Этот человек учится модифицировать, ослаблять и усиливать свои положительные и отрицательные реакции, он начинает обращать внимание на какие-то символы. Символы всегда рядом, но в сущностном состоянии человеку не до них. Что такое любовь? Это состояние, когда, увидев человека, вы забываете обо всем — и об остальном мире, и о себе, а в сознании остается лишь его образ, который заполняет вас целиком. Однако на любительском уровне проработки Томы вы в какой-то степени собой владеете. Переживание, внешний образ по-прежнему заполняет вас целиком, но вы можете смотреть налево, можете смотреть направо, и как-то корректировать свои проявления, выбирать разные модальности своего поведения.
На любительском уровне проработки Лилит у человека возникают правила согласования символов. Если на варварском уровне символов, как правило, немного и они совершенно произвольно друг с другом компонуются, человек об этом не задумывается и лепит их, как ему нравится, то на любительском уровне он понимает, что между этими символами есть определенные правила взаимодействия и компоновки, определенное соподчинение, как у слов в предложении есть грамматическое управление. Нельзя просто бормотать слова друг за другом, нужно строить фразу, соблюдая законы грамматики.
|
|
Здесь появляется понятие о системном подходе, возникают представления о разных символических системах с более или менее богатыми наборами символов, и человек начинает их уважать. Он смотрит снизу вверх на науку, уважает разные системы, схемы, классификации. У него происходит дифференциация символов, выяснение отношений между ними. Так ребенок учится собирать конструктор или составную картинку из кубиков, соединяя их так, чтобы рисунок на одном кубике подходил к рисунку на соседнем кубике
И эти символы уже начинают имитировать реальность. На варварском уровне проработки Лилит нет даже намека на то, что символы могут имитировать реальность — они лишь грубо вторгаются в нее. А здесь из символов строится как бы игрушечный мир. (В зависимости от того, где стоит Лилит, вы сразу же сможете понять, где человек будет заниматься этим строительством. Если она стоит в водной стихии, то у него это строительство будет происходить в первую очередь во внутреннем мире, а если она стоит в земном знаке, то, соответственно, во внешнем мире.)
И, наконец, профессиональный уровень.
На профессиональном уровне проработки Томы человек понимает, что его внутреннее реагирование чрезвычайно богато, это фактически реагирование целого мира, и он относится к нему с большим вниманием. У него большая способность варьировать, медитировать и очень разнообразно, тонко и сущностно переживать разные вещи — даже такие, которые, казалось бы, совершенно однозначны. Представьте себе какой-то штамп, например, жесткий шаблон мышления, или какой-то установившийся объект, который, казалось бы, незыблем, то есть являет собой в чистом виде однозначный символ, торжество Лилит. Однако когда этот символ попадает в восприятие человека с профессионально проработанной Томой, то оказывается, что это все не так: у этого символа обнаруживаются многочисленные вариации и степени свободы. Например, известный писатель Д. Сэлинджер использует такой прием: главный герой повести «Над пропастью во ржи» пересказывает фильм «Ромео и Джульетта». И с помощью этого пересказа прекрасно известного сюжета мы узнаем многое — естественно, не о Ромео и Джульетте, а о мальчике — герое книги. Так работает хорошо проработанная Тома.
|
|
У такого человека очень разнообразные, дифференцированные ощущения, он совершенно уникальным образом воспринимает любой объект. Иметь дело с таким человеком в некоторых отношениях очень сложно. Как говорят, все великие люди заняты одним объектом, а именно, собой. По-видимому, это тоже признак профессиональной проработки Томы, потому что творец перед тем, как выразить в понятных потребителю символах ту или иную реальность, ее прорабатывает и проживает внутри себя, и вот это и есть Тома на высоком уровне. У него действительно идут необычные и интересные ощущения, переживания, медитации, требующие большого внимания к себе.
Профессиональный уровень проработки Лилит дает владение хорошо разработанными символическими системами и способности к их разработке. Этот человек создает полные системы, где нет лишних символов, где символы хорошо друг с другом сочетаются и с ними удобно работать. Это может быть, профессиональный конструктор, создающий проект и чертежи большого, сложного объекта, например, космического корабля. Это требует знания и соблюдения совершенно определенных и детально разработанных правил (в нашем примере — изображения технического объекта на бумаге). Но перед этим будущая ракета расположится (символически) у него во внутреннем мире.
Здесь характерна большая тонкость и точность идентификации, то есть соотнесения реального объекта со знаком или символом, и нет иллюзии, что это сделать легко. Здесь идет очень тонкая диагностика: разработанная классификация накладывается на реальность, однако сам процесс этого наложения очень и очень непрост.
Карл Юнг, например, стал известен миру, когда написал книгу под названием «Психологические типы». Психологических типов там два: интроверт и экстраверт. И обозначены они на первой странице этой книги очень простыми и ясными фразами, а именно: «Интроверт — это человек, для которого внутренняя реальность важнее внешней, а внешняя для него — лишь повод для того, чтобы ее воспринять и затем внутри себя что-то с ней делать. А экстраверт — это человек, для которого важнее внешняя реальность, и он ей подчиняет внутреннюю». И после этого автор на протяжении четырехсот страниц объясняет, что такое на самом деле интраверт и экстраверт — я еще буду вам об этом рассказывать, и перескажу некоторые его примеры — вся эта книга, в сущности, посвящена изложению большого количества исторических примеров и обсуждению, кто был интровертом, а кто экстравертом, и что у них из этого получалось. И в заключение этой толстой книги, в которой он описал простейшую систему из двух, собственно говоря, символов, Юнг пишет, что не надо думать, что так уж легко, глядя на человека, определить, интроверт он или экстраверт: это дело тонкое, тут нужно долго думать и никогда не выносить окончательного диагноза. Вот это подход профессионала, ничего не скажешь!
|
|
Мировоззрение и мироощущение. Чем они отличаются? Это очень важно понять, потому что эти понятия во многом противоположны. Я в начале лекции сказал, что ось Тома — Лилит — это ось мировосприятия. Так вот, к Томе относится непосредственное эмпатическое мировосприятие, то есть мироощущение. А к Лилит относится мировоззрение: это набор символов, определенных схем, рамок, точно выверенных представлений, под которые человек подстраивает мир, когда он его видит. Вы вышли в лес, вдохнули воздух, почувствовали ветер, и вас наполнило ваше мироощущение. А мировосприятие активно, когда вы смотрите на мир глазами ученого, когда вы ходите, смотрите и говорите: это дуб, а это береза. А если у вас нет соответствующих понятий, то вы теряетесь и как бы пропускаете деревья мимо. На эту тему я могу вам рассказать историю из жизни.
Это еще было очень давно, где-то в 70-х годах, когда атмосфера в обществе была совершенно другая, и понятий «философия», «мировоззрение», «мировосприятие» как бы не существовало: была одна философия, марксистско-ленинская, которую, впрочем, в те времена мало кто воспринимал всерьез. У меня была знакомая, как я теперь понимаю, с очень сильной Лилит. Так вот, это была интересная барышня с богатым внутренним миром, с философскими запросами, и очень интересующаяся психологией. И она рассказала мне такую историю.
Ехала она в поезде дальнего следования и оказалась в одном купе с интересным молодым человеком. Ехали они долго и по пути почувствовали очень глубокую симпатию друг к другу. В общем, парная медитация пошла сверху вниз и дошла уже до физического тела практически вплотную. И тут барышня уже совсем было собралась соединиться с попутчиком в нежном объятии, как почувствовала, что что-то ей мешает. И, чуть-чуть послушав себя, она поняла, что именно ей мешает, и отнеслась к молодому человеку с таким вопросом: «Дорогой, не мог бы ты, перед тем, как мы продолжим наши объятия уже без одежды, изложить мне основы своего миросозерцания — а иначе я продолжать не могу». Он был ошарашен, но напрягся и, подумав некоторое время, изложил спутнице свое миросозерцание. Оно ее полностью устроило. Она сказала: «Все, дорогой, я готова». Но, как бы это сказать помягче, птица его любви не смогла расправить крылья, потому что вся его энергия пошла на изложение его мировоззрения.
|
|
Для меня эта история была полным торжеством концепции Фрейда о сублимации, иллюстрацией того, что сексуальная энергия в некоторых случаях поднимается вверх и превращается в более тонкие энергии. Но заметьте, что произошло с точки зрения нашего сюжета? Оба они находились в состоянии Томы, очень сущностном, ни о каких символах не думали. Но когда барышня спросила о миросозерцании, произошло резкое, грубое переключение с Томы на Лилит и энергегтика ситуации качественно и безвозвратно изменилась.
Динамика переключения. Тома переходит в Лилит, когда сущностное действие превращается в ритуал, в схему. Это нормальная процедура, которую можно назвать экономией психической энергии. Дело в том, что сущностные переживания нам (нашей психике) дорого стоят, и как только есть минимальная возможность ритуализации, схематизации, обрастания символами, это и происходит.
Вообще надо сказать, что мы очень сильно обеднили свою жизнь в ХIХ и тем более в ХХ веке (это упрек не к присутствующим, а к западной цивилизации в целом), когда пошла мода на ментальное моделирование, а ритуальное моделирование, то есть моделирование в действии, очень сильно сократилось. Раньше были в моде карнавалы, разнообразные ритуалы, как религиозные, так и светские. К. Юнг, кстати, очень высоко ценил католический религиозный ритуал, и писал, что протестанты очень многого лишились в связи с тем, что отменили религиозные ритуалы.
Тема ритуализации всегда возникает при передаче религиозного учения. Когда приходит пророк, он очень сущностен. Он несет с собой огромный сущностный заряд, он находится в первую очередь под Томой. Когда Христос говорил своим прямым (так сказать, прижизненным) ученикам: «Веруйте в меня», — эти слова означали совсем другое, чем слова: «Уверуйте в Иисуса», — когда их произносят Его последователи, миссионеры ХХ века. Тогда, в первом веке нашей эры, «уверуйте» было что-то совсем незначительное, как я это себе представляю: верующему требовалось обычное человеческое доверие, и этого было достаточно для того, чтобы харизма, благодать Сына Божьего на этого человека опускалась, и далее он уже постоянно находился в религиозном потоке. А когда пророк уходит, когда проходят многие поколения религиозной традиции, и верующие живут лишь воспоминаниями, то естественно, что происходит переход от сущностного восприятия к символическому, от Томы к Лилит. Все труднее становится подключиться к непосредственному источнику благодати, источнику религиозного переживания: для этого требуются все более и более разветвленные ритуалы. В принципе, ничего плохого в этом нет. Надо просто понимать, что когда ритуал действенен, пусть он будет даже сложен, он должен достигать определенной цели. Если такое понимание есть, то реально происходит проработка оси Тома — Лилит, о которой я собираюсь говорить.
С другой стороны, есть обратная динамика перехода: от Лилит — к Томе. Когда мы пристально вглядываемся в символы, какие-то вещи происходят с нами и сущностно. Тогда символ выступает в роли глазка в двери: пока мы ходим вокруг него и смотрим на него как на глазок, он нам не говорит ничего. Но в какой-то момент мы подходим к нему вплотную и смотрим сквозь него. И тогда он открывает нам новый мир.
Например, бывает любовь с первого взгляда, когда сразу включается Тома. А бывает (кстати, не так и редко) любовь далеко не с первого взгляда, а, например, с третьего, четвертого, десятого, когда люди постепенно притираются друг к другу. В старину был принят брак по благословению родителей. Молодые люди женятся и некоторое время живут, постепенно друг к другу привыкают, и к ним приходит любовь. Это процесс перехода от Лилит к Томе. И здесь тоже многое зависит от того, как человек настроен: склонен он видеть за символами, которые кажутся ему формальными, некоторую реальность, что-то за ними просматривать, или же нет. Например, астрология ко многим людям приходит сейчас именно в этой последовательности: от Лилит — к Томе. Сначала они о ней много слышат, но она для них ничего не значит, они в нее абсолютно не верят; потом они начинают строить первые гороскопы или попадают на успешную консультацию к астрологу (чаще, кстати, первое, чем второе) — и в какой-то момент бывают сущностно потрясены.
Когда человек начинает учить астрологию, то нередко сначала у него особого доверия к астрологическим символам нет, то есть непонятно, как это может быть, что из карты можно извлечь что-то существенное. Однако составляется первый гороскоп, затем второй, третий… У меня была знакомая, которая совершенно уверовала в астрологию, когда составила гороскоп своего мужа и обнаружила у него неаспектированный Марс. Это было для нее исключительно точно (она к тому времени уже знала, что такое неаспектированный Марс), поскольку она никогда не могла добиться от супруга никакого действия, и, более того, подозревала его в некоторой «голубизне», настолько он был мягкий и женственный. И когда она увидела, что у него в гороскопе неаспектированный Марс, все сопротивление, которое у нее было, сломалось, и она сказала: «Это великая наука!» У нее произошло переключение с Лилит на Тому (и, вероятно, она простила мужу большую часть его поведения).
Проработка оси Тома — Лилит. Мы с вами рассмотрели, очень схематично, проработку Лилит и Томы по отдельности. А теперь мы переходим к рассмотрению оси Тома — Лилит, потому что надо очень хорошо понимать, что это две части одного и того же объекта.
Я в свое время высказал гипотезу, что эта ось выделяет оккультистов. (Как эта ось может быть акцентирована в гороскопе? В первую очередь, планетами — стеллиум на Лилит или на Томе (или и там, и там); она может быть акцентирована другими аспектами, например, квадратами: планета стоит квадратом и к Лилит, и к Томе, что также очень острая ситуация и для планеты, и для оси.)
Со стороны Томы стоят мистики, которые эмпатически воспринимают тонкий мир, у которых очень высокий уровень интуитивности, которые общаются с существами из тонкого мира, вылетают в астрал, взаимодействуют с летающими тарелками и все такое прочее; у них, по современной терминологии, включаются «каналы» (меня иногда спрашивают на встречах с читателями: «А у вас есть канал?»).
Наоборот, со стороны Лилит находятся маги, воспринимающие тонкий мир на манер ученых: они ищут в нем законы, они ищут символы тонких объектов и определенным образом ими манипулируют, находясь при этом как бы вне мира своих манипуляций.
Надо сказать, что для новичка очень опасен как один уклон, так и другой. Если вы живете сущностно, под Томой, то вы через некоторое время, не имея опоры в виде каких-то символов, просто начинаете сходить с ума, перестаете различать значимые вещи, например, кто перед вами — зверь или человек. А если зверь, то какой именно: съедобен он для вас или вы для него. Иногда это актуально, а при сильной Томе ваши представления о мире могут приводить к совсем неадекватному поведению.
Если человек имеет акцент на Лилит, то есть на магических операциях, он забывает, что за этими символами всегда стоят сущности, и что нельзя безнаказанно ими манипулировать, нельзя безнаказанно и без последствий (для собственной психики, в первую очередь) взаимодействовать с этими символами. При всяком его (символа) упоминании и использовании из тонкого мира обязательно прилетает сущность, ему соответствующая, и начинается ее (очень сущностное!) взаимодействие с психикой человека, хотя бы на уровне подсознания — и крыша, как говорится, съезжает.
Я первый раз столкнулся с этим, когда в университете учился математике. Мой шеф, академик, нас серьезно предупреждал, что люди, которые сильно включаются в процесс математического обучения и творчества, в большей или меньшей степени сходят с ума, и что это надо обязательно как-то компенсировать. Он рекомендовал свой вариант защиты и переключения на Тому: занятия искусством. (Правда, по моим личным наблюдениям, это не очень помогает.)
Для первого уровня проработки оси Тома — Лилит характерно очень четкое разделение: мое — чужое. На что мы обижаемся? Мы обижаемся, когда нас воспринимают по Лилит, то есть когда в нас не видят индивидуальности, когда на нас смотрят, как на символ. У человека на первом уровне проработки оси Тома — Лилит есть очень четкое разделение мира: мое — Тома и чужое — Лилит. Все вы знакомы с людьми (и в какой-то степени сами, наверное, этим грешите), у которых все знакомые четко делятся на два круга: внутренний и внешний. Со знакомыми внутреннего круга этот человек добрый, мягкий, внимательный, он их воспринимает; к знакомым внешнего круга он, однако развернут совершенно по-другому и внутренне абсолютно к ним равнодушен. Они для него — символы, которыми он манипулирует, или они им манипулируют, но, по крайней мере, душевно он к ним закрыт. Знакомая картина? И довольно трудно попасть из его внешнего круга во внутренний — зато из внутреннего круга очень легко попасть во внешний. Одно неосторожно сказанное слово — и вы для него чужой человек, хотя вас, может быть, связывает довольно длительная программа. Это — пример низкого уровня проработки оси Тома — Лилит.
У этого человека вся жизнь делится на два вида состояний. Первое — это состояние полного включения, по поводу которого человек скажет: «Вот это жизнь! Я сейчас действительно живу!» Это Тома. И второе состояние — когда он полностью выключен, он не живет, он — винтик, марионетка в каком-то процессе, который к нему абсолютно равнодушен, и человек равнодушен к этому процессу — это Лилит. Такое разделение жизни на два вида состояний — характерный признак первого уровня проработки оси. Тогда Лилит и Тома не связаны друг с другом вообще никак: есть царство Лилит и есть царство Томы, и между ними нет ничего общего.
Для второго уровня проработки оси характерны попытки обмена между Томой и Лилит. Например, человек, будучи в сущностном состоянии, пытается его себе описывать, как-то его мыслить, и старается в общеупотребительных символах передать свои ощущения окружающим так, чтобы они могли хотя бы в общем представить себе, что с ним происходит. И хотя это у него происходит очень неуклюже, он все-таки ищет слова для выражения своих состояний.
Люди на первом уровне проработки оси обычно считают так: «Если человек свой, то ему ничего говорить не надо. Я его полностью и адекватно воспринимаю, ощущаю, и точно так же он полностью и адекватно воспринимает и ощущает меня, и любые слова здесь излишни». Реально это, конечно, не так, это иллюзия. Даже если вы человека воспринимаете очень сущностно, во-первых, вы воспринимаете его не целиком, а во-вторых, искаженно.
На втором уровне проработки оси человек начинает это как-то понимать, и стремится давать комментарии к своему поведению и психологическому самочувствию в понятных партнеру терминах. Чаще всего он при этом совершает над собой насилие, он понимает, что он говорит не те слова, но он все же надеется, что какую-то ясность они внесут.
Если у этого человека активна Лилит, и он как бы играет символами, то он старается смотреть на них все же чуть-чуть поглубже, он вносит в них сущностный элемент. Он понимает, например, что люди, которые для него находятся во внешнем круге, тоже живые, что у каждого из них есть свои личные пристрастия, что они не вполне марионетки. Он допускает возможность, что он когда-то войдет с ними в сущностный контакт, и чувствуя, что это может произойти, он к этому по-своему готовится, и у него появляется связь между внутренним и внешним кругами общения.
Это сказывается, в частности, в его словоупотреблении. У человека на первом уровне со словоупотреблением вообще большие сложности: одни слова для него чужие, другие — чересчур «свои». Слова, лично его не касающиеся, идущие под Лилит — для него чисто формальные понятия, к которым он никак не привязан. Наоборот, слова, касающиеся его лично, он нагружает очень интимным (и часто далеким от общепринятого) значением, предполагая, что близкие это значение априорно знают, ощущают и адекватно воспринимают. Поэтому всегда обращайте внимание на то, как человек говорит; у каждого человека есть особый акцент для Лилит и совершенно другой акцент для Томы.
Когда человек говорит под Лилит, у вас может возникнуть впечатление, что вы читаете передовую статью газеты, или доску объявлений, или газету «Из рук в руки»; здесь идет чистая, объективированная информация, нередко в большом темпе.
Акцент Томы совершенно иной. Здесь характерны долгие паузы, когда вы все ждете и ждете очередного слова, — но когда, наконец, оно приходит, то наполнено такой эмоцией, таким значением, что вы будете его переваривать еще час, и вам от этого будет хорошо (или плохо).
Для второго уровня проработки оси характерна первичная постановка проблемы искреннего и адекватного самовыражения. Этот человек думает: «Что я могу дать другому человеку, близкому, кому я доверяю, из своих переживаний?» Он еще не умеет себя адекватно выразить, но, по крайней мере, у него уже есть желание это сделать. Далекие, чужие для себя символы он старается как-то пережить, услышать свой внутренний отклик на них. Он формально знает, что этот символ для кого-то является сущностным, и старается его воспринять.
Я иногда веду беседы об астрологии и религии с разными людьми ментального плана — бывшими (и настоящими) учеными. И когда я слышу от них априорное отрицание Бога (или астрологии), я говорю: «Вы слишком легко это делаете. Когда отрицать понятие или доктрину легко? В том случае, когда они идут для вас под Черной Луной. Есть абстрактный символ, но он вам не нравится, или у вас есть логические соображения против него — и вы его не принимаете. Но как же так? Сколько существует человечество, столько существуют представления о Боге. У разных народов — разное, в разные времена — разные, но они же всегда были и у большей части человечества есть и сейчас! Поэтому отрицание Бога по сути своей — антиисторический подход! То же относится и к астрологии. Астрология — древнейшая наука, она существует, наверное, столько же, сколько существует хомо сапиенс, и как же можно так легко взять и перечеркнуть то, что всем нашим предкам было сущностно значимо. Представьте себе, что во всех сложных и ответственных случаях своей жизни человек шел к жрецу, шел в храм, и поклонялся своему Богу, просил у Него и у звезд совета и помощи. Это же был большой кусок его жизни! Вы хоть чуть-чуть представьте себе, что вы перечеркиваете своим атеизмом, что вы перечеркиваете своим отрицанием астрологии».
Если у человека не проработана ось Лилит — Тома, он этого рассуждения не поймет. Для него есть логическое понятие истины, есть абстрактный символ «правильное» и есть абстрактный символ «неправильное», а представление о том, что символ можно переживать, у него просто отсутствует.
Однако оно появляется на втором уровне проработки оси Тома— Лилит, и здесь возникает буферная зона между кругами сущностного и символического восприятия.
Я сейчас изображу это обстоятельство графически. В центре находится личность, то есть «я». Вокруг центра располагается кружок — это интимная зона, или зона Томы, то есть сфера сущностного восприятия и переживаний. На существенно большем расстоянии от центра, то есть от «я», находится кольцо — это зона Лилит, то есть символического восприятия.
На первом уровне проработки оси схема восприятия выглядит так: в центре маленький круг (зона Томы), а на известном расстоянии от него — широкое кольцо зоны Лилит, а между этими зонами — пустое пространство, то есть в каждый момент времени человек находится либо в зоне Лилит, либо в зоне Томы, и третьего варианта не существует (рис. 6.1 а).
На втором уровне внутренний круг расширяется, и внешнее кольцо тоже расширяется, но его внутренний радиус при этом уменьшается, так что возникает буферная зона смешанного восприятия — частично сущностного, но в то же время и частично оформленного в символах. Таким образом, на втором уровне проработки оси кольцо Лилит пересекается с кругом Томы (рис. 6.1 б).
Рис. 6.1. Схема восприятия:
а) первый уровень проработки оси;
б) второй уровень проработки оси.
Рассмотрим область пересечения кольца Лилит с кругом Томы, то есть буферную зону. В ней располагаются те символы, которые для человека обозначают понятия внешнего, «объективного» мира, но в то же время он их воспринимает лично, и это та часть его непосредственного эмпатического переживания, которое он может, пусть с грехом пополам, обозначить в общедоступных символах.
Интересно, что эта схема существенно отражается на социальном поведении человека и на окружающих его людях. Подумайте о себе, подумайте о ваших знакомых. Кто находится на первом уровне проработки оси, кто на втором? И где находитесь сами вы у другого человека — во внутренней зоне, в буферной зоне или во внешней зоне?
Психотерапевтам важно понимать эту разницу. Например, подумайте о том, что попасть к человеку в зону Томы — это далеко не безопасная вещь. Когда он вас сущностно воспринимает, он вас этой своей сущностью облепляет со всех сторон, и вы попадаете не только под колпак его психики, но и под колпак его ритма жизни, его карма начинает на вас интенсивно воздействовать. Поэтому многие люди, разговаривая с психотерапевтами, предпочитают определенное удаление, то есть они хотят попасть именно в буферную зону терапевта. Если он воспримет их совершенно формально, например, предложит тест, поставит какие-то галочки и выдаст рекомендации через компьютер, это будет означать, что он работает по Черной Луне. Если он полностью прижмет вас к сердцу и будет плакать вместе с вами, это значит, что он взаимодействует с вами под Томой. Однако большинству клиентов желателен промежуточный вариант: чтобы какой-то частичкой своего существа терапевт вас воспринял, но все-таки при этом был достаточно инструментален и достаточно отдален. Когда хирург, разрезав вам живот, увидит там что-то нехорошее и расплачется, вам от этого лучше не станет.
Итак, на втором уровне проработки оси в сущностном восприятии человека используются символы, и, хотя их еще немного, но они наполнены очень большим личным содержанием.
На третьем уровне проработки оси между зонами Лилит и Томы уже идет оживленный обмен. Здесь схему с кругом Томы и кольцом Лилит нарисовать нельзя. Все, что человек сущностно переживает, он в каких-то более или менее адекватных символах может объяснить, передать другому, и тот его как-то понимает. А те абстрактные символы, с которыми человек сталкивается, (не все, конечно, но те, что более ему близки), он стремится хотя бы частично прочувствовать, сделать так, чтобы они у него внутри сущностно прозвучали. И в этом смысле очень характерен процесс обучения.
Часто обучение заключается в том, что преподаватель дает какой-то символ, обозначает его словом или двумя, или вообще непонятно, как обозначает, и этим ограничивается. После этого все слушатели делятся на две категории: те, которым этого хватает, и те, которым этого мало. У первых (в момент обучения) активна Белая Луна, у вторых — Черная. Ученик с активной Лилит должен получить в момент обучения развернутое описание каждого нового символа, изучить его связи с известными ему символами, разложить все по полочкам и т. д. Ученик с активной Томой утомляется символическим многообразием и структурами: он предпочитает быстренько ухватить новый символ и, не теряя времени, перевести его на уровень сущностного постижения, наградить этот символ своим собственным значением, звучанием и т. д. Я как писатель хорошо знаю таких своих читателей. Когда с ними разговариваешь, то видно, как они читают: они раскрывают книгу на произвольном месте, берут произвольный абзац, и если он западает им в душу, долго с ним живут. А все остальное они не читают вовсе. Это не очень хороший способ обучения, но если у человека творческая натура, то он ходит по миру и всюду рвет приглянувшиеся ему цветочки с разных полей знания, и эти цветочки становятся для него источником вдохновения: он составляет из них букет или плетет венок. Если ему нравится такое поведение — ради Бога, но не надо называть это обучением. Это — другое.
Вот типичный пример. После встречи с читателями в уездном городе зовет меня местный эзотерик к себе домой, с гордостью показывает библиотеку, и там на какой-нибудь полочке рядком стоят мои книги, и я слышу от него такой текст: «Я очень вас уважаю. Я с большим интересом пришел на встречу с вами. Вот ваши книги, я их все покупаю, но я их никогда не читаю, это было бы для меня слишком сильным переживанием. У меня бы крыша сразу съехала. Я их держу в этом уголке своей библиотеки, и это энергетически самое сильное место в ней. Когда я мимо него прохожу, я всегда подзаряжаюсь».
Когда я первый раз такого рода сентенцию услышал, я просто не знал, как на нее реагировать, но потом решил, что это, наверное, все-таки комплимент.
Так вот, на третьем уровне проработки оси человек не стремится наделять чужие символы своей энергией. Он в них отчасти разбирается, он старается понять природу этого символа, наблюдает за его взаимодействием с другими символами, а после этого наделяет его сущностным значением.