2015-10-22
2119
Основная мысль концепции - преемство наследования московскими государями христианско-православной империи от византийских императоров, в свою очередь наследовавших её от римских.
Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия. До XV в. она считала себя покорною дщерью константинопольского патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы вторым Римом. Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии, как хранительницы заветов православия, исчезло, а с ним и право на главенство политическое.
Последующее падение Константинополя (1453), понятое как Божия кара за отпадение от веры, ещё более укрепило новый взгляд. Но если "Второй Рим" погиб, подобно первому, то с ним ещё не погибло православное царство, потому что оно никогда не может погибнуть. Из того, что сосуд разбит, ещё не следует, чтобы иссякло и его содержание: истина, хранимая в сосуде, бессмертна. Бог мог попустить неверных покорить греков, но Он никогда не допустит стереть с лица земли истинную веру и дать над ней торжествовать латинянам или измаильтянам. Правая вера - вечная, неумирающая; иссякнет она - тогда и миру конец. Но мир пока ещё существует, и потому разбитый сосуд должен быть заменен новым, чтобы воплотить вечную истину и снова дать ей внешние формы существования.
аким новым сосудом, новым Третьим Римом и является Москва — освобождение от татарского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; женитьба великого князя Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и как бы наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание царств Казанского и Астраханского) - все это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трёх легенд:
а) о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (офиц. ссылка в 1547 г.);
б) о происхождении Рюрика от Прусса, брата римского кесаря Августа;
в) о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешёл к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам.
Во второй половине и к концу ХХ в. представления об исторических судьбах русского государства, власти и Церкви выливаются в концепции особенностей русского мира как цивилизации, основанной на православии. Нашу тему уместно завершить рассуждениями митрополита Санкт – Петербургского и Ладожского Иоанна: отношения церкви и государства на деле есть отношения двух властей – светской и духовной. Всякая власть от Бога, и потому – пока управление государством не будет осознано как религиозное служение, как «Божие тягло» - не ждите добра. «Симфонии властей», т.е. их гармонического взаимного сочетания не получится. Тем более бесплодно нынешнее модное поветрие, считающее верхом совершенства теорию разделения властей на законодательную исполнительную и судебную. Разделение не может нести в себе доброе начало, в нем генетически заложены семена конфликтов и ссор. Другой вопрос, что и единство не принесет добра, если оно искусственное, механическое, внешнее. Основой единства должна быть духовная общность и здесь роль церкви незаменима. Дай нам, Господи, уразуметь это как можно скорее…». Проведенное исследование показывает картину формирования теории самодержавного устройства Руси – России как единственно возможной в православном государстве на временном отрезке Киевской Руси и Московской, а также в период стремительного развития России ХIХ в.
Источником представлений о строительстве православного государства изначально была Византия, откуда и пришла вера и соответствующая ей высокая культура государственности. Владимиру как родоначальнику православной русской державы предстояло создать фундамент незыблемости истинной христианской идеологии Руси. Его восприемник – Ярослав Мудрый продолжает дело отца, а митрополит Иларион осуществляет функцию главы духовной власти. Иларион – писатель правильно расставляет позиции светской и религиозной власти в своем «Слове о Законе и Благодати», используя всецело византийский опыт.
Древнерусское государство уходит в историю, формируется новое – Московская Русь. И снова общество мучительно раздумывает над фундаментом своего государства, над соизмерением светской и духовной властей. Представитель движения иосифлян игумен Филофей прозорливо определил место России и ее правителей в православном мире и показал ответственность их за существование христианской веры в мире. Он практически повторил мысли Иллариона. Вместе с тем, новая эпоха создает важную государственную идеологему: «Москва – третий Рим и четвертому не бывать». Она была призвана стать главным постулатом русской державности и самодержавия как принципа правления. В дальнейшей истории России всегда сохранялось представление о сущности власти как ответственности перед Богом за высшие духовности ценности.
В ХIХ веке К.П. Победоносцев стремится реанимировать средневековый постулат и создает соответствующую времени триаду «православие, самодержавие, народность». Идея природы государственной власти неизбывна и постоянно обсуждается мыслителями и государственными деятелями ХIХ и ХХ вв. (Победоносцев К., Соловьев В., Ильин И., Бердяев Н.) Ограниченность и крах советской идеологии всецело состоят в отказе от веры в Бога. Во второй половине и к концу ХХ в. эти представления выливаются в концепции особенностей русского мира: российской цивилизации, основанной на Православии. Необходимость духовного наполнения светской власти как главного условия ее единения с народом все чаще звучит в ХХI в. из уст священнослужителей и светских деятелей. Страна до сих пор находится в поиске приемлемой концепции, хотя самой историей нашей державы все уже сказано.
