Т. ван Дейк и В. Кинч о модели ситуации, отраженной в тексте / дискурсе

СТРАТЕГИИ ПОНИМАНИЯ СВЯЗНОГО ТЕКСТА

(фрагменты статьи)

// Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. - М.Прогресс, 1988. – С. 153-212

Т. ван Дейк и В. Кинч о модели ситуации, отраженной в тексте / дискурсе

Проблемная ситуация: можно ли предложенный ниже отрывок считать целостным текстом? Вчера господин Смит ехал по мокрому шоссе со скоростью 120 миль в час. Похороны завтра в 12. Как на этот вопрос отвечают всемирно известный нидерландский лингвист Тойн Адрианус ван Дейк и его американский коллега Вальтер Кинч?

 

Связные тексты вроде рассказа о каком-либо происшествии не существуют в вакууме. Они производятся и воспринимаются говорящими и слушателями в конкретных ситуациях, в рамках широкого социокультурного контекста.

Представим себе ситуацию, в которой некто оказался свидетелем дорожного происшествия. Мы исходим из того, что у человека конструируется ментальное представление этого происшествия, а его понимание наблюдаемых событий выражается в конструировании данного представления и его последствий, остающихся в памяти. Предположим, что другой человек слушает рассказ об этом происшествии. Мы считаем, что понимание рассказа также требует построения ментального представления. Конечно, репрезентация самого происшествия и репрезентация рассказа о происшествии не будут совпадать. Во втором случае мы получим представление уже вербализованной версии говорящего о случившемся (Hormann, 1976). Но общая характерная черта того и другого когнитивного процесса состоит в том, что свидетель происшествия и слушающий историю конструируют в памяти некоторое представление на основе визуальных или языковых данных. Мы называем это конструктивистским основанием модели.

Далее мы полагаем, что свидетель происшествия и слушатель рассказа о происшествии конструируют не просто некоторое представление на основе визуальных и вербальных данных—таких, как движение объектов, поведение людей (происходящие события) или произнесение высказываний, образующих рассказ, но, скорее, интерпретацию событий и высказывания (Loftus, 1979). В обоих случаях они конструируют значение: события интерпретируются как „происшествие", а языковое сообщение—как рассказ о происшествии. Мы называем это интерпретирующим основанием модели. В дальнейшем мы в основном будем иметь дело именно с этим семантическим аспектом обработки дискурса.

Люди, понимающие реальные события или речевые события, способны сконструировать ментальное представление, и в особенности осмысленное представление, только при том условии, что они располагают более общими знаниями о таких событиях. Чтобы интерпретировать какое-то событие как дорожное происшествие, люди должны знать кое-что об обычном дорожном движении, о событиях, в которых участвуют машины и водители; что касается рассказов, то нужно иметь более общие знания о них и об их взаимосвязях с описываемыми событиями. Сходным образом очевидец и слушатель (в нашем примере) могут интерпретировать события в свете прошлого опыта, для которого были характерны аналогичные события и который может привести к формированию более общих знаний. Помимо этих знаний, у слушателя и свидетеля может быть и другая когнитивная информация: убеждения, мнения или установки, относящиеся к подобным событиям, а, кроме того, мотивации, цели или особые задачи, связанные с обработкой соответствующей информации. В общем, мы полагаем, что понимание включает в себя не только обработку и интерпретацию воспринимаемых данных, но и активацию и использование внутренней, когнитивной информации. Поскольку такую информацию можно рассматривать в качестве когнитивных предпосылок (presuppositions) конструирования модели, то мы можем назвать ее пресуппозиционным основанием модели.

…восприятие и понимание каких-либо событий происходит не в вакууме, а в рамках более сложных ситуаций и социальных контекстов. Понимание этих событий означает поэтому также и то, что человек использует или конструирует информацию о взаимосвязях между событиями и ситуациями. Таким образом, понимающий располагает тремя видами данных, а именно: информацией о самих событиях, информацией о ситуациях или контексте и информацией о когнитивных пресуппозициях.

Мы видим, что людям присуща способность гибкого использования различных видов информации, что информация может обрабатываться несколькими возможными способами, что интерпретируемая информация может быть неполной и что главная цель процесса заключается в возможно более эффективном конструировании ментальных представлений. Это мы называем стратегическим основанием модели.

В процессе общения и у говорящего, и у слушающего есть свои мотивы, цели и намерения. Так, рассказывая историю, говорящий принимает участие в социальном (в данном случае—речевом) акте, утверждающем что-то или предупреждающем слушателя о чем-то. Формы и интерпретации рассказа могут быть обусловлены этой речеактовой функцией высказывания. Мы называем ее прагматическим основанием модели обработки дискурса. Добавим от себя (А.Г.): речь идет о том, что говорящий рассказывает о происшествии не просто так, а для того что информировать, или предупредить, или отговорить, или напугать, или…. (намерений может быть множество).

…интерпретация значения и функций рассказа о происшествии будет различной в зависимости от того, рассказывается ли история друзьям, в неформальной обстановке, или же она сообщается свидетелем в суде. Значит, в конце концов, мы должны учитывать ситуационное основание когнитивной обработки дискурса. В качестве пресуппозиций оно может включать общие нормы и ценности, установки и условности, относящиеся к участникам и возможностям взаимодействия в определенной ситуации.

…процесс понимания включает в себя разные виды контекстуальной информации, а представления конструируются на основе речевого акта, коммуникативного взаимодействия и всей ситуации; наконец, эти представления стратегически взаимодействуют с пониманием самого связного текста. Следовательно, понимание—это уже не просто пассивное конструирование репрезентации языкового объекта, а часть интерактивного процесса, в котором слушатель активно интерпретирует действия говорящего.

 

Ситуационная модель дискурса – это «когнитивное (познавательное – А.Г.) представление событий, действий, лиц и вообще ситуаций, о которых говорится в тексте». Ситуационная модель может инкорпорировать (обобщать, объединять – А.Г.) предыдущий опыт и, следовательно, предыдущие текстовые базы, связанные с такими же или похожими ситуациями.

…важным компонентом модели является ее управляющая система. При необходимости обработки какого-либо текста управляющая система насыщается определенной информацией о типах ситуации и текста, целях читающего, слушающего или пишущего/говорящего, схематической суперструктурой и макроструктурами (основное содержание, суть темы) текста или планами его порождения. Управляющая система контролирует обработку в кратковременной памяти, активирует и актуализирует необходимое эпизодическое и более общее семантическое знание, обеспечивает взаимодействие информации высших и низших уровней в долговременной памяти и т. д. К решающим свойствам модели относится использование больших объемов знания, во-первых, эпизодического, а во-вторых, более общего и абстрактного знания, представленного в семантической памяти.

 

а) На первом этапе работы нашей семантической мод ели происходит стратегическое конструирование пропозиций (логических схем высказываний: субъект, объект, предикат и пр – А.Г.). Разумеется, этот этап предполагает поверхностное структурное декодирование фонетических или графических цепочек, отождествление фонем/букв и конструирование морфем. Пропозиции конструируются в нашей модели на основе значений слов, активированных в семантической памяти, и синтаксических структур предложений.

б) … стратегическое установление локальной когерентности (когезии – А.Р.) в когнитивной модели требует, чтобы пользователь языка по возможности эффективно проводил поиск потенциальных связей между фактами, обозначенными пропозициями (т.е. устанавливал лексическую и грамматическую связь между предложениями текста – А.Г.). …мы считаем вероятным, что пользователи языка стремятся к установлению связности как можно скорее, не ожидая завершения предложения или фразы. Например, они сразу пытаются связать с помощью кореференции первую же именную группу и лежащие в ее основе понятия (атомарные пропозиции) с соответствующими понятиями предшествующей пропозиции; это делается на основе информации о функциональной структуре, предшествующей пропозиции и на основе тема-рематической структуры в последующих предложениях (Givon, 1979b) или же на предполагаемой роли понятия в обрабатываемом предложении.

в) Центральный компонент модели состоит из множества макростратегий. Языковому пользователю нет необходимости дожидаться конца абзаца, главы или целого текста, чтобы понять, о чем идет речь в тексте или в его фрагменте. Другими словами, вполне вероятно, что пользователь языка может догадаться о теме текста уже после минимума текстовой информации из первых пропозиций. Догадку может подтвердить самая различная информация: заглавие, тематические слова, тематические первые предложения, знание о вытекающих глобальных событиях или действиях и информация из контекста.

г) Во многих типах дискурса проявляется традиционная, культурно-обусловленная схематическая структура—одна из высших форм, организующая макропропозиции (глобальное содержание текста). Так, рассказам обычно приписывается нарративная схема, состоящая из иерархической структуры таких традиционных категорий, как Завязка, Кульминация и Развязка. Свои схемы имеют доказательства и отчеты о психологических исследованиях. Мы называем эти схемы суперструктурами текста.

д) главной задачей говорящего является построение такой макроструктуры, как семантический план текста, состоящий из элементов общего знания и в особенности из элементов ситуационной модели (включая модель слушающего и его знания, мотивации, прошлые действия и намерения—и коммуникативный контекст).

е) После создания макроплана следующей важной задачей является стратегическое управление текстовой базой на локальном и линейном уровне; при этом производится выбор между эксплицитной (явной) и имплицитной (скрытой) информацией, устанавливается и соответствующим образом отмечается локальная связность и, наконец, формулируются поверхностные структуры с различными семантическими, прагматическими и контекстуальными данными. Говорящие, по-видимому, начинают формулировать предложения до построения полной семантической репрезентации предложения; то же самое происходит на более глобальном уровне, так что частично или ранее сформированные макроструктуры могут быть изменены ввиду локальных информационных ограничений. В особенности это относится к разговору и к тем видам монолога, в которых используется контекстуальная обратная связь со слушателями или параллельное восприятие происходящих событий или действий.

ж) Рассмотренные основные типы стратегий понимания текста, разумеется, не исчерпывают всех возможных стратегий. И в процессах порождения, и при понимании текста действует ряд стилистических стратегий. Они дают возможность пользователям языка производить выбор между альтернативными способами выражения примерно одного и того же значения; выбор осуществляется с учетом типа текста и контекстуальной информации (тип ситуации, уровень неформальности общения, типы участников и характер общих целей).

Кроме того, можно выделить риторические стратегии (например, фигуры речи). Если основная функция стилистической вариантности—это указание на связи между текстом и личностным или социальным контекстом, то риторические структуры используются для повышения эффективности дискурса и коммуникации.

Параллельно с собственно вербальной коммуникацией пользователи языка стратегически перерабатывают невербальную информацию: жесты, мимику, позы и т. д. Хотя сама по себе она редко ведет непосредственно к семантическим представлениям (например, "разгневанное лицо" означает, что,, говорящий в гневе"), но в целом способствует стратегиям понимания и производства текста.

Упомянутые стратегии играют особенно важную роль в диалоговых типах дискурса, например в повседневных разговорах. Поэтому как на текстуальном, так и на паратекстуальном (невербальном) уровне есть целый ряд стратегий разговора (конверсационных стратегий). Эти стратегии поочередного участия в разговоре основываются на такой невербальной информации, как направление взгляда, жесты, паузы или сопутствующие действия участников коммуникации в сочетании с более общими социальными характеристиками этих участников и спецификой контекста (кто имеет право—и силу—участвовать или вступать в разговор?

 

2.

Целостность текста (когерентность) – это прежде всего единство тематическое, концептуальное, модальное. Смысловая цельность заключается в единстве темы – микротемы, макротемы, темы всего речевого произведения.

Её могут создавать ключевые слова текста.

Несколько дней лил, не переставая, холодный дождь. В саду шумел мокрый ветер. В четыре часа дня мы уже зажигали керосиновые лампы, и невольно казалось, что лето окончилось навсегда и земля уходит все дальше и дальше в глухие туманы, в неуютную темень и стужу.

Был конец ноября – самое грустное время в деревне. Кот спал весь день, свернувшись на старом кресле, и вздрагивал во сне, когда темная дождевая вода хлестала в окна.

Дороги размыло. По реке несло желтоватую пену, похожую на сбитый белок. Последние птицы спрятались под стрехи, и вот уже больше недели, как никто нас не навещал – ни дед Митрий, ни лесничий.

Лучше всего было по вечерам. Мы затапливали печи. Шумел огонь, багровые отсветы дрожали на бревенчатых стенах и на старой гравюре-портрете художника Брюллова. Откинувшись в кресле, он смотрел на нас и, казалось, так же как и мы, отложив раскрытую книгу, думал о прочитанном и прислушивался к гудению дождя по тесовой крыше (К. Паустовский. Прощание с летом).

Перед нами раскрывается тема осеннего холодного дождя и тех ощущений, которые он вызывает. Ключевое слово дождь связывает воедино весь фрагмент текста, состоящий из четырех межфразовых единств: лил дождь, холодный; мокрый ветер; глухой туман; темень и стужа; темная дождевая вода; дороги размыло; гудение дождя. В сущности, это развертывание одной темы, темы дождя, которая помогает передать другой, глубинный смысл отрывка – физическое и душевное состояние «наблюдателей» этого дождя. Так, ключевые слова создали не просто сюжетный фон отрывка, но и нечто большее – глубинный смысл текста.

Ключевые слова, становясь доминантными обозначениями, создают вокруг себя единый смысловой контекст, вовлекая в него другие слова, ситуативно связанные со словом-понятием, избранным в качестве ключевого. Как, например, в следующем микротексте найденный писателем образ путешествия повлек за собой соответствующий словесный набор: дали и дороги; на каждом шагу; переплетение дорог.

Работа над этой книгой напоминает путешествие по мало знакомой стране, когда на каждом шагу открываются новые дали и дороги. Они ведут неведомо куда, но сулят много неожиданного, дающего пищу для размышлений. Поэтому заманчиво и просто необходимо хотя бы и неполно, как говорится, начерно, но все же разобраться в переплетении этих дорог (К. Паустовский. Золотая роза).

 

Когерентность предполагает такие виды смысловой связности, как ассоциативная, композиционная, логическая и коннотативная.

· При ассоциативной связности, говорил Илья Романович Гальперин, читатель должен удерживать в своей памяти 2 параллельно идущих потока информации: образной и логической:

Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана, она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается, поднимается выше, затопляет постель (М. Булгаков). Здесь отражены несколько ассоциативных планов: полная луна, светлая ночь (луна, свет) – шторм, наводнение (неистовствовать, обрушивает потоки, разбрызгивает, наводнение, поднимается выше, затопляет);

· коннотативная связность – это связность оценочная, эмоциональная, экспрессивная, стилистическая, опирающаяся на оценку и эмотивность информационных пространств автора, текста, читателя):

И микрофону я не по нутру. Да, голос мой любому опостылит. Уверен, если где-то я совру, он ложь мою безжалостно усилит. Бьют лучи от лампы мне под ребра. Светят фонари в лицо недобро. И слепят с боков прожектора. И – жара!…жара!… жара!… (В. Высоцкий). Разговорная окраска текста создается с помощью сниженной лексики и фразеологии (опостылит, совру, бьют по ребра, недобро, слепят), интонации и повтора;

· композиционная (структурная) связность в художественном тексте обычно рассматривается как пирамида Фрайтага, где вершиной служит кульминация, ей предшествуют экспозиция, завязка, развитие действия, а за ней следует спад действия, эпилог. Существует множество других видов композиционной связности.

Когерентным всегда является текст, имеющий:

· заголовок;

· риторические фигуры;

· композиционные приемы управления вниманием, в том числе выдвижение.

3.

КОМПОЗИЦИОННЫЕ ПРИЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ ВНИМАНИЕМ

Весь комплекс выразительных средств обычно объединяется общим термином ВЫДВИЖЕНИЕ ( актуализация). Под выдвижением понимаются способы формальной организации текста, фокусирующие внимание читателя на определенных элементах сообщения и устанавливающие семантически релевантные отношения между элементами одного или чаще разных уровней. К числу наиболее распространенных видов выдвижения относятся конвергенция, сцепление и «обманутое ожидание».

Конвергенция – это схождение в одном месте пучка стилистических приемов, участвующих в единой стилистической функции. Языковые средства реализации конверенции могут быть, например, такими:

Пример из книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»: Звери алчные! Пиявицы ненасытные! Что мы крестьянину оставляем? То, чего отъяти не можем? Воздух! Да, один воздух…

1. На коротком отрезке текста сосредоточиваются:

а) эмоционально-окрашенная лексика;

б) грамматические тропы (аллеотеты): риторический вопрос, риторическое восклицание и обращение;

в) тропы: метафора, гипербола;

г) словесные фигуры убавления (эллипсис и апосиопеза);

д) фигуры прибавления с контактным расположением повторяющихся элементов (геминация);

2. Указанному отрезку должен предшествовать другой, отличающийся значительно болей протяженностью при полном или почти полном отсутствии перечисленных выше средств.

 

Сцеплением обычно называют появление сходных элементов в сходных позициях, сообщающее целостность тексту. Языковые средства:

1. На однотипных, симметрично расположенных отрезках текста, например в начале или в конце синтагм, фраз, предложений, строк, строф, абзацев и пр., располагаются однотипные элементы, связанные между собой структурно-семантическими отношениями.

2. Вследствие и в рамках такого размещения образуются нижеследующие фигуры: фигуры прибавления в виде анафор и эпифор; зевгма, эпанод; антитеза; градации; развернутые сравнения, метафоры, и метонимии, развертываемые в виде аллегории; рифмы и моноримы (монорим – стихотворная строфа или целое стихотворение, где все строки завершаются одинаково звучащей рифмой:

Когда будете, дети, студент ами, / Не ломайте голов над момент ами, / Над царями и над президент ам и, / Над морями и над континент ами, / Над Гамлетами, Кирами, Кентами… ( Апухтин).

Под «обманутым ожиданием» понимается такой тип выдвижения, который основан на нарушении предсказуемости. Здесь тематические, структурные, смысловые ожидания, ассоциативные стереотипы (пресуппозиции), исходящие из ее начальной части, вступают в противоречие с содержанием концовки: На съезд животноводов приехал восьмидесятилетний пастух из Азербайджана. Он вышел на кафедру, посмотрел вокруг и сказал: «Это какой-то дивный сон…» (И. Ильф). Еще один пример «обманутого ожидания»:

А все-таки нация чтит короля - /Безумца, распутника, авантюриста - / За то, что во имя бесцельного риска / Он вышел к Полтаве, тщеславьем горя, / За то, что он жизнь понимал, как игру, / За то, что он уровень жизни понизил, / За то, что он уровень славы повысил, / Как равный, бросая перчатку Петру. / А все-таки Швеция чтит короля - / За то, что оставил страну разоренной, / За то, что, рискуя наследной короной, / Повел гренадеров в чужие поля, / За то, что цвет нации он положил, / За то, что был в Швеции первою шпагой, / За то, что, весь мир удивляя отвагой,/ Погиб легкомысленно, так же, как жил. / И уровень славы упал до предела. / И уровень жизни возрос до предела. / Разумные люди. У каждого дело. / - И все-таки Швеция чтит короля! ( Куняев. Карл Х11).

Литература

1. Дейк Т. А. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. - М.Прогресс, 1988. – С. 153-212

2. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории / А.Ф. Папина. – М.: УРСС Эдиториал, 2002. – 200 с.

3. Солганик Г.Я. Стилистика текста: Учеб. пособие. - М.: Флинта, Наука, 1997.-256 с.