***
Родичи Вы мои!
Всё б наладить, поправить бы…
В церковке – две свечи:
За упокой, за здравие…
___
Конверт по краю надорви.
Мы письма с ветром отсылали.
Домой вернёшься: на двери
Мелком её инициалы…
___
Забыли мы, нам сколько лет,
Весна иль осень.
Причины быть серьёзным нет.
Всё проще очень.
___
Я Вам пишу, пишу опять
Из пустоты.
Имел я честь тебя обнять
И звать на «ты».
Не то, чтоб были мы близки.
И нет надежд.
Бумажно-белые виски.
Мы те ж, не те ж.
Зима проста, зима пуста.
Огни впотьмах.
И длится по краям листа
Сама зима.
Уже и дело к февралю.
Пишу, сотру.
Я Вам пишу. Я Вас люблю.
Как брат сестру.
___
Старые письма перечитай,
Словно перроны уехавших станций.
Мы заплатили по давним счетам.
Прошлое, в прошлом останься, останься.
Нам не вернуться. Прийти бы сюда,
В эту вот жизнь, в настоящее наше.
Нет позади ничего! Но всегда
Кто-то с перрона платочком нам машет.
Кто уезжал тогда, кто провожал –
Вряд ли теперь уже точно припомнишь.
Скажешь кому-то: до встречи, как жаль!
|
|
И одиноко отправишься в полночь.
Старые письма. Пропал адресат.
Выбыл в считалочке. Стаею, роем
Что ж до сих пор эти лица кружат
Перед глазами, их только прикроем?
___
Жить бы себе, поживать, не спеша.
Всё, чтоб, как прежде, и всё, чтоб в порядке.
Сколько чернил извели! А душа –
Чистый листочек из школьной тетрадки.
Так, на заборе дрожащий листок –
В клетку, в косую линеечку, нотный;
Я, мол, люблю тебя – и номерок:
Мол, позвони, не теряйся, чего ты.
Белый листочек – и сумрачный фон.
Так, промокашкой, душою бумажной.
В городе где-то звонит телефон.
Я Вам пишу. А кому, так ли важно.
___
Было холодно в пустыне.
Ветер, дождик моросил.
Ты звезду на небе синем,
Золотую, не гаси.
На наивной на картинке
Дышат тёплые волы,
И младенец спит в корзинке,
И с подарками волхвы.
И душа была не дерзкой,
Тихо таяла свечой
На рождественской, на детской,
На открытке со звездой.
___
Мой подросток подрос.
Карусели-дома.
То тепло, то мороз:
На качелях – зима.
Столько лет, столько бед.
Мама нас из окна
Позовёт на обед.
Что ж, зима как зима.
То тепло, то мороз:
Привыкаешь сама.
Поцелуй меня в нос.
Что попишешь – зима.
___
Нам сорок лет, и знаем мы
Не понаслышке,
Как изменился этот мир –
И даже слишком.
Другими (или мир один)
Мы стали сами.
Всё в детском садике сидим,
Ждём, верим в маму.
Нам сорок лет. Жужжит жучок.
Мыслишки, сплетни.
Идёт в пальтишке мужичок,
Как пятилетний.
Монетка выпадет из рук
Неосторожно:
Здесь раньше был трамвайный круг,
Кафе-морожено…
___
И продолжается зима,
Разгар событий.
Зима кончается. Дома
Снежком покрыты.
|
|
И повторяется зима,
Зимы репризы.
И сходит мелкий снег с ума.
Зимы капризы.
Привыкнем к шалостям зимы,
Своими станем.
Зима окончится, и мы
Снежком растаем.
Нам продолженья б на сто лет!
Начать сначала.
Свеча горела на столе,
И ты молчала.
___
Мир – это сон, и он
Тает, проходят дни,
Словно кино, они
Тают, как будто сон,
Нам остаются сны…
___
Чёрный хлеб ночи
Густо намазан мёдом
Огней городских.
___
Спокойной ночи!
Бурлит огнями дорог
Дремучая ночь.
___
Погружаясь в ночь,
На самой глубине спишь,
Сам – ночь, большая.
___
Весёлый монах
С пичугой мелкой в руках
Не верит в войну.
___
Не оборвалась бы строка,
И обошла наш дом война.
С пичужкой мелкою в руках
Мой улыбается монах.
А что там, в будущем, дано?
Но всё закончилось давно.
Монах весёлый пьёт вино,
И ничего нет у него.
И продолжается зима.
Горит свеча. Горит звезда.
Монах выходит из ума,
Дверь притворив. И всё – всегда.
И было б всё всегда одно.
Монах, весёлое вино.
И в нас крутилось бы кино…
Но вдруг закончится оно?
И новый год пройдёт вот-вот,
Потом начнётся старый год:
Мы книги – кто нас разберёт –
Читали задом наперёд.
С пустого белого листа…
И у монаха нет лица.
Страница честная чиста.
Начнём мы присказку с конца.
___
Посторонний и прохожий –
То ли я?
Бесконечная, похоже,
Жизнь моя.
Бесконечная история
На один простой мотив.
Отойду, прохожий, в сторону,
Вдруг всю жизнь переменив.
___
Я – подмастерье, я всего не смог.
Гуляешь по бульвару, сделав дело.
А мы молились, чтобы, не дай Бог,
Из искры ничего не возгорелось.
___
И всё, что было, было не во зло.
А дело – ну, куда-то дело делось.
Из семени хоть что-то проросло,
Из искры что-нибудь да возгорелось.
___
Могло ль быть иначе? Мы жили вслепую.
На площади – в Харькове, в Риме ли –
Кончается жизнь, пролетая, как пуля.
И голуби белые машут нам крыльями.
Харьковские элегии 2015