Подчинить-то Ленард-Гринч подчинил, а вот с переодевашками как-то не заладилось

А через пару дней на работу вернулся Гердер. Помятый, уставший после непродолжительной, но явно изматывающей болезни.

Расспрашивать его о том, почему он оказался в той подворотне, Этель не стал. В конце концов, лечащий врач Ирмана был все это время с ним, а значит, они поговорили о происшествии. К тому же Сеттону лучше знать, как бороться с тем, что происходит с его пациентом.

И все же, в конце рабочей смены, Этель все-таки пошел за Ирманом. Просто, чтобы убедиться, что с ним все нормально.

Но переживания оказались излишними. Сеттон встречал Гердера с работы, и это было хорошим знаком. Во всяком случае, на этот вечер скитания по подворотням отменялись, что несказанно обрадовало парня.

Вот только радость продлилась недолго. Через несколько дней Амис за своим психом не явился, и Ирман, словно почуяв свободу, направился совсем не в ту сторону, куда должен был бы идти.

Несколько мгновений Этельстен стоял на распутье, размышляя идти за Гердером или лучше оставить его в покое, но внутренний голос бесцеремонно потребовал следовать за парнем и присмотреть, чтобы с ним ничего не случилось.

Они долго бродили по грязным, жутким переулкам Нью-Йорка. Ирман впереди, высматривая что-то как натасканная ищейка. Этель позади, стараясь держаться в стороне от парня. И в итоге они забрели в такие районы, где Этельстену еще бывать не доводилось. Ирман же уверенно шагал вперед, словно знал, куда именно ему нужно. Впрочем, эта иллюзия развеялась в мгновение ока, как только парень резко остановился и замер, являя собой жуткое подобие каменного изваяния.

Несколько минут ничего не происходило. Только холодный промозглый ветер шуршал пакетами, вывалившимися из мусорного бака, и завывала вдали сирена скорой помощи. Проглядывающая сквозь разлом в стене луна освещала жуткую картину своим таинственным светом, придавая всей ситуации ощущение какого-то сюрреалистического кошмара. И от этого Этель чувствовал себя загнанным в ловушку идиотом, добровольно последовавшим за маньяком, который искусно обвел его вокруг пальца и привел в пустынную часть города для расправы.

Сердце забилось быстрее, пульс участился. Этельстену до зуда в конечностях захотелось броситься прочь из этого странного места. Но не успел он осознать своего желания, как Ирман встрепенулся и заозирался по сторонам, словно выискивая что-то. Этель бездумно отступил в тень, сердце забилось еще сильнее. А Гердер, бледный и совершенно безумный, бросился прочь из проулка и вцепился в руку какого-то прохожего, за что чуть не огреб в челюсть.

Перекинувшись с прохожим парой не особо дружелюбных фраз, Ирман выспросил у него, где тут ближайшая остановка. А когда услышал в ответ, что автобусы в эту часть города в такое время не ходят, извинился и вызвал такси. Машина подъехала почти сразу же. Ирман, забираясь в салон, назвал водителю свой домашний адрес, и Этель вздохнул с облегчением.

Во время этой прогулочки он дико устал. Промочил ноги. Замерз. И вообще вымотался, как после длительной тренировки в спортзале. А потому решил поскорее отправиться домой, где его уже наверняка заждался Рика. Но так же подумал, что если Сеттон и впредь не будет встречать Ирмана с работы, придется ему исполнять роль невидимой няньки, чтобы Гердер не вляпался в какую-нибудь опасную историю.

Так и делал. Заканчивал работу, и вместо того, чтобы идти к своим любимым людям, следовал за парнем, по-настоящему опасаясь за его жизнь.

Иногда Ирман привычно шел на остановку, послушно забирался в автобус и с задумчивым видом отправлялся домой. Иногда он подолгу стоял посреди тротуара, глядя в небо и беззвучно шевеля губами, при этом распугивая случайных прохожих и заставляя Этеля ужасно нервничать. Но чаще Гердер выходил из ресторана и прямым ходом направлялся в сторону не самых благополучных районов города, явно что-то выискивая на свалках, в старых заброшенных зданиях и люках канализации. И в каждую такую вылазку Этельстену казалось, что он тоже понемногу сходит с ума или ему все это только снится.

В этот раз Ирман блуждал закоулками города дольше обычного. Несколько раз останавливался и прислушивался к окружающим звукам, словно ищейка, потерявшая след. А потом неизменно выдергивал себя из ступора, наугад или интуитивно выбирал направление, и снова шел, даже не озираясь по сторонам.

В конце концов, он, кажется, нашел то, что искал, и остановился перед серым неказистым зданием, в котором раньше находился «Магазин диковинных птиц». По крайней мере, именно так гласила потрескавшаяся перекошенная вывеска, на поверхности которой облупилась почти вся блеклая краска. В небольшой витрине зияла дыра, а в самом помещении магазина валялись битые кирпичи, осколки стекла и какие-то погнутые железяки.