Учение о «Софии». Понятие “Всеединство”

Непосредственным предметом борьбы и преодоления для Соловьева является философия Декарта. Западная философия, - пишет Декарт, - в основе своей есть картезианство. Картезианец мыслит мир состоящим из двух субстанций: духовной и материальной (дух, мыслящее ego у Декарта не имеет отношения к миру протяженных вещей, а материя не имеет отношения к духу). Соловьев не хочет пользоваться этой парой понятий в качестве основных (его философия есть попытка выработать иной, максимально некартезинский язык для описания универсума).

Соловьев предлагает противопоставлять не «дух» и «материю», а «мир» и «мир» (мир, рассмотренный с двух различных точек зрения): 1) мир, как он есть по истине, как он задумывался Богом, и 2) мир в его падшем (испорченном, извращенном) состоянии.

В мире, как он задумывался Богом, материя была бы вся одухотворена; она не была бы началом, противоположным духу, в этом мире человек усилием воли мог бы воздействовать на вещи.

Но мир не настолько испортился, чтобы окончательно и бесповоротно стать иным. Отчасти он такой есть и фактически. Мир как он есть сейчас фактически, отчасти соответствует замыслу Бога, а отчасти есть искажение и отклонение от него. И поэтому возможны две точки зрения на него: можно взглянуть и увидеть бездушный механизм, машину, совокупность атомов; можно взглянуть и увидеть живое, одухотворенное целое, - Софию, мир, каков он в замысле Бога и каким он сейчас уже отчасти является.

Человек сделав некое духовное усилие может увидеть мир, каков он перед глазами Бога, а Бог видит сквозь время, Он уже сейчас видит мир, каким он еще только должен стать. Мир, материальная вселенная, по Соловьеву, находится в процессе творения (становления), он отчасти уже соответствует своей идее, а отчасти еще нет. Соловьев – платоник. Соловьевская «София» - это мысль Бога относительно мира, эйдос мира, его божественный образец (Бог сначала помыслил мир, а потом начал его создавать). И это процесс творения, есть процесс идеализации: Бог придает изначально пассивному и бесформенному ничто прекрасный образ (Бог идеализирует свое творение, набрасывает на него прекрасный покров, но эта идеализация обладает действенной силой, ничто действительно начинает меняться).

Но перед Божественным Взором мир – уже сейчас – прекрасный и совершенный. Соловьевская «София» - это эйдос мира, но, в отличие от платоновских «идей», которые скорее нужно понимать как некие рациональные конструкты, как нечто (абстрактное, безличное), соловьевская «София» - это некто (прекрасный, божественный образ мира не может быть мертвым и безличным). А поскольку София – творение, а не сам Творец, то по отношению к Богу она является началом пассивным, то есть женским. «София», как ее понимает Соловьев («София, Премудрость Божья», «Вечная Женственность» («иное» Бога) Душа мира[1]) – личность и личность женская.

/Человек может увидеть, разглядеть это прекрасный образ и полюбить его[2]/

Итак, Соловьев предлагает иной, не картезианский язык описания мирозданья. По мысли Соловьева, материя не есть по сути противоположное духу начало, - двойственность заключена в самом мире. Он отчасти – то, а отчасти иное; о «мире» можно говорить в двух смыслах.

Такие свойства материи, как протяженность, непроницаемость[3], множественность, раздробленность, - являются, согласно Соловьеву свойствами именно падшего мира. «Сила мира» («мира» именно в негативном смысле), - это сила раздробления, распада смерти. Мы бы сейчас сказали – энтропии. Если бы этот принцип вполне восторжествовал, - все рассыпалось бы на составные части[4]. Но мир не таков, в нем действует и иное, собирающее начало. И вы при всем желании, - пишет Соловьев, - не выведете из протяжения притяжения. Это два различных начала, уживающихся в материальной вселенной: протяженность он связывает с началом раздробления (существовать в пространстве – значит существовать одному-вне-другого), а действие притяжения, гравитации (в интерпретации Соловьева) – это действие духовного в материальном. Мир не есть просто конгломерат частей, в нем действует и иное начало, начало соединения. Начало «Всеединства», как это называет Соловьев.

Мир, согласно Соловьеву, еще не досотворен, он еще только находится на пути к тому, чтобы стать живым прекрасным целым, не только внешне, но и внутренне.