2017-11-01
631
Мы висели на волоске, но он нас выдержал. А многие россияне, рискнув продать квартиры и вложить деньги в акции, остались бомжами. Ангел сохранил нас, и потом был с нами доброжелателен, но о том попозже.
Художественный руководитель Кисловодской филармонии Кущев Юрий Федорович, царство ему теперь небесное, помог мне устроиться в филармонию в качестве конферансье в эстрадную группу певицы, ныне заслуженной, Лидии Эльст. Пришлось проходить кастинг, (прослушивание, показ, пробы). Я им приглянулся.
Восемь концертов в месяц (подряд) по санаториям -- это немного. Остальное время – личное. Я оформил в налоговой частное дело и стал подрабатывать, скорее, зарабатывать: по тем же санаториям, а потом и на гастролях по Тюменской области, Ставропольскому краю и др. Наденька, конечно, была во главе нашей маленькой компании.
Моя сестренка Лариса из Москвы часто приезжала в Кисловодск. Ее родителей, моих тети Нины и дяди Андрюши, уже не было в живых, но у ее мужа Виктора Шлеленко были в здравии чудные мать и отец, Анна Павловна и Василий Дмитриевич. Они для меня стали вторыми родителями. А Виктор до сих пор не только Кум, который крестил в Кисловодске нашу Юлю, но и друг, и брат. Я без него не представляю жизни в Ногинске, куда мы часто ходили в баню, а теперь там их дача; ни в Мытищах, где мы продолжаем мыться в бане, а теперь мы живем здесь. Мы – единая дружная семья Кисловодской диаспоры. Лариса, моя сестра, - наша гордость, кандидат технических наук,.. по выпечке хлеба. А на своей даче она защитила уже докторскую по выращиванию овощей и цветов. (Фото. Виктор и Лариса на юбилее Наденьки).
Мы с папой были счастливы, что наконец-то мы стали жить рядом. Он мной гордился, а я им. Его все в Кисловодске любили, он там держал «мазу». Дед, была его кличка, всех сплачивал своим азартом к играм: спортлото, автоматам, скачкам. Я тоже попал под его влияние, хотя я был игроком уже в 9 классе, когда мы в подвале с дворовыми пацанами забивали «свару». Потом в пионерском лагере по ночам я, баянист, с вожатыми резались в карты, и как-то мой отец, начальник, рано утром нас накрыл за этим непионерским занятием.
Я был еще счастлив тем, что наконец-то нас свела жизнь быть рядом с моим братом Володей. Он тогда с Галей и с дочкой Викой жили в Черкесске, столице Карачаево-Черкессии, с которой потом нас тоже много стало связывать. Во-первых, в августе того первого кисловодского года Юля и Лена отправились на Домбай, участвовать в Тебердинском фестивале авторской песни им. Ю.Визбора. Там Юля понравилась, но пока не всем, а только одному, Руслану, барду, очень похожему на Виктора Цоя. Он подсказал, что им нужно поступать в их местный «Кулек», что девчонки наши незамедлительно сделали, их приняли даже без экзаменов. Юле было интересно, а Лена, наша театральная звезда, бросившая до этого университет, институт, театральную студию, еще чего-то и кого-то, стала переживать о несостоявшейся актерской карьере. Я позвонил в Златоуст… По-моему, я об этом уже писал.
Ну, в общем, одну определили. Так что Лене на курортный отдых было рано, и она опять отправилась на Урал, в экологически нечистый Златоуст. Там ей дали комнатку в актерском общежитии, надавали ролей и вводов, и она обрела себя. Мы с мамой часто потом заезжали к ней по пути с северных гастролей, видели ее прекрасные работы в театре, познакомились с ее друзьями, встречались со своими коллегами, которые нас помнили. Там же мы однажды встретились с ее будущим мужем, отцом нашего внука Сереги, Костей Шестаковым. На одной вечеринке у Лены мы пели друг другу бардовские песни, я свои, он своих любимых Митяева, Киреева. Когда он узнал, что Толя Киреев мой друг, и мы вместе выступали в концертах, я вырос в его глазах, и он сделал вскоре предложение нашей дочери. (Фото. Костя и Лена).
Со свадьбой получилась чехарда. Мы договорились не делать ее, и уехали на гастроли в Москву. Родители же Кости потом решили проводить свадьбу, но у нас уже был задел концертов, и тем более еще не было сорока дней со дня смерти моего отца. Мы их просили перенести срок свадьбы, но почему-то они решили, что это предрассудки.
