Как он поднимался на Гору

Однажды, когда чернокожий суфий Нарсуфин водил Уима по Гарлему, они зашли в мрачный ночной клуб и уселись за столиком. Уим спросил Нарсуфина, как он стал таким мудрым.

Нарсуфин засмеялся, шлепнул себя по бедрам и плюнул в салфетку.

— Мудрым, говоришь, — наконец со смехом сказал Нарсуфин. — Эй, парень, говори потише. У меня хватает проблем с моими братьями и без того, что кто-то на­зывает меня мудрым.

— Но ты мудрый! — настаивал Уим. — А когда-то на­верняка был таким же запутавшимся и сбитым с толку, как я.

Нарсуфин снова засмеялся.

— Трудно найти такого запутавшегося и сбитого с толку, как ты, Уим, — сказал он. — Ты в этом деле чем­пион.

— Знаю, но ты наверняка...

— Конечно, парень. Я был безнадежен, как все остальное человечество, но однажды проснулся.

— Вот видишь! — сказал Уим. — Что же заставило тебя проснуться?

— Новая иллюзия, — сказал Нарсуфин. — Однажды я проснулся и, когда выглянул из своей соломенной хижины, увидел Гору. Она возвышалась над небольшими холмами, окружавшими мою деревню. Ну, почти сразу, как я ее увидел, я сказал сам себе: «Нарсуфин, ты должен забраться на эту Гору».

Я побежал к товарищам, собиравшимся в местном «баре» — лачуге, где один старикан делал пиво из за­бродивших сорняков, — и сказал: «Эй, сукины дети, эта Гора моя! Пошли!» Я ожидал, что они скажут, какой я молодец, и мы отправимся в путь.

Они посмотрели на меня, словно я с дуба рухнул. «Какая еще гора?» — спросили они. «Вот эта Гора», — сказал я, указывая за наши холмы, где я видел возвы­шающуюся над ними гору, похожую на подпирающую небо огромную белую пирамиду.

Они решили, что я чокнулся. Никто из них не видел Гору. Расстроенный, я обошел всю деревню, и хотя мне удалось найти нескольких жителей, которым казалось, будто они ее тоже видели, большинство из них утверждали, что это мираж или фальшивка, созданная мелкими спекулянтами из туристических компаний, желающими срубить денег по-быстрому. Они смеялись надо мной. Утверждали, что мир состоит из холмов и долин и что умная кошка умеет уютно там устроиться вместо того, чтобы гоняться за несуществующими горами.

— Если эта гора действительно там есть, — сказал мне деревенскиймэр, — почему тогда я ее не вижу?

— Послушай, брат, — ответил я, — если эта Гора не существует, почему тогда я ее вижу?

— Потому что ты чокнутый, Нарсуфин, — сказал мэр. — В конце концов, если кошка видит гору, которой нет, она чокнутая, так?

— Вы действительно так разговаривали с мэром? — спросил Уим.

— Не задавай глупых вопросов, парень, — сказал Нарсуфин Уиму. — Если хочешь стать литературным критиком, поступай в Йель. Я просто пытаюсь пере­вести примитивный унгалезский на американский не­гритянский.

— Ты родился в Африке? — спросил Уим.

— Эй, ты слушаешь или тебе нужен урок истории? Это поучительный рассказ. Не позволю, чтобы ты ис­портил его фактами.

Так или иначе, я хотел взобраться на эту старую Гору больше всего на свете. Решил, что самое худшее, что могло случиться: если Горы и вправду не окажется, когда я до нее доберусь, мне не придется на нее карабкаться. Итак, я и еще с десяток других никчемных болванов со­брались и отправились в путь. Но не успели мы выйти

из деревни, как начались споры по поводу того, как следовало подниматься на эту Гору.

«На эту старую Гору уже раньше забирались, вот кар­та, подтверждающая это, — сказал старый Аберкромби Лемон. Это был старый хитроумный чувак, известный в деревне благодаря своему умению плеваться. — Надо просто найти старые тропы и идти по ним. Так мы не­минуемо окажемся на вершине».

Не успел я тронуться с места, как пара моих прияте­лей остановили меня, сказав, что все карты устарели, что Гора на этих старых картах вовсе не та, что я вижу. Они сказали, что нужно найти проводника, который знает путь к этой новой Горе.

Я решил, что сукины дети были на этот раз правы. Действительно, в «Желтых страницах» унгалезской теле­фонной книги нашлось три проводника. Мы позвонили им и назначили встречи.

Первый оказался белым, так что мы вычеркнули его из списка и пошли на встречу со вторым. Он оказал­ся коренастым черным парнем, который обращался с трекинговой палкой, словно она была чем-то средним между бейсбольной битой, клюшкой для гольфа и ме­чом. Когда он сообщил, что согласен быть нашим про­водником всего за один банан, мы все решили, что это ют человек, который нам нужен. Но когда он сказал, что идти по дороге, которая ему известна, придется три года, мы решили, что, может быть, имеет смысл обратиться к другим проводникам.

Третий проводник оказался модным парнем в эле­гантном разноцветном одеянии и в большой шляпе, в избытке украшенной перьями и костями. Он оказался нашим человеком. Он сказал, что с радостью отведет нас на вершину Горы. Брал он недешево, но сказал, что име­ет самое современное снаряжение — компасы, кухню, работающую на солнечных батареях, радар и все такое прочее. Но самое главное, что подкупило нас, он сказал, что доведет нас до вершины очень быстро. Мы выложи­ли свои две дюжины бананов и отправились в путь.

И вскоре оказались на карнавале вместе с другими альпинистами. Съезжали с американских горок, про­езжали по туннелю любви, смотрели на себя в кривых зеркалах и от души веселились. Никто из нас и не слыхал никогда о карнавалах, еще меньше — бывали на них. Это оказалось даже лучше, чем бесплатный пропуск в публичный дом. Потом я стал замечать, что мы никуда не движемся. Гора как была, так и оставалась далеко от нас. Мне удалось силой утащить троих своих приятелей, мы оставили проводника и пошли вперед одни.

Довольно скоро нам встретился старик Аберкромби и те, кто последовал за ним и его картой. Вид у них был неважный, все были какие-то нервные и расстроенные.

Оказалось, что тропа отрезана лавиной и они не могли решить, что делать. На карте была обозначена только одна тропа на Гору, и теперь она оказалась отрезанной.

Я решил, что нам остается только искать другую тропу, и несколько человек последовали за мной.

Через несколько дней пути по труднопроходимым местам на восток от 155-й стрит, некоторые из пар­ней, что были со мной, решили, что идти пешком на вершину Горы было глупо. Что нужно найти работу, накопить бананов и нанять вертолет, который доста­вит нас на вершину. Или сесть на самолет и прыгнуть с парашютом, когда тот будет пролетать над вершиной. Что касается меня, то я по-прежнему хотел добраться до Горы пешком и совершенно не хотел устраиваться ни на какую работу. Поэтому, когда полдюжины моих товарищей ушли устраиваться на работу и копить ба­наны, чтобы добраться до вершины горы на самолете, я продолжил путь. Я заметил, что с каждым шагом моя Гора становится ближе.

Через какое-то время мы с несколькими оставши­мися со мной попутчиками вышли к месту, где росло много высоких деревьев, которые загораживали вид на Гору. Некоторые стали терять веру, говорили, что никакой Горы за деревьями вовсе нет и что, быть мо­жет, ее вовсе не существует. Им казалось, что было бы лучше вернуться и идти вниз по склону, пока они не увидят Гору снова. Один парень сказал, что ему жаль, что мы не американцы, потому что если бы мы были американцами, то могли бы вызвать В-52 и те бы уни­чтожили растительность. И все как один сказали, что без проводника мы заблудимся.

Я сказал, что, конечно, с В-52 и с проводником было бы лучше, но идти обратно за «Желтыми страницами» было далеко. И я шагнул в этот казавшийся страшным лес и заметил, что на самом деле лес не такой густой и страшный, как казался.

Потом я пришел к большой бурной реке. Со мной было около сотни других путешественников. Все мы за­стряли на одном берегу, а Гора, которая была отчетливо видна вдали, оказалась на другом берегу. Я увидел своего приятеля, который уходил, чтобы нанять самолет. Он сказал мне, что большинство из тех, кто отправился на поиски работы, чтобы заработать бананов, так увлек­лись работой, что перестали видеть Гору и потеряли всякий интерес и к ней, и к самолетам. Когда он в конце концов заработал достаточно, чтобы нанять самолет и полететь на Гору, это был самый прекрасный момент в его жизни, но каждый раз, когда он приземлялся, ему становилось скучно. Когда он попытался спрыгнуть с парашютом на вершину Горы, его постоянно сдувало с курса и он приземлялся в каком-то другом месте, ко­торое называлось Ньюарк*.

Все собравшиеся на берегу бурной реки повесили носы. Казалось, перебраться через нее не представлялось никакой возможности. Некоторые отправились на по­иски какой-нибудь более легкой переправы, но верну­лись ни с чем. Другие стали подумывать, не поискать ли гору, на которую можно взобраться с меньшими усили­ями. Один старик предложил обратиться к унгалезскому правительству: пусть оно построит дамбу выше по течению, чтобы мы могли перебраться на другую сторо­ну. Я сказал: «К черту унгалезское пра­вительство. Давайте построим мост». Большинство сукиных детей сказали, что это невозможно или займет слиш­ком много времени, но я начал работу, и ко мне присоединилось несколько других никчемных болванов, и в ско­ром времени мост начал расти.

Строительство заняло почти месяц, но, черт побери, мы построили кру­той мост через реку. Забавно, но после того, как мост был построен и мы могли перейти на другой берег, многие братья не могли остановиться и хотели улучшить мост, украсить его, сделать красивее или крепче и все такое прочее.

Я сказал: «Эй, парни, нам нужно взби­раться на Гору», но они сказали, что сперва надо довести мост до ума. Эти парни так увлеклись строительством мостов, что начали строить второй мост через поле между рекой и Горой. Я сказал, что не уверен, будто нам нужен мост, чтобы пересечь поле, но они сказали, что с помощью моста мы перебрались через реку и поэтому не стоит отказываться от хорошей вещи только потому,

что нам еще не встретилась другая река. «Строительство мостов — это Путь, парень, — сказал один из них. — Мы будем продолжать их строить, пока не доберемся до вершины».

Ну, я не имел ничего против мостов, но пошел вперед.

Наконец я и еще несколько человек пришли к под­ножию Горы. Она выглядела неприступной. Куда бы я ни смотрел, везде были отвесные скалы. Все равно что смотреть снизу на небоскреб. Короче, мы застряли. Тут появляется коренастый проводник со своим снаряжени­ем. Тот, который сказал, что восхождение обойдется в один банан и три года. На этот раз я каким-то образом почувствовал, что это мой Проводник. Я отдал ему ба­нан и пошел за ним. То же самое сделали еще человек двадцать.

Вскоре мы пришли к зарослям колючего кустарника, и несколько путешественников сказали: «Если бы этот чувак был Настоящим Проводником, он не завел бы нас в эти колючие заросли». И они повернули назад.

Когда мы подошли к отвесной стене, Проводник по­молчал секунду-другую и сказал, что эта старая стена — всего лишь иллюзия и что мы можем спокойно пройти сквозь нее. Некоторые из братьев сказали: «Никто никогда не проходил сквозь стены. Этот чувак наверняка не настоящий проводник». И они повернули назад.

Ну, я поболтался немного, и когда Проводник прошел через стену, я пошел за ним и прошел сквозь стену с такой же легкостью, с какой позже прорывался сквозь оборону «Нью-йоркских пикербокеров».

Через какое-то время мы пришли к месту, где тропа разделялась, и Проводник говорит: «Вы, ребята, идите по этой тропинке, а я пойду по другой. Встретимся на вершине».

Ну, некоторые братья говорят: «Если бы этот чувак был настоящим Проводником, он бы нас не бросил и не заставил идти по крутой тропе, выбрав себе тропинку полегче». Поэтому, когда он скрылся из виду, они пошли за ним, а не туда, куда он их направил. Я сделал шаг по тропинке, на которую указал Проводник, и обнаружил, что она не такая уж и крутая.

Прошло три месяца, а я все шел и шел, преодолевая метр за метром. Мой Проводник был по-прежнему со мной, но теперь я сам знал, куда идти, и восхождение становилось все легче и легче. Я также заметил впервые за все эти годы, что вокруг тропы было множество хижин и лачуг» и людей тоже. Потом я заметил других путешественников, которые шли по другой тропе справа от меня. Провалиться мне на этом месте, если с ними не было проводника в ниспадающем одеянии. Похоже, с ним была половина участников карнавала и несколько его альпинистов. Там был и Аберкромби, и даже белый проводник. А по другую сторону от него я увидел своих старых приятелей, которые строили мост через пересох­шее русло ручья.

— Взгляни туда, — сказал я своему Проводнику, показывая на участников карнавала. — Думаешь, эти чуваки тоже доберутся до вершины?

— Что значит «доберутся до вершины»? — сказал старый Проводник. —Ты уже на вершине. А ты думал, где ты?

И правда, когда я огляделся, то увидел, что моя Гора исчезла, а подо мной простиралась вся чертова вселен­ная, похожая на лоскутное одеяло.

— Значит, это и есть вершина Горы, — в растерян­ности сказал я Проводнику. — Здесь все выглядит... выглядит точно так же, как в моей чертовой деревне.

— Точно так же, — сказал Проводник.

— И... и все остальные чуваки тоже добрались до вершины?

— Все здесь, — сказал Проводник.

— И прошло три года, — в задумчивости сказал я.

— Три года.

Я снова взглянул на деревню, на людей и на всю чертову вселенную, похожую на лоскутное одеяло, и вдруг все осветилось, словно молнией от долгосрочной батарейки «дюрасел», и я вдруг понял впервые в жизни, что я на вершине Горы.

— Эй, парень, это потрясающе!!! — закричал я. — Это чертовски здорово! Лучше, чем когда куришь ба­нановую кожуру!

— Не надо так кричать, — сказал мой Проводник, который почему-то больше не был похож на прово­дника, а выглядел как все.

— Почему?! — закричал я. — Мы на вершине Горы! Мы все должны кричать и праздновать!

— Лучше не кричать, — сказал Проводник.

Ко мне подошел один из моих приятелей и сказал:

— Эй, как дела, Нарзи?

—Прекрасно! Просто здорово! — сказал я, улыбаясь и хихикая, будто меня только что выпустили из сума­сшедшего дома.

— Чему так радуешься, приятель? — спросил мой приятель и нахмурился.

— Это вершина Горы! Разве это не здорово?

— Какая вершина? Какой горы? Ты что, чокнулся?

Я посмотрел на своего никчемного приятеля, сукина сына, и вдруг до меня дошло, что он понятия не имеет, где находится. Я внимательно посмотрел на других и понял, что они тоже понятия не имеют о том, где на­ходятся. Я закричал, но тут подошел мой Проводник, схватил меня за руку и оттащил в сторону, повторяя: «Не надо кричать».

— Но почему они не знают, где находятся? — не унимался я.

— Они не проделали такой длинный путь, — сказал Проводник.

— И мне нельзя ничего им рассказывать?

— Они не станут слушать. Сперва они должны уви­деть Гору.

— Но мы же на ней!

— Сперва они должны увидеть иллюзию Горы вда­леке и пойти к ней.

— Ты хочешь сказать... я... Гора... мне казалось... я вижу...

— Иллюзию.

— Ты хочешь сказать...

— Ты был на ней все это время. Я долго смотрел на Проводника, вытаращив глаза, а потом начал медленно качать головой и улыбаться.

— Черт, — наконец сказал я, улыбаясь и хихикая. Мне казалось, что вокруг сверкают молнии, как световое шоу на «Аполлоне». — Верни мне мой банан.

— Этого ведь не было на самом деле, а? — спросил Уим, когда Нарсуфин закончил рассказ. Ресторан с баром закрывались и были почти пусты. Полусонная остав­шаяся танцовщица с обнаженной грудью продолжала свой танец со страстью девочки-скаута, продававшей печенье.

— Какая разница? — ответил Нарсуфин, зажигая сигару. — Я не историк.

— Я имею в виду, видел ли ты... Гору?

— Какая разница? — повторил Нарсуфин, затягиваясь сигарой. — Нужна биография — иди в Нью-йоркскую публичную библиотеку. У меня дел по горло.

— Интересная история. Мне понравилось, — задум­чиво сказал Уим как зачарованный.

— Спасибо.

— Думаю... думаю, мораль заключается в следую­щем...

— Мораль! — перебил его Нарсуфин, вытаскивая сигару изо рта. — Я что, «Вестерн Юнион», предостав­ляющий скидку?

— Но...

— Тебе понравилась моя история, Уим, — сказал Нарсуфин, успокаиваясь и наклоняя спинку своего стула. — Надо уходить, пока ты впереди.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Уим.

Варианты

Прежде чем бросить кубик, прочитайте шесть вариантов, приведенных ниже. Вычеркните один или два (а луч­ше — все шесть) и напишите свои собственные взамен вычеркнутых. Затем бросьте Жребий.

1) Пусть Жребий выберет одно из шести архетипи­ческих событий — например, рождение, смерть, свадьба, вознесение в рай, схождение в ад, получение наследства в миллиард долларов, потеря ребенка. Представьте, каким будет это выбранное Жребием событие.

2) Все только иллюзия. Возьмите отпуск. Сейчас.

3) Что бы вы ни делали, делайте это еще лучше. Если это работа, работайте еще упорнее. Если вы счастливы в браке, будьте еще счастливее. Если ваш брак не удал­ся, ничего не меняйте, продолжайте наслаждаться своим несчастьем. Будьте счастливы тем, что у вас есть в жизни. По крайней мере, один день.

4) У вас есть то, что вы зовете мечтой, какое-то желание, которое кажется вам несбыточным «воздушным зам­ком». Проведите день полные решимости воплотить эту мечту в реальность. Отметьте все аргументы про­тив того, что эта мечта может сбыться, и работайте над ее воплощением. Помните, если реальность, в которой, как вам кажется, вы живете, есть иллю­зия, разве «воздушный замок» может быть намного хуже?

5) Проанализируйте какую-нибудь часть вашей жизни, кроме работы, на которую вы тратите много времени. Получаете ли вы от нее удовлетворение? Стоит ли она вашего времени? Есть ли у нее конечная цель? Есть ли у нее конец? Иными словами, полезная ли это для вас иллюзия или вы занимаетесь тем, что не приносит вам удовольствия?

6) Примите психоделик, воздействующий на сознание. Отдайтесь на волю иллюзий и ощущений, которые он создает.

На следующий день или когда-нибудь еще «сделайте вид», что вы снова приняли то же вещество. Сможете ли вы отдаться на волю иллюзий и ощущений повсе­дневной жизни с той же легкостью и удовольствием, с какими делали это «под воздействием»?

* Город в штате Нью-Джерси, США, в 12 км от Нью-Йорка, где находится международный аэропорт.