Общие направления становления новых форм стратификации в России

В большинстве публикаций преобладает отрицательная оцен­ка стратификационных изменений в российском обществе, проис­ходивших в конце 80-х и первой половине 90-х годов. Авторы обыч­но отмечают стремительное расслоение и массовую нисходящую социальную мобильность. При этом, как правило, данных, подтверж­дающих этот тезис, не приводят, либо ограничиваются отдельными примерами. Что бесспорно очевидно, так это соответствие данной позиции широко распространенному в обществе, особенно в интел­лигенции, восприятию происшедших изменений.

Одним из первых высказал и пытался обосновать эти идеи М.Ф. Черныш. По данным 1992 г. он оценил долю слоя бедняков в Петербурге и Москве в 80% населения (по официальной ста­тистике в целом по России — 40%)²⁵.

Тогда же по этому поводу выступил М.Н. Руткевич. Он отме­тил социальное значение идущей поляризации доходов, неправо-

мерное обнищание при непрекращающемся профессиональном труде, который остается единственным источником существова­ния. В связи с этим М.Н. Руткевич не соглашается с мнением об идущих процессах люмпенизации большинства россиян²⁶.

Более взвешенный подход содержится в коллективной работе под редакцией Л.А.Беляевой²⁷. Авторы отмечают, что в переход­ный период формируются группы собственников. «Определенную роль продолжает играть причастность к перераспределительным процессам, и хотя, видимо, их значение уменьшилось, выдача чи­новником лицензии, выделение квоты и т.д. дают шанс (и не ма­лый) получить взятку» (с. 8). Основная часть населения получает доходы от работы по найму в государственном, частном или сме­шанном секторе. Наемные работники дифференцированы в зави­симости от социального сектора занятости, отраслевой принад­лежности предприятия и региона проживания. Глубокий кризис государственного сектора привел к снижению жизненного уровня и социального статуса занятых в нем людей. Авторы выделяют работ­ников частного сектора, сосредоточившего, по их мнению, людей, «готовых рисковать, активных, энергичных, зрелых»; здесь преобла­дают мужчины в расцвете сил, в 2,5—3 раза меньше (чем в государ­ственном секторе) молодежи до 30 лет. Отличительной особеннос­тью работников частного сектора является то, что среди них до 30% заняты в нем частично, это — их вторая работа. Отраслевая структура смещена в сторону коммерции и обслуживания (с. 13).

Данные и оценки этой группы исследователей совпадают с позицией В. Дубина. По его мнению, «лучше всего чувствуют себя сегодня молодые люди, особенно мужчины с высоким уровнем об­разования. Их стартовый уровень (обучение, качество жилья, потре­бительская среда и др.) во многом... обеспечен родителями. Сегод­няшний день это «время молодых», время открытых возможностей, интенсивной работы, высоких заработков. В своих потребительских запросах они ориентируются на Запад и соответствующие нормы трудовой достижительской мотивации. Это поколение прошло пе­риод социализации в момент острого разложения и развала систе­мы, некоторые даже позже. Закат «великой идеи», крах патерна­листской культуры, так задевающие их родителей, ими, скорее всего, даже не замечены и не составили для них событий».

Особенности ресурсной базы разных поколений при включе-

²⁵ См. Черныш М.Ф. Социальная мобильность в обществе переходного типа Социально-стратификационные процессы в современном обществе. Кн. I. M., ИС РАН. С. 85-120.

²⁶ Руткевич М.Н. Социальная поляризацияСОЦИС. 1992. № 9. С. 3—16.

²⁷ Социальная стратификация современного российского общества. Отв. ред.
Л.А. БеляеваМ. Круглый стол бизнеса России. 1995.

20*

нии в рыночную действительность, различия стартовых возмож­ностей для изменения социального статуса очевидны по итогам представительного опроса (ВЦИОМ, июнь 1994 г). Что из перечисленного было у Ваших родителей?

Домашняя библиотека

Возрастные группы Деревенский дом Отдельная квартира

20 47 60

34 11

До 24 лет

40-55 лет Старше 55 лет

Собственно цивилизационный перелом накапливался даже не от поколения к поколению, а через поколение, так что максимум разницы тут — между «дедами» и «внуками». Уровень нормы, до­стигнутой «отцами» в сферах, обеспечивающих жизнедеятельность, отвоеванный их усилиями и воспроизводимый изо дня в день по­рядок существования выступает для следующего поколения, опять-таки, естественным положением вещей, чем-то само собой разу­меющимся²⁸. У молодого поколения — иная самооценка, иная тру­довая мотивация, иная мера успеха, иные критерии общественно­го признания.

Строение современного российского общества как системы групп и слоев, являющихся либо активными субъектами реформ, либо адаптирующимися к ним и(или) страдающими от них «объек­тами», — цель исследования Т.И. Заславской и ее коллектива. Со­гласно предположениям автора, российское общество ныне состоит из верхнего (политическая и экономическая элита, крупные и сред­ние предприниматели, высшая бюрократия, генералитет, лидеры «директорского корпуса»); среднего (мелкие частные предпринима­тели, представители бизнес-профессий — работающие по найму коммерсанты, финансисты и пр., интеллигенция (специалисты); ба­зового (полуинтеллигенция (помощники специалистов), работ­ники массовых профессий торговли и сервиса, квалифициро­ванные рабочие и крестьяне); нижнего (технические служащие, люди без квалификации и профессии, а также люмпены).

2S

В исследовании используются данные «Мониторинга эконо­мических и социальных перемен в России», проводимого ВЦИ­ОМ с марта 1993 г., что обеспечивает высокую репрезентативность данных, а наличие большого числа аналогичных массивов, полу­ченных на независимых выборках, дает возможность изучения групп, составляющих малые доли выборок.

Дубин Б.В. О поколенческом механизме социальных сдвиговКуда идет

Россия. Альтернативы общественного развития. Вып. II. М., 1995. С. 237—247. 308

Для эмпирической идентификации групп каждая из них пер­воначально выделялась по теоретически обоснованным призна­кам. Затем строился «статусный портрет» группы с задачей шаг за шагом получить однородную совокупность опрошенных. При этом использовались 10 статусных характеристик (уровень образования, основная профессия, социальный сектор и отрасль занятости, раз­мер предприятия, профессионально-должностная группа, уровень благосостояния, самооценка квалификации). Разные социальные группы выделялись по разным наборам признаков.

В итоге была получена довольно сложная реалистическая картина социальной дифференциации и стратификации росси­ян. Так, бизнес-слой был разделен на: собственников предпри­ятий, самозанятых, наемных менеджеров, имеющих собствен­ный бизнес, менеджеров-совладельцев акционированных пред­приятий, а также полупредпринимателей, не выполняющих управленческих функций²⁹. Такая дробная классификация несо­мненно полезна при решении многих специальных исследователь­ских задач.

Чтобы ознакомить читателя с некоторыми основными тенден­циями в социальной стратификации россиян, мы далее используем результаты исследования, проведенного под руководством автора главы в 1994 г. Опрос охватил 3200 человек из 11 районов России³⁰.

Таблица 1 дает сведения о социальном положении респонден­тов на момент опроса, а также из нее видно, что в 1990 и 1995 годах 3,2% активного населения открыто признали себя ведущими свой бизнес. На самом деле этот процент был значительно больше. Мно­гие из представителей малого бизнеса и поныне продолжают чис­лить себя и инженерами, и рабочими; по инерции и, боясь поли­тической нестабильности, держатся за «государственную долж­ность». Плюс к зачислившим себя в безработные следовало бы добавить находящихся в длительных отпусках без сохранения со­держания. Можно внести и ряд других корректив. Тем не менее, таблица 1 по итогам общенационального опроса отражает первые серьезные перемены в стратификации общества.

Открыто отнесшие себя к буржуазным группам респонденты за десять лет до опроса, в 1985 г., были представителями всей гаммы тогдашних социальных позиций. Но больше всего среди

²⁹ Заславская Т.И. Структура современного российского обществаЭкономи-
ческие и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1995. № 6
(20). С. 6-13.

³⁰ Описание исследования см. в статье: О.И. Шкаратан, Н.А. Тихонова. Заня­
тость в России: социальное расслоение на рынке трудаМир России. 1996. № I.

Таблица 1. Динамика социальной стратификации в России

Таблица 2. Распространенность владения собственностью (1994 г.)³¹

Социальные гоуппы	Россия
1. Предприниматели, коммерсанты	0,4	1,4	3,2
2. Управляющие и чиновники	5,8	5,8	5,8
3. Управляющие среднего звена	7,2	6,7	6,0
4. Высококвалифицированные	1,6	1,8	1,3
профессионалы (с учеными
степенями и др.)
5. Профессионалы с высшим	21,4	20,0	18,8
образованием
6. Профессионалы со средним	9,9	10,2	10,1
специальным образованием
7. Служащие	3,4	3,1	3,6
8. Высококвалифицированные	2,8	3,5	2,4
раоочие 9. Квалифицированные рабочие	34,3	32,3	29,4
10. Не- и полуквалифицированные	9,7	11,3	10,3
рабочие
11. Занятые в домашнем хозяйстве	3,1	3,4	3,9
12. Безработные	0,4	0,5	5,2

них — выходцев из работников с высшим образованием (21,4%), из студентов (26,4%). Последняя цифра еще раз демонстрирует активную роль молодых специалистов в создании отечественного бизнеса: ведь в 1994 г. студенты 1985-го года таковыми уже не являлись. Высокий образовательный уровень предпринимателей служит гарантией их адаптивности и динамизма.

Таблица 2 демонстрирует, как глубоко собственнические отно­шения проникли в повседневную жизнь почти всех социальных слоев россиян уже к 1994 г.

Подведем некоторые итоги. В силу слабой изученности «ста­рой» модели стратификации в советской системе и недостаточных данных о состоянии социальных отношений в современной Рос­сии наши выводы по необходимости носят предварительный ха­рактер. Трудности понимания и объяснения связаны также и с тем, что процессы изменения не имеют ясной инвариантной модели бу­дущего. Многочисленные попытки принимать в качестве таких мо­делей социально-экономические системы, сложившиеся в других странах (Швеции, США, Китае, Бразилии) и обсуждать на этой основе варианты развития России с положительным или отрица­тельным знаком оценивания, конечно, в чем-то продвигают по­нимание собственных проблем. Но такие сравнения не есть ответ на главный вопрос: какова модель именно российского капита­лизма, именно российского классового строения складывающего -310

Социальные группы	Владееп фир предпр	е ли Вы мой. иятием?	Имеете ли Вы акции предприятий, другие ценные бумага?	Владеете ли Вы недвижи­мостью?
нет	да	нет	да	нет	да
1. Предприниматели, коммерсанты 2. Управляющие и чиновники 3. Управляющие среднего звена 4. Высококвалифицированные профессионалы (с учеными степенями и др.) 5. Профессионалы с высшим образованием 6. Профессионалы со средним специальным образованием 7. Служащие 8. Высококвалифицированные рабочие 9. Квалифицированные рабочие 10. Не- и полуквалифицированные рабочие 11. Занятые в домашнем хозяйстве 12. Пенсионеры, инвалиды 13. Студенты 14. Безработные	55,3 86,7 83,3 94,4 89,3 92,8 92,2 82,9 85,0 92,4 96,2 92,7 95,0 90,1	42,6 12,0 9,0 5,6 6,9 3,6 3,9 8,6 10,1 3,4 2,0 2,5 4,2	77,3 67,4 52,4 72,2 76,9 73,9 78,0 61,8 69,4 81,4 88,5 79,2 77,5 78,6	20,5 31,4 41,5 27,8 18,9 23,2 20,0 32,4 27,2 16,6 7,7 16,2 22,5 14,3	60,0 60,8 70,3 83,3 70,5 75,2 72,0 72,7 79,8 71,1 70,4 69,2 76,5 72,9	35,6 36,7 20,3 16,7 23,8 19,9 24,0 21,2 14,9 24,6 22,2 27,6 20,5 22,9

ся собственническо-демократического общества с учетом культур­ного своеобразия, накопленных человеческих и материальных

ресурсов.

Очевидно, что переход от старого типа стратификации к ново­му в России происходит эволюционно, путем постепенной транс­формации. Существующая стратификационная иерархия носит транзитивный характер, сплавляя воедино старые и новые груп­пирования. Наблюдается единение властных структур Центра с крупным финансовым капиталом. Слабо представлены в соци­альной мозаике средние слои. Идут сложные процессы социаль­ной мобильности на фоне изменяющейся отраслевой структуры экономики и профессионального состава занятости.

В ходе этих перемен преобразуются ранее существовавшие со­циальные группы. Переход к рыночной экономике, по-видимо­му, подвел черту под историческим феноменом российской дей­ствительности второй половины XIX и большей части XX века —

³¹ Ваучеры в расчет не принимались.

интеллигенцией: как особое межслоевое образование, во многом влиявшее на социальную и политическую жизнь страны, она ис­чезает, распадается на подлинных профессионалов — ядро сред­него класса и на деклассирующуюся, переходящую в низшие об­щественные слои часть. Идет, в том числе и за счет бывших ин­теллигентов, формирование слоя малых и средних предпринима­телей.

Становление частного предпринимательства изменило и со­циальное положение рабочего класса, превратив его из квазиклас­са, «ведущей силы общества», в реальную социальную общность наемных работников, имеющих право бороться с работодателями за улучшение условий своего существования.

Крестьянство существенно расширило свободу своей эконо­мической деятельности. Отмерли прежние ограничения на веде­ние личного подсобного хозяйства, появилась возможность пря­мых связей с потребителями продукции, с одной стороны, и с производителями техники, удобрений и т.д. — с другой; стало воз­можным создать свое фермерское хозяйство. Серьезным ограни­чением является незавершенность приватизации земли.

Переход от стратификации иерархического типа, в которой позиции индивида и социальных групп определялись их местом в структуре государственной власти и степенью близости к источ­никам централизованного распределения, к доминирующей в ци­вилизованном мире классовой стратификации совершается с ис­ключительной быстротой. Властные отношения все в большей мере уступают собственническим. Устойчива ориентация, особенно молодой части россиян, на предпринимательскую деятельность или, по крайней мере, на работу в частном секторе. Таким образом, можно признать состоявшимся выбор населением России своего социально-экономического будущего.