Религия должна уступить место Науке для предотвращения этического распада

Христианство, как всеобщая религия, прошла те же ступени, но дальнейшее развитие отношения Духа к себе уже не может быть удовлетворено только внешним познанием себя. Требование внутреннего познания Духа есть требование мыслящего познания. Но религиозное отношение, претендуя на монополию, стремится либо подчинить себе мысль, либо отбросить ее. Само оно не может смириться со своей неистинностью, усматривая в аргументах против себя только недоразвитость мышления оппонентов. Оно не способно осознать, что его время ушло, и оппоненты высказывают нечто другое, нежели чем мнится религии.

Религиозное отношение конечного сознания к Духу есть внешнее отношение. Дух – там, я – здесь. Он знает обо мне все, я же знаю о нем лишь то, что он есть. Религиозное отношение отбросило надежду на то, что мыслящий разум, выполняя заповедь «Познай Господа Бога твоего», останется подчиненным религии и церкви. Церковь предпочитает не выполнять заповедей, лишь бы не лишиться господства. Мыслящее отношение к Духу стремится познать, что он есть в себе. Религиозное же сознание довольствуется лишь тем, что созерцает свое личное мнение о своем личном религиозном чувстве.

Что ж! Так уж мы устроены. Мы не хотим думать о Боге, мы хотим, чтобы он думал о нас. Мы не хотим знать Бога, мы хотим его эксплуатировать. Мы отрешились от божественного права выбора между добром и злом, зарыли и этот талант, полагаясь на волю Божью и его всепрощение. «Господи! Господи!».

«…в религии исчезло всеобщее единство, божественное было профанировано и затем всеобщая политическая жизнь зашла в тупик, всякое доверие к ней было утрачено; разум же бежал в убежище частного права, в себе и для себя сущее распалось, и целью оказалось особенно благополучие… теперь, когда моральное воззрение, собственное мнение и убеждение стали значимыми без объективной истины, а требованием дня стала жажда частного права и наслаждения, когда исполнилось время и оправдание посредством понятия стало потребностью, тогда в непосредственном сознании, в действительности уже нет единства внутреннего и внешнего, и ничто не получает оправдания в вере. Здесь уже не действует ни строгость объективного приказа, ни внешнее усилие, ни власть государственная; упадок зашел слишком далеко. Если бедным уже не проповедуется Евангелие, если соль потеряла вкус и молчаливо уничтожены все цитадели, то народ, чей негибкий разум может воспринять истину только в представлении, уже не в состоянии удовлетворить стремления своего внутреннего мира. Он ближе всего стоит к бесконечной боли, он чувствует себя покинутым своими учителями…

…философия – обособленное святилище, и ее служители образуют изолированное сословие жрецов, которое не может совладать с миром и должно оберегать владение истиной. Какой выход из своей расколотости найдет временное, эмпирическое настоящее, какую форму оно примет, – надо предоставить ему, это уже не является непосредственно практическим делом и предметом философии».

«Но можно ли говорить здесь о гибели? Ведь царство Божее основано навеки, Святой Дух как таковой вечно живет в своей Общине, и вратам ада не одолеть церкви».

Святой Дух как таковой вечно живет в своей Общине…

Белоногов М.И.