданы сеттльменты, поселки иностранцев, на которые не распространялась власть японского прави­тельства.

Дополнительный ущерб японской экономике нанес уси­ленный вывоз золота из Японии. В связи с изоляцией Япо­нии от мировых рынков золото здесь было втрое дешевле, чем в других странах. По официальному курсу золото счи­талось в пять раз дороже серебра, тогда как во всем мире —

в 15. Иностранцы обменивали в Японии серебро на золото, которое и вывозили из страны.

Прорыв изоляции показал бессилие правительства сегуна и послужил толчком к буржуазной революции. Расста­новка сил в ней была необычной. Буржуазия не выступала в качестве главной силы революции как по причине мало­численности и слабости, так и потому, что ростовщический капитал паразитировал преимущественно на докапитали­стических способах производства, а следовательно, не был заинтересован в наступлении капитализма. Против сегуната в революции выступило по разным причинам большинство самураев. Одни справедливо считали сегунов Токугава узурпаторами и боролись за возвращение власти импера­тору. Другие считали необходимым свергнуть правитель­ство, которое привело страну к катастрофе. Третьи, наибо­лее дальновидные, понимали, что без ликвидации режима сегуната, без буржуазных преобразований будет невоз­можно сохранить экономическую и политическую само­стоятельность Японии. Поэтому в революции против фео­дализма (если считать сложившиеся в Японии отношения феодальными) выступили сами феодалы-самураи в союзе с буржуазией, и буржуазия в этом союзе играла второсте­пенную роль. Революция получила необычную для бур­жуазных революций форму — форму реставрации закон­ной монархии — власти микадо. В 1867—1868 гг. сегун был свергнут, главой страны стал император Муцухито. Период его царствования назывался Мэйдзи, что в приблизитель­ном переводе означает просвещенная монархия, и револю­ция тоже получила название революции Мэйдзи.

Возникает вопрос: можно ли этот переворот считать буржуазной революцией? Можно, потому что после воору­женного переворота были проведены явно буржуазные реформы.

< Самурайское войско было заменено регулярной армией, которая комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности. Офицерский корпус этой армии состоял из самураев, традиционных военных, но офице­рами могла стать, конечно, только часть самураев. Рисовые пайки оставшимся не у дел самураям были заменены пен­сиями, а в 1873 г. была проведена капитализация пенсий, т.е. выплата пенсий была прекращена, а вместо них еди­новременно выданы крупные денежные суммы. Имелось

в виду, что эти денежные средства, будучи использованы как капитал, принесут владельцам прибыль в размере преж­них пенсий. Часть полученных денег самураи использовали для покупки земли на льготных условиях (им из государ­ственного фонда в это время продавали землю за полцены). Они вкладывали полученные капиталы в национальные банки, которые появлялись после революции как грибы. В 1880 г. 76% капитала этих банков принадлежало саму­раям. Но наиболее многочисленный низший слой самураев при этом потерял источник доходов: полученные в качестве компенсации денежные суммы были слишком малы, чтобы их можно было использовать как капитал.

1.116. Аграрная реформа 1872—1873 гг. ликвидировала государственную собственность на землю. Собственни­ками земли объявлялись теперь крестьяне, но в тех слу­чаях, когда их земля за долги переходила к новым помещи­кам (дзинуси); они и становились теперь собственниками земли, а крестьяне оставались их арендаторами. Таким образом, помещики из незаконных превратились в закон­ных собственников трети пахотных земель Японии.

При новых порядках крестьяне должны были платить налог государству не рисом, а деньгами. Это увеличило их зависимость от ростовщиков, потому что товарно-денежные отношения в японской деревне были еще слабо развиты. Чтобы получить деньги для уплаты налога, необходимо было продать рис — тому же ростовщику, который был и скупщиком, а чтобы заплатить налог вовремя, приходи­лось брать деньги в долг. Поэтому процесс ростовщиче­ского закабаления и обезземеливания крестьян ускорился. К началу Первой мировой войны в собственность помещи­ков перешло уже 45% земли, а 70% крестьян стали аренда­торами и полуарендаторами.

Высокая арендная плата (около половины урожая) пре­пятствовала образованию крупных капиталистических хозяйств: сдавать землю в аренду было выгоднее, чем вкла­дывать капитал и вести свое хозяйство. Поэтому дзинуси по-прежнему жили за счет арендной платы. Крестьянские хозяйства были мелкими — в среднем на хозяйство при­ходился 1 га земли, а 70% крестьян обрабатывали участки земли менее гектара.

Техника сельского хозяйства оставалась на примитив­ном уровне. Земля обрабатывалась в основном вручную,

мотыгой. Преобладало грядковое земледелие, требовавшее огромных затрат ручного труда. Однако новые условия сти­мулировали рост производства: за последние 25 лет перед мировой войной оно выросло вдвое. При этом производство основных культур (риса, сои, ячменя) увеличилось незна­чительно, зато ускоренными темпами росло производство чая и шелка — главных экспортных культур.

Принципиальное значение аграрной реформы заклю­чалось в том, что была введена частная собственность на землю, а тем самым ликвидирована основа азиатского способа производства, Япония перешла на европейский путь развития.

1.117. Развитие промышленности

Началом промышленного переворота и индустриализа­ции Японии следует считать 1870-е гг., когда силами госу­дарства создается фабрично-заводская промышленность.

Первые десятилетия после революции частные капиталы в промышленность не вкладывались. Это объясняется тем, что процесс первоначального накопления в Японии не закончился, капиталов не хватало, поэтому ссудный про­цент был в несколько раз выше, чем в развитых капитали­стических странах, использовать капитал в сфере кредита было достаточно выгодно. Государству пришлось самому заняться строительством заводов на средства казны. Оно приглашает европейских инженеров, выписывает европей­скую технику и строит образцовые предприятия. Образ­цовые — потому, что они должны были служить образцом для частных предпринимателей. Постепенно складываются условия для частного предпринимательства, и в 1880-е гг. государственные предприятия передаются в частные руки на льготных условиях. Собственниками становятся люди, имеющие хорошие связи в правительственных кругах. Это были старые торгово-ростовщические дома и наиболее родо- питые самураи. Ход промышленного переворота тормозил избыток дешевой рабочей силы. Ее дешевизна уменьшала стимул к внедрению машин. Поэтому к началу мировой иойны переворот в Японии не был закончен: 40% предпри­ятий оставалось еще на мануфактурной стадии, 60% насе­ления было занято в сельском хозяйстве, а экспортировала Япония в основном сельскохозяйственную продукцию —

чай и шелк-сырец. Традиции азиатского способа производ­ства отражались и на отношениях, складывающихся в про­мышленности. Здесь сохранялись полуфеодальные методы эксплуатации и патернализм. В соответствии с традициями хозяин предприятия считался отцом и покровителем рабо­чих, контролировал все стороны их жизни, и на японских предприятиях практиковались физические наказания рабо­чих за проступки, связанные с производством. Естественно, такой порядок дополнительно понижал уровень заработной платы.

Выводы

Промышленный переворот — это переворот и в технике, и в об­щественных отношениях. Увеличение производительности труда в 10 раз при применении машин не приводил к увеличению в 10 раз заработной платы. Промышленный переворот завершает формиро­вание двух классов — буржуазии и рабочего класса. Англия стала самой крупной колониальной державой. С середины XIX в. она окончательно закрепилась в Индии, захватила Канаду и, наконец, превратила в колонию целый континент — Австралию.

Во Франции накопление имело ростовщический характер и имело существенные недостатки, тормозившие развитие про­мышленности.

1.118. Ростовщичество не вело к массовому разорению крестьян и превращению их в рабочих.

1.119. Ростовщичество рождало не промышленников, а рантье — людей, живущих на доходы с ценных бумаг.

1.120. Ростовщичество сужало внутренний рынок.

Франция вырвалась вперед по развитию банковской системы. Шел процесс слияния банковского капитала с промышленным и образование финансового капитала. Франция становится между­народным банкиром, мировым ростовщиком, банкиры сами орга­низуют строительство каналов и железных дорог.

В Германии толчком к развитию капитализма стала реформа по освобождению крестьян, которая обезземелила их и обеспечила сильные позиции помещиков-юнкеров. Большую роль в хозяйстве Германии играло государство, которое строило железные дороги и создавало военную промышленность. В сельском хозяйстве Германии происходило постепенное превращение феодальных поместий в крупные капиталистические хозяйства путем превраще­ния помещиков в сельских капиталистов, а крестьян — в наемных рабочих. При этом и эксплуататоры, и эксплуатируемые оставались на местах, менялась лишь форма эксплуатации.

В США война за независимость имела характер буржуазной ре- полюции: она ликвидировала те элементы пережитков феодализма, ко торые пыталась здесь насаждать Англия. Однако и после этого рабовладение в южных штатах осталось. Гражданская война Севера п Юга в США разрешала два вопроса.

1.121. Кому достанутся плодородные земли — плантаторам- рабовладельцам или фермерам.

1.122. Как будут взиматься пошлины, будут ли США развиваться как аграрный придаток Европы, рынок сбыта и источник сырья для нее, или станут самостоятельным индустриальным государством.

Главной причиной последующих экономических успехов США было то, что капитализм развивался на чистой почве, без пережит­ков феодализма. Личное предпринимательство не ограничивалось, имелись неосвоенные богатства целой страны.

Россия по объему промышленного производства к началу XX в. занимала пятое место в мире, но лидировала по темпам роста, догоняя самые передовые страны. Лидировала Россия и по кон­центрации производства. Здесь на крупных предприятиях (свыше 500 человек) было занято более половины всех рабочих.

В Японии в революции против феодализма выступили сами феодалы-самураи в союзе с буржуазией, и буржуазия в этом союзе играла второстепенную роль. И сама революция получила необыч­ную для буржуазных революций форму реставрации законной монархии.

Принципиальное значение аграрной реформы в Японии заклю­чалось в том, что была введена частная собственность на землю и тем самым ликвидирована основа азиатского способа производства. Япония перешла на европейский путь развития.