Преступление и воцарение

Кончина Елизаветы в декабре 1761 года открыла краткую эпоху царствования Петра III. Номинальный супруг Екатерины к тому времени уже не был тем инфантильным подростком, которым его представили авторы популярных исторических романов XIX-XX вв. Не был он тираном или русофобом. Император Петр к моменту восхождения на престол оказался вполне подготовленным к тому, чтобы разумно царствовать – при условии сохранения той безусловной покорности подданных, которая была при Елизавете. Объективный анализ законодательных актов и иных решений, принятых при Петре III, показывает, что ему отнюдь не было чуждо стремление к благодетельным реформам, долженствовавшим улучшить жизнь подданных империи. Вокруг государя тогда образовалась своеобразная группа весьма толковых соратников; ведущим деятелем этой группы был действительный тайный советник Дмитрий Васильевич Волков – один из самых талантливых реформаторов послепетровской России. Однако Петр III не смог добиться должного авторитета в кругах тогдашней правящей элиты – он и после восхождения на российский трон остался для чиновного и военного Петербурга чужаком и немцем.

Законодательные меры, предпринятые правительством Петра III, существенно облегчали положение дворянства, купечества и некоторых других социальных групп населения; но немедленной популярности государю эти меры принести не могли – на то требовалось время. Петр осуществил вполне целесообразный поворот во внешней политике: Россия заключила мир с Пруссией, отказавшись от всех завоеваний. Такой ход был совершенно оправдан с точки зрения стратегических интересов империи, которые требовали не захвата прусских территорий, но продвижения на юг, к Черному морю, а также распространения российского суверенитета на западнорусские земли, подвластные тогда Польше. Однако процедура заключения мира с Пруссией была проведена так, что создавала видимость полной зависимости новоиспеченного российского императора от вчерашнего врага – короля Фридриха II. К тому же, сохраняя в душе величайшую привязанность к своей бывшей голштеинской родине, Петр III открыто заявил о намерении воевать с Данией ради возвращения бывшихголштеинских владений, в свое время отторгнутых датскими королями. Этот план был совершенной авантюрой – введя войска на Ютландский полуостров, Российская империя неизбежно вошла бы в конфликт не только с Данией, но также с могущественной Англией, Швецией и со всеми княжествами Северной Германии. Шансы на победу в данном конфликте были весьма сомнительны. Но и военный успех был бы чреват крупными проблемами, ибо тогда российская политика оказалась бы в полной зависимости от прусской поддержки: Фридрих II, вне всякого сомнения, потребовал бы такую плату, которая обесценила бы все выгоды потенциальных российских приобретений.

Внешнеполитические акции и планы Петра III стали поводом для возбуждения недовольства в гвардии. В этом отборном корпусе, созданном Петром I и разбалованном при Елизавете, роились слухи, что государь гвардейцев не любит, что он собирается отправить их на датскую войну, а обязанности личной охраны императора будут переданы особому «голштинскому» войску. В день святых первоапостолов Петра и Павла, 28 июня 1762 года, гвардейское недовольство вылилось в путч, который умело инициировали братья Орловы и стоявшая за ними Екатерина. Выступление гвардии было столь внезапным и мощным, что государь оказался деморализованным; он не оказал никакого сопротивления и покорно отрекся от престола, надеясь, что ему сохранят жизнь и, быть может, отпустят в родной Голштейн. Посланцы Екатерины все это ему обещали – до того момента, когда документ об отречении был составлен и подписан по всей форме. Далее наступила неизбежная развязка.

Взяв власть насилием, Екатерина должна была утвердить прочность своего положения. Пока был жив ее муж, трон находился в состоянии неустойчивого равновесия. Поэтому Петр III должен был умереть. Прояви Екатерина в тот момент малейшую слабость и жалость, ее бы предали собственные приверженцы. В очередной раз пригодились Орловы - Алексей, брат любовника Екатерины, взял на себя грех убийства Петра и был «прощен». Но это не меняет сути: Екатерина Великая взошла на престол, отмеченная грехом цареубийства и мужеубийства. Еще одной жертвой тогдашней политической замятни стал несчастный Иван Антонович, младенцем объявленный императором по завещанию государыни Анны Иоанновны, а затем свергнутый Елизаветой и содержавшийся в Шлиссельбургской крепости. Его закололи часовые при неудачной попытке освобождения, но приказ действовать таким образом был отдан именно Екатериной.

Итак, Екатерина II взошла на престол, покрытая грязью и кровью. Тем не менее ее право на царствование было признано верхушкой общества. Таков обычай феодальных монархий: удачная узурпация власти молчаливо признается законным актом, хотя неудачное покушение на престол считается самым тяжким преступлением. Удивительно, однако, не то, что российская элита подчинилась путчистам, а то, с какой радостью была принята весть о воцарении Екатерины. Об удивительной ауре переворота неплохо написал очевидец, Гаврила Державин, в ту пору – гвардеец-мушкетер, позднее – знатный стихотворец. В воспоминаниях Державина красочно представлена солдатская и офицерская масса, которая как будто сама собой воспламеняется, без команды хватает оружие, сминая сопротивление немногих офицеров, верных присяге. Эта как бы неорганизованная масса строится в ряды и движется к царскому дворцу – а там все спешно присягают «Матушке» под руководством первых лиц Святейшего Синода. Такое уже однажды происходило в Петербурге – в момент переворота, вознесшего на престол прекрасную дщерь Петрову, государыню Елизавету. Однако масштабы того массового восторга были значительно меньшими, чем в знаменательный день 28 июня 1762 года.

Между тем в отличие от своей предшественницы Екатерина II даже в молодости не блистала особой красотой, а к моменту вступления на престол уже начинала заметно блекнуть. Она не умела чаровать собеседника блеском остроумия – ее речи были достаточно пресными и изобиловали общими местами. Ее публицистические и беллетристические опусы не обнаруживают особой глубины мышления. Во всем, кроме искусства властвования, способности Екатерины можно оценить как вполне заурядные.

Однако было в Екатерине II нечто, зажигавшее самым искренним обожанием умы и сердца. То, что принято называть настоящей харизмой. В нужное время у Екатерины нашлась способность стать блистательным эпицентром яркого политического шоу, создавшего тот масс-психологический эффект, который и был необходимым для успеха путча. Впрочем, не подвели и прочие солисты, равно как и массовка - сыграли живо, реалистично и патетично.

ВЕЛИКАЯ ГОСУДАРЫНЯ

Заняв императорский престол, Екатерина не имела практического опыта управления государством. Однако она уже приобрела некоторые теоретические представления о том, как надлежит вести себя просвещенному монарху, прежде всего благодаря своему разнообразному и бессистемному чтению, включавшему и ознакомление с сочинениями прославленных в Европе философов. Возложив на себя корону, Екатерина, не без влияния собственных беллетристических и публицистических пристрастий, проявила немалую склонность к законотворческой деятельности. В этом ей на первых порах весьма пригодились элементы законодательного наследства, оставшегося после Петра III.

Важнейшим в данном наследстве был знаменитый указ «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», в соответствии с которым высшее сословие империи было в значительной мере избавлено от бюрократического и судебного произвола. Этот указ уже невозможно было отменить, да Екатерина и не собиралась отнимать у дворян дарованные им права: служить по собственной воле, не подвергаться телесным наказаниям, обращаться в Сенат за судебной защитой и пр. Со временем Екатерина еще более углубила и детализировала соответствующие принципы в своей «Жалованной грамоте дворянству». Следуя этому курсу далее, она обратила внимание и на интересы нарождающегося третьего сословия, издав «Жалованную грамоту городам», улучшавшую правовое положение городского населения империи.

Другие начинания Петра III были существенно скорректированы. Супруг Екатерины упразднил зловещую Тайную канцелярию, пытаясь прервать традицию «слова и дела». Екатерина отчасти восстановила ее, учредив Тайную экспедицию, однако деятельность данной структуры была ограничена лишь делами действительно чрезвычайными, политические доносы не приветствовались и постепенно перестали быть массовым явлением.

Подписанные Петром III указы о веротерпимости по отношению к раскольникам отменены не были, но реально не исполнялись. Императрица не хотела ссориться с церковной иерархией, неизменно стремившейся искоренить «ересь». Еще одним раздражающим моментом во взаимоотношениях с церковниками был указ Петра о секуляризации монастырских имений, согласно которому монастырские крепостные приобрели статус государственных крестьян, получив при этом личную свободу и некоторые другие права. Попытка отмены этого указа вызвала целую серию крестьянских бунтов; разобравшись в ситуации, Екатерина в 1764 году окончательно забрала у церкви земли и крестьян, передав их в ведение специально созданной Экономической коллегии. Эти «экономические крестьяне» создали основу класса лично свободных земледельцев.

В 1767 году Екатерина санкционировала созыв «Комиссии о сочинении проекта нового уложения» – своего рода сословного парламента. Формальной задачей этого собрания было внесение поправок в законодательство Российской империи, основы которого на тот момент были зафиксированы в архаичных нормах Соборного уложения 1649 года. Эта затея полностью соответствовала прекрасным идеям европейского Просвещения и одновременно вписывалась в национальные традиции. Однако в целом мероприятие было весьма рискованным. Созыв Генеральных Штатов в 1789 году, как известно, послужил отправной точкой Великой французской революции. При Екатерине все обошлось мелкими неприятностями. Участники Уложенной комиссии увлеклись сведением счетов между сословиями; выслушав их взаимно несовместимые требования, царица затем благополучно свернула все мероприятие под предлогом начинавшейся тогда войны с Турцией.

Наибольший блеск царствованию Екатерины II обеспечили успехи внешней политики. Начиналось все с попытки реализовать проекты тогдашнего выдающегося политического мыслителя и дипломата Никиты Панина, предложившего так называемую «Северную систему» – альянс России сПруссией, Англией, Данией, к которому должны были бы примкнуть в качестве пассивных участников Швеция и Польша. С прусским королем Фридрихом, утомленным Семилетней войной, договориться удалось быстро. Но с прочими потенциальными участниками возникли некоторые сложности. Между тем в 1764 году после смерти польского короля Августа II освободился престол Речи Посполитой, на который Екатерина поспешила определить Станислава Понятовского.

Сразу же после воцарения Екатерины Понятовский выразил готовность прибыть в Россию, дабы ревностно служить возлюбленной государыне. Но огонь былого чувства в душе царицы уже погас, место подле Екатерины было занято Орловым. Она отказалась принять Понятовского, но не отказалась его использовать. У российской государыни в Польше было тогда достаточное влияние, чтобы обеспечить избрание на польский престол своего ставленника. Однако, наградив короной бывшего возлюбленного, Екатерина затем поставила его в такую жесткую зависимость от себя, как никого из собственных вельможных подданных. Король Польши не мог без ведома своей высокой покровительницы принимать значительные политические решения даже по внутриполитическим, сугубо польским вопросам.

Главным во взаимоотношениях России с Польшей стал вопрос о «диссидентах» – приверженцах православной и протестантской религий, которые в сугубо католическом королевстве подвергались жестокой дискриминации. Екатерина решительно потребовала от Понятовского обеспечить равноправие православных в Польше. Но самостоятельная власть польского короля была ограничена не только Екатериной, но, в еще большей степени, польским сеймом. Состоявший из правоверных католиков сейм воспротивился признанию прав православных. Тогда агенты Екатерины при полном согласии Понятовского организовали Радомскую конфедерацию – объединение шляхты в поддержку равноправия религий. Однако члены этой конфедерации действовали достаточно вяло, а их противники немедленно сорганизовались в Барскую конфедерацию, которая объявила войну польскому королю, русской императрице и всем несогласным с господством истинной католической веры в пределах Речи Посполитой. Реально это вылилось в серию жестоких карательных акций против православного населения Украины. В ответ вспыхнуло восстание украинских крестьян и казаков – «колиивщина».

Массовое народное движение по соседству с рубежами Российской империи встревожило Петербург. Российская армия вошла на территорию Речи Посполитой, разоружила и подавила мятежных крестьян, а затем ударила по конфедератам, дабы утвердить авторитет российского ставленника на польском престоле. Эти действия вызвали протест Турции, где сочли момент выгодным, чтобы объявить войну России под предлогом защиты польской независимости. Таким образом, правительство Екатерины II столкнулось с необходимостью вести войну с могущественной Османской империей в условиях, когда значительная часть российской армии была занята в Польше. Ко всему прочему, именно тогда стал разрастаться внутренний кризис в империи. События краткого царствования Петра III с его мерами по улучшению положения некоторых групп населения, затем обстоятельства свержения Петра породили в социальных низах миф о «справедливом царе», свергнутом негодяйкой-царицей. Это дало повод для появления череды самозванцев, раздувавших огонь мятежа среди крестьян, казаков в полулегальных староверческих поселениях, на казенных заводах Урала.

Так в 1768 году Российская империя вошла в полосу острого кризиса, в котором тесно переплетались внутренние и внешние составляющие. Именно в этот период наилучшим образом проявились интеллектуальные и волевые качества Екатерины-правительницы. Впервые со времен Петра Великого Российская империя получила в ее лице целеустремленного, энергичного лидера, способного мобилизовать весь потенциал страны для решения возникающих проблем.

Во главе армии, воевавшей с турками, были поставлены боевые генералы, прошедшие огонь Семилетней войны. Для поддержки сухопутной армии из Балтийского моря в Средиземное отправилась эскадра адмирала Спиридова, рядом с которым был личный политический представитель императрицы Алексей Орлов. Екатерина не пожалела сил и средств для вооружения и оснащения вооруженных сил, и она же сформулировала стратегическую цель войны: добиться выхода к побережью Черного моря.

Решающие бои развернулись в 1770 году, когда русская армия во главе с генералом Румянцевым вошла на территорию современной Молдавии и в жестоких сражениях при Ларге и Кагуле разгромила турецкие войска, численно превышавшие русских в 5-6 раз. Она заняла территории Северного Причерноморья, Крым, вышла к Дунаю. В том же году главные силы турецкого флота были уничтожены в битве при Чесме, и российская эскадра взяла под контроль всю акваторию Эгейского моря. Исход войны был уже очевиден, но Стамбул еще некоторое время вел военные действия, не соглашаясь признать поражение.

Между тем война с Турцией создала ситуацию, когда уже невозможно было продолжать прежнюю политику по отношению к Польше. Российская империя, начиная со времен Петра I, стремилась единолично контролировать ситуацию в Речи Посполитой, отклоняя многочисленные предложения о разделе польских территорий, поступавшие от польских соседей (прежде всего, от прусских королей), а также и от собственных польских выборных монархов из Саксонской династии. Однако к рубежу 1772 года положение России было не таким, чтобы продолжать защиту польской территориальной целостности. Тем более что военные действия против партизанских формирований конфедератов отвлекали значительные силы русской армии. Если бы те получили поддержку Австрии или Пруссии, положение России, воевавшей на два фронта, могло стать критическим. «Старый друг» Екатерины Фридрих предложил схему сделки, гарантировавшую сохранение российско-прусского стратегического союза за счет Польши, и российская государыня эти условия приняла.

Россия приобрела Восточную Белоруссию, Пруссия получила несколько меньшую, но стратегически важную территорию – коридор, соединивший бранденбургские и восточно-прусские владения Фридриха. Дабы заручиться поддержкой Австрии, ей позволили занять земли на юге Польши и в Галиции. Договоренность с Веной, пытавшейся до того разыгрывать роль защитника польских интересов, была достигнута стараниями того же Фридриха II. Раздел Польши – первый, но не последний – разрядил ситуацию на западных рубежах Российской империи, а в 1774 году удалось завершить и войну с Турцией победоносным Кучук-Кайнарджийским миром, по которому Россия получила часть черноморского побережья между устьями Буга и Днепра, а также большую часть приазовских земель, да еще стратегически важные крымские крепости Керчь и Кинбурн. Остальную часть завоеванного Крыма пришлось тогда вернуть – эта уступка была сделана для скорейшего завершения переговорного процесса. Ибо именно в это время российской императрице пришлось серьезно воевать со своими собственными подданными.

Казак Емельян Пугачев был не первым в ряду самозванцев, принимавших имя покойного Петра III. Но только Пугачеву удалось в 1773 году собрать под знамена мятежа значительное число крестьян, казаков, горнозаводских рабочих Урала. Опытные царские генералы несколько раз разбивали мятежников, но те вновь восстанавливали свои силы. Окончательная победа над пугачевцами была достигнута лишь в 1775 году, после того как в охваченные крестьянской войной губернии вошли отборные войска, освободившиеся после заключения мира с Турцией. После этого в Российской империи наступила длительная полоса благодетельного спокойствия и мира.

Период 1775-1788 годов был самым благополучным временем екатерининского царствования. Победив внешних и внутренних врагов, императрица активно занималась укреплением государства и освоением завоеванных территорий. Ее надежным помощником стал новый фаворит, Григорий Потемкин, сменивший Григория Орлова. В отличие от последнего Потемкин был не только бравым рубакой-гвардейцем – он обладал живым умом, настойчивостью, организационным талантом. Екатерина называла его «мой ученик» – и Потемкин вполне оправдывал доверие своей учительницы. Назначенный наместником новообретенных российских владений на берегах Черного и Азовского морей, он в течение нескольких лет превратил их в процветающий край, где поднялись города, были заложены порты, построен военный и коммерческий флот. Сотни тысяч русских и украинских переселенцев распахали целинный чернозем южных степей, после чего в России уже никогда не ощущалось недостатка в хлебе, более того - российское зерно вскоре вышло на европейские рынки, а казна стала существенно пополняться доходами от хлебного экспорта.

Екатерина, сделав собственные выводы из опыта пугачевщины, всячески укрепляла существовавший в России феодально-крепостнический уклад. Именно в «золотые годы» екатерининского царствования были окончательно закрепощены полусвободные до того крестьяне Левобережной Украины, тогда же были изданы самые драконовские указы, превращавшие крепостных в «ходячее имущество» помещиков.

Большое внимание императрица уделяла совершенствованию системы государственного управления на региональном уровне. По ее указу старые, крупные губернии, границы которых были определены еще Петром I, разделились на более мелкие. В низовых территориальных единицах, уездах царица ввела систему дворянского самоуправления – это облегчало деятельность губернских учреждений и привлекало к участию в государственных делах наиболее активные элементы из рядов провинциального дворянства.

Резко возвысился авторитет Российской империи в международных делах. В 1779 году она выступила арбитром при определении итогов войны за баварское наследство, после чего петербургская дипломатия добилась для империи почетного статуса одного из гарантов в сложном комплексе договоров, определявших взаимоотношения германских княжеств - членов Священной римской империи. Обретенное тогда Россией положение один из екатерининских вельмож так определил: «Без нашего позволения в Европе ни одна пушка не выстрелит». Благоприятная ситуация позволила Екатерине присоединить к империи Крым, который по Кучук-Кайнарджийскому договору признавался независимым ханством. Покровительства Екатерины искали грузинские цари, азербайджанские ханы – Россия уже приступила к овладению громадным регионом Большого Кавказа.

ЗАКАТ ЦАРСТВОВАНИЯ

Захват Крыма не мог не затронуть интересов Турции, которая стала готовиться к войне с Россией. Екатерина и ее сподвижники также готовились к новому военному конфликту на южных рубежах. Ради этого российская царица заключила военный союз с австрийским императором Иосифом, несколько охладев к Пруссии. Наместник юга Потемкин считал, что отменно подготовил к войне свое войско и флот. Он даже выдвинул смелый проект восстановления Греческой империи со столицей в Константинополе. Однако когда в 1787 году война разразилась, дела пошли совершенно не так, как планировали Потемкин и Екатерина. Русская армия и русский флот одерживали победы, но при этом в высшем командовании шли постоянные ссоры и интриги, в результате чего невозможно было выработать общую стратегию кампании. Австрийские союзники воевали не слишком активно, а затем и вовсе заключили с турками сепаратный мир. А в 1789 году началась Великая французская революция, смешавшая все карты в европейских политических играх.

Когда стало очевидно, что русско-турецкая война затягивается, ситуацией постарались воспользоваться соседние государства. Швеция, мечтавшая о реванше со времен Полтавы, объявила в 1790 году войну России. Примерно в это же время началось очередное оживление противников России в Польше; на сей раз их активностью постаралась воспользоваться прусская дипломатия, подавшая сигнал о том, что Берлин собирается в польских делах действовать независимо от Петербурга и готов поддержать польских патриотов в их борьбе против «русского гнета».

В какой-то момент Российская империя оказалась в столь критической ситуации, что в европейских столицах уже прикидывали, какими уступками придется Петербургу покупать мир. Но все неблагоприятные для России обстоятельства преодолела железная воля императрицы, опиравшаяся на непоколебимую стойкость русских войск и на мастерство боевых генералов и адмиралов – Суворова, Ушакова и многих других. Первый стратегический успех был достигнут в войне на Балтике: исчерпав ресурсы и ничего не добившись, шведы в 1791 году запросили мира на условиях сохранения status quo, что вполне устраивало Екатерину. В 1792 году отказалась от продолжения войны и Турция; по условиям мира Крым остался за Россией, получившей к тому же земли в междуречье Буга и Днестра.

После этого настала очередь разобраться с Польшей. Екатерина без особого труда убедила прусского короля в необходимости сменить приоритеты; венский двор, как бы по соображениям «печальной необходимости» вновь присоединился к альянсу Петербурга и Берлина. И, объединясь втроем, приступили к решению польского вопроса. То есть, к новому разделу Польши. Независимому польскому государству оставили лишь клочок польских и литовских земель, а когда поляки восстали под предводительством Тадеуша Костюшко, и эти последние польские земли пошли под раздел. При том Екатерина проявила немалую политическую мудрость: присоединив к России западноукраинские, западнобелорусские и литовские земли, она не взяла ни клочка из коренных польских территорий, отдав их прусским и австрийским партнерам. Ибо понимала – никогда не смирятся поляки с утратой своей государственности.

Одержав свои последние крупные победы, Екатерина завершала жизнь на фоне грандиозного пожарища, охватившего Западную Европу. Рожденная революцией Французская республика громила своих внутренних и внешних врагов; революционные идеи стремительно распространялись по европейским странам. Русская императрица не могла оставаться равнодушной к событиям, разрушавшим коренные основы феодально-монархического миропорядка. Она оказывала щедрую помощь эмигрантам-роялистам, не только предоставляя им право жительства в России, но также привлекая многих из них на русскую службу. Екатерина заявила о своей солидарности с силами первой антифранцузской коалиции, однако свои войска на запад Европы отправлять не торопилась.

Не было у Екатерины гармонии и в семейных делах. Сын императрицы Павел вырос в отчуждении от матери – он не забыл своего несчастного отца и отнюдь не считал мать образцом монарших добродетелей. Несколько больше радовали внуки: умница Александр, бойкий подросток Константин, крепыш-младенец Николай. Екатерина даже подумывала, не передать ли власть по наследству прямо Александру, минуя его вечно недовольного отца. Но не успела ничего. Великая императрица умерла в 1796 году, в возрасте 67 лет.

Заключение.

Так кончилось поднявшее национальный дух просветительное царствование Екатерины II. Несмотря на реакцию последних лет, название просветительного останется за ним в истории.