Воскресные антифоны Октоиха

Особого разбора в смысле их характеристики требуют воскресные АНТИФОНЫ Октоиха. Мы убеждены, что должный анализ их заслуживает специального исследования, где могли бы быть освещены различные вопросы, которые поднимает в тропарях антифонов их создатель. В нашем разборе мы можем это сделать лишь постольку, поскольку касаемся по возможности всего гимнографического достояния преподобного Иоанна Дамаскина.

В последнее время появились указания западных богословов[165] на то, что воскресные антифоны следует связывать с именем преподобного Феодора Студита. Вместе с тем ни у преосвященного Черниговского Филарета[166], ни у профессора А.П. Голубцова[167], ни у других православных исследователей вопрос о принадлежности антифонов творчеству святого Иоанна Дамаскина не вызывает сомнения; подобный вопрос даже не ставится. Более того, в своем разборе трудов святого Иоанна Дамаскина архиепископ Филарет говорит о том, что антифоны по их «поэтической силе» особенно выделяются среди других произведений Преподобного, что они «превосходны». А.П. Голубцов, перечисляя различные гимнографические произведения святого Иоанна Дамаскина, называет среди них и антифоны. Выражая некоторые критические замечания относительно отдельных песнопений преподобного Иоанна, Голубцов вместе с тем свидетельствует: «Как составитель Октоиха, Дамаскин является замечательною личностью в истории церковного пения, и труды по этой части дают ему высокое и почетное место в ряду литургических деятелей Восточной Церкви». По нашему мнению, антифоны преподобного Иоанна Дамаскина весьма близки по стилю и внутреннему характеру к его воскресным и праздничным канонам.

Воскресные антифоны построены на основе псалмов Давида, называемых песнями восхождения. Они охватывают тексты псалмов со 119-го по 132-й (за исключением псалма 131-го). Псалмы эти дают, таким образом, темы для антифонов всех восьми гласов. Каждый глас включает группу из трех антифонов, в 8-м гласе – четыре антифона. В свою очередь, каждый из антифонов содержит три тропаря; два первых из них развивают мысль, взятую из псалмов – песней восхождения; третий, заключительный тропарь содержит славословие Святаго Духа как Обновителя твари, споклоняемого Отцу и Сыну. Таким образом, в группе антифонов каждого гласа содержится девять тропарей (в 8-м гласе – двенадцать). Тема тропарей антифонов 1-го гласа соответствует теме 5-го; во 2-м гласе – соответствие теме 6-го гласа, в 3-м – 7-го и в 4-м – 8-го.

Антифоны 1-го и 5-го гласов берут свою основу в псалмах 119–121-м; антифоны 2-го и 6-го гласов написаны на основании 122–124-го псалмов; антифоны 3-го и 7-го гласов построены на основе 125–127-го псалмов; в антифонах 4-го гласа используются псалмы 128–130-й; в антифонах 8-го гласа к последним присоединяется еще псалом 132-й.

Псалмы святого пророка Давида, положенные в основу воскресных антифонов, очень выразительны сами по себе и богаты глубокими чувствами веры, надежды на Бога, славословия Его. Преподобный Иоанн Дамаскин дал этим псалмам новозаветное толкование. Преосвященный Филарет, архиепископ Черниговский, замечает, что антифоны писаны стихами.

Трудно отдать предпочтение антифонам какого-либо гласа, ибо в каждом из них имеются образцы высокой поэзии и глубокого внутреннего смысла; все они, повторим утверждение преосвященного Филарета, «превосходны». Вместе с тем, сопоставляя их с псалмами, на которых они построены, можно сразу установить, что антифоны Октоиха – молитва инока, новозаветного подвижника, шествующего нелегким путем отшельнического жития. Это отчетливо видно уже из 1-го антифона 1-го гласа, где инок исповедует: Пустынным непрестанное Божественное желание бывает, мира сущим суетнаго кроме [168]. В антифонах параллельного, 5-го гласа эта мысль раскрывается дальше; внутренним подвигом и молитвенными трудами иноки обретают духовную радость и блаженство: Пустынным живот блажен есть, Божественным рачением воскриляющимся. Впрочем, это утешение дается не сразу, и преподобный творец антифонов раскрывает болезни и скорби иноческого пути. Внегда скорбети ми, – вопиет он, – услыши моя болезни, Господи, Тебе зову (1-й антифон 1-го гласа). А в антифоне параллельного, 5-го гласа преподобный Иоанн в состоянии глубокой скорби просит Господа: Избави душу мою от языка льстиваго.

Согласно развитию мыслей псалмов – песней восхождения, творец антифонов говорит дальше о мысленных горах – высоте и святости Божественных законов, на которые он должен взойти в своем одиноком житии, но для этого необходима добродетель, победа над грехом. Впрочем, как следует из антифона 5-го гласа, это могут быть горы и другого значения – горний мир, откуда иноку приходит Божия помощь: На горы, душе, воздвигнемся, гряди тамо, отнюдуже помощь идет. А дальше, во втором тропаре 2-го антифона, дается уже воистину новозаветная трактовка Давидова псалма. Преподобный Иоанн утверждает (из опыта!), что десница Господня касается его; он просит быть огражденным ею от всякого зла: Десная Твоя рука и мене, Христе, касающися, от лести всякия да сохранит. Смирение и дерзновение одновременно! Это то, чего не знали, не могли испытывать праведники Ветхого Завета.

На небо очи пущаю моего сердца, – слышим мы в 1-м антифоне 2-го гласа, – к Тебе, Спасе, спаси мя Твоим осиянием. Каково дерзновение раба Христова, человека, живущего в Новом Завете! Он поднимает очи сердца на небо и с уверенностью просит спасти его осиянием Спасителя. И это так психологически верно, потому что раб Христов, кроме глубокого смирения своего, знает и радость с духовным утешением. В антифоне 6-го гласа эта же мысль выражается так: На небо очи мои возвожу к Тебе, Слове, ущедри мя, да живу Тебе. В тех же антифонах 2-го и 6-го гласов после дерзновенной, казалось бы, просьбы христианина следует его исповедание своего недостоинства, греховности природы своей, неустойчивой в добре. Помилуй нас, – слышим мы в антифоне 2-го гласа, – согрешающих Тебе много на всякий час, о Христе мой, и даждь образ прежде конца покаятися Тебе. А в антифоне 6-го гласа это звучит так: Помилуй нас, уничиженных, устрояя благопотребныя Твоя сосуды, Слове.

Творец антифонов очень часто, обращаясь ко Христу, называет Его этим дивным именем – Слово. Так, Словом он именует Христа и в третьем тропаре 1-го антифона 2-го гласа, воспевающем Духа Святаго: Святому Духу еже царствовати подобает, освящати, подвизати тварь: Бог бо есть единосущен Отцу и Слову.

Во 2-м антифоне 6-го гласа, прося защиты от врагов, преподобный Иоанн опять взывает к Слову: Зубы их да не ята будет душа моя, яко птенец, Слове. Тот, кто читал «Точное изложение православной веры», знает, как часто и с какой любовью преподобный Дамаскин называет Господа Иисуса Христа в этом произведении Словом. Совершенно очевидно, что и в своем поэтическом творении – в антифонах – Преподобный пользуется этим излюбленным и дорогим для него именованием Спасителя.

Третьи тропари антифонов, так называемые «славные»[j], преподобный Иоанн чаще всего посвящает воспеванию Духа Святаго. Так, в 3-м антифоне 2-го гласа исповедуется: Святым Духом точится всяка премудрость, отсюду благодать Апостолом, и страдальчествы величаются мученицы, и пророцы зрят. Так велика и разнообразна благодать Святаго Духа и так прекрасно и одновременно тонко изобразил это святой Дамаскин! В 1-м антифоне 6-го гласа также имеется замечательный тропарь, прославляющий действие Святаго Духа в мире: Святому Духу всякая всеспасительная вина, аще коему Сей по достоянию дхнет, скоро вземлет от земных, восперяет, возращает, устрояет горе; Святаго Духа держава на всех, – воспевает преподобный песнописец в заключительном тропаре антифонов 6-го гласа, – Ему же вышняя воинства покланяются со всяким дыханием дольным. Мир Ангелов и мир видимый (всякое дыхание дольное) объяты державой Духа Святаго, и все поклоняются Ему, Духу жизни, Благому Утешителю.

В антифонах 3-го и 7-го гласов человека нашей эпохи может привлечь трактовка преподобным Дамаскиным вопроса скорби и радости. Исходя из соответствующих стихов псалма Давида, преподобный песнописец произносит: В юг сеющий слезами Божественными, жнут класы радостию присноживотия (1-й антифон 3-го гласа). Всякая скорбь, если она с Божественными слезами, приносит колос – и не один – вечной радости. В последних словах легко услышать отголоски излюбленной темы Дамаскина, которую он вдохновенно изложил в своем пасхальном каноне, которой касался он и в наиболее прославленных своих песнопениях на двунадесятые праздники.

В 1-м антифоне параллельного, 7-го гласа выраженная выше мысль о скорби и радости звучит следующим образом: В юг сеяй скорби постныя со слезами, сей радостныя пожнет рукояти присноживопитания. Здесь при отличном от 3-го гласа напеве по-другому звучит и основная мысль песнопения; здесь сеющий скорби постныя со слезами уже не класы (колосья) радости пожинает, а целые снопы – рукояти присноживопитания. Одна сладость выраженного здесь образа может глубоко поддержать скорбящую, унывающую душу, а сущность выраженного еще больше ее утешает; в христианстве так близки между собою горе и радость, печаль и утешение, скорби постныя и рукояти присноживопитания!

В разбираемых антифонах 3-го и 7-го гласов имеется множество и других глубоких мыслей и образов; всех их в достаточной мере невозможно коснуться. Здесь и утверждение, что дом добродетелей, дом душевный построен крепко тогда только, когда его созиждет Господь. Здесь говорится также о сыноположении святых (опять верный новозаветный образ!), о том, что плода чревна Духом Сынотвореное Тебе Христу, якоже и Отцу святии всегда суть (глас 3-й) или что святии духодвижно прозябают отеческая предания сыноположения (глас 7-й).

Примечательно то, что в антифонах 3-го и 7-го гласов преподобного песнописца опять захватывают образы видимой природы и, в частности, растительного мира (впрочем, это идет в согласии с псалмами Давида; Преподобный только избирает для основы антифонов те стихи, которые более соответствуют выражению его мысли). Например, в последнем антифоне 3-го гласа появляется образ ветвей. Окрест трапезы Твоея, – восклицает преподобный Дамаскин, – возвеселися зря Твоя, Пастыреначальниче, исчадия носяща ветви благоделания. Это – гимн радости, обращенный ко Христу-Пастыреначальнику с выражением духовного восторга, потому что вокруг непостижимой, необъятной трапезы учения Христова вырастают чада, дети, носящие подлинные плоды добра – ветви благоделания. В антифоне 7-го гласа эта же мысль выражена, может быть, еще тоньше, искреннее: Окрест трапезы Твоея, яко стеблие, видя исчадия Твоя, радуйся и веселися, приводя сия Христови, Пастыреначальнику. Радость и веселие в том, что чада (исчадия) приведены Христу, что они не только носят ветви благоделания, но и сами, яко стеблие (как ветви), окружают Его непостижимую Трапезу.

Как и в антифонах предыдущих гласов, в разбираемых антифонах 3-го и 7-го гласов имеются «славные» тропари, в которых воспевается держава Духа Святаго. В частности, в 1-м антифоне 7-го гласа Святому Духу усвояются все духовные дарования: Святым Духом Источник Божественных сокровищ, от Негоже премудрость, разум, страх. Тому хвала и слава, честь и держава.

Антифоны 4-го гласа, особенно 1-й – От юности моея... – являются наиболее известными, так как их положено употреблять в богослужениях на все полиелейные праздники. Антифоны параллельного, 8-го гласа излагают мысли, близкие к тому, что имеются во всех трех антифонах 4-го. Как уже указывалось, в 8-м гласе имеется дополнительный, 4-й антифон, написанный на тему 132-го псалма Се что добро, или что красно.

В 1-м антифоне 4-го гласа опять звучит мольба о заступлении от страстей, которая так часто и в различной форме звучала во всех антифонах, затронутых нами выше. Мольба эта так понятна и близка всем; отсюда, возможно, и популярность этих строк: От юности моея мнози борют мя страсти, но Сам мя заступи и спаси, Спасе мой. Дальше идет предупреждение тем, кто ненавидит горний Сион: яко трава бо огнем будете изсохше. А потом следуют утешение в исповедании Духа Святаго и надежда, что Его животворящей силой мы можем возвыситься и просветиться: Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается, светлеется Троическим единством священнотайне. Кроме этого 1-го антифона, во 2-м и 3-м также можно найти много мыслей о духовных ценностях, необходимых человеку на его жизненном пути. Здесь, например, говорится о надежде на Бога, о возвышении сердца к Богу и опять имеется воспевание Духа Святаго: Святым Духом точатся благодатныя струи, напаяюща всяку тварь ко оживлению.

Здесь, в 3-м антифоне, преподобный Иоанн, взяв за основание строки 130-го псалма, видоизменяет их применительно к состоянию людей Нового Завета. К матери своей, – говорит он, – якоже имать кто любовь, ко Господу тепльше люблением должны есмы. Наше самое живое, наиболее дорогое чувство любви к матери Преподобный берет для того, чтобы растопить, растрогать наше сердце и чтобы показать нам, что любовь к Богу должна быть еще более живой и теплой.

Вероятно, на эту тему можно было бы сказать очень многое, если сопоставить строки антифона со стихами исходного псалма и показать, как любовь к Богу в христианстве, помимо своей внутренней теплоты, может быть и велика, и всеобъемлюща.

В антифонах параллельного, 8-го гласа слово мать преподобный песнописец относит к земле и говорит: К матери своей земли отходяй всяк, паки разрешается, прияти муки или почести поживших. Здесь мысль о последнем пределе человеческой жизни, и весь тропарь имеет совершенно иное звучание, чем в соответствующем тропаре 4-го гласа. Здесь ход мыслей преподобного песнотворца идет по совершенно иному пути. Можно заметить, что эти мысли продолжают идею предыдущего тропаря, где также говорится о конце человеческой жизни: Воззвах Тебе, Господи, вонми, приклони ми ухо Твое, вопиющу, и очисти, прежде даже не возмеши мене отсюду.

Очень сильно написан дополнительный, 4-й антифон, не имеющий себе параллелей в другом гласе. Он заключает в себе мысль о духовной красоте общежития людей, собранных во имя Бога. Се ныне что добро, или что красно, – воспевает Преподобный, – но еже жити братии вкупе, в сем бо Господь обеща живот вечный. Это – исповедь инока Иоанна, прожившего основную часть жизни в обществе братии, в монастырской келий, откуда вышло столько живительных творений. Преподобный ублажает эту жизнь несмотря на то, что много претерпел в монастыре и даже чересчур строго был наказан своим старцем – лишен возможности изливать свою душу пред Господом в духовных песнопениях.

Тему для последнего, заключительного тропаря 4-го антифона 8-го гласа преподобный Иоанн берет уже из Нового Завета, из Евангелия. Здесь в основу положена заповедь Христова о добровольной нищете евангельской. О ризе своей, – говорится в этом тропаре, – Иже крины сельныя украшали, повелевает, яко не подобает пещися. Подобная свобода от всего необходима была ученику Христову – преподобному иноку Иоанну, чтобы тем свободней, тем беспрепятственней мог он служить основному делу своей жизни.