М: Нет. Мы не сказали ему, что он уволен, он не сказал нам, что покидает группу. Думаю, он знал, что был принесен в жертву, поскольку на следующий день он просто сел в самолет и улетел домой. Я так и не попрощался с ним, с тех пор я не сказал ему ни слова. Он повел себя очень мирно и достойно, и я уважаю его за это. Так что, если сейчас он подаст на меня в суд, я разобью ему коленные чашечки.