Крест на снегу

Крест, выжженный на снегу, — до самой земли. Тем­ный почвенный крест на белом снегу. Это место, где фе­дералы сожгли молодого цоцан-юртовца по имени Бу-вайсар, предварительно расстрелянного. Старик в белой папахе говорит:

— Военные нам даже не дали молитву над ним про­читать, когда расстреляли, — сразу стали жечь.

От Бувайсара ничего не осталось, кроме креста.

По информации правозащитного центра «Мемори­ал», в ходе «зачистки» селения Цоцан-Юрт (30 декабря 2001 г. — 3 января 2002 г.) представителями федераль­ных сил были жестоко, с пытками, убиты Идрис Закри-ев, 1965 г.р. (увезен на БТРе № А-611 из собственного дома по ул. Степной 30 декабря в 7.45 утра) и Муса Исмаилов, 1964 г.р. (отец пятерых детей, старшему из которых 14 лет, также увезен федералами из собственно­го дома). Еще, по окончании «зачистки» и после снятия блокады, 7 января цоцан-юртовцы обнаружили на окра­ине села останки минимум трех мужчин — тела были взорваны. Среди них удалось опознать останки Алхазура Саидселимова, 1978 г.р. А как же сожженный Бувайсар? Увы, не осталось даже костей, поэтому он не может быть «подтвержден».

— Действительно, список неполный, — утверждают «мемориальцы». — Это только те, которые перепрове­рены.

— Военные увозили людей десятками. Это те, семьи которых не смогли откупиться, — свидетельствуют цо­цан-юртовцы. — Но мы будем молчать, пока есть шанс их вернуть. Если назовем фамилии, их точно убьют и где-нибудь тайно закопают.

Старик в очках с толстыми дальнозоркими стеклами, делающими его глаза огромными и беззащитными, спрашивает, разводя руками:

— Куда нам жаловаться? Где власть? Где этот Кадыров?

И другой старик, в серой папахе, сухой, как палка в его руке, отвечает:

— Кадыров — хуже, чем русские. Все знает — ничего не делает.

Власть

В «спецоперации», согласно официальной информа­ции, принимали участие:

— бойцы внутренних войск МВД РФ и ФСБ (посто­янно дислоцированные в Ханкале, на главной военной базе в Чечне);

— сотрудники спецназа ГРУ МО РФ (так называемые «летучие отряды» или «эскадроны смерти»);

— представители Курчалоевской районной военной комендатуры и временных же районных отделов внут­ренних дел;

— лично генерал-лейтенант Молтенской, командую­щий Объединенной группировкой войск и сил.

Интересно, что официально зафиксировано присут­ствие в Цоцан-Юрте и сотрудников прокуратуры — как положено, в соответствии с приказом Генпрокурора Рос­сии. Но на сей раз, как военные священники, прокуро­ры лишь благословляли кровавое военное безумство и погромы, и не воспротивились ничему.

Но есть и вторая часть «власти». И это о ней говорили цоцан-юртовские старики. Так где же был «этот Кады­ров», глава администрации Чеченской республики? Куда делся Тарамов, глава администрации Курчалоевского района?

В течение всех новогодних праздников все те, кто яв­ляется гражданской властью в Чечне, уехали из Чечни на каникулы — отдыхать. Гражданские власти оставили свой народ на съедение военной власти. Бросили свой народ. Я не верю, что они не знали о готовящихся «ново­годних спецмероприятиях». Или хотя бы не узнали о них уже 30 декабря. Но, узнав, не вернулись, чтобы защи­тить тех, кого бросили. Еще чуть позже, когда праздники

миновали, Кадыров был явлен своему народу лишь по телевизору — видом из Кремля, как он сердечно жмет ручку президенту.

Под занавес — пара штрихов.

Первый — о выплаченных накануне новогодних праздников зарплате и пенсиях. Во время цоцан-юртов-ской «зачистки» федералы уничтожили по домам все зерно, которое сотрудники совхоза получили в качестве зарплаты за летние труды. А также «зачистили» все пен­сии у стариков, включая инвалидные пособия, выдан­ные накануне. А также уничтожили всё оборудование мебельной мастерской, начавшей работать в селе.

И — второй штрих. Он демонстрирует не случайность цоцан-юртовских событий, а их системность, и специ­альный идеологический подход военной власти. «Прак­тика», подобная цоцан-юртовской, продолжилась и в Аргуне, куда, как известно, перебрались «зачищающие» из-под Цоцан-Юрта и где «спецоперация» имела место быть уже с 3-го по 9 января. Там военные, к примеру, разгромили сахарный завод, тоже уже заработавший. Те­перь, конечно, завод прекратил свою деятельность — военные увезли станки. А мешки с сахаром — готовую продукцию, тоже «зачищенную», — позже продавали в соседних селах по 180 рублей за мешок, при рыночной цене на сахар в Чечне раза в три выше... И те, кто это увидел, не смогли дозваться прокуроров для ареста «про­давцов» с поличным.

В этом материале нет ни одной фамилии тех цоцанюртовцев, которые согласились свидетельствовать о том, что случилось в их селе. Слишком часто федералы уничто­жают тех, кто «открывает рот».