Если ехать по западному побережью острова Ява, то сразу за небольшой деревушкой Тринил дорога обрывается высоким берегом Соло Ривер. Здесь в качестве памятного знака установлен небольшой камень со стрелкой, указывающей в сторону выкопанной в песке на противоположном берегу реки ямы. На камне вырезана надпись на немецком языке: «Р.е. 175 m ONO 1891/93», означающая, что в 1891—1893 годах в 175 метрах к северо-востоку от этого места был найден Pithecanthropus erectus.
Рис. 8.1. Верхняя часть черепной коробки питекантропа, найденная Эженом Дюбуа в 1891 году на острове Ява.
Эжен Дюбуа, открывший для научного мира Pithecanthropus erectus, родился в Эйсдене, Голландия, в 1858 году, за год до того, как Дарвин опубликовал свой знаменитый труд «Происхождение видов». Сын благочестивых католиков, он, тем не менее, был захвачен идеей эволюции, и особенно проблемой происхождения человека.
Окончив Амстердамский университет по курсу медицины и естественной истории, в 1886 году Дюбуа становится преподавателем анатомии в Королевской средней школе. Но его настоящей любовью остается эволюция. Дюбуа знал, что оппоненты Дарвина постоянно ссылались на почти полное отсутствие ископаемых свидетельств в пользу эволюции человека. Он внимательно изучил основное и единственно доступное в то время свидетельство – неандертальские образцы. Большинству научных авторитетов, в том числе и Томасу Хаксли, они казались слишком близкими к скелету современного человека, чтобы считаться промежуточным звеном между ископаемыми обезьянами и человеком современного типа. Однако немецкий ученый Эрнст Хэкель (Ernst Haeckel) предсказывал, что кости представителя недостающего звена в конечном итоге будут обнаружены. Он даже заказал портрет существа, которого назвал Pithecanthropus (по-гречески pitheco – обезьяна, anthropus – человек). Под впечатлением изображения питекантропа Дюбуа решил когда-нибудь отыскать кости человека-обезьяны.
|
|
Исходя из предположения Дарвина, что предки современного человека должны были обитать «в каком-либо лесистом месте с теплым климатом», Дюбуа надеялся отыскать костные останки питекантропа в Африке или Восточной Индии. Путешествие в находившуюся в то время под голландским владычеством Восточную Индию представлялось более простой задачей, поэтому он и решил начать свои поиски именно там. Дюбуа обратился к правительству и частным лицам за финансовой помощью в организации научной экспедиции, но получил отказ. После этого он принял решение поехать на Суматру в качестве военного хирурга. И к удивлению своих друзей, которые усомнились, было, в его психическом здоровье, он бросает теплое местечко преподавателя колледжа и вместе с молодой женой в декабре 1887 года отплывает в Восточную Индию на паруснике «Princess Ата-Не».
|
|
В 1888 году Дюбуа оказался в расположении небольшого военного госпиталя в центральной части Суматры. В свободное от работы время он исследовал за свой счет пещеры Суматры, обнаружив кости носорога и слона и зубы орангутана. Однако поиски останков человекообразных не увенчались успехом.
После перенесенного в 1890 году приступа малярии Дюбуа оказался в резерве и был переведен с Суматры на Яву, где климат более сухой и здоровый. Он и его жена обосновались в Тулунгагунге, на юго-восточном побережье острова.
Рис. 8.2. Бедренная кость, найденная Эженом Дюбуа в Триниле, остров Ява. Дюбуа считал, что находка относится к Pithecanthropus erectus.
Во время сухого сезона 1891 года Дюбуа предпринял раскопки на берегу реки Соло Ривер (Solo River), в центральной части острова, неподалеку от деревни Тринил (Trinil). Привлеченные к раскопкам рабочие вынули из земли большое количество костей различных животных. В сентябре им удалось обнаружить особенно интересный экземпляр – зуб примата, по всей вероятности третий верхний коренной справа, или зуб мудрости. Дюбуа, уверенный, что ему удалось наткнуться на останки вымершего гигантского шимпанзе, приказал рабочим сконцентрировать поиски именно в этом месте. В октябре они нашли нечто по внешнему виду напоминающее панцирь черепахи. Но после того как Дюбуа исследовал находку более внимательно, выяснилось, что речь идет о верхней части черепной коробки (рис. 8.1), окаменелой и имеющей цвет вулканического песка. Наиболее характерной чертой находки были мощные, выступающие вперед надбровные дуги, что привело Дюбуа к мысли, что найденный череп принадлежал обезьяне. Начало сезона дождей заставило прервать раскопки. В своем отчете, опубликованном в правительственном археологическом бюллетене, Дюбуа не сделал даже предположения, что его находка принадлежит существу, которое было бы переходной формой от обезьяны к человеку. В августе 1892 года Дюбуа возвращается в Тринил и среди костей антилоп, носорогов, гиен, крокодилов, кабанов, тигров и вымерших слонов находит похожее на человеческое окаменелое бедро (бедренную кость). Эта бедренная кость (рис. 8.2) была найдена в 45 футах (13, 7 метра) от того места, где были обнаружены верхняя часть черепа и коренной зуб. Позднее в 10 футах (3 метра) оттуда был найден еще один коренной зуб. Дюбуа был уверен, что зубы, череп и бедренная кость принадлежали одному и тому же животному, которое он по-прежнему считал вымершим гигантским шимпанзе.
В 1963 году Ричард Каррингтон (Richard Carrington) написал в своей книге «A Million Years of Man» («Миллион лет человека»): «Сначала Дюбуа был склонен полагать, что верхняя часть черепа и зубы, которые он нашел, принадлежали шимпанзе, хотя нет никаких данных, что эта обезьяна или ее предки когда-либо обитали в Азии. Поразмышляв над этим фактом и списавшись с великим Эрнстом Хэкелем, профессором зоологии в Йенском (Jena) университете, Дюбуа пришел к заключению, что найденные им ископаемые останки принадлежали существу, великолепно подходившему на роль „недостающего звена“». К сожалению, мы не располагаем перепиской, которую Дюбуа вел с Хэкелем. Но если все же удастся ее обнаружить, то это существенно обогатит наши познания об истории появления Pithecanthropus erectus. По всей вероятности, оба ученых испытывали большой эмоциональный и интеллектуальный подъем от находки останков человека-обезьяны. Узнав об открытии Дюбуа, Хэкель тут же послал ему телеграмму: «От того, кто питекантропа придумал, тому, кто его нашел!»
Дюбуа опубликовал полный отчет о своем открытии только в 1894 году. Он писал: «Pithecanthropus – это переходная форма, которая, в соответствии с теорией эволюционного развития, должна располагаться между человеком и антропоидами». Следует иметь в виду, что, по мнению Дюбуа, «Pithecanthropus erectus сам претерпел эволюционные изменения от шимпанзе до антропоида переходного типа».
|
|
Но что еще, кроме влияния Хэкеля, привело Дюбуа к мысли, что найденные им образцы принадлежали существу являвшемуся переходной формой между ископаемыми обезьянами и современным человеком? Дюбуа обнаружил, что череп питекантропа составляет 800—1000 кубических сантиметров. Объем черепа современных обезьян равен приблизительно 500 кубическим сантиметрам, а объем черепа современного человека – в среднем 1400 кубическим сантиметрам. Таким образом, найденная в Триниле черепная коробка располагается как раз между черепом обезьяны и современного человека. Для Дюбуа это означало эволюционную взаимосвязь. Однако, если следовать логике, размер мозга различных существ еще не дает основания делать вывод о том, что эволюция идет от меньшего к большему. Более того, в эпоху плейстоцена многие дошедшие до наших дней виды млекопитающих имели большие, чем сегодня, размеры. Таким образом, череп питекантропа вполне мог принадлежать не переходному типу антропоида, а обитавшему в среднем плейстоцене гигантскому гиббону с большей, чем у современных гиббонов, черепной коробкой.
Однако сегодня антропологи по-прежнему описывают эволюционное развитие черепов гоминидов как имеющее с течением времени тенденцию к увеличению – от Australopithecus раннего плейстоцена (впервые найденного в 1924 году) до яванского человека (известного как Homo erectus) среднего плейстоцена и Homo sapiens sapiens позднего плейстоцена. Но логическая последовательность сохраняется, только если не принимать во внимание противоречащие ей другие ископаемые останки. Например, череп из Кастенедоло, описанный в главе 7, более древний, чем череп яванского человека, но по своему объему он больше. В самом деле, по размерам и морфологии он удивительным образом походит на человеческий. И одного этого достаточно, чтобы свести на нет всю предлагаемую эволюционную последовательность.
|
|
Дюбуа отмечал, что хотя некоторые черты тринильского черепа (например выступающие надбровные дуги) очень похожи на обезьяньи, бедренная кость была почти как у человека. Это говорит в пользу того, что Pithecanthropus был существом прямоходящим, что и позволяет дать ему видовое определение – erectus. Тем не менее важно иметь в виду, что бедренная кость питекантропа была найдена на расстоянии целых 45 футов (13, 7 метра) от места обнаружения черепа, в слое, в котором также находилось множество костей других животных. Это обстоятельство ставит под сомнение справедливость утверждения, что бедренная кость и череп принадлежали одному и тому же существу или даже существам одного и того же вида.
Когда отчеты Дюбуа достигли Европы, в научных кругах континента их встретили с большим вниманием. Хэкель, естественно, был среди тех, кто с энтузиазмом утверждал, что Pithecanthropus является веским доказательством справедливости эволюционной теории в отношении человека. «Открытие Эженом Дюбуа останков питекантропа, – подчеркивал Хэкель, – коренным образом изменило ситуацию в великой битве за правду. Оно предоставило костные останки человека-обезьяны, чье существование я теоретически предсказывал еще раньше. Для антропологии это открытие имеет значение даже большее, чем для физики – открытие рентгеновских лучей». В комментарии Хэкеля чувствуется тон почти религиозного пророчества и его осуществления. Тем не менее Хэкель однажды уже манипулировал физиологическими данными для поддержки теории эволюции. И ученый совет Йенского университета однажды уже признал его виновным в фальсификации рисунков эмбрионов различных животных для демонстрации его собственной точки зрения на происхождение видов.
В 1895 году Дюбуа решает вернуться в Европу для представления своего питекантропа с нетерпением его ожидавшей и, как ему казалось, благосклонной аудитории ученых. Вскоре после своего прибытия на Европейский континент он представил свои образцы и выступил с докладом на Третьем международном конгрессе по зоологии, состоявшемся в голландском городе Лейдене. Хотя некоторые из присутствующих на съезде ученых (в частности Хэкель) с энтузиазмом признали в находке ископаемого человека-обезьяну, другие приняли его за простую обезьяну, а третьи вообще усомнились, что кости принадлежали одному и тому же существу.
Дюбуа демонстрировал свои драгоценные находки в Париже, Лондоне и Берлине. В декабре 1895 года специалисты со всего мира собрались на заседание в Берлинском обществе антропологии, этнологии и древнейшей истории, для того чтобы вынести свое суждение по поводу образцов питекантропа, представленных Дюбуа. Президент общества д-р Вирхов (Virchow) председательствовать на встрече отказался. В развернувшейся острой дискуссии швейцарский анатом Коллман (Kollman) утверждал, что существо, которому принадлежали найденные останки, обезьяна. Сам Вирхов заявил, что бедренная кость – человеческая. Он также сказал следующее: «Череп имеет глубокий шов между нижним сводом и верхним краем глазных впадин. Такой шов встречается только у обезьян, но отнюдь не характерен для людей. Таким образом, череп должен был принадлежать обезьяне. На мой взгляд, это было животное, по-видимому гигантский гиббон. Что же касается бедренной кости, то к черепу она никакого отношения не имеет». Это мнение резко отличалось от точки зрения Хэкеля и некоторых других ученых, считавших, что найденные Дюбуа на Яве костные фрагменты принадлежали настоящему предку современного человека.