Научные революции как перестройка оснований науки

Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили название научных революций. Главными компонентами основания науки являются идеалы и методы исследования (представления о целях научной деятельности и способах их достижений); научная картина мира (целостная система представлений о мире, его общих свойствах и закономерностях, формирующихся на основе научных понятий и законов); философские идеи и принципы, обосновывающие цели, методы, нормы и идеалы научного исследования.

Первая научная революция сопровождалась изменением картины мира, перестройкой видения физической реальности, созданием идеалов и норм классического естествознания. Вторая научная революция, хотя, в общем, и закончилась окончательным становлением классического естествознания, тем не менее, способствовала началу пересмотра идеалов и норм научного познания, сформировавшихся в период первой научной революции. Третья и четвертая научные революции привели к пересмотру всех указанных выше компонентов основания классической науки. Подробно эти вопросы будут рассмотрены ниже.

Главным условием появления идеи научных революций явилось признание историчности разума, а, следовательно, историчности научного знания и соответствующего ему типа рациональности. Философия XVII - первой половины XVIII в. рассматривала разум как неисторическую, самотождественную способность человека как такового. Принципы и нормы разумных рассуждений, с помощью которых добывается истинное знание, признава­лись постоянными для любого исторического времени. Свою задачу философы видели в том, чтобы «очистить» разум от субъективных привнесений («идолов», как их называл Ф.Бэкон), искажающих чистоту истинного знания. Даже И.Кант, совершивший «коперниканский» переворот в теории познания, показав, что предмет знания не дан, а задан априорными формами чувственности и рассудка познающего субъекта, тем не менее придерживался представления о внеисторическом характере разума. Поэтому в качестве субъекта познания в философии Канта фигурировал внеисторический трансцендентальный субъект.

И только в XIX в. представление о внеисторичности разума было поставлено под сомнение. Французские позитивисты выделили стадии познания в человеческой истории, а немецкие философы послекантовского периода, особенно в лице Гегеля, заменили кантовское понятие трансцендентального субъекта историческим субъектом познания. Но если субъект познания историчен, то это, в первую очередь, означает историчность разума, с помощью которого осуществляется процесс познания. В результате истина стала определяться как историческая, т.е. имеющая «привязку» к определенному историческому времени. Принцип историзма разума получил дальнейшее развитие в марксизме, неогегельянстве, неокантианстве, философии жизни. Эти совершенно разные по проблематике и способу их решения философские школы объединяло признание конкретно-исторического характера человеческого разума.

В естествознании и философии естествознания тезис об историчности разума, а следовательно, относительности истинного знания не признавался вплоть до начала XX в., несмотря на кризис оснований математики, открытие факта множественности логических систем и т.д. И только с начала 60-х гг. исторический подход к разуму и научному познанию стал широко обсуждаться историками и философами науки. Постпозитивисты Т.Кун, И.Лакатос, Ст.Тулмин, Дж.Агасси, М.Вартофски, П.Фейерабенд и др. попытались создать историко-методологическую модель науки и предложили ряд ее вариантов. В результате то, что научные истины и научные знания обладают статусом всеобщности и необходимости, сменилось признанием плюрализма исторически сменяющих друг друга форм научного знания. П.Фейерабенд объявил о господстве в научном познании теоретико-методологического анархизма. Принцип историчности, став ключевым в анализе научного знания, позволил американскому философу Т. Куну представить развитие науки как историческую смену парадигм, происходящую в ходе научных революций.

Основания науки обеспечивают рост знания до тех пор, пока общие черты системной организации изучаемых объектов учиты­вает картина мира, а методы освоения этих объектов соответству­ют сложившимся идеалам и нормам исследования. По мере разви­тия наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, требующими видения реальности, отличного от того, которое предполагает сложившаяся картина мира. Новые объек­ты могут потребовать изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследо­вания. В этой ситуации рост научного знания предполагает пе­рестройку оснований науки, которая может осуществляться: во-первых, как революция, связанная с трансформацией науч­ной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; во-вторых, как революция, в период которой вместе с научной картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки.

История естествознания дает образцы обоих вариантов интен­сивного роста знаний. Примером первого может служить переход от механистической к электродинамической картине мира, осу­ществленный в физике последней четверти XIX в. в связи с по­строением классической теории электромагнитного поля. Этот переход сопровождался довольно радикальной перестройкой ви­дения физической реальности, но значительно не изменил позна­вательных установок классической физики: сохранилось понима­ние объяснения как поиска субстанциональных оснований объ­ясняемых явлений и жестко детерминированных связей между явлениями; из принципов объяснения и обоснования элимини­ровались любые указания на средства наблюдения и операцио­нальные структуры, посредством которых выявляется сущность исследуемых объектов, и т.д. Примером второго варианта являет­ся история квантово-релятивистской физики, характеризовавшаяся перестройкой классических идеалов объяснения, описа­ния, обоснования и организации знаний.

Новая научная картина мира исследуемой реальности и но­вые нормы познавательной деятельности, утверждаясь в некото­рой науке, затем могут оказать революционизирующее воздейст­вие на другие науки. Здесь можно выделить два пути перестрой­ки оснований исследования: I) за счет внутридисциплинарного развития знаний; 2) за счет междисциплинарных связей, «при­вивки» парадигмальных установок одной науки к другой. Эти пу­ти в реальности как бы накладываются друг на друга, поэтому в большинстве случаев правильнее говорить о доминировании одного из них в каждой из наук патом или ином этапе ее историче­ского развития.

Перестройка оснований научной дисциплины в результате ее внутреннего развития обычно начинается с накопления фактов, которые не находят объяснения в рамках сложившейся картины мира. Такие факты выражают характеристики объектов новых типов, которые наука втягивает в орбиту исследования в процес­се решения специальных эмпирических и теоретических задач. К обнаружению указанных объектов может привести совершенст­вование средств и методов исследования, например появление но­вых приборов, аппаратуры, приемов наблюдения, новых математи­ческих средств и т.д. В системе новых фактов могут быть не только аномалии, не получающие своего теоретического объяснения, но и факты, приводящие к парадоксам при попытках их теоретической ассимиляции. Парадоксы могут возникать вначале в рамках, конкретных теоретических моделей при попытке объяснения явле­ний.

Пересмотр научной картины мира и идеалов познания всегда начинается с критического осмысления их природы. Если ранее они воспринимались как выражение самой сущности исследу­емой реальности и процедур научного познания, то теперь осоз­нается их относительный, преходящий характер. Такое осозна­ние предполагает постановку вопросов об отношении картины мира к исследуемой реальности и понимании историчности идеалов познания. Постановка таких вопросов означает, что ис­следователь из сферы специально научных проблем выходит в сферу философской проблематики. Философский анализ является необходимым моментом критики старых оснований науч­ного поиска.

Кроме этой критической функции философия выполняет кон­структивную функцию, помогая выработать новые основания ис­следования. Ни картина мира, ни идеалы объяснения, обоснова­ния и организации знаний не могут быть получены чисто индуктивным путем из нового эмпирического материала. Новый эм­пирический материал может обнаружить лишь несоответствие старого видения новой реальности, но сам по себе не указывает, как нужно перестроить это видение.

Перестройка научных картин мира и идеалов познания требу­ет особых идей, которые позволяют перегруппировать элементы старых представлений о реальности и процедурах ее познания, элиминировать часть из них, включить новые элементы с тем, что­бы разрешить имеющиеся парадоксы и ассимилировать накоп­ленные факты. Такие идеи формируются в сфере философского анализа познавательных ситуаций науки. Они играют роль весьма общей эвристики, обеспечивающей интенсивное развитие иссле­дований.

На современном этапе развития научного знания усиливаются процессы взаимодействия наук, в связи, с чем способы перестрой­ки оснований за счет «прививки» парадигмальных установок одной науки к другой начинают все активнее влиять на внутридисциплинарные механизмы интенсивного роста знаний и даже управлять этими механизмами.

Перестройка оснований исследования означает изменение са­мой стратегии научного поиска. Однако всякая новая стратегия утверждается не сразу, а в длительной борьбе с прежними установ­ками и традиционным видением реальности. Процесс утверждения новых оснований науки определен не только предсказанием новых фактов и генерацией конкретных теоретических моделей, но и причинами социокультурного харак­тера. Новые познавательные установки и генерированные ими знания должны быть вписаны в культуру данной исторической эпохи и согласованы с лежащими в ее фундаменте ценностями и мировоззренческими структурами, ее традициями.

С этой точки зрения перестройка оснований науки в период научной революции представляет собой выбор особых направле­ний роста знаний, обеспечивающих как расширение диапазона исследования объектов, так и определенную скоррелированность динамики знания с ценностями и мировоззренческими установ­ками исторической эпохи. В период научной революции имеется несколько возможных путей роста знания, которые, однако, не все реализуются в действительной истории науки.

Можно выде­лить два аспекта нелинейности роста знаний. Первый аспект связан с конкуренцией исследовательских программ в рамках отдельной отрасли науки. Победа одной и поражение другой программы направляют развитие этой отрасли науки по определенному руслу, но вместе с тем закрывают ка­кие-то иные пути ее возможного развития. Второй аспект связан с взаимодействием научных дис­циплин, обусловленным и свою очередь особенностями исследу­емых объектов и социокультурной среды, внутри которой разви­вается наука.

Возникновение новых отраслей знания, смена лидеров науки, научные революции, связанные с преобразованием картины ис­следуемой реальности и нормативов научной деятельности в от­дельных ее отраслях, могут оказывать существенное воздействие на другие отрасли знания, изменяя их видение реальности, их идеалы и нормы исследования. Все эти процессы взаимодействия паук опосредуются различными феноменами культуры и сами оказывают па них активное воздействие.

В эпоху научных революций, когда осуществляется пере­стройка оснований науки, культура как бы отбирает из несколь­ких потенциально возможных линий будущей истории науки те, которые наилучшим образом соответствуют фундаментальным ценностям и мировоззренческим структурам, доминирующим в данной культуре.

Итак, логика традиций и новаций указывает, с одной стороны, на необходимость сохранения преемственности, наличную сово­купность методов, приемок и навыков; с другой стороны, демонст­рирует потенциал, превосходящий способ репродукции накоплен­ного опыта, предлагающий созидание нового и уникального.