Кажется, он оседлал любимого конька

— Люди чем беднее, тем тщеславнее. Я говорю о бедности духовной. А поскольку любую идею нужно уметь преподнести, часто происходит так, что одни обдумывают замыслы, а другие, ничего порой не смысля, проводят эти задумки в жизнь. Взять, к примеру, поэтическую мысль о красоте, той самой, которая спасет мысль, простите, мир. — Лицо Озадовского порозовело, голос смягчился. Он поправил на горле шарф, подлил себе чаю и передал чайник Климову: — Продолжим. Красота неизменна? Чушь! — Сверкнул он глазами и забелил чай молоком. — Понятие красоты заложено в нас, а мы, слава Богу, постоянством никогда не отличались. Я имею в виду человечество, о котором Гюстав Флобер высказал прелюбопытнейшую мысль. Сейчас я вам ее процитирую. — Поднятый палец призывал к максимальному вниманию. — По мере того, как человечество совершенствуется, человек деградирует. — Взгляд хозяина выразил одобрение сосредоточенности гостя. — И мне как психиатру это особенно ясно видно. Язычество — христианство — хамство! Вот три главные стадии в развитии обожаемого нами человечества. В общем-то, идея счастья — почти единственная причина наших бед. И знаете почему?

Климов пожал плечами.

— Да потому, что на большом шахматном поле жизни всегда соперничали и будут противостоять друг другу фигуры нападения и фигуры защиты. Жаль, но это так. И в общем масштабе, и применительно к ограблению моей квартиры. В данном случае преступник, лицо нам неизвестное, является фигурой нападения, а вы, следователь, я правильно вас называю? — Климов кивнул: можно и так. — Вы предстаете в роли противоположной, являясь уже фигурой защиты…