2015-10-22
357
И дальше Юнг дает большой, на несколько сот страниц, исторический обзор. Он говорит примерно следующее: имея дело с конкретным человеком, далеко не так легко определить, экстраверт он или интроверт. В общем, это некоторые полюсы, между которыми находится каждый человек. Но каждый человек туда или сюда тяготеет, и нельзя слишком быстро сделать выводы.
С астрологической точки зрения, человек — это микрокосм, в котором есть все. В частности, в нем есть и интровертность, и экстравертность, которые проявляются в зависимости от личных акцентуаций в тех или иных ситуациях. Но, тем не менее, если большая часть планет стоит в соответствующих знаках, то мы говорим о преобладании экстравертности над интровертностью или наоборот. И я думаю, что Юнг имел в виду то же самое.
И, чтобы вы лучше прочувствовали стиль Юнга и поняли его подход к теме, еще несколько цитат. «Чем дальше мы в истории оглядываемся назад, тем больше мы видим, как личность мало помалу исчезает под покровом коллективности. И если мы доходим до первобытной психологии, то там о понятии индивидуального и вовсе речи быть не может. Вместо индивидуальности мы обнаруживаем лишь зависимость от коллектива и мистическое соучастие — читай: эгрегор, то есть индивид оказывается проводником воли соответствующего эгрегора. — А то, что мы разумеем под понятием индивида, является лишь недавним завоеванием истории духа и культуры. Различие типов ясно проявляется при разборе долголетней и ожесточенной борьбы, которую церковь вела против учения гностиков. В христианстве заключалось ограниченное количество мыслей, с практической точки зрения, чрезвычайно ценных, но сковывающих мышление. Поэтому содержание гнозиса — то есть знания — главным образом, познавательное, неудержимо привлекало принадлежащих к лону церкви людей интеллектуального типа — читай: интровертов — и для таких людей именно эти содержания и являлись настоящим мирским соблазном.
Две фигуры яснее всего олицетворяют борьбу с гнозисом, или, наоборот, за гнозис,. Эти фигуры значительны не только как отцы церкви, но и как личности. Это Тертуллиан и Ориген». Здесь Юнг обращается к самому началу, первым векам христианства. Тертуллиан — это очень почитаемый человек, основоположник церковной латыни, которая продержалась тысячу лет. И Юнг говорит, что интровертность и экстравертность человека проявляется не столько в личности, сколько в делах этого человека. И поэтому мы должны судить о типе человека, по тем идеям и ценностям, которые он провозглашал, и по ним понимать, интроверт он или экстраверт.
И дальше у Юнга идут чрезвычайно интересные описания. Тертуллиан родился в Карфагене около 160 г. н. э., был язычником и около 35 лет предавался чувственной жизни (уж я не знаю, что конкретно имеется в виду), а после этого стал христианином. Он написал много книг, был боевой натурой, не имевшей себе равных, беспощадным борцом, видящим свою победу лишь в полном поражении противника. Ему приписывают высказывание «Верую потому, что абсурдно», — которое большинство присутствующих, вероятно, знают — так вот, это сказал Тертуллиан. А точнее, он сказал следующее (в переводе с латыни на русский): «И умер сын Божий, что совершенно вероятно, потому что абсурдно. И погребенный воскрес. Это достоверно потому, что невозможно». И далее Юнг приводит цитаты из Тертуллиана, по которым вы можете, наверное, сами определить, кто он: интроверт или экстраверт, а кроме того, познакомитесь с образчиком богословской литературы начала первого тысячелетия нашей эры.
«Призываю новые свидетельства, или, вернее сказать, свидетельства более известные, нежели все памятники, запечатленные письменами. Свидетельство, которое полнее и больше всего человека, а именно то, что составляет сущность всего человека. Так подойди же и встань передо мной, о душа! Если ты божественна и вечна, как полагают иные философы, то ты не можешь солгать. А если ты не божественна и подвластна смерти, как полагает, правда, один Эпикур, то ты не дерзнешь солгать. Тебя же я не призываю, душа, обученная в школах, искушенная книжным познанием, вскормленная и вспоенная в академиях и аттических колоннадах, тебя, что вещает мудрость, нет! Я беседовать хочу с тобой, душа, что проста и не мудрствуешь лукаво, с тобой, неопытной и неловкой, что бывает у тех, кто кроме тебя ничего не имеет, с тобой, приходящей с улицы, с угла, из мастерской, мне нужно именно твое незнание».
Не знаю, как вы отнесетесь к этому пассажу, но Юнг из него делает вывод, что Тертуллиан — классический пример интровертного мышления. Похоже, да?
Полной противоположностью к Тертуллиану (пишет Юнг) является Ориген. Это тоже очень знаменитая в христианской культуре фигура. Он родился в Александрии в 185 г. нашей эры. Его отец был христианским мучеником. Сам Ориген вырос в атмосфере, где сливались культура и мысли Востока и Запада. И, как пишет Юнг, «С большой любознательностью он усвоил всю совокупность того, что давал богатый и неисчерпаемый александрийский мир идей христианских, иудейских и мистических египетских. Его позицию к вере и знанию передают следующие слова: «Библия одинаково нужна как тем, так и другим. Верующим она дает необходимые им факты и заповеди. А люди науки разбирают идеи, заключающиеся в ней, и черпают из нее силы, возносящие их до лицезрения Бога и до любви к нему. Благодаря духовному толкованию материальные вещества растворяются и претворяются в космосе идеи, и тварь Божья, исшедший от Бога дух, возвращается к своему началу и достигает блаженного покоя погружения в божество». (Я вам сегодня рисовал этот «блаженный покой» в виде восходящей стрелки от проявленного мира к Абсолюту).
Богословие Оригена, пишет Юнг, было по существу философским, и можно сказать, что оно предполагало мирное и гармоничное слияние греческой философии, гностицизма и христианских идей (что, по тем временам, дорого стоило). Оригена Юнг считает типичным экстравертом.
И дальше он пишет следующее: «Но такая широкая и глубокая терпимость и справедливость навлекли на Оригена преследования и осуждение со стороны христианской церкви. Правда, конечный приговор был вынесен лишь после его смерти, наступившей от последствий истязаний и пыток, которым Ориген, будучи уже старцем, подвергся во время гонений на христиан при Деции. Несмотря на мученическую смерть 399 году папа Анастасий Первый всенародно предал его анафеме, а в 543 году его лживое учение было проклято церковным собором, созванным Юстисианом, и это проклятье было закреплено приговорами позднейших церковных соборов». Но, как видите, не помогло, поскольку все равно до сих пор его имя достаточно известно и труды цитируются. Как видите, тогда за мысли человеку можно было очень сурово поплатиться. Жизнь человека была неотделима от того, что он думал и того, во что он веровал. Только так называемое «Возрождение» и особенно ХХ век внесли это разделение.
И далее Юнг описывает некоторые богословские споры в раннехристианской церкви. На мой взгляд, люди тогда обсуждали как раз то самое, что ст о ит обсуждать, судите сами.
Эбиониты и иудействующие христиане. Эбиониты веровали в исключительно человеческую природу Христа. Они считали его сыном Марии и Иосифа, который лишь получил посвящение через Духа Святого. Их противоположностью были докеты, которые, наоборот, утверждали полную божественность Христа и лишь видимость его человеческого материального воплощения. По этому поводу Юнг говорит (и это взгляд психолога, теолог вряд ли бы согласился с этим мнением), что в этих спорах по сути дело идет не об истине, то есть не о том, какова природа Христа (человек Он, в основном, или в большей степени Бог), а о том, какой акцент данный конкретный человек делает в своей психике на, соответственно, суть (эзотерический план) и форму (экзотерический план). Таким образом, пишет Юнг, мнение эбионитов, что Христос — в основном, человек, сын Марии и Иосифа, получивший посвящение, носит более экстравертный характер. А мнение, что Христос есть Бог, у Которого лишь видимость материальных черт — это более интровертное представление.
Проблема пресуществления. Юнг пишет: «В середине IХ века нашей эры настоятель монастыря Патхазий Радберт обнародовал свой труд, в котором говорил, что во время причастия вино и хлеб превращаются в истинную плоть и кровь Христову. Такое понимание стало догматом. То есть считалось, что вот это самое превращение совершается в действительности, и хотя случайные признаки вещей, такие, как хлеб и вино, сохраняют свой внешний вид, однако в сущности своей они есть настоящие плоть и кровь Христова. Против этого взгляда возражал просвещенный человек Скотт Эриугена, который говорил, что причастие есть не что иное, как воспоминание о последней вечере, проведенной Иисусом со своими учениками, и не более того». И Юнг по этому поводу замечает, что «это толкование, которого будет придерживаться всякий разумный человек». Не знаю, я, например, так не считаю, но, во всяком случае понятно, что экстравертная точка зрения (или экзотерическая точка зрения, как в данном случае было бы правильнее сказать) выдает как бы более чувственно окрашенный, материальный образ: что, действительно, перед вами плоть и кровь Христова. А внутренняя, эзотерическая, точка зрения дает более символическое понимание обряда.
А теперь давайте подумаем сами: в каких ситуациях какие у нас возникают акцентуации. Есть вещи, которые мы склонны проверять на опыте. А есть другие вещи, которые мы категорически не склонны проверять на опыте, и ищем истину во внутреннем мире. Очень типично в этом смысле отношение клиента к психотерапевту. Есть два типа клиентов, которые друг с другом очень четко разделяются.
Первый тип клиентов приходит на консультацию для того, чтобы терапевт (астролог) дал ему истину так, как она есть. Он говорит консультанту примерно так: «Скажи мне обо мне все. И я этому поверю». Во всяком случае, он имитирует такую позицию — на самом деле он, скорее всего, поверит не всему или вовсе не поверит. Но образ тотального доверия он создает. Этот клиент имеет в виду, что терапевт (астролог) ему что-то о нем скажет, и это будет им воспринято как внешняя реальность, которая имеет приоритет над внутренней — точно экстравертная позиция по Юнгу: «Передо мной сидит опытный психолог, который всю жизнь работает с людьми и видит их насквозь, или астролог, который все знает о звездах, о жизни, о судьбе. И раз он что-то обо мне говорит, значит, я такой и есть». Это, повторяю, типично экстравертная позиция. А если консультант скажет что-то уж совсем неподходящее, то клиент не станет подвергать это сомнению и корректировке в своем внутреннем мире. Он сделает очень просто: он пойдет к другому консультанту, и от каждого возьмет то, что его устраивает. Но сама экстравертная установка при этом сохраняется.
Но есть и другой тип клиентов. И вам, как психологам, как астрологам, надо их обязательно различать, потому что второй тип ведет себя гораздо менее приятным образом: он молчит. Его позиция такова: «Ну, расскажи, расскажи...» Я помню, когда я только начинал заниматься астрологией, я составил гороскоп своего приятеля, а у него Сатурн с Нептуном на асценденте стояли. Я ему долго и вдохновенно рассказывал, как мне казалось, очень существенные вещи. Он очень внимательно слушал, а когда я кончил, он посмотрел на часы и сказал: «Ты двадцать пять минут мне обо мне рассказывал». Я тогда совершенно не понял, что происходит. А он был типичный интроверт, и все, что я ему рассказывал, как бы загружалось ему вовнутрь и там как-то переваривалось. И результат моей консультации у него, безусловно, был, но проявился через некоторое время, когда прошла переработка полученной от меня информации.
Что такое внутренняя переработка? Она бывает осознанная и подсознательная, но в любом случае из сообщения выделяется что-то важное и приспосабливается к психике, к мировоззрению человека и с ними интегрируется. Таким образом, интровертный клиент по сути более благодарный, но с ним тяжелее в том смысле, что совершенно непонятно, что он себе думает, чувствует, фантазирует. И более того, он сам далеко не всегда может дать отчет об этом самому себе.
Психология архетипов Инь и Ян. А теперь мы переходим к теме изучения архетипов Инь и Ян в их психологических проявлениях, или, шире говоря, в их проявлениях в человеке. Мы уже знакомы с философским взглядом на эти архетипы: Ян символизирует идею, которая хочет воплотиться, а Инь — реальность, в которой она будет воплощаться. Для того, чтобы понять, как эти архетипы преломляются в реальной жизни человека и в его психике, нужно провести очень большую работу. Вообще, для того, чтобы овладеть архетипами, нужно действительно долго и напряженно ими заниматься, — но зато при этом с вашей психикой начинает происходить что-то существенное.
Поскольку Инь и Ян — высшие архетипы, это означает, что в каждой ситуации, что бы с человеком ни происходило, он всегда находится преимущественно в одном состоянии — или в иньском, или в янском. И мы, если хотим изучить этот архетип, должны научиться по каким-то признакам в каждый момент времени понимать, какой архетип у нас в данный момент активен, и, соответственно, видеть это в других.
Что такое Ян? С психологической точки зрения, при общении это прямое внедрение в партнера своей мысли, своей идеи, принуждение его к какому-то действию. Подчеркиваю, прямое принуждение. А что такое Инь? Это, наоборот, ассимиляция. Это не то, что вы слушаете и пропускаете мимо ушей — вы слушаете и воспринимаете, вы ассимилируете чужое воздействие. Вы каким-то образом реагируете, но реагируете так, как озеро, в которое бросают камень — озеро его поглощает, но по нему идет волна. И вы должны эту волну каким-то образом проявить, только тогда у вас будет истинное проявление иньского архетипа, то есть восприятие, которое сопровождается ассимиляцией и принятием, интеграцией внутри себя того, что вы восприняли.
Если Ян — это прямое воздействие, то Инь — это создание контекста, это косвенное воздействие, это подведение партнера к определенной мысли. Представьте себе, что у вас есть идея, которую вы хотите высказать, провести в жизнь. Вы можете это сделать в янской форме, а можете — в иньской. В иньской вы делаете это косвенно: приводите своего партнера в такое состояние, что он нужное вам действие инициирует сам. Если Ян — это прямое действие, то Инь — это вариации на тему, это блуждания где-то рядом. Если Ян — это преследование конкретной цели, то Инь — стремление к очень далекой цели, которая должна быть по возможности принципиально недостижима.
Пример: у вас с партнером идет конфликт. Вы задаете ему вопрос: «Скажи мне, чего ты от меня хочешь?» Это типичное янское поведение. Вы воздействуете на партнера, вы задаете ему прямой вопрос, на который он должен ответить. Партнер может ответить: «Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел из моей жизни!» Это вполне янское пожелание. Или он может сказать: «Хочу, чтобы ты развернулся и вышел из моего дома». Это будет еще более четкий ян, потому что цель обозначена конкретнее. А он может сказать так: «Я хочу, чтобы у нас были хорошие отношения». Или еще лучше: «Я хочу, чтобы между нами была любовь!» Это — иньские ответы. Фактически он создает ими контекст. Подобная фраза не предполагает никакого конкретного действия от собеседника, так как ею обозначается цель как бы недостижимая, или, по крайней мере, очень далекая. Ян — это стремление прямо изменить партнера: «Я хочу, чтобы ты переменил свое мнение на противоположное!» Это сообщение прямой информации, которая предполагает определенное отчетливое изменение, которое начнется сразу же. Я партнера опровергаю, я его поворачиваю, я его направляю в нужном мне (или ему, но с моей точки зрения) направлении. И это направление должно быть четко, конкретно обозначено — может быть, в мыслях, может быть, в жизни, это не так важно, как его определенность и отчетливость.
Инь — это стремление помочь партнеру в том, что он делает, создать ему благоприятные условия, его поддержать (или, наоборот, неблагоприятные и притормозить): может быть, как-то подправить то, что он делает, может быть, чуть-чуть довернуть рулевое колесо, но не отключить сцепление и не нажать на тормоз.
Для Ян характерны акцент на сути, на существе, лапидарность, то есть отсутствие подробностей и деталей и однозначность.
Для Инь наоборот, типичен акцент на контексте, на среде, на том, как что-то делается, но не что делается. Например, если я охочусь за рыбой, то я не буду обращать внимание на то, какие волны перекатываются через меня — это типично для архетипа Ян. А человек в иньской модальности посмотрит и рядом, и вокруг, и у него не будет особой целеустремленности. Для Инь характерны вариации понимания, метафоры, в то время как для Ян свойственна однозначность понимания.
Обратите внимание: метафора — это очень опасная вещь. Некоторые их нэнавидят. Это слово с грузинским акцентом — из повести Фазиля Искандера «Созвездие Козлотура». Там один из героев занимался тем, что пытался скрестить козла и турицу. Однако у него это плохо получалось, и когда журналисты спросили его, почему, он ответил: «Ну никак нэ получаэтся. Он ее нэнавидит!» Так вот, есть люди, которые метафоры нэнавидят. Это люди с сильным янским архетипом. Такому человеку нужно сказать прямо, тогда он сделает. Это он понимает. А если ходить вокруг да около, символы да экивоки... Почему не сказать прямо? Ему непонятно, зачем она вообще нужна, это метафора. А вот восточные иероглифические языки (японский, китайский), где каждое слово, понятие, иероглиф имеют много смыслов, как-то связанных друг с другом, и в разных ситуациях может звучать совсем по-разному — вот это Инь. Восточная культура вообще в очень большой степени иньская.
Ян — это дедуктивный подход, то, что называется логика, когда из общего неумолимо следует частное.
Инь — это индуктивный подход. Это уже не логика, это обобщение, когда из некоторого частного обстоятельства человек выводит общую закономерность. Иньская логика в низшей октаве — это логика невроза. Один раз меня обидели, один раз обманули, и теперь я, как правило, склонен людям не доверять. Вот это — иньская логика.
Ян — прямое обращение, обращение по имени. Если человек произносит имя, то обращение, как правило, прямое, «Здравствуй, Вася!» — это Ян. А когда женщина говорит: «Добрый день, любимый!» — то это иньское обращение, это создание контекста.
Или, например, к вам подходит ребенок, и вы хотите с ним завести какие-то отношения, выстроить контакт. Что вы скажете? Если вы употребите янское обращение, не исключено, что он сразу замкнется, и тогда надо использовать инь, создавать среду. Как это делается? Например, вы будете говорить: «А кто это тут маленький такой вокруг меня ходит? А что это, интересно, у меня на столе лежит? Яблоко или апельсинчик? А как будет вкуснее, если его разрезать, или есть целиком?» Тут это самое дитя некоторую заинтересованность, скорее всего, выразит. Оно подойдет и скажет: «Целиком!» И по сути это будет янская реакция, но по форме иньская, потому что это намек. Дитя не скажет вам: «Дай мне это яблоко целиком», — это был бы чересчур откровенный Ян. А просто «целиком» — это невыраженный запрос, это намек, хотя и довольно прозрачный. Иньской модальности вообще свойственно избегание имен, косвенное обращение: по качеству, по признаку.
И вот вам домашнее задание. Есть люди, к которым вы, как правило, обращаетесь прямо по имени, да еще и при этом смотрите им прямо в глаза. Это люди, от которых вы что-то хотите — сознательно или подсознательно. А есть люди, с которыми вы, как правило, разговариваете, не называя их по имени, обращаетесь к ним косвенным образом или вообще не обращаетесь. Это люди, от которых вы, скорее всего (сознательно или подсознательно), ждете (но не требуете!) чего-то — например, их прямого участия в вашей жизни. Вам хочется, чтобы они напрямую, в янской манере, что-то для вас сделали. Что именно?
Аналогично подумайте в отношении ваших знакомых. Какое обращение — прямое или косвенное — им приятнее, на какое обращение они более положительно реагируют? Нет людей, которым это было бы безразлично. Все люди делятся на две категории: первая категория свое имя обожает, для них это самое лучшее, самое желанное слово на свете, а вторая категория свое имя ненавидит или недолюбливает, и не любит, когда ее называют по имени. И очень мало есть людей, которые к употреблению своего имени безразличны, которые могут приспособиться и так, и так — это признак хорошей проработки архетипов Инь и Ян.
Обращаю ваше внимание: то, что я вам рассказываю, — это не более чем поверхностное введение в тему. И полное представление об этих архетипах вы получите, лишь если проведете с ними большую работу по изучению их проявлений в различных сферах человеческой активности и бездеятельности; однако еще большая работа необходима для того, чтобы научиться свободно ими владеть, то есть в любой ситуации уметь сменить модальность Инь на Ян и обратно. В принципе, это всегда возможно, но на практике это может оказаться весьма непростой задачей — особенно в тех сферах, где вы чувствуете себя неуверенно, и, наоборот, в областях, которыми вы профессионально владеете. Для смены модальности всегда нужно изменить состояние психики, сдвинуть точку сборки, а это легче сказать, нежели сделать.
Итак, Инь — это создание контекста, растворение в нем сути, жизнь в контексте; Инь — это вообще жизнь, бытие. А Ян — это действие. Ян игнорирует контекст, он его не умеет и не желает учитывать, он имеет цель и к ней стремится, а остальное его волнует слабо.
Янская речь, как правило, короткая, эллиптичная, то есть в ней пропускаются (как бы как несущественные) многие слова. Типичный образец реплики в янской модальности это команда, приказ. У меня были знакомые молодожены, совсем еще молодые люди, у которых своеобразно строились отношения: барышня была постоянно в янской роли, молодой человек — в иньской. Однажды они пришли ко мне в гости. Мы поговорили на интересующие нас темы, и когда они собрались уходить, барышня, обращаясь к мужу, сказала: «Выходи строиться!» Любая команда, а тем более военная — типично янский оборот. И, что очень важно, в янской речи, как правило, акцентированы отдельные (наиболее важные для человека) слова — чаще всего это имена и глаголы. При янском обращении к партнеру человек произносит его имя так, словно этим именем его протыкает.
Если Ян — это действие, то Инь — это состояние. Всегда ли вы понимаете разницу между этими вещами? Анекдот. Любовная сцена между Иваном и Маней. Маня спрашивает: «Вань, ты меня любишь?» Иван отвечает: «А что я делаю?» В какой позиции находится Маня? Судя по контексту действия, она находится в иньской позиции, но задает прямой вопрос, демонстрируя архетип Ян — и Иван ей синтонно отвечает.
Можно ли задать вопрос, находясь в иньской модальности? Иньская позиция отличается тем, что вопрос задается неизвестно кому, или вообще не задается. Вообще, что такое иньское поведение? Это то, на которое по прямой логике можно не реагировать вообще, или сказать что-то, лишь косвенно связанное со словами партнера, хотя не по логическим, а по человеческим законам это будет воспринято как невежливость или даже грубость. Например, на заявление: «Как бы мне хотелось узнать, любит ли меня один человек или нет?» — логически вполне можно не ответить вовсе или сказать: «Многие знания — многие печали!» — но вряд ли этот ответ устроит вашего партнера, заинтересованного в ваших чувствах.
Или, например, типично иньская фраза: «Ах, как мне плохо!». За ней обычно стоит желание, чтобы партнер принял какое-то участие в вашей жизни. Однако на эту фразу может последовать некомплементарный (хотя и синтонный) иньский же ответ: «Если бы ты знала, как плохо мне!»
И в этой связи вам домашнее задание: потренируйтесь в видении, слышании и использовании этих модальностей. В любой ситуации любое поведение может быть оформлено и в иньской, и в янской манере.
Типичный пример — перебивание. Прямо перебивать партнера может лишь человек, находящийся в янской роли. А тот, кто находится в иньской роли, никогда, ни при каких обстоятельствах, прямо перебивать не может. Находясь под иньским архетипом, вы можете вести себя некомплементарным образом: человек вам что-то говорит, в вас что-то внедряет, а вы рассеянно смотрите в сторону, или начинаете что-то посторонее делать, как бы показываете, что вы его не воспринимаете. Отсутствие восприятия и адекватной реакции — это иньская грубость, иногда даже иньское хамство. Что такое янское хамство, всем хорошо известно, это, например, прямое оскорбление, но есть иньское хамство, и оно в психологическом отношении нисколько не лучше. Оно как бы косвенное, но в нашей культуре считается, что так можно. Однако на самом деле иньская грубость нисколько не лучше грубости янской. Подумайте, кто из ваших знакомых грубит в янской манере, а кто — в иньской, и как это вас задевает, насколько адекватно вы в таком случае реагируете, и умеете ли вы это делать.
Еще некоторые замечания о речи. Иньская речь длинна, часто цветиста, ходит вокруг да около, изобилует разнообразными эпитетами, сравнениями, метафорами; она как бы сливается в единый поток, так что создается впечатление, что человек в ней живет. Лекции, читаемые в чисто иньской манере, слушать зачастую очень неприятно. Когда я был студентом, у нас был такой лектор. По его поводу мой соученик как-то заметил, что тот на лекциях ведет себя так, что видно, что сам он материал знает, но нам добровольно ни при каких обстоятельствах его не передаст. Такой человек ходит вокруг да около, но выудить из его речи существенное содержание, понять, что же он намерен сообщить, не удается.
Я проходил школу жизни и практической психологии на математическом семинаре в Московском университете, который вел известный математик с очень, на мой взгляд, дурными манерами — я тогда так думал, я и сейчас так думаю. У него была, например, такая манера: вызывается докладчик, начинает что-то рассказывать, пишет на доске формулы — а руководитель семинара идет по рядам, с кем-то оживленно разговаривает, создает своего рода контекст неуважения к докладчику. Через некоторое время, когда тот уже ввел основные определения, полдоски исписал формулами, и сюжет доклада уже существенно продвинулся, руководитель (оживленно беседующий с одним из слушателей на явно постороннюю тему) внезапно поворачивается к докладчику и громким голосом задает вопрос: «Вы сказали что-нибудь?» И ни разу я не слышал, чтобы докладчик сказал: «Да», — это был бы совершенно правильный ответ, и руководитель был бы поставлен на место. Однако у него был очень большой научный авторитет, так что все докладчики тушевались и начинали как-то оправдываться.
Однако вопрос руководителя: «Вы уже сказали что-нибудь?» — при всем своем очевидном хамстве, имел определенный смысл: это был вопрос о янской составляющей доклада.
Всегда, когда человек хочет изложить какую-то мысль, выразить свое намерение и передать его другому, ему нужно предварительно создать хотя бы минимальный контекст. Конечно, бывают ситуации, когда этот контекст существует заранее, как, например, в семье: «Немедленно сходи и вынеси мусор!» — здесь создания дополнительного контекста не нужно. Но выросшему ребенку так уже не скажешь, здесь какой-то контекст необходим: «Дорогая Машенька! Ты знаешь, как я тебя люблю и всегда стараюсь, чтобы тебе было лучше! А последнее время у тебя, я знаю, была большая нагрузка, но тем не менее, мне кажется, было бы неплохо, если бы ты иногда выполняла кое-какие хозяйственные поручения. Например, выносила бы мусор». Понятно, да? Это — создание контекста. И человек, который стоит у доски и собирается изложить какую-то мысль, некоторое время создает контекст, опираясь на который он потом уже сформулирует свое отчетливое янское утверждение, мысль, которая непосредственно войдет в умы слушателей и что-то с ними сделает.
А теперь поговорим о физическом теле. Что характерно для архетипа Ян? Очень важна шея. Когда мы говорим о телесном поведении и влиянии архетипов, то нужно понимать, что у человека есть контур (облик) в целом, у которого важнейшая часть — голова, как она повернута, как двигается, — а ее движения обеспечиваются шеей. У шеи бывают наклоны направо и налево, а также вперед и назад. А кроме того, еще и сама голова может двигаться на шее, например, так: одно ухо вверх, другое вниз, или так: подбородок опускается вниз, а затылок идет вверх, но шея при этом неподвижна. Попробуйте, и помните, что в этих движениях самым прямым образом принимают участие архетипы.
Как именно? Вот некоторые наблюдения. Когда человек выступает в янской манере, его тело, как правило, наклонено вперед, поза закрытая, жесты прямые и в сторону собеседника, взгляд чаще всего прямой и в сторону собеседника, голова выдвигается вперед, наклоняется вниз.
Все остальные взгляды — иньские. Когда взгляд идет в сторону, когда голова повернута в сторону, а взгляд идет искоса или направлен вверх, то это иньское поведение.
Для янской модальности характерно положение глаз выше глаз партнера, для иньской — ниже или на том же уровне.
Янские жесты прямые, взгляд пронзающий, твердый, принуждающий, прямой — но это не означает, что он обязательно жесткий или грубый: это может быть твердый, но, тем не менее, вполне культурный взгляд.
Для Инь характерно расслабленное тело, наклоненное несколько назад, руки часто сзади, раскрытая поза, колени несколько (или сильно) разведены в стороны (для Ян характерны колени, сведенные вместе). Иньские жесты округлые, поза раскрытая, глаза смотрят в основном в сторону от партнера, и лишь время от времени на секунду обращаются на него — чтобы дать ему понять, что вы его воспринимаете.
Преимущественное иньское состояние идет под девизом: «Я живу, а ты — какая-то часть моей жизни, и я тебя воспринимаю». Характерная иньская манера — это уклончивые ответы или перевод разговора на другую тему.
