Работа №3

Тяжёлый, спертый воздух сдавливает грудь, перекрывает поступление кислорода в легкие. Дышать становится все труднее, я хватаю воздух ртом и просыпаюсь. За окном сгущаются сумерки, я и не заметила, что уснула. Ненавижу дневной сон: голова становится тяжелой, словно каменной, плохо соображаешь, тянет прилечь еще на пару минут. С трудом преодолевая себя, сажусь на кровати. Сложно понять, где сон, а где явь, стараюсь собрать факты разбитым на песчинки мозгом.

Резкий порыв ветра распахивает окно, первые раскаты грома наполняют комнату, заставляя меня подпрыгнуть на месте. Кутаясь в одеяло, бреду к окну. Духота буквально висит на улице, давит на меня своей тяжестью – ненавижу это время, начало августа. Тяну руку к ставням, чтобы закрыть раму, как вдруг первая капля касается моей ладони. Прохлада обжигает кожу, заставляя прийти в себя. Закат я уже давно проспала, окна домов Двенадцатого теплятся едва заметными огоньками, которые вместе создают причудливые созвездия. Не хватает одной звёздочки – той, которая когда-то была моим домом в Шлаке. И я собираюсь это исправить.

Замечаю вдалеке мужскую фигуру, значит, нужно поторопиться. Чемодан я собрала ещё в обед, сейчас они темным пятном ютятся в углу комнаты. Хватаюсь за крепкую ручку своего небольшого багажа, сбегаю вниз по ступенькам к черному ходу. Дверь не поддается с первого раза, толкаю плечом сильнее. Успеваю выбежать в тот момент, когда хлопает входная дверь в прихожей – я смогла. Начавшийся некстати дождь вскоре забрызгивает всё моё платье, отяжеляя ткань, не давая двигаться быстрее. Прячусь за деревьями запущенного сада, жмусь к их холодным шершавым стволам. На самом выходе из Деревни Победителей я не могу сдержать себя и оглядываюсь. Яркой вспышкой загорается свет на кухне, но гаснет уже через пару секунд – он понял. Страх закрадывается в сердце, сковывает движения, не давая бежать дальше. Он найдёт меня. Жду, когда до моих ушей донесётся грохот хлопающей двери, но только крупные капли стучат по траве, а в комнате наверху загорается свет. Это сбивает меня с толку, не могу понять, почему парень оставляет меня, позволяет уйти?

Бреду вдоль улочек Города, жмусь ближе к забору, чтобы не быть замеченной. Волосы свисают вниз противными мокрыми паклями, озноб сковывает движения. Проходя мимо пекарни, заглядываю в окна: помощники Пита ставят тесто на завтра, Джек просеивает муку, а Майкл следит за огнем, который должен теплиться в помещении всю ночь, чтобы тесто подошло несколько раз к утру. Немного завидую им – там тепло и совсем нет этой сырости...

Нет времени на наблюдения, поэтому через несколько метров я сворачиваю в сторону Шлака, такого родного и знакомого. Ноги вязнут в липкой жиже, жалею, что не обула сапоги: выскочила в лёгких тапках, торопясь. Ничего, совсем скоро я буду дома. Дверь поддается с трудом, но я все же попадаю внутрь. Захлопываю эту тяжесть, словно отделяю себя стеной от внешнего мира. Тишина резко давит на уши, позволяя услышать каждый шорох этого одинокого, пустого дома. Через секунды начинаю различать дождь за окном, который тарабанит по стеклам. Присаживаюсь на стул, одиноко стоящий посреди комнаты, оглядываюсь: когда же я была здесь в последний раз? Большая уборка давно плачет по этим стенам. Завтра же наведу тут порядок, а сегодня нужно привести в порядок себя. Иду в кладовку, мама хранила там керосиновую лампу, которая не раз спасала Прим от кошмаров. Темнота не пугает меня, я люблю мрачность тихой комнаты. Как ни странно, объект моих поисков обнаруживается почти сразу – лампа одиноко стоит на полке, пылясь. Тут же нахожу небольшую ёмкость с керосином. Поджигаю фитиль, ставлю свой маленький очаг на подоконник. Ну вот, последняя звездочка этого созвездия загорелась.

Волосы сушу старым полотенцем, выуженным из барахла, которое я наскоро собрала с собой, стряхиваю капли воды с одежды. Тут, конечно, нет горячего душа, так что будем надеяться, что я не заболею. Натягиваю сухой свитер, прячу лицо в ладонях. Силы покидают меня, опускаюсь на пол огромной комнаты, которой стал мой дом; место, которое я считала самым родным и желанным на свете. У меня скверный характер: я знаю, что уже через пару часов, мучаясь в бессоннице, я буду жалеть о том, что сделала, о своем побеге. Буду скучать по парню, рваться к нему душой и телом. Но сейчас я думаю о том, что правильно поступаю, оставляя любимого человека без своего присутствия, оставляя свободным и ничем необремененным. Говорила ли я ему о своей любви?

Собираю волосы резинкой, они уже отросли за эти два года. Встряхиваю покрывало, пыль цепляется за воздух, оседает волшебной серой крошкой на пол. Ворсинки кружат по комнате, там, где их касается свет лампы, проступает необычное свечение. Одеяло пахнет сыростью, я мечтаю скорее навести здесь уборку. Спать всё равно не хочется, лежу с закрытыми глазами. Считать капли за окном бесполезно – там льёт как из ведра, поэтому просто вслушиваюсь в шорохи за окном. Не сразу, но различаю тихий стук в дверь, словно кошка скребется – он нашёл меня…

Прячусь в одеяло, накрываюсь с головой, но стук и тут меня находит.

- Открывай…

Он не просит: он шепчет, умоляет… Внутри все переворачивается от его голоса: я не слышала его всего пару часов, но безумно в нем нуждаюсь… Говори, только говори что-нибудь.

- Я же знаю, что ты здесь… Не дури, пожалуйста…

Руки тянутся к мощному запору на двери, но я одергиваю себя, заставляя вернуться в кровать. Я боюсь, что снова причиню ему боль, боюсь потерять единственного родного человека… Слышу, как парень за дверью затихает, словно отходит в сторону – неужели он так легко сдался? Я лишь спустя пару минут понимаю, что он хитрее, чем я думала – родные голубые глаза смотрят на меня через тонкое стекло на кухне. Он серьезен, как никогда, смотрит прямо, не отводя взгляда. Пит показывает знаками, что если я не открою дверь, он все равно выбьет окно.

Щеколда противно скрипит, и уже через секунду блондин стоит передо мной.

- Зачем? – он боится меня коснуться, ловит воздух между моими пальцами.

- Вчера… - он и так все знает.

- Мы справимся! Китнисс, мы ведь справлялись? И в этот раз справимся!

Пит одним рывком притягивает меня к своей груди, не давая вырваться из его объятий.

- Я монстр! – слёзы глушат крики. - Я снова чуть не убила тебя вчера! Я не хочу жить без тебя…

- Ты и не будешь жить без меня, - он целует мою макушку. – Всегда вместе, понимаешь? Никто не в силах…

Я не вернусь. Не смогу так рисковать. То, что со мной сделали в Капитолии, мешает мне жить уже не первый год – я ненавижу Пита Мелларка. Так ненавижу, что жить без него не могу. Усмехаюсь, кому расскажи – не поверят. Вздрагиваю, когда прохладная рука Пита касается моей поясницы; он промокший под этим ливнем.

- Я тебя ненавижу… - не могу сказать "люблю".

- И это ты ненавидишь?

Пит скользит ладонью вверх по моей спине, от чего проклятые мурашки покрывают нежную кожу. Пальцы ловко находят застёжку бюстгальтера, расстегивая её. Выпускаю воздух из легких, ощущение, словно я больше не смогу дышать нормально. Очередной приступ приближается, я уже чувствую его липкое дыхание.

- Ненавижу… - чужой голос вместо моего шипит парню на ухо гадости. – Зачем ты мне? Не понимаю… Никогда не понимала…

- Может, чтобы удовлетворять твои… потребности? – Пит имеет в запасе тысячи сценариев по моему «спасению».

Он прижимается своими губами к моим. Отталкиваю парня, выбивая воздух из лёгких. Толкаю его за дверь, но не успеваю закрыть щеколду – блондин ставит ботинок между дверью и косяком, задерживая меня.

- Я все равно не уйду, Китнисс… Только с тобой, - он толкает дверь, отбрасывая меня на кровать. Больно ударяюсь плечом, от чего в голове светлеет. Вижу лицо Пита, который склонился надо мной, щелкает пальцами перед моим носом.

- Все в порядке? – он касается моей щеки.

- Да… Кажется, он ушел…

Я все равно не вернусь.

- Маленькая… - Пит проводит кончиками пальцев по моему лицу, прикосновения легкие, как крылья бабочки. – Я не отдам тебя ему… Мы же давно договорились, что ты - моя…

Внутри меня словно что-то щелкает, когда я осознаю всю тягость своего положения… Точнее, нашего положения: Пит лежит прямо на мне, раздвинув по-хозяйски мои ноги одной коленкой. Его прохладные пальцы опускаются на мои плечи, движутся вниз по коже, оставляя невидимые следы…

- Тебе ведь так нравится? – Пит обхватывает мои руки за запястья, сводит их над моей головой. – Давай будем делать то, что нравится…

Я не хочу вырываться, я хочу получить желаемое.

Приподнимаюсь на сколько могу, хватая его губы. Пит крутит головой, не позволяя коснуться себя. Он специально это делает? Его личный, присущий только ему запах кружит мне голову, заставляя хотеть Пита ещё больше.

- Вредный, - пробую высвободить руки.

- Сама виновата… - парень останавливает взгляд на моих губах.

- Ты это специально делаешь? Доводишь меня до…

- До пика бешенства? – Пит все же позволяет коснуться его губ.

Он прижимается своими губами к моей коже, не давая мне полноценный поцелуя. Как только я хватаю его губы своими - снова вырывается, оставляя меня ни с чем. Наконец, чувствую, как Мелларк касается своим языком моих губ, словно пробуя их на вкус. Он проникает в мой приоткрытый рот, позволяя, наконец, насладиться поцелуем сполна. Язык Пита толкается, скользит по моему. Блондин ослабляет хватку на моих ладонях, я могу спокойно опустить руки, но уже не хочу этого.

- Будешь со мной? – Пит прекращает поцелуй, смотрит прямо в глаза.

- Здесь? – мои зрачки расширяются, ловлю отражение своих удивлённых глаз в глазах Пита.

- Везде… - он снова касается губ. – И здесь тоже… - парень спускается к шее. – И здесь, - он приподнимает майку, касается груди, отбрасывая бюстгальтер в сторону. – И даже здесь…

Притягиваю его за шею, освободив руки, заставляя быть как можно ближе. Я хочу его. В который раз поддаюсь телу, но сейчас я понимаю, что разум со мной согласен. Тяну его мокрую футболку вверх, оголяя рельефные мышцы. Он такой красивый. Закусываю губу, стараясь выровнять дыхание. Пит помогает мне снять шорты, стягивает плавки, оставляя меня обнаженной. Я не стесняюсь его – мы были близки минимум сотню раз, каждый раз он для меня другой… Пит приподнимает меня над кроватью, усаживает к себе на колени, сам же откидывается на руки, упирая их в жесткий матрац. Чувствую под собой пульсирующую энергию парня, не могу больше терпеть – направляю ее в нужное русло.

Слышу приглушенный вздох блондина, ищу его губы своими. Пит подается вперед, входя до упора, от чего кажется, что я теряю способность двигаться. Он сминает мои ягодицы под своими ладонями, поднимается вверх по пояснице и снова позволяет руке опуститься вниз. Приподнимаюсь, давя ему на плечи пальцами, и тут же опускаюсь обратно. Парень сжимает меня, позволяя разве что вдыхать горячий воздух раз в несколько секунд. Он опрокидывает меня на кровать, подминая под себя, накрывает своим горячим телом. Цепляюсь за его руки, словно это мое единственное спасение.

- Ненавидишь… - Пит словно передразнивает меня. – Всегда ненавидела?

Он медленно поднимается надо мной, но тут же возвращается к прежнему положению. Его движения ускоряются, хватаю воздух непослушными губами. Слабые, прерывистые звуки слетают с губ неосознанно. Толчки становятся требовательнее, заставляют выгибаться парню навстречу. Я нуждаюсь в нем, всегда нуждалась… Пит сжимает мои губы своей грубой ладонью, кусаю его за кончик пальца, но он не поддается. Парень толкается вперед, застывая в таком положении на несколько секунд. Цепляю его плечи, царапая ногтями. Наконец, он ослабляет хватку, приподнимается, садясь напротив. Пит не выходит из меня, не оставляет моего тела. Он притягивает меня ближе к себе, обхватывая за живот. Гладит мою кожу, прихватывает пальцами. Наконец, обхватив обеими руками, Пит тянет меня на себя и тут же отталкивает. Не успеваю опомниться, как снова оказываюсь прижатой к его телу. Мои коленки касаются его коленей на сколько это возможно, прикосновения обжигают.

Слежу за его глазами, Пит отводит взгляд, смотрит куда-то поверх меня… Чувствую приближение ближайшей развязки. Он яростно входит в мое тело и тут же отстраняется. Пит падает сверху, продлевая себе удовольствие, подтягивается на руках, заставляя меня кричать.

- Пит! - прикусываю губу. – Пожалуйста…

Он двигается вперед еще пару раз. И я едва не теряю сознание от накрывшего меня удовольствия. Толкаю Пита на себя. Помогаю ладонями. Теплая жидкость липнет к нежной коже между ног. На мгновение все становится нереальным, но каким-то счастливым. Дрожь в коленях унимается через минуту, и единственное, что я сейчас чувствую реальным - взгляд Пита. Он лежит за моей спиной, обхватив меня под грудью широкой ладонью.

- Пошли домой, Китнисс… - он шепчет прямо в ухо, вызывая волну мурашек и нового желания. – Мы справимся…

Поворачиваюсь к мужу: он прав. Мы справимся… Впервые за четыре года я верю его словам. Я не причиню ему боли…

- Я тебя не ненавижу, - я не могу сказать вслух то, что вертится на языке.

- Я уже понял, - муж устало улыбается. – Давай, я скажу, а ты кивни. Ты меня любишь?

Киваю в ответ, расплываясь в улыбке.