И здесь я ему помог, или опять же бог

Он как-то с сожалением мне признался:

--Через неделю заканчивается действие паспорта моряка, и я прощаюсь с морем навсегда.

--Почему это, все впереди.

--Туда с инвалидностью не берут, а мне ее не снять за такой короткий срок.

--Не все потеряно, --говорю я ему.-- Все можно сделать!

Я был тогда заместителем директора Дзержинского театра, деловой, энергичный, азартный, телефон в кабинете в моем распоряжении. Мы соединились с отделом кадров Лиепайского пароходства, Виктор был к ним приписан почему-то, но дело не в этом. Нам продляют еще на неделю срок, за который мы должны снять совсем третью группу, уволиться с завода без отработки, еще чего-то… и приехать не позже назначенного срока. И всё, как вы видите, удалось. Витя опять встал в строй.

Скоро ему на пенсию! Он, конечно же устал, каждый раз возвращаясь с моря, решает, что больше не пойдет. Но проходит время, его вызывают, и он рад, что еще нужен флоту.

Мы недавно были вдвоем в Погорелках, крышу мою латали, так мы так с ним оторвались от радости, что мы можем пообщаться одни, без жен, что чуть крыша у нас самих не съехала, или мы с крыши. Мы признались друг другу в истинной дружбе и братстве. Теперь он мне стал самым близким братом. Сейчас ждет меня в Погорелках со своею женой Галинкой, и я должен приехать ни один, а с женой Наденькой. Тоже неплохо, крыша не съедет, не дадут.

Про его Галю я написал песню, которую исполняю на концертах 8 марта.

«О, женщины, умеющие ждать,

Пред вами приклоняю я колени

За то, что ваш чудесный гений

Солгать не сможет, не предать

О, женщины, хранящие любовь,

И веру, и надежду, и терпенье.

Для вас готов я вновь и вновь

Пред вами падать на колени.

О, женщины, принявшие судьбу

Безропотно, без толики сомнений.

Пред вами приклоняю я колени,

Иначе просто не могу.

О, женщины, уставшие от спиц,

Вы ждете встречи в трепетном волненьи.

Пред вами падаю я ниц

Или, как прежде, на колени.»

Это она -- главный Витин спаситель. Она мне тоже как сестра, тем более мама-то моя была в девичестве Кузьмина и родилась в Вачском районе неподалеку от Погорелок, где родились все ее Кузьмины. Мир тесен. Все мы в нем родня.

Разведка в Москве

Как же мы попали в Москву, сделав по России круг?

Папа умер, Кисловодск опустел, работы и денег нет. Отдыхать рано на курорте, надо дело делать! Зря ли я 9 лет куролесил по стране!

Едем в Москву с Надей организовывать мои гастроли. И они получились: и с творческой, и финансовой сторон. Ни боги горшки обжигают!

Первый район Москвы был Бутово. Мы немного пожили у старшей сестры Аллы, потом сняли комнату на Севере столице, на Ярославском шоссе, недалеко от Мытищ, через 9 лет (опять 9!) в котором мы приобрели 3-х комнатную квартиру. А тогда Мытищи стал для нас первым городом Подмосковья, где мы с Надей сделали гастроли. Он нас принял тоже на ура! 100%ный успех и ни одного срыва.

Даже не предполагали, что будем там жить. Он нам не понравился внешне – грязный, несимпотичный. А сейчас другое дело! Да и Москва тогда была запущенной.

Через полгода вернулись в Кисловодск продавать свою квартиру, чтобы приобрести в Москве.

Папину мы уже осенью продали, поделили с братом поровну, хотя по всем документам все было моим по завещанию. Володя, правда, испугался, что я все возьму себе. Да это его Галка подстрекала, наверно! Мы поделили по-братски. По совести.

Но с жилплощадью впереди было много недоразумений. Во-первых, квартиру в Ногинске мы купили спонтанно. Контейнер пришел быстро, как из Кургана в Кисловодск, мы не успели определиться, где будем жить. Ногинск был выбран и по деньгам и по творческим соображениям. Я давно знал, что в Ногинске есть Областной драмтеатр, где работал долго заслуженный артист Теодор Лондон, который у нас в Дзержинском театре в 50-годы играл Мересьева. У меня были намерения пойти служить в Ногинский театр, если что-то не сложится с Московской филармонией, куда я поступил служить.

Накануне прибытия контейнера мы прибыли в Ногинск и его посмотреть и двушку-хрущевку. Деньги были при нас. Об этом догадывались и риелторы, продавцы. Нас со станции сопровождал кортеж машин. Мы струсили, несмотря на то, что мы взяли с собой Сережку Альховского с пистолетом, который, по-моему, тоже не был храбрым и отчаянным парнем. Поэтому осмотр квартиры происходил с нервозностью. Внизу стояли, как нам показалось, братки, которые за нами ехали. Квартира была свободной, так что мебель можно было завозить сразу. Я ни разу не пожалел, что мы выбрали Ногинск. Дом на берегу реки Клязьма, рядом с центром, но… квартирка была угловая, и стена зимой покрылась инеем. Кроме всего, соседи на верху были молодыми пьяницами с вытекающими оттуда последствиями.