О трепете – возбуждении или телесном раздражении

У Григория Синаита встречается понятие «трепет», как духовное и физическое возбуждение.

Григорий Синаит (О безмолвии в молитве): «Трепет имеет многообразные оттенки: один — от гнева, другой — от радости, следующий — от плотской страсти (когда вследствие избытка крови около сердца, как говорят, происходит кипение), иной — от старости, так же от греха или прелести, иной — от проклятия, павшего на человеческий род чрез Каина».

Отцы определяют признаки трепета:

Григорий Синаит (там же): «Трепет (по природе своей) бывает не у всех одинаковый. Его признаки двоякие: во-первых, трепетный восторг в великой радости и слезах, которыми благодать утешает душу; во-вторых, неумеренное разгорячение, гордость и жгущее душу жестокосердие, возбуждающее члены (тела) к сожительству или к телесной связи и любви и вызывающее разврат чрез согласие души с мечтаниями».

Как видим, обозначена разница в признаках: духовные чувства - радость и слезы, приносящие утешения и тишину, и при прелести - в противоположность – возбуждающее разгорячение тела, повышенная негативная эмоциональность и блудное мечтание.

Итак, телесное возбуждение бывает от человеческого естества и от врага. Обратите внимание, что при действиях Святого Духа, таких разгоряченных возбуждений быть не может, т.к. тело не ощущается вообще (в частности, при откровениях, видениях или ведении) или могут быть приятные ощущения в области сердца (при действии утешительной благодати, или молитве, или при особом действии Божиим, или молитва по любви к Богу, о чем будет сказано ниже), а не в виде повышения кровяного давления и работы мускульной системы.

Григорий Синаит (там же): «(при действии силы огня Духа) временно умерщвляет телесное движение».

Что касается человеческого естества, то отцы указывают причину и последствия таких проявлений.

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.14): «Но могут быть в теле раздражения более внутренние, и именно, во время умного делания или внимания себе в сердце. Во время навыка умной в сердце молитвы кo Господу, вместе с собиранием внимания в сердце, советуют стеснять несколько дыхание и сводить к груди напряжение мышц, считая это не существенною необходимостью, а приспособлением тела к умному деланию. И само по себе, по связи души с телом, умное напряжение должно воздействовать на сердце, а тем более при сказанном приспособлении. Оно показывается вскоре в крови, а от крови переходит на нервы. Раздражение, происходящее при этом, приятно, и неопытными, каковы почти все начинающие, может быть и бывает почитаемо следствием, необходимо следующим за действием благодати в сердце. Этого мнения довольно, чтоб не только не отклонять, но и усугублять сказанное раздражение. Тут ничего пока нет худого и опасного, кроме того неправого мнения, что это есть действие благодати. Но что далее выходит? У крепкотелых всё тем и ограничивается, но последующие опыты вразумляют их, что это дело просто и естественно, и высшего происхождения ему приписывать нет оснований. Но есть слаботелые, нервные, у которых упомянутое раздражение входит глубже в нервы и начинает отражаться в мускулах; происходят легкие движения, тоже приятные, которые, усиливаясь, переходят в заметные трясения. Если не остановить этого на первых порах, трясение начнет сопровождать каждое углубление умной молитвы в сердце; а окрепши и углубившись, начнет в некоторых личностях, переходить в конвульсии, падения, в род обмороков, с пеной изо рта и скрежетанием зубов. И вот трясущиеся конвульсивные молельщики! На западе были и есть целые общества таких молельщиков. Молитва при этом идет своим чередом, или может идти и быть очень углубленною, а трясения, конвульсии и даже падения - тоже своим чередом. (Я объясняю таким образом необыкновенные состояния тела у Василиска, - человека строгой жизни и великого молитвенника. О том, что с ним бывало во время молитвы, ходит по рукам рукопись). Где доходят до этого по неведению и простоте, там, может быть, это неукоризненно - нравственно, если только не держаться того мнения, будто тут проявляется особое действие благодати. Но иные склонны к причудливостям!, увлекаются только подражанием, и приучают себя к самотрясениям и без молитвенных углублений; это жертвы глупости человеческой и пустого желания занимать собою праздных зрителей».

(из п. 20): «На западе много было подобных явлений…».

(далее из.п.14): «Полагаю, впрочем, что у нас все такого рода явления, - и извинительные, - и крайне редки, и упоминать бы об них не следовало, при речах об умной молитве, дабы не охладить усердия к этой молитве, возбудив опасения. Пришлось к слову, и сообщается только ко сведению…»

При особом действии благодати у святых возбуждается молитвенный дух и происходит сладостное углубление в молитву, или усиленное трезвение при молитве за мыслями.

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.20): «Церковь Божия православная во все времена представляла образцы великих святых и высоких молитвенников; но в ней не было и нет этих уродливых порождений самодельного разгорячения крови. Бывали проявления чрезвычайных действий благодати в избранных Божиих, но они всегда были мирны, и, миром осеняя тех, которые испытывали эти действия, распространяли и вокруг мир. …Как держали себя молитвенники трезвенные в церкви - на это есть указания. Один из отцов говорит: «когда найдешь, где сердце, и навыкнешь собираться в нем, тогда уже будешь совершать там и молитвословие, и богомыслие, и чтение, и всякое другое духовное упражнение.» У другого читаем: «если поешь с учеником, то он пусть читает псалмы, а ты, сердцу внимая и молясь, блюди себя, и силою молитвы отгоняй все помышления, исходящие из сердца твоего, и вещественные и умные». Судя по тому, можно догадываться, что, во время служб церковных, они вместе с другими неразвлеченно молились, Господу, и песням внимая, и Господу умно предстоя».