Часть IV. Экономический порядок 2 страница

Одним из результатов rapprochement между большевиками и меньшевиками зимой 1905/06 г. было создание совместной комиссии по сбору и анализу предложений, направленных на смягчение аграрной программы [33] для ее рассмотрения на так называемом "объединительном" съезде (позднее называвшемся IV съездом большевиков), который состоялся 6 апреля 1906 г. в Стокгольме. На Стокгольмском съезде была проведена самая продолжительная, полная и наиболее сложная дискуссия по аграрной политике партии, которая когда-либо проводилась в социал-демократических кругах. Помимо основного раскола между большевиками и меньшевиками, получившими тогда небольшое большинство, и те и другие раскололись внутри своих группировок. За несколькими незначительными исключениями, все согласились, что прежняя программа устарела и что для удовлетворения чаяний крестьян, проявившихся в последних

выступлениях, следует предпринять какие-то шаги в отношении земли как таковой. Первый шаг был относительно прост. Большевики хотели "конфискации" всех церковных, царских, государственных и частновладельческих земель, меньшевики выступали за "отчуждение" – термин, предполагавший или по крайней мере не исключавший компенсацию. Однако по этому вопросу с большевиками соглашалось достаточное количество меньшевиков, что обеспечило им большинство, и слово "конфискация" появилось в резолюции съезда. От конфискации освобождались небольшие наделы, размеры которых точно не определялись.

Намного более деликатным и противоречивым был вопрос о том, что же должно последовать за конфискацией. Здесь можно выделить три точки зрения. Не доверяя централизованной власти государства, меньшевики хотели передать землевладение "органам самоуправления", которые предоставят право пользования на неограниченный срок тем, кто их возделывает: решение, известное под названием "муниципализация". Вторая точка зрения была представлена в проекте Ленина и поддержана большинством подготовительной комиссии. По ней конфискованные земли предлагалось передать в ведение крестьянских комитетов с последующим созывом Учредительного собрания, после чего в случае (и только в случае) создания истинно демократической республики партия потребует уничтожения частной собственности на землю и передачи всей земли "всему народу" (или по варианту – государству). Ленин утверждал, что выдвинутая в его проекте оговорка об установлении истинно демократической республики снимала опасность, как ее видели меньшевики, передачи земли централизованному государственному ведомству. Третья группа, включавшая основную часть большевиков, соглашалась с положением ленинского проекта о создании на начальном этапе крестьянских комитетов, но предложила потребовать от Учредительного собрания, чтобы после передачи лесов и шахт государству, а поместий – местным органам самоуправления, "на которых возделывание будет осуществляться общими силами", оставшаяся земля была поделена между крестьянами и передана в их полную собственность.

Ленин, ранее выступавший за то, что единоличная крестьянская собственность, будучи по сути капиталистической, представляла собой шаг вперед по сравнению с феодальной системой крупных землевладений, принадлежащих помещикам и обрабатываемых крестьянами [34], теперь заявлял, что, хотя политика земельного раздела была "ошибочной" (из-за того, что она ничего не делала для указания пути к социализму как конечной цели), она не была "вредной", в то время как по'литика "муниципализации" (которая не была капиталистической, но и не вела к социализму) была и "вредной и ошибочной". Поэтому он снял собственную резолюцию, не имевшую шанса быть принятой, и поддержал идею раздела, а не муниципализации. Все

противоречия рассматривались, исходя из понимания буржуазно-демократического характера грядущей революции. Ни в своих выступлениях на съезде, ни в брошюре, где он впоследствии обосновал свою точку зрения [35], Ленин не выдвинул основного возражения защитникам единоличной крестьянской собственности – возможной необходимости повернуть вспять процесс раздела после победы социализма и создания вновь крупных коллективных производящих единиц. Так далеко вперед еще не заглядывал никто [36]. Но большевики остались в меньшинстве. Как мнение съезда была принята резолюция меньшевиков о муниципализации. Совместная резолюция о тактике тем не менее открывала перспективу на будущее, призывая партию "предостерегать его (крестьянина) от обольщения самой системой мелкого хозяйства, которая никогда при существовании товарного производства не в состоянии уничтожить нищету массы, и, наконец, указывать на необходимость полного социалистического переворота как единственного средства уничтожить всякую нищету и всякую эксплуатацию". В следующей резолюции говорилось о важности согласовывать действия крестьянства "с наступательным движением пролетариата против царизма" [37].

Несоответствия резолюций Стокгольмского съезда стали очевидными, когда они столкнулись с аграрной программой социалистов-революционеров (эсеров), последователей народников – на этот раз крестьянской партии в чистом виде. В соответствии с принятой на съезде партии в январе 1906 г. программой эсеры выступили за обобществление земли путем ее "изъятия из сферы коммерческого обращения и передачи из частной собственности отдельных лиц в общее национальное достояние". Предполагалось распределять землю частным лицам по двум принципам, названным "принципом труда" и "равенства", что означало равное распределение земли между теми, кто на ней работал. Единственная трудность заключалась в том, чтобы определить критерии, по которым должно определяться равенство, – по количеству работников или по количеству потребителей в хозяйстве. Подобная политика ставила эсеров в один ряд с теми социалистами-немарксистами, кто считал, что суть социализма направлена не на способ производства, а на равное распределение. На первый взгляд программа эсеров заметно не отличалась от проекта резолюции большевиков, которая была забаллотирована на Стокгольмском съезде; она также требовала равного распределения земли между крестьянами. Но в объемной брошюре по аграрному вопросу, написанной в конце 1907 г., Ленин разъяснил и непосредственную точку соприкосновения двух позиций, и их явное и фундаментальное противоречие. "Идея равенства – самая революционная идея в борьбе со старым порядком абсолютизма вообще – и со старым крепостническим, крупно-поместным землевладением – в особенности. Идея равенства законна и прогрессивна у мелкого буржуа-крестьяни-

на, поскольку она выражает борьбу с неравенством феодальным, крепостническим. Идея "уравнительности" землевладения законна и прогрессивна, поскольку она выражает стремление 10-ти миллионов сидящих на семидесятинном наделе и разоренных помещиками крестьян к разделу [38] крепостнических латифундий по 2300 десятин. А в данный исторический момент эта идея действительно выражает такое стремление, она толкает к последовательной буржуазной революции, ошибочно облекая это туманной, квази-социалистической фразеологией... Реальное содержание того переворота, который кажется народнику "социализацией", будет состоять из самого последовательного расчищения пути для капитализма, из самого решительного искоренения крепостничества... Народник воображает, что эта "уравнительность" устраняет буржуазность, тогда как на деле она выражает стремления наиболее радикальной буржуазии" [39]. Таким образом, на данной, предварительной стадии оказалось возможным использование большевиками эсеровского лозунга об "уравнительности" и даже совместное в союзе с эсерами выступление по аграрному вопросу. Но то, что представлялось эсерам конечной целью социализма, было для большевиков просто побочным вопросом буржуазной революции. Как только буржуазная революция сметет остатки феодализма и крепостничества во имя всеобщей равной собственности на землю, произойдет разрыв, потому что понимание социалистической аграрной революции большевиками в корне отличалось от эсеровского. Но пока детальное рассмотрение аграрной политики социализма оставалось неактуальным, линия раздела между большевиками и эсерами легко стиралась.

Царское правительство сделало одинаковый с революционерами вывод из событий 1905-1906 г г.: ключевым вопросом ситуации в России стала позиция крестьянства. За конституционным Манифестом 17 октября 1905 г., предназначенным умиротворить либеральные и радикальные элементы в городах, 3 ноября последовал новый, в котором крестьянам было обещано освобождение от уплаты имеющихся у них долгов. Всего через год (Стокгольмский съезд проходил как раз в перерыве между ними) вышел известный столыпинский закон от 9 ноября 1906 г., который положил начало новой аграрной политике. Действие реформы было двояким. Крестьянские общины, в которых перестали пользоваться обычаем периодически перераспределять землю, были распущены, и землю разделили между главами входивших в общину подворий. В крестьянских общинах, где все еще практиковалось периодическое перераспределение земель, глав хозяйств поощряли обращаться с просьбами о выходе из общин со своей долей общинной земли. Проводились мероприятия по перепланировке земельных наделов, способствовавшие выходу из общин.

Таким образом, реформа предназначалась для того, чтобы разрушить старую систему коллективной крестьянской соб-

ственности и на ее место поставить индивидуальную собственность крестьянина в качестве основы сельскохозяйственной экономики в России. Помимо юридических указов, предлагались и косвенные стимулы, включая предоставление настоящим и будущим землевладельцам займов на выгодных условиях со стороны Крестьянского земельного банка. За 10 лет с момента обнародования закона из общин вышло более двух милионов хозяйств, причем самый активный период выпал на 1908-1909 гг. Наибольшим образом реформа затронула Украину к западу от Днепра, где в руки индивидуальных владельцев перешло около половины общинных земель. Этот район являлся центром торговли зерном на экспорт: именно здесь сельское хозяйство России было наиболее прибыльным и высокоорганизованным на капиталистической основе. Здесь же ужасающе тяжелым было положение безземельных крестьян, нанимающихся на работу в качестве сельскохозяйственных рабочих. Именно поэтому Троцкий называл черноземную зону Украины "Русской Индией" [40]. В первые годы XX в. волны переселенцев одна за другой выкатывались в Сибирь и за Атлантику.

Хотя в свете репрессивной административной политики правительства Столыпина стало привычным говорить о "столыпинской реакции", в полном смысле слова этот термин не относится к аграрной столыпинской реформе, которая являлась логическим продолжением курса, начатого отменой крепостничества. Главной целью отмены крепостного права было создание резерва "свободных" рабочих рук для промышленного развития. Даже деревня была вовлечена в сферу монетарных отношений: капитализм сломал хребет старым феодальным порядкам. Последнее пристанище этих порядков – крестьянская община встала теперь на путь внедрения в российское сельское хозяйство капиталистической конкуренции и эффективности капиталистического производства. Возможно, столыпинская реформа была навеяна желанием возвести заслон на пути революции с помощью создания класса процветающих и умиротворенных крестьян. Но исходя из того, что капитализм является шагом вперед по сравнению с феодализмом, аграрное законодательство Столыпина было, по словам Ленинау "прогрессивно в научно-экономическом смысле" [41]. С другой стороны, аграрный капитализм мог принять две различные формы: капитализм землевладельца с использованием наемного труда и капитализм крестьянина-единоличника. Первую Ленин называл "прусским", а вторую, несколько заблуждаясь, "американским" типом [42]. Он осуждал столыпинскую реформу, также заблуждаясь, как нацеленную на прусский тип на том основании, что она была направлена против крестьянства в целом. Он полностью осуждал ее как "поощрение грабежа общин кулаками, ломку старых поземельных отношений в пользу горстки зажиточных хозяев ценою быстрого разорения массы". Столыпина причислили к "черносотенным помещикам", а его политику изображали как "поли-

тику разорения крестьян дотла, насильственного слома общины для расчистки пути капитализму в земледелии во что бы то ни стало" [43].

За этими демагогическими высказываниями скрывалась какая-то доля правды. В литературе по данному вопросу стало обычным различать три категории крестьян: "бедняков", составляющих более 80 % общего числа, которые были либо безземельными, либо владели настолько маленькими наделами, что не могли прожить, не нанимаясь на работу сами или вместе с семьей, "середняков", которые обеспечивали себя трудом семьи на своих наделах, и "крестьянскую буржуазию", или "кулаков", бывших настолько зажиточными, чтобы пользоваться наемным трудом (хотя для причисления к данной категории было достаточно нанять всего одного работника). Цель реформы заключалась в том, чтобы поддержать или поощрять кулака или потенциального кулака за счет менее энергичных и бережливых крестьян или менее предприимчивой массы бедняков и таким образом создать верхнюю прослойку преуспевающих верных режиму крестьян. Правительство, объяснял сам Столыпин, сделало ставку не на нищих и пропойц, а на стойких и сильных хозяев [44]. Расчеты не оправдались. Приемлемого решения аграрной проблемы в России не могло быть без повышения ужасающе низкой производительности труда; эта дилемма будет мучить большевиков много лет спустя, а ее нельзя разрешить без введения современных машин и технологии, что в свою очередь невозможно на основе индивидуальных крестьянских наделов.

Если бы Ленин был прав, сопоставляя столыпинский план с прусской системой, то в нем по крайней мере содержался бы важный элемент эффективности, которого фактически не было. На самом деле, разбивая в перспективе крупные сельскохозяйственные единицы на мелкие, техническая реформа была консервативной. В его истинном виде план мог дать Столыпину только надежду на улучшение положения "сильных и стойких" кулаков за счет – и в этом Ленин был абсолютно прав – еще более жестокой и безжалостной эксплуатации беспомощной массы крестьян-бедняков. В результате мера, предназначенная предотвратить наступление революции, внесла жизненно важный вклад в ее успех. Усиливая эксплуатацию большинства как абсолютно, так и по сравнению с небольшой группой более удачливых из них, реформа восстановила крестьян друг против друга и позволила революционерам призывать эксплуатируемых бедняков на борьбу против эксплуататоров-богачей даже в самой крестьянской среде. Поэтому Ленин как пропагандист все эти годы проводил мысль о том, что для массы крестьян столыпинская реформа означала крушение. Но как марксист и русский экономист он полностью отдавал себе отчет, в чем состояло решение проблемы. "Помещики и капиталисты превосходно знают того врага, с которым им приходится бороться, превосходно чувствуют, что революция связала победу помещичьих интере-

сов с победой частной собственности на землю вообще, победу крестьянских интересов с уничтожением частной собственности вообще, и помещичьей и крестьянской. На деле борьба идет из-за того, помещики ли будут строить новую Россию (это невозможно иначе, как на основе частной собственности на все роды земель), или крестьянские массы (это невозможно в полукрепостнической стране без разрушения частной собственности и на помещичьи и на надельные земли)" [45]. Данное утверждение является, пожалуй, явным признанием Лениным в работах того времени факта, что распределение земель в крестьянское владение на основе равенства, хотя и было необходимым шагом на промежуточной стадии буржуазной революции, не могло привести к окончательному решению проблемы и что так же как буржуазная революция сметет поместья землевладельцев, так и революция социалистическая в один прекрасный день сведет одиночные крестьянские наделы в крупные экономические единицы.

Превалирующее внимание к аграрному вопросу, уделявшееся в то время русским правительством и революционерами, легко объясняется не только опытом 1905 г., но и сложившимися в стране экономическими условиями, при которых крестьянство составляло свыше 80 % населения и производило 50 % национального дохода. Для будущего более важным тем не менее был быстрый и постоянный рост промышленного компонента в национальной экономике. Между 1900 и 1913гг. промышленное производство в России выросло на 62 % по сравнению с 35 % прироста в сельскохозяйственном производстве [46]. В этот же период происходило быстрое развитие промышленных и торговых монополий и усиление зависимости промышленности от иностранных и российских государственных капиталовложений. Таким образом, по мере приближения кризиса войны и революции резко обострились противоречия развитой капиталистической промышленности, которая действовала в примитивном крестьянском окружении. После экономической депрессии 1908-1913 гг. стали годами процветания и роста российской промышленности, что, естественно, не давало революционной пропаганде широкого поля деятельности. В течение этих лет русские социал-демократы всех направлений не смогли по-новому осмыслить промышленную политику партии. Воодушевленный опытом Петроградского совета, Троцкий продолжал настаивать, что пролетариат, который стремился к осуществлению таких "демократических" требований, как установление восьмичасового рабочего дня, будет подведен неизбежно к "социалистической" политике захвата предприятий [47]. Ленин также осторожно заметил, что "восьмичасовой рабочий день и тому подобные реформы при всяких политических условиях неизбежно станут орудием движения вперед" [48]. Примечательно, что это высказывание было мимолетной ремаркой в дискуссии об аграрной политике.

В 1912 г., однако, волна промышленных выступлений, спавшая после поражения массовых забастовок 1905 г., поднялась с новой силой. Острая вспышка возмущения на Ленских приисках, во время которой войсками было убито 500 рабочих в самой страшной со времен Кровавого воскресенья бойне, положила начало новому периоду промышленных выступлений. А два года до начала войны 1914 г. были отмечены возобновлением крестьянских волнений. Под поверхностью вновь забурлили и закипели скрытые силы, свершившие в свое время революцию 1905 г. После пяти лет резкого спада партийной активности и междоусобной войны Ленин вновь начал пристально следить за перспективой беспокойного будущего.

Война 1914 г. обнаружила несовершенство и бессилие национальной экономики России в условиях современных боевых операций. Требования военного времени дали толчок тяжелой промышленности: специфическими особенностями военных лет явились расширение государственного контроля в промышленности и ее концентрация путем ликвидации мелких и слабых предприятий. Практически полное прекращение иностранных поставок продукции машиностроения и специализированных материалов быстро привело к прекращению роста военной промышленности, да и другие отрасли подошли почти к полной остановке производства. К концу 1916 г. стало ясно, что основные силы промышленности иссякли. В то же время сельское хозяйство еще больше, чем промышленность, пострадало от ухода в армию самой производительной рабочей силы. Уже не было надежды и на обновление сельскохозяйственных машин и орудий. Производство катастрофически упало, в больших городах зимой 1916/17 гг. наступил голод. Вызванные голодом, ухудшающимся положением на заводах и очевидной безнадежностью войны промышленные забастовки стали прелюдией Февральской революции. Находясь в Швейцарии, откуда он наблюдал симптомы общеевропейской агонии капитализма, Ленин заметил, что история сделала еще один крупный шаг вперед, однако, как обычно, воздержался от предсказаний или проектов будущего социалистического строя. В 1916 г. Ленин закончил главную работу военного времени – книгу "Империализм, как высшая стадия капитализма". Ленин был настоящим последователем Маркса: сделанный им накануне революции глубокий анализ экономики последней фазы капиталистического общества явился вкладом в науку об экономике социализма.

За возвращением Ленина в Петроград 3 апреля 1917 г. немедленно последовали Апрельские тезисы, которые заложили основу Октябрьской революции, провозгласив переход от "первого этапа революции, давшего власть буржуазии", ко "второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства". Экономическая программа была сформулирована в 6-м, 7-м и 8-м тезисах. В 6-м тезисе содержался призыв перенести "центр тяжести в аграрной програм-

ме на Советы батрацких депутатов", которые, по – взглядам Ленина того времени, должны заседать отдельно от Советов крестьянских депутатов, и к "конфискации помещичьих земель": вся земля должна быть передана в распоряжение Советов бедняцких и крестьянских депутатов, а крупные поместья (от 100 до 300 десятин – в местных условиях нижний предел для данной категории) превращены в образцовые хозяйства, "работающие под контролем бедняков для общественной пользы" [49]. 7-й тезис призывал к "созданию общенационального банка под контролем Совета рабочих депутатов", а 8-й – к установлению контроля Советов рабочих депутатов "над общественным производством и распределением продуктов", хотя это не имело в виду "введение социализма как нашей непосредственной задачи" [50]. Более тщательная разработка аграрных тезисов по сравнению с теми, которые касались банков, промышленности или торговли, ясно показывала, на что делался упор в ленинских идеях. Ленин был реалистом и впервые о русской революции мыслил конкретно, о революции в преимущественно крестьянской стране. Перед тем как уехать из Швейцарии, он писал, что Временное правительство не могло дать народу хлеба (в лучшем случае оно могло дать народу, как в Германии, лишь "гениально организованный голод"), потому что хлеб можно было получить "только с помощью мер, несовместимых со святостью капитала и земельной собственности" [51]. Здесь, как и в развитом далее упоминании об образцовых хозяйствах в б-м тезисе, Ленин коснулся нервного центра русской революции. Никакая буржуазно-демократическая революция даже с помощью наиболее радикального способа распределения земельной собственности не смогла бы накормить Россию: только социализму под силу провести необходимое наступление на земельную собственность как таковую. Было бы справедливым заметить, что, пока Троцкий вычислял необходимость непрерывного процесса перехода от буржуазной к социалистической революции по своим наблюдениям за петроградским пролетариатом в революции 1905 г., Ленин пришел к аналогичному заключению через изучение фундаментальной проблемы, ярко проявившейся в ходе разрушительного процесса войны, – как накормить народ России. Оба пути никогда полностью не совпадали, равно как не были аналогичны и посылки. Но в 1917 г. оба на практике привели к одной и той же политике.

[1] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 34, с. 111.

[2] Цит. по: С. Sore/. Reflections on Violence (Engl. transl., 1916), p. 150.

[3] C. Sorel. Decomposition du Marxisme (3rd ed., 1925), p. 37.

[4] С другой стороны, по определению Энгельса, "политическая экономия" в широком смысле слова есть "наука о законах, управляющих производством и обменом материальных жизненных благ в человеческих обществах" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 150). Эта фраза часто использовалась в XIX в. в полемике о продолжении действия экономических законов.

[5] Там же, т. 19, с. 18.

[6] Там же, 1-е изд., т. XIV, с. 288-289.

[7] К. Маркс. Капитал, т. Ш, гл. X.

[8] Маркс различал понятия "распределение" (Verteilung) и "обмен" (Austausch). Первое "определяет отношение (количество), в котором продукты достаются индивидам". Второе "определяет те продукты, в которых индивид требует ту часть, которая досталась ему при распределении"; первое представляет общественное, а второе – индивидуальное решение (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч.1,с.25).

[9] К. Маркс Ф. Энгельс. Соч., т. 16, ч. I, с. 31-32.

[10] Там же, с. 36. Маркс добавлял, что тем не менее "между различными моментами имеет место взаимодействие". Это "свойственно всякому органическому целому".

[11] Там же, т. 19, с. 19.

[12] Все ранние социалисты считали торговцев в отличие от производителей паразитами на теле общества: Оуэн в своем "Проекте законов" 1835 г. для "Ассоциации всех классов и всех наций" стремился к обществу "без священников, юристов, солдат, покупателей и торговцев".

[13] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, с. 18. Та же идея повторена почти в тех же выражениях в "Капитале", т. III, гл. XVIII.

[14] Там же, т. II, гл. XVI, с. 354.

[15] Там же, т. III, гл. XXXIV.

[16] Сен-Симон использовал слово "industruels", которое охватывало всех, кто занят в производстве. После его смерти ученики, возможно, заботясь о его несколько неопределенной репутации "социалиста", заменили это слово на "vaileurs", говоря об "ассоциации рабочих" (Doctrine de Saint-Simon: Exposition, Premier Annee, 1830, p. 197).

[17] ВКП(б) в резолюциях...", 1941, т. I, с. 20.

[18] В.И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 33, с. 85.

[19] Техника планирования, принятая со временем в СССР, была основана на категориях, которыми пользовался Маркс в "Капитале" при анализе системы капитализма. Однако в первые годы Советской власти она применялась ограниченно либо не применялась совсем.

[20] См. ниже, приложение в: "Маркс, Энгельс и крестьянин".

[21] Г.В. Плеханов. Соч., т. III, с. 119.

[22] L. von Haxthausen. Estudes sur la Situation Integricure, la vie Nationale, et les Institutions Rurales de la Russie, i, 1847, p. 151.

[23] По утверждению Плеханова, крестьянство являлось в целом не классом, а "состоянием"; реформа 1861 г. разделила его на два класса: оземеленную "деревенскую буржуазию" и безземельных "бедняков" — эксплуататоров и эксплуатируемых (Г.В. Плеханов. Сочинения, т. III, с. 419). В 1905 г. Ленин отмечал нерешительное отношение крестьянства к разделению на "петти-буржуазный" и "полупролетарский" слои р.И. Ленин. Сочинения, 2-е изд., T.VI, с. 369—370).

[24] Там же, т. 27, с. 378.

[25] Судя по соответствующим исследованиям, иностранные капиталовложения в промышленность России до 1914 г. превышали два млрд. рублей, из них: французские составляли 32,6 %, английские — 22,6, германские — 19,7, бельгийские — 14,3 и американские — 5,2 % (цит. по: Я.С. Розенфельд. Промышленная политика СССР, 1926, с. 44).

[26] Один из наиболее мощных сторонников промышленного прогресса — Витте — сделал в своих мемуарах важное замечание: "Говорят, что я использовал искусственные методы для развития промышленности. Что означает эта глупая фраза? Какими способами, кроме как искусственными, можно развивать промышленность? ("Воспоминания". Берлин, 1922, с. 451).

[27] В 1913 г. 24,5 % российских промышленных рабочих были заняты на предприятиях, насчитывавших более тысячи рабочих, и 9,5 % — от 500 до 1000 рабочих; соответствующие цифры для Германии в 1907 г. были 8,1 и 6,1 07. С. Розенфельд. Цит. соч., с. 46).

[28] Т. 1, гл. 2.

[29] Программа 1903 г. напечатана в: "ВКП(б) в резолюциях...", 1941, т. I, с. 19-23.

[30] Там же, с. 46-47.

[31] В.И. Ленин. Сочинения, т. VIII, с. 185—186 (источник указан неверно. — Ред.); о дальнейшем анализе идей Ленина в это время см. т. 1, гл. 3.

[32] "ВКП(б) в резолюциях...", т. I, с. 58—59; Крупская (Воспоминания о Ленине, ч. I (англ. пер. 1930 г.), с. 131—133) отмечает, что Ленин впервые сделал выводы из опыта революции 1905 г. на Таммерфорской конференции.

[33] Отчет комиссии содержится в: В.И. Ленин. Сочинения, 2-е изд., т. IX, с. 458—460. Свой проект, получивший поддержку большинства комиссии, Ленин с обоснованием предложений опубликовал в отдельной брошюре в марте 1906 г. (В.И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 12, с. 239-270).

[34] Там же, с. 249-250.

[35] Там же, с. 361-371,184-200.

[36] Год спустя Ленин писал; "Пролетариат несет с собой не социализм равенства мелких хозяев, а социализм крупного общественного производства" (там же, т. 15, с. 225-226).

[37] "ВКП(б) в резолюциях...", 1941, т. I, с. 76; дебаты Стокгольмского съезда приводятся в: 'TV (Объединительный) съезд РСДРП", 1934.

[38] В примечании Ленин добавляет: "Речь идет здесь не о разделе в собственность, а о разделе в хозяйственное положение. Такой раздел возможен – а при господстве мелкой культуры неизбежен на известное время — и при муниципализации и при национализации" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 16, с. 213—214).

[39] Там же.

[40] Л. Троцкий. 1905, 2-е изд., 1922, с. 18.

[41] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 16, с. 219.

[42] Там же, с. 215-217, 219.

[43] Там же, с. 217, 416.

[44] Цит. по: G.T. Robinson. Rural Russia under the Old Regime, 1932, p. 194.

[45] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, с. 311-312.

[46] П.И. Лященко. История народного хозяйства СССР, т. II, 1948, с. 349.

[47] Т. 1, гл. 2.

[48] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 13, с. 27.

[49] Слово "общественный" не лишено той же двусмысленности, что и соответствующее существительное во фразе "социализация земли": "для общественной пользы" здесь может означать "для общей пользы" или "для государственной пользы".