Победа солидарности

В зале суда в Буффало, где слушается дело, в один из дней происходит примечательный случай. Когда прокурор Томас Прайс вновь под каким-то предлогом хочет оборвать речь обвиняемого, его подзывают к судье. Судья и прокурор о чем-то долго шепчутся друг с другом, после чего прокурор Прайс снимает свое возражение, да и вообще ведет себя в дальнейшем заметно сдержаннее – ведь в зале присутствуют представители крупных телеграфных агентств и газет, и президент Картер не желает скандала.

Люди, сидящие на скамье обвиняемых рядом с Дином, до сих пор не представляли себе, что такое солидарность в международном масштабе. Они буквально потрясены столь широким выражением поддержки. Это вселяет в них мужество, и они говорят смело и откровенно.

Слово дают Дину Риду. Он говорит:

– Ваша честь, господин судья, господа присяжные заседатели. Меня зовут Дин Рид. Я родился и вырос в штате Колорадо. Я американский гражданин. Я жил в Калифорнии, Аргентине, Чили, Перу, Мексике, Италии. В настоящее время я живу в Германской Демократической Республике. Некоторые люди пытаются сделать из этого вывод, что я человек посторонний. На самом деле я интернационалист, я верю, что все люди – одна большая семья. Какой же я посторонний? Так же, как и вы, я ем, по крайней мере, в нормальных условиях. Как же я могу быть равнодушным к судьбе фермеров, которые дают всем нам продукты питания? Честные люди не могут оставаться равнодушными к проблемам фермеров нашей страны.

В адрес губернатора штата Перпича и президента Картера поступили уже сотни телеграмм, авторы которых настаивают на нашем освобождении. Разрешите мне зачитать только одну из них, адресованную губернатору.

«Как гражданин Соединенных Штатов и член президиума объединения профессиональных актеров я глубоко возмущен арестом известного в мире актера и певца Дина Рида и других граждан под мнимым предлогом незаконного вторжения на частную территорию, в то время как эти люди на самом деле участвовали в мирной демонстрации миннесотских фермеров. Мы теряем доверие во всем мире, когда постоянно твердим о защите прав человека и одновременно допускаем элементарное нарушение гражданских прав наших соотечественников, принявших участие в мирной, никому не угрожавшей акции.

Я призываю вас как губернатора одного из крупнейших штатов нашей страны употребить свое влияние, чтобы покончить с этим издевательством над принципами американской демократии и немедленно освободить всех заключенных. Джон Рэндолф».

Меня обвиняют в противозаконном вступлении на территорию, но я заявляю, что не признаю этого обвинения. Я не должен защищаться, но я имею право обвинять. И я обвиняю крупные энергетические концерны в том, что они стремятся получить еще больше прибыли, когда создают новые линии высоковольтной передачи. Именно они нарушают закон, и не потому только, что отняли землю у фермеров Миннесоты, но еще и потому, что попрали при этом их человеческие права.

29 октября я пел для участников мирной демонстрации и нес плакат с надписью: «Власть – народу». Меня арестовали. Гражданское неповиновение является священной американской традицией протеста против несправедливости, если никакие другие средства не помогают. Кто из нас не гордится теми американскими патриотами, которые выбросили в воду партию английского чая в ходе знаменитого «Бостонского чаепития», этого акта гражданского неповиновения, ставшего одной из славных страниц истории США [1].

Когда-нибудь американский народ будет с такой же гордостью вспоминать об актах протеста против диктата крупных концернов, загрязняющих окружающую среду; этим концернам их прибыли дороже людей. Именно в этом все дело: право крупных энергетических монополий получать прибыли угрожает человеческим правам фермеров.

Незадолго до ареста один фермер рассказал мне историю своего соседа, восьмидесятилетнего старика. Люди концерна пришли к нему и сказали: если он не продаст им участок, его конфискуют и все равно лишат земли. Напуганный старик продал свой участок, сразу потеряв все, что ему удавалось сохранять 80 долгих лет: жизнелюбие, смысл жизни, средства к существованию, жизненную активность.

Ваша честь, господин судья, господа присяжные заседатели. Миллионы людей от Южной Америки до Европы смотрят сейчас на вас и ждут, какой приговор вы вынесете: решите ли вы в пользу монополий и их прибылей или отдадите голоса за человеческие права фермеров и других граждан нашего государства.

Я надеюсь, что вы примете справедливое решение, я верю вам. Ведь и я оказался здесь, так как я верю в справедливость, уважаю права фермеров и считаю себя обязанным выразить солидарность с ними.

Да, я жду, что вы примете справедливое решение и признаете невиновными меня и моих друзей.

Для меня было большой честью провести одиннадцатидневную голодовку протеста вместе с друзьями, которые сидят сейчас рядом со мной. Это хорошие, принципиальные люди, и мы все должны гордиться их мужеством и их уважительным отношением к правопорядку.

Власть – народу.

13 ноября 1978 года в 16 часов по местному времени присяжные заседатели (трое мужчин и три женщины) собираются на совещание. Семь часов они не выходят из комнаты, и лишь когда стрелка часов минует 11 вечера, председатель суда присяжных появляется в зале и на традиционный вопрос, пришли ли присяжные к единодушному выводу, отвечает утвердительно. А на второй вопрос судьи он дает ответ, который все ждали с таким напряжением: «Невиновны!» В первом своем заявлении по выходе из тюрьмы Дин Рид выражает благодарность за международную поддержку, благодаря которой он и его товарищи оказались на свободе. И тут же он добавляет: «Удвоим наши усилия, чтобы добиться освобождения Бена Чейвиса и других политических заключенных США».

Его выступление было не напрасным. Освобождение арестованных в Буффало стало важным прецедентом в американской юрисдикции. Защитники многих американцев, обвиняемых за их политические взгляды, с успехом ссылаются ныне на результаты процесса в Буффало[2].

Через несколько дней самолет с Дином Ридом приземляется в берлинском аэропорту. Дин вернулся со своей родины. Но вот парадокс – теперь он дома.